Царь горы

Красный клубок нитей разбрасывал по небосклону раннюю шерсть.

Солнышко еще не грело, не время, но от раскалённого неба веяло долгожданными жалящими денёчками.

Тучки, словно кучерявое стадо, бежали от лживого, в шкуре облаков, хищника.

Шкура синела, и, кажется, выплеснет наружу злой дождевой характер, но нет, по-зимнему расслабившись, ссыпало с себя стружки снега.

Я брёл в горку, мешала скользь обледеневшего полога, но приходилось, соскальзывая, чуть ли не ползти наверх.

Серый прилежавшийся снег, словно ледяное покрытие крыши горы, мешало спокойному восхождению.

И только тут я заметил, что я не один, что кучи с салазками легко по-детски вбегали на высоченную горку.

Меня отпихивали в сторону, проносились между ногами и, с гиканьем съезжая вниз, чуть не сбивали с пути.

Бесстраховочно идти по льдистому снегу опасно - собьют и, считай начинай всё заново.

Детство моё давно съехало с этой горы.

Мечтая о сиянии, я с трудом взобрался на вышину.

С разных сторон, будто солнце не одно, а их множество, меня облепило светом, да так, что я застыл, поражённый сердечным накалом.

Всюду солнечный свет, обволакивающий теплотой и неуязвимый.

Я замер.

В полуденном угаре светила мне показалось, что оно выжигает на мне рисунок.

Я стоял до тех пор, пока солнечные лучи не сшили закатную вязь.

Только тогда я понял, что надо мной тлеющими на небе лучинами выявились звёзды.

Чёрными клоками закатный узор съела ночь.