Записная книжка Паниковского - 6

''Записная книжка Паниковского''
Часть 6


***

Время решающей битвы настало. Ввиду того что место главы было прочно и видимо навсегда занято Остапом Сулеймановичем, вакантное место самого умного и авторитетного второго номера преступного сообщества подлежало немедленному занятию, поскольку в предстоящем дележе миллионов Корейко это могло стать немаловажным аргументом.

Михаил Самуэлевич и Адам Козлевич сошлись у правого заднего колеса Антилопы Гну.
Козлевич высокомерно, по шляхетски, глядя из-под автомобильной кепки, подбоченился и многозначительно пригладил панские усы.

Паниковский медленно и угрожающе стянул с левой руки бухгалтерский нарукавник и изящным жестом бросил его в сторону оппонента.

- Пан Паниковский! - сказал Козлевич и неожиданно задумался над внезапно открывшейся связью в имени и звании.

- Что?!! - закричал Паниковский. - Что вы... несчастный жалкий человек, хотите мне сказать. Я вообще не понимаю ваших претензий на наши мильены?!! Откуда эта наглость и домогания?!! Кто вы такой?!!! Нет, вы скажите - Кто вы такой?!!

Козлевич, еще не вернувшись из пространств этимологии слов ''пан'' и ''паниковский'', немного растерянно ответил

- Я Козлевич!

- Ха-ха-ха! - издевательски захохотал Паниковский. - С чем вас и поздравляю!

- Что вы хотите этим сказать?!! - медленно побагровел Адам.

Остап, возлежа на капоте ''Антилопы'', с интересом наблюдал побоище.

- Итак! - твердо и решительно сказал Паниковский и стал снимать второй нарукавник. - Я должен вам категорически... слышите - категорически заявить, что если вы и получите что-нибудь от нашего мильена, то это будет покилометражная плата за проезд на вашем пещерном авто из расчета нуль-нуль три копейки за километр минус вашего содержания... нами! - добавил он с паузой.

Козлевич в своей жизни выдержал немало невзгод, но уничижения Антилопы снести не мог.

- Я вам морду сейчас набью! - Он сделал шаг и фактически перешел Рубикон.

Паниковский сдернул, наконец, второй нарукавник и стал отмахиваться им от Козлевича.

- Шура!!! - закричал он. - Что же вы стоите!!! Бейте его!!!

- За что?!! Михаил Самуэльевич?!!

- Как за что?!! - Бейте - я вам потом расскажу.

Шура немного нерешительно надвинулся мускулистой глыбой.

Козлевич отпрянул.

- Шура, вспомните гирю!!! Бейте Паниковского!!! Не дайте мерзавцу руководить вами!

Шура, стиснув зубы, повернулся к Паниковскому.

- Шура... дорогой мой! Вспомните, как я вас уважаю!!! Бейте Козлевича... он хочет оставить нас с носом.

Шура не изощренный в эзоповом языке пощупал свой нос.

- Занятно! - сказал Остап и повернулся поудобнее, чтобы видеть всю сцену целиком.

Мысленное напряжение Балаганов с детства не любил... оно его выводило из себя, и потому после еще пары бессвязных аргументов враждующих, принял решение прекратить внешние звуковые раздражители.

Чтобы тела соперников не испачкались и не простудились, он перенес их из-под колес авто на пригорок и уложил рядышком на прогретую солнцем траву. Ветер играл усами Козлевича и когда они щекотали ухо скорчившегося и высунувшего язык Паниковского, тот протяжно и глухо стонал.