Всемирная революция переносится на... окончание

 "Всемирная революция переносится на вторник".
Часть 2 (окончание): Кислые плоды победы...   


     «Мне вчера дали волю, что я с ней делать буду?»
     (В.Высоцкий)

– Всё, председатель, ****ец нам всем! – ввалился в помещение запыхавшийся и расхристанный Федька, на ходу застёгивая негнущимися пальцами брюки.– Танки идут!

     За его спиной, словно крылатая богиня революции, металась фигурка насмерть перепуганной «анафуистки», в огненных волосах которой запуталось несколько длинных жёлтых соломинок.

     Брагин слегка побледнел, но тут же взял себя в руки и машинально застегнул свой куцый пиджачишко на все пуговицы, хотя в набитом людьми и накуренном зале было отнюдь не прохладно. Потом председатель повернулся к портрету Ильича, по-доброму улыбающемуся собравшейся публике, и, не вполне даже сознавая, что он делает, зачем-то быстро и мелко перекрестился.

     Возбуждённые журналисты высыпали на улицу, тревожно вглядываясь в сгущающиеся сумерки и прислушиваясь к нарастающему гулу моторов и лязганью гусениц. Иностранцы из BBC и CNN торопливо устанавливали фото- и видеооборудование, профессиональным нюхом чувствуя приближение сенсации, и сетовали на плохую освещённость посёлка. Отечественные папарацци ни на что не сетовали, а испуганно выискивали удобные пути к отступлению и паковали в кофры аппаратуру. Потому как многим из них было доподлинно известно, что точное попадание прикладом АКМ в объектив камеры стопроцентно приводит к необратимым повреждениям дорогостоящей оптики

     К явному неудовольствию одних и к нескрываемому облегчению других, через какое-то время на горизонте замаячила длинная колонна вполне с виду мирной дорожно-строительной техники. Здесь были грейдеры, бульдозеры, асфальтоукладчики и с десяток тяжело гружёных самосвалов, видимо со щебёнкой. Имелось так же несколько здоровенных прожекторов, установленных на шасси военных «Зилов» и явно предназначенных для нужд ПВО, но за ненадобностью переданных гражданским.

                7.

     «На следующее утро более ста американских полицейских перегораживают все дороги, ведущие в захваченный индейскими активистами посёлок Вундед-Ни. Сначала к месту волнений летят два сенатора, которые ведут переговоры с повстанцами. Однако, то, что первоначально было задумано как символическое противостояние, которое должно было привлечь внимание правительства к ситуации с коренными американцами, выливается в 71-дневный вооружённый конфликт на американской территории, самый продолжительный со времён гражданской войны в США. Индейцы практически два с половиной месяца отражали осаду властей. Против них были брошены хорошо обученные отряды спецназа, но хитрые «охотники за скальпами» в одну из ночей захватили значительную часть солдат, а оставшиеся наотрез отказались продолжать осаду – неслыханный факт в современной истории США! Сопротивление закончилось 8 мая 1973 года подписанием мирового соглашения и сдачей повстанцев. За время противостояния погибло двое повстанцев: Бадди Ламонт и Фрэнк Клируотер. После восстания его руководитель Дэннис Бэнкс десять лет скрывался в подполье».

     Всю ночь краснопутинцы не могли уснуть, тревожимые шумом грандиознейшей стройки. Зато с первыми лучами солнца их изумлённым взорам предстала ровная асфальтовая дорога, как стрела пронизывающая их посёлок насквозь и уносящаяся к основной трассе через речку Быструю по свежевыкрашенному мосту с выросшими на нём, словно тюльпаны, затейливыми фонарями «под старину». Вдоль дороги были заботливо высажены яблони, некоторые уже с вполне спелыми румяными плодами, расставлены садовые скамеечки на гнутых ножках и чугунные урны-плевательницы. Центр посёлка преобразился до неузнаваемости!

     Вскоре обновлённую центральную улицу запрудили толпы нарядно одетого народа и весёлых детишек, свезённых заранее со всего района на автобусах. Аккуратные и подтянутые люди в штатском расставляли вновь прибывшую «массовку» согласно некой заранее спланированной диспозиции.

     Премьер вышел из бронированного лимузина и вполне по-демократичному, но плотно окружённый шкафоподобными парнями из охраны, отправился пешком вдоль цепочки восторженных «краснопутинцев», скромно жавшихся вдоль дороги. Временами он останавливался и обращался к людям с предложением смело высказывать свои претензии и задавать ему любые вопросы. Публика радостно трясла розданными заранее флажками в цветах государственного флага, но рты открывать не решалась. Его Величество не успел дойти буквально пару шагов до «ряженых» из спецотряда, терпеливо ожидающих своей минуты, чтобы задать заученные заблаговременно вопросы и получить на них заранее подготовленные ответы, как плавное течение тщательно срежиссированного политического спектакля (снимаемого и транслируемого в прямом эфире на всю страну!) неожиданно нарушилось.
     Дед Митрич, решив уважить безответные просьбы Премьера, возжелал задать ему вопрос и даже протиснулся в первые ряды восторженной публики. Однако не успел он поднять руку, чтобы привлечь внимание к своей скромной персоне, как его тут же сжали с боков одинаково одетые плечистые парни, а сзади в его спину упёрлось что-то округлое. Позже Митрич уверял всех, что по калибру это был как минимум ствол помпового дробовика. Хотя какие дробовики у премьерской охраны! Так, пукалки карманные, не больше. От испуга Митрич поднял вверх и вторую руку, как бы говоря всем окружающим, включая засевших на близлежащих холмах снайперов, что, мол, всё ребята – сдаюсь!

     – А, вот у товарища вопросы накопились!– обрадовался Премьер при виде поднятых рук.– Не стесняйтесь, говорите смело: что у вас тут не так, что надо исправить, чем вы недовольны…
     – Никак нет, всем доволен! Обеими руками за вашу, то есть нашу любимую власть!– запричитал насмерть перепуганный Митрич и вдруг почувствовал, что надо бы сбегать по нужде, пока ещё не поздно. Но не тут-то было: кольцо окружавших его «трудящихся» сжалось ещё туже.
     – Вот, видите,– обернулся Премьер к свите чиновников всех уровней, от районного и выше,– народ с нами, народ полностью разделяет наши демократические преобразования, народ за нас, как бы это не раздражало кого-нибудь из так называемой оппозиции!
     В толпе раздались хорошо отрепетированные аплодисменты и восторженные крики «ура!» профессионально поставленными голосами (специально были привлечены лучшие артисты из областного драмтеатра и филармонии).

     – Я лично,– продолжал Премьер, обращаясь к ближайшей телекамере,– прослежу, чтобы все просьбы и жалобы простых граждан были оперативно рассмотрены и удовлетворены. Олигархов мы приструним, обяжем их делиться с народом, ведь наша страна – это наш общий дом, мы все его дети! Кстати о детях, чуть было не забыл: правительство решило подарить поселковому детскому садику 3D-кинотеатр!

«Так вроде лет десять как нет у нас в посёлке никаких детских дошкольных учреждений! Не осталось ребёнков, одни пенсионеры», – изумились те немногие из местных жителей, которые сумели пробраться в толпу встречающих.

     – А пенсионерам мы выделяем специальный микроавтобус, пусть ездят себе в областной центр за покупками!– продолжал сыпать виртуальными благами Премьер.– Наши старики заслужили достойную старость! И что бы не говорили про нас разные отечественные и зарубежные злопыхатели, я не постесняюсь сказать от имени всего правительства: мы стали жить лучше!

(Взволнованные крики «мы рады за вас!», «мы ж вас так любим!», бурные аплодисменты, всеобщее ликование присутствующих, уже изрядно уставших стоять на жаре и желающих скорейшего окончания спектакля.)

                8.

     Ещё один день Всемирной Социальной революции близился к концу. Разъехались гости – высокие и не очень, убрались восвояси так и не дождавшиеся эффектных «силовых» сюжетов пресса и телевидение. На землю, понемногу остывающую от солнечных лучей и человеческих страстей, медленно опускались сумерки. Отдохнувшие за день сверчки снова брались за свои нехитрые музыкальные инструменты и всё настойчивее заполняли вечернюю тишину однообразным, наводящим тоску сюрчанием. Им вторили редкие, приглушённые до шёпота радио-переговоры озабоченно-серьёзных людей в камуфляже и бронежилетах, вооружённых аппаратурой ночного видения и не только, плотно засевших в кустах по всему периметру посёлка.

     Брагин с Фёдором сидели на крыльце правления и курили. К мощному плечу Федьки крепко прижималась нежной девичьей щекой бывший корреспондент неформального молодёжного Интернет-издания «Анафуй», оказавшаяся, при более близком знакомстве, вполне нормальной девчонкой по имени Аня.
     – Ну и что дальше, председатель?– Фёдор наконец-то решился озвучить вопрос, который уже давно витал по улочкам и переулкам посёлка.
     – А что, уже конец света?– вопросом на вопрос, задумчиво ответил Брагин.– Революции начинаются и заканчиваются, а люди себе живут, сходятся-разводятся, детей рожают, воспитывают их, обустраивают, как могут, свой быт, придумывают законы и сами же их нарушают. Одни, скажем так – «пассионарии», пытаются покорять вершины, горные и политические, другие просто пытаются дотянуть до зарплаты, не сдохнуть с голода, не оказаться на улице, не быть взорванными или расстрелянными какими-нибудь террористами или просто сумасшедшими «маргиналами». Девяноста процентам людей на планете Земля решительно наплевать, какая в их странах власть: президентско-парламентская или парламентско-президентская, демократическая или бюрократическая. Было бы чем накормить семью, как-нибудь одеться и если есть квартира – заплатить за неё. Их главная политика и стратегия – суметь выжить, несмотря ни на что! Как писал когда-то Энгельс: «жизнь – это существование белковых тел…».

     – Грустно! – вздохнула Анька.– Буднично как-то и неинтересно: родился, выскочил замуж или женился, настругал детей, дотянул до пенсии и – всё? Скучно!
     – Для этого, наверное, и революции, чтобы как-то размяться, встрепенуться что ли,– начал рассуждать вслух Фёдор, поглаживая Анечку по трепетной спине своей грубой механизаторской лапищей.– Один из способов напомнить «верхним» о своём существовании, мол, мы не безмолвно жующая биомасса, к нам иногда и прислушиваться надо! Ведь так, Станиславыч?
     – А знаете, ребята, что мне только что вспомнилось?– оживился вдруг Брагин.– Я где-то читал, что в году то ли 18-том, то ли 19-том, в самый разгар гражданской войны, из революционного Петрограда в Одессу приехал известный писатель Иван Бунин, академик, гордость российской словесности. Сбежал, значит, от большевичков! Местная литературная общественность устроила Мастеру творческий вечер, на котором он читал свой новый рассказ «Сны Чанга». Представляете – вокруг полная разруха, в городе нет электричества, нет жратвы, по улицам друг за другом гоняются бело-красно-зелёные банды, стрельба, кого-то в тёмном углу раздевают мальчики Мишки Япончика, а Бунин читает двум десяткам интеллектуалов свои рассказы. Просто уму непостижимо! Вот она, многогранность, многоплановость Жизни: в одно и то же время люди живут как бы в нескольких реальностях, в разных материальных мирах, которые иногда пересекаются, а иногда и нет. Для одних – кровавое месиво гражданской войны, а для кого-то – «Сны Чанга», кому-то тюремные застенки и лагеря Гулага в тридцатые годы, а кому-то в это же самое время «жить стало лучше, жить стало веселей!». Забавная диалектика!

     – Так всё-таки как дальше будем жить, председатель?
     – Не знаю, Федя,– вздохнул Брагин.– Наверное, как и раньше жили – по совести…


     Вместо послесловия.

     Пытливый и вдумчивый читатель, у кого хватило сил и терпения дочитать данное повествование до конца (за что ему от Автора глубокое «merci!»), может вполне резонно спросить: так чем же всё-таки закончилась эта история?

     А ничем! И если вы не поленитесь взглянуть в окно своей обветшалой блочной многоэтажки прошлого века (только не в окно собственного трёхэтажного особняка с подземным гаражом на две машины в элитном дачном посёлке – там будет совсем другой оптический эффект!), то сможете в этом убедиться сами. Видимо, всемирно-революционная ситуация, когда верхи не могут, а низы не хотят жить по старому, ещё не наступила.

     Бывший Премьер, как известно, со временем сумел дорасти до президентского кресла. Поскольку дальше расти было уже некуда, он позволил себе немного расслабиться и занялся обустройством своего президентского быта, совершенно забыв о данных когда-то доверчивым избирателям обещаниях. Впрочем, один пункт из его обширной избирательной программы был всё-таки выполнен! Речь идёт о пресловутом «налоге на роскошь». Закон о взимании такого налога был действительно принят, но по мере его доработки в парламентских комитетах и комиссиях, опытные чиновные крючкотворы так сумели расставить знаки препинания во фразе «казнить нельзя помиловать», что в итоге налог на предметы роскоши, приобретаемые толстосумами, стали платить за них рядовые граждане. Прогрессивные СМИ тут же окрестили такой несправедливый закон «буерацким», но поднявшаяся волна народного негодования лишь привела к его пересмотру в сторону увеличения с 15-ти до 25-ти процентов. Прознав про это, многие европейские «богатенькие буратины» попросили у нас политическо-экономического убежища. Впрочем, и зарубежные и отечественные олигархи не забыли о том, что на одной миллионной части суши под названием пос. Буераки (бывший «Красный путь») они до сих пор являются персонами «нон-грата» и этот позорный статус с них, за давностью времён, ещё не снят. Поэтому никто из них в посёлок ни ногой, справедливо опасаясь праведного народного гнева.

     Что касается зачинщиков и активных участников описанных здесь буераковских волнений, могу определённо сказать лишь следующее. Фёдор Сальников через какое-то время всплыл, вместе со своей красноволосой «анафуисткой» Анечкой, в одной из коммун хиппи в Штатах и был там тепло принят. Рассказывают, что Федя даже имел продолжительную беседу с президентом республики Свободная Лакота, индейским активистом Расселом Минсом, своим заокеанским кумиром. После чего счастливая чета Сальниковых – господин и госпожа Salnikoff – приняли гражданство этой никем так и не признанной республики, поскольку оно автоматически подразумевало освобождение их от всех налогов. Но долго пользоваться гостеприимством доверчивых индейцев им не пришлось, так как уровень жизни в резервации Лакота самый низкий в США и один из самых низких в мире, после чего их следы окончательно затерялись в районе американо-мексиканской границы.

     А вот Брагин, к великому неудовольствию компетентных органов, сразу исчез из поля зрения, за что многие ответственные лица лишились своих высоких постов и в свою очередь были направлены на периферию «квасить капусту». То ли мятежный Председатель земного шара подался в Сибирь, в глухую тайгу, к староверам, то ли ушёл тайком через границу на свою историческую родину. Но это маловероятно, учитывая нелюбовь Михаила Станиславовича к еврокапиталистам и их местным приспешникам.

     Бывшему колхозному сторожу Митричу, как единственному, кто не примкнул к нарушителям политического спокойствия и не продержал смуту, было высказано барское благоволение и вручена медаль «За заслуги перед Отечеством». Однако в материальном вспомоществовании было отказано по причине перегруженности бюджета (накануне как раз началось грандиозное строительство очередной резиденции для Первого Лица государства, с вертолётной площадкой, крытыми теннисными кортами, зимним садом и бассейном на шесть дорожек). Бедный старик до сих пор пишет слезливые письма во все инстанции, но со временем его невольное «геройство» теряет в глазах чиновников своё былое величие и блеск. Словом – не до него!

     Известные поселковые сороки-сплетницы Мартьяновна и Митрофановна живы-здоровы и, после отбытия Федьки с его ноутбуком за океан, снова стали очень востребованы в Буераках (старое название посёлку, конечно же, вернули, никто особенно и не возражал, только один воздержался). Пенсию старушкам так и не прибавили, хоть и пообещали, но, как известно, «обещанного до новых выборов ждут», так что осталось потерпеть ещё совсем немного. Впрочем, буераковцам кое-что всё-таки перепало от несостоявшейся Всемирной революции, а именно – два километра отлично заасфальтированной дороги от их посёлка до трассы. Так что теперь бабулькам с огородной зеленушкой, сухими грибочками на белой суровой нитке и с домашними соленьями стало легче добираться до областного центра на базар, что по нынешним временам уже неплохо. Мартьяновна даже подумывает о собственном велосипеде и с надеждой ждёт появления в их посёлке очередного кандидата в депутатский корпус, не балабола какого-нибудь – навидались уже на своём веку! – а реального мужика примерно её лет, и желательно вдового.

     Взятый «в заложники» экипаж патрульного «бобика» был обнаружен лишь на третьи сутки в бревенчатой баньке на берегу речушки Быстрая. Поначалу, с испугу, решили, что Проньев с Куропатовым мертвы, ибо те не подавали никаких признаков жизни. Потом, разобравшись, определили их состояние как «в усмерть пяное». Протрезвевшим служителям порядка пришлось писать не одну объяснительную, но это всё равно не спасло их от праведного гнева начальства. Будучи уволенными из органов, мужички не растерялись и устроились в какую-то полулегальную охранную структуру. При такой рокировке они даже выиграли в деньгах, зато от пьянок «при исполнении» пришлось закодироваться.

     На съезде с трассы в сторону посёлка продолжает стоять немного покосившийся дорожный указатель. Поскольку власти настояли на возвращении старого топографического названия, сделанная Федькиной рукой надпись «Кр. Путь» в свою очередь была безжалостно замазана, чтобы даже и упоминания о былых событиях не возникало у проезжающих. Но поскольку свежая краска с таблички местами уже поотпадала, со временем на ней всё явственнее стало проглядывается какое-то совершенно новое словообразование «Кр. Буераки». Так что теперь поселковых жителей всё чаще называют «краснобуераковцами».

     Несмотря ни на что, память о стихийном волеизъявлении народа ещё жива в сердцах старожилов, которые с удовольствием рассказывают при случае о тех удивительных днях и охотно показывают случайным заезжим туристам немое свидетельство их маленькой победы над Режимом – ещё не совсем обветшавшую двухкилометровую асфальтную полосу, ласково именуемую «дорога Брагина». Высаженные второпях вдоль дороги яблони, в большинстве своём, не прижились, а те, что выжили, плодоносят почему-то исключительной кислятиной. Поверьте мне – я пробовал!

     Да, чуть не забыл! В России, начиная с 2008 года, действует некое объединение людей, поддерживающих идею независимости Республики Лакота и называющих себя её Информационным Центром или «Представительством Республики Лакота в РФ». И это чистая правда! Неизвестно, имеет ли это объединение какую-то связь с описанными выше событиями, кто был инициатором его создания, и не обошлось ли здесь без вмешательства некоторых наиболее активных «краснобуераковцев» – эти вопросы пока выясняют соответствующие органы, поэтому не будем им мешать, пусть себе трудятся.


Январь-февраль 2013 г.