Блуждающие огни воображения

      Толику около сорока лет, его все одноклассники спились, а он встал на путь военного, даже был в Афганистане в то время, когда там был самый жаркий день в году, он воевал там ради дяди с усами, Сталина любил, жаждал лишь победы своего народа. Конечно, он желал лишь яростно бить врагов из своего верного пулемета. Мочить всех, кто за США, мочить всех предателей Родины в глубокой яме!
        Они помнит тот час, когда была в пустыне жара страшная, быки и коровы мчались на водопой, мальчики собирали хворост, девки топили баню, а мужики братались друг с другом в аулах. Пить нечего было, слова все истлели, запасы еды были на нуле. Отряд погибнуть мог от жажды и голода. Вдруг воины видят колодец посреди пустыни. Чудеса! Кричат друг другу: «Даем радость в иных мирах своим собратьям!». Толика спустили по веревке на самое дно колодца, дабы он поискал там водички. Вот как сам Толик эту историю рассказывал ночью у костра моему товарищу:
- Да вот дела, верблюды все пить хотели, мы как они, мы за воду отдали бы ружья, мы бы сами стали водой! Вот годы окаянные, мы же впереди всей планеты, мы построим справедливое общество на Кубе и в США! Что я люблю больше всего? Это когда нет никого, для кого хотелось бы существовать, то есть уединение, мысли мои лишь о нем все время. Живу лишь этим мигом. Мы с моими рейнджерами шли по пустыне, нам хотелось дико пить, мы уже завалили американцев возле бараков, где они ели свои чипсы. Вода вся была уже выпита в ауле, вдруг мы видим колодец. Я на дне воду сразу учуял, я понимаю, что до дна очень и очень далеко. Тогда мои бойцы привязывают меня за веревку и спускают на дно колодца. Я ростом метр девяноста. «О, мамочка, роди меня обратно, хватит мук ада!» - кричу я от ужаса, спускаясь в колодец, и когда спускался, то все время поднимал голову вверх, выхватывал кусок неба глазами, чтобы не было страшно. До дна было еще долго, но я время не ощущал, мысли остановились, как йог прям стал. Когда я спустился, то обнаружил, что воды там вовсе нет, а лишь кирпичи красные там, а на них сидит старик и молчит, жутко стало, прочный образ себя рухнул. Такой вот дивный дед: волосы  белые до пят, борода серебряная до пояса, сам в шапочке белой и плащ золотой на нем с алмазами, что сверкают ярко-ярко от его костра, вместо пуговиц, кажется, что в сказку я попал. Он посмотрел на меня серьезно, смотрел мне в глаза, а потом молвил грустно: «Мальчик, а я ведь знаю все про тебя. Ты уйдешь с земли последним!». И в тот миг потерял сознание, меня вытягивали на поверхность друзья, но я этого не помню уже. Они дали мне понюхать нашатырного спирта, пытались вернуть  в чувство, я пришел в себя, а потом передал послание старика соратникам. Они же громко посмеялись: решили, что это я от страха бред стал нести, но когда я снова взглянул в колодец, то ясно видел воду на дне и костер, что в воде горел. Солнце отражалось маленьким светлым бликом на глубине колодца. А ведь после моей истории никто уже не хотел пить воды. Все говорили, что жажда прошла моментально после дикой фразы «ты уйдешь последним с Земли», все словно бы обезумели после нее и пить уже не хотелось. Потом мы шли с отрядом по полям и равнинам, нас захватили в плен раввины, загнали в синагогу, стали свои читать книги. Мы же, будучи  в плену, заняли склад оружейный, нас там было уже человек тысяча арестантов, ибо мы освободили еще пленных, я был главарем отряда сопротивления. Я вывел парней на крышу склада, и мы расстреляли всех, кто оказал нам сопротивление. Я собрал их на плацу, кулак поднял, грозно крикнул им: «Я хочу жить скорее, скорее, скорее, чтобы улететь с земли в космос». А они стреляют из автоматов в небо в знак согласия. В этот чертов городок я приехал из Афганистана уже на джипе. Давал всем свои листовки. «Ах, мир вырождается! Хотелось бы сравнять с землей современные постройки. Я глубоко презираю род людской. Я не жду от него ничего хорошего!». Мои думы тяжкие не дают мне никакого покоя. В моем погребе лежат оставшиеся гранаты, гранатометы, автоматы, мины, пистолеты. А пушку я зарыл на одном пустыре и поставил растяжки, дабы никто не нашел ее. На пустыре гуляют мамаши с детьми, да и пусть взорвутся себе на здоровье! Не жаль мне никого. Жаль, конечно, но пока что никто из них, ни разу не наступил на растяжку, ибо они не желают найти мой клад, а зря. Я каждый вечер бью морду парням у ресторана «Черные воды». Я показываю им ясно лишь то, что я на районе хозяин. У меня есть ордена и медали дома, есть удостоверение, что у меня афганский синдром. Врачи так и написали, изучив мою психику досконально, но пошли они все к дьяволу. Я иду в сером пальто и черных брюках по двору и вижу, что на лавке сидят подростки, а я кричу грозно им о том, чтобы они встали по стойке смирно, чтобы они отдали мне честь. Они мне говорят: «Дядя Эд, мы бойцы. Да сэр! Слушаюсь…Мой конь вороной и моя шашка остра. К бою! Свобода или смерть». Я из них делаю солдат,  отправлю их на очередную бойню, ведь они же защитники своей страны, а не клерки. Я ору на них, чтобы они ходили строевым шагом по двору, чтобы бегали по утрам. Многие смеются, думают, что мне нечего делать, но я люблю мать-войну. Я хочу, чтобы она продолжалась, я буду воспитывать этих подростков так, чтобы они легко могли убивать врага из ружья. Они ходят ко мне домой за советами. «Дядя Эд, как мне ограбить банк, как убить полицейского правильно, как устроить взрыв в метро». А девочки спрашивают: «Дядя Эд, как мне убить директора школы и устроить теракт против системы». А я им все говорю, как надо делать, я теперь у них командир. У меня вот тут была жена, да, когда я пришел с войны, то женился на вышедшей из употребления проститутке, ее звали Диана, ей было тогда двадцать лет, она родила мне дочь Иру, ей было семь лет. Диана без всякого страха мчалась на машине с Ирой в зоопарк слоников посмотреть, а по дороге не вписалась в поворот: обе ушли на тот свет. Вот гадость какая!
       Я курю сигареты и пью пиво, ибо мне больно. Мне дали на время читать три тома Агни-Йоги, но я, ни черта не понял в этой книге. Скучная книга. Я отдал ее кому-то, а кому – уже и не помню.
      Я вот что понял: на меня все люди злятся потому, что я связан с Космосом. Да, я постоянно получаю из Космоса вести, я хожу по городу и говорю жителям то, что я видел и слышал из тех миров. Они крутят пальцем у виска и говорят, что мне пора в желтый дом, но ведь я посланник из дальних миров, я несу знание о высшем мире!
      Черт бы побрал людишек. Парни во дворе уже не хотят быть солдатами, они  больше не маршируют по двору, как в старые добрые времена, теперь они меня ненавидят, презирают, считать, что я псих. Но я –то не псих, я всего лишь связан с Космосом и даю людям информацию о том, как спастись им от греха, как жить духовной жизнью. И ведь вся прелесть в том заключена, что я уйду с земли последним. Хотите верьте, а хотите нет, но я буду защищать тыл, пока вы будете покидать землю на летающих тарелках, я буду до последнего вздоха на этой земля держать оборону, чтобы вам улететь на более удобную для жизни планету, ведь это моя задача на этой земле. Цивилизация сгнила уже, а вы все будете переселены на другие планеты, но я буду до последнего мига здесь. Лишь только я дам вам надежную защиту от вторжения темных сил, что желают вас навеки приковать прочными цепями к земному.