Педагогическая поэма

               
               Вблизи 9-этажки,  где я живу, располагается небольшой парк – отрада и прохлада жителей небольшого массива. Правда, в последнее время он изрядно облысел, благодаря стараниям местных горе - озеленителей и строителей, которые прокладывали через многострадальный парк какой-то трубопровод. Часть деревьев просто варварски уничтожили: сначала прокопали траншею, обнажив половину корневой системы деревьев, а затем траншею благополучно засыпали, а дерева поспиливали.
                Под  шумок, вместе с полумёртвыми деревьями «зацепили» и живые: спилили  несколько красавиц-лиственниц (как рука поднялась, до сих пор плачу). Наверное,  их влагостойкая древесина пошла на строительство баньки или колодца варваров, отважившихся на зело не богоугодное дело. Не помогло ни местное телевидение, ни статья в газете, ни депутат, который щедро обещал возмущённым жителям, что, яко бы, по весне будет посажено много деревьев.  Депутата до весны «сковырнули», да если бы и оставили, то ведь общеизвестно, что депутатам верить нельзя. Есть такая пословица: «Не верь женщине, моряку и пьянице. Женщина обманет, пьяница забудет, моряк утонет»  Надо бы дополнить пословицу и добавить к выше названной категории неблагонадёжных граждан депутата, поясняя, что депутат просто соврёт, - уж такое его депутатское дело особой важности.
                Но всё это к слову, а написать я хочу вовсе не об экологии, да и не о том, что мнение народа совершенно ничего не значит, а о мудрости воспитания подрастающего поколения, которую природа заложила на генетическом уровне во всё живое и разумное. К такому выводу я пришла, наблюдая в нашем парке за очень интересным эпизодом  из жизни вороньей семьи.
                Я очень уважительно отношусь к этим птицам. Не раз видела, как они развлекаются: сидя на дереве, обламывают сухие веточки и бросают их вниз, на кошек и собак, которые с любопытством следят за воронами. А как эти отважные птицы оттаскивают за хвосты котов от мослов, валяющихся на мусорных свалках, как размачивают в лужах сухари! В общем, ушлый народ. Ну а прошлой весной я убедилась в том, что каркуши обладают незаурядными педагогическими способностями.
                Итак, гуляя по парку  со своей собакой, я услышала очень громкое, не смолкающее ни  на минуту, резкое карканье. Я  обратила внимание на двух птиц, находившихся неподалёку от нас. Одна из них была взрослая ворона, а другая молодая, помельче первой. По виду можно было определить, что они относятся к разным поколениям. Короче, «отцы и дети». Отсюда, наверное, и конфликт.
                Ворона меньших размеров ходила по пятам за крупной, иногда забегая вперёд, наклоняя как-то набок голову, опуская её почти до земли и широко раскрывая клюв, издавала при этом истошные вопли. Налицо было наглое выпрашивание или настойчивое требование того, чтобы родитель разделил трапезу с ребёнком, так как большая ворона находила кусочки печенья, возможно, каких-то насекомых или семена травы. Причём родитель очень старательно выискивал что-то съедобное и, весьма демонстративно, поедал это на глазах у вопящего диким голосом чада, которое снова и снова подставляло свой раскрытый клюв, почти ложась под ноги, вернее под лапы маменьке (или папеньке) Это было очень смешно.
                Старшая ворона не обращала на своего бедного голодного «ребёнка»  никакого внимания. Она продолжала выискивать в траве и на дорожках лакомые кусочки и поедала их, как мне показалось, слишком демонстративно  смакуя и дразня дармоеда.
                В очередной раз, когда взрослый птенец, раскрыв свой клюв как можно шире, с  отчаянным карканьем подставил его под  клюв родителя, тот, поедая добычу и повернув голову в сторону от вопящего чада, очень точным движением наступил лапой на растяпленный клюв  бедолаги, придавив его к земле, и слегка задержался в таком положении.
                Затем,  после выше обозначенного «педагогического приёма», взрослая особь невозмутимо зашагала дальше, ничуть не изменив своего поведения. Но зато молодая ворона, резко заткнувшись и прекратив истошные вопли, стала как и родитель  спокойно отыскивать что-то в траве и поедать найденное.
                По виду старшей вороны было заметно, что она осталась довольна проявлением самостоятельности младшей. Она изредка останавливалась и наблюдала за  её действиями. Придраться было не к чему. Урок удался!
                «Да-а-а» -  подумала я. «Как всё мудро устроено природой, или Творцом! Птица прекрасно чувствует, когда родительская помощь может превратиться в «медвежью услугу». Нам бы так!»