Про внукофф

    Сегодня вышли Кирилл с Кариной на улицу, взяли лопаты, чтоб снег копать, пока я собиралась. Выхожу, Кирилл с вопросом ко мне: «А потему бельё зелезное?» Остается только гадать, что он с лопатой возле бельевой  веревки делал?
    Дала им в каждую рука по огромной сосульке, чтоб от меня не так грустно им уходить было, и повела домой. Не успели от дома отойти как сосульки в руках почему-то раскололись, пришлось вернуться за другими. А другие оказались кривыми, поэтому у них в руках сразу превратились в оружие. Сделают шага три, бряк на дорогу, отстрелялись короткими очередями, проползли, снова вскочили…снова шлепнулись… Не тороплю, терпеливо жду, когда и эти сосульки сломаются, снег на дороге чистый, одеты детки как полярники…пусть поваляются.
    В конце концов, ружья превратились в пистолеты, а потом и от пистолетов остались осколки льда…  Переходим дорогу, поэтому требую, чтобы взялись за ручки. Карина тут же комментирует: «Как жених и невеста», строго поправляю: «Нет, как братик и сестренка!»
     На проезжей части проталинки и грязные обочины. Карина в расстроенных чувствах: «Вот зима скоро кончится, а мы так мало с горки катались». Я ее успокаиваю, что снега еще везде много, и он не скоро растает, особенно в лесу. Киря тут же подхватывает: «А в лесу волки и зайцы»
Карина: «И медведи»
Я: «Нет, медведи ещё спят»
Киря: «А если плоснутся?»
Я: «Умрут от голода, так как снег везде и есть нечего»
Карина: «А нас зайцы поймают»
Я: «Зайцы людей не ловят. Вот мой папа был охотником, охотился на зайцев»
Киря: «А где он сейчас?»
Я: «Нету, умер»
Киря: «Зайцы убили, потому сто охотился?»
Я: «Нет, потому что было больное сердце»
Карина: «И где он сейчас?»
Я: « Похоронили. Положили в гроб и закопали»
Карина: «И как он там лежит?»
Я: « Да его уже там нет, столько лет прошло…одни косточки остались»
Киря: «А сто надо, стоб селдце не болело»
Я: «Надо спортом заниматься, курить нельзя»
Обсудив ещё несколько не столь важных проблем, доходим до дома. Кирилл влетает в подъезд, начинает колотить дверь ногами. Дверь открывает отец и Кирилл выдает пулеметной очередью: «Папа, кулить нельзя, а то будет селце болеть, ты умлешь, тебя закопают, и от тебя только косточки останутся!»
   Я захожу, и меня встречают вопросом: «Мамуль, что это за антитабачная пропаганда?» Пришлось объяснить.