Жизнь

Ты идешь по жизни. Или точнее будет сказать - вдоль жизни, ведь тебе так омерзительно кажется, что она - чертовка! - проходит мимо тебя, а ты все безнадежно, хватаясь отчаянно за кусочки времени и возможностей, стремишься вперед, за ней, чтобы догнать и стать, наконец, счастливым. Ты идешь вдоль жизни, словно по острию ножа, и такую гонку за самим собой, а за самим собой ты, по сути, и бежишь так осточертело и упоенно, очень трудно совершать, но ты все равно не желаешь замечать таблички на дорогах вроде “осторожно, жизнь!” или, уж самое часто встречающееся “опасно!!!”. Ты их игнорируешь, забывая обо всем на свете, видя впереди свет, радость, исполнение желаний, счастье… Ты идешь по острию ножа и не спорь, если кто-то вдруг решит сказать, что ты боишься оступиться, балансируя на этом остроконечном предмете, выписывая рискованные и обдающие нос горьковатым запахом авантюры пируэты и кульбиты, под самым куполом жизни. Ты ведь боишься? Ты состоишь в мучительной схватке с таким сильным соперником, что едва ли тебе достанет сил победить его, достанет сил одержать победу и торжественно провозгласить, что ты сделал ее, что ты счастлив. Хотя счастлив ты все равно будешь. И предвидя это, ты будешь продолжать идти по этому острию ножа более уверенно. До тех пор, пока твоя соперница исподтишка не толкнет тебя. Толкнет, порядочно тряхнет, вломит под 220 по нервам и заставит упасть на это острие, разъехавшись пополам…

И ты разъедешься. Разъедешься так, что где-то слева не то что заболит - попросту защекочет, ведь на другое не хватит просто сил. Ты сломаешься, будто тростинка, тонкая простая никому не нужная тростинка. Тебе будет нестерпимо больно, изнутри все будет гореть, пылать, плавится! А ты будешь кричать, кричать так, что казалось бы, ни одни пластиковые окна не выдержали бы, но из твоих уст не вырывается ничего, кроме сдавленных стонов. Тебе придется в одиночку, как волчице отбившейся от стаи, зализывать свои раны, нащупывать пульс жизни и слеповато стараться искать выход.

Твои тонкие пальцы, даже костлявые, то будут сжиматься в кулаки, а ногти впиваться в руку так сильно, что кровавые полосочки будут выступать на ладонях, то станут отчаянно схватывать простыню и комкать, комкать ее в своих несчастных тисках, от чего пальцы будут становиться белыми-пребелыми.

Ты будешь гореть как спичка - быстро и стремительно, как свеча - медленно и скромно, как костер - амбициозно и притупляюще, как пожар - долго, властно, мучительно, вдохновенно, упоительно… От этого ты не спасешься. Ни таблетки аспирина, ни долгий сон не помогут. Ты будешь обдавать трясущимися тонкими руками лицо, полное жалости к самому себе и счастливым радостным мазохизмом, ледяной водой. Но глаза все равно неумолимо будут жечь слезы. Такие редкие и скупые - но слезы, слезы! Горячие, полные жизненного огня, слезы обиды горечи и всего самого мерзкого, что повстречалось тебе до того момента, как ты упал.

Как вдруг - вряд ли это случится очень скоро, для начала тебе придется выстрадать все, выстрадать самого себя и заставить что-то внутри, то ли сердце, то ли его жалкий остаток, биться и дальше - ты проснешься от этого мрачного мерзкого забытья. Далеко-далеко впереди, наверное, в двух шагах, на расстоянии вытянутой руки, забрезжит огонек. Говорят, волки боятся огня, но для одинокой волчицы это будет казаться спасением, и ты нетвердым, боязливым, издали напоминающим первые шаги ребенка, шагом начнешь пробираться снова к лезвию ножа. К самому острию, которое за твое долгое отсутствие успели здорово подточить. Когда ты будешь идти, ты встретишь много людей, наверное, тысячи, с такими же жизнями, но ты ни за что не станешь разговаривать с ними - им нельзя доверять, думаешь ты. Ты будешь бояться каждого шороха, каждого всколыхания жизни, любого ее проявления.
Но подойдя к концу дороги, увидев впереди поблескивающее на зените солнца жизни манящее и обескураживающее лезвие ножа, ты поймешь, что это истинное счастье - вновь встать на этот путь, где все отнюдь не так легко и радужно, как кажется на первый взгляд, где так страшно существовать, но куда так приятно торопиться, где ты живешь. И невольно думаешь: “А уж так ли зря не обращал я внимание на эти нудные предупреждения, заботливо кем-то расставленные вдоль дороги?” И приходит осознание, что ты больше не идешь вдоль жизни, а идешь по ней, ступая уверенным шагом по ее хитрым закоулкам и злополучным площадям, зная, что ты счастлив.