03-13. Люся на все случаи жизни

       
                Люди плачутся в жилетку,
                Убиваются о том,
                Что вся жизнь им – не конфетка,
                Что от слез в их горле ком.
                И «жилетки» утешают,
                Помогают людям жить,
                Все проблемы разрешают,
                Не дают другим тужить. 
   
– Ну, Аристов, скажу я тебе, ну ты даешь! Оставить на три дня тебя невозможно, сразу в какую-то заваруху попадешь! – отчитывала Люся своего друга Руслана по телефону.   
 – Что еще у тебя случилось?

– Да в принципе-то ничего особенного… Как сказать…

– Да уж говори, как есть, что уж тут.

– В общем, я опять по уши влип: по страшному втюрился и меня отшили.

– И кто на этот раз? Твоя замужняя, что ли?

– Именно она.

– Ну-у, тут и так изначально все ясно было! Зачем замужнюю находил, тем более с ребенком?!

– Дело в том, что я ее не находил, она сама нашлась.

– А ты и рад этому!? Пора бы уже самому находить, да и места для этого нужно тоже получше выбирать. А то нашел, понимаешь, где с нею встретиться – в автобусе! Запомни хорошенько, от того, какую ты хотел бы видеть свою вторую половину, зависит и место ее нахождения. Ты давай в своем государстве сначала в его устройстве разберись, а то у меня такое ощущение уже сложилось, что там сплошной матриархат. Пора бы власть в свои руки брать и князей зря не тревожить, а то затаскал уже их всех окончательно. Да и вообще, пора бы уже самому Руслансевичу, императору твоему, за дело браться.

– Да, я уже давно думаю, что в государстве своем давно пора разобраться, – согласился Руслан.

– Ну, это ты правильно надумал, давно пора. Вон бери пример с Марусина, у него всегда один человек в его государстве. Пусть он неорганизованный, баламутный, безумный, зато единственный – за все сам отвечает: и за принятие решений, и за дела. Правда, вот как насчет принятия решений – это, может быть, я загнула, по-моему, он их вообще никогда не принимает, зато завоевывает он свою землю всегда сам, причем исправно, каждый год.

– Да, Мишей Марусиным я и сам горжусь: так организовать свое государство не каждый сможет, чтобы и во Франции жить и княжество в другой стране иметь! Это надо отдать ему должное.

– Фр-р, а тебе чего мешает?!

– Мне мешает!? Как говорит всеми известный Антон Залейко, мне, миленькая моя, жизнь мешает!

– Что-то совсем с тобой плохо, – испугалась Люся. – Что же так, когда ж ты так все сумел запустить? Чем же жизнь виновата в твоих никудышных многочисленных княжествах?

– Она виновата в том, что этих, как ты совершенно верно выразилась, многочисленных княжеств она преподносит мне слишком много, и я в них теряюсь.

– Да-а, – вздохнула Люся, – хороши княжества, коль в них затеряться можно. А ты не пробовал не обращать внимание на эти княжества?

– Пробовал, да не получается. Они действуют на меня, как на быка красная тряпка.

– Да-а-а, – еще глубже вздохнула Люся, – может действительно Марго права была, когда сказала, что тебе учиться пора.

– Не знаю, – ответил Руслан.

– Поступил бы, что ли, еще куда, в какой институт, может там нашел бы себе барышню по уму и по сердцу! А заодно и занятие себе какое-нибудь придумал, а то я уже каждый раз пугаюсь, когда меня Марго или Вика спрашивают, чем ты занят. Тогда бы я хоть отговорку себе нашла, сказала бы, что ты занимаешься новым очередным поступлением. Они бы за тебя опять волноваться начали, а Марго бы тебе всю свою библиотеку принесла из дома, чтобы ты занимался!

– Вообще-то ты права, иногда сижу и думаю, чтобы я без вас делал троих, без тебя, Марго и Вики! Ведь на самом деле, сколько я не брожу по различным княжествам, а ведь все равно в результате к вам возвращаюсь! Фантастика!

– Это не фантастика, это закономерность! Надо же кому-то твое государство в порядок приводить!

– Надо.

– Ну, так вот, в следующий раз с тебя плату снимать будем и за государство, и за библиотеку, да и за показ Марусина. Сумма натекла немалая: с тебя уже коробка конфет!

– Ладно, как только подыщу работу, сразу все отдам – и коробку конфет, и за проездной билет, и за мороженное!

– А мороженного ведь еще не было? – удивилась Люся.

– Это вперед, на всякий случай.

– Договорились.
Люся повесила телефонную трубку на место.

«Фу-у, – она убрала мешающие ей волосы с лица, – боюсь только, что для того, чтобы это все с него получить, его и на работу придется самой еще устраивать». Она не стала долго размышлять над этим вопросом и отправилась на кухню, где находилась в это время Вика, которая к ней пришла тоже не за чем иным, как за советом. Люся чувствовала, что ее рейтинг в качестве энциклопедии под названием «На все случаи жизни» все больше возрастает.

Вика сидела за столом с наполненной кружкой чаю и смотрела за окно. Люся не сразу сообразила, что ее взгляд был направлен в никуда: вся она пребывала в каких-то своих мыслях.

– Вот, значит, невозможно оставить на минуту одних, как они сразу же прекращают быть самостоятельными! – высказалась Люся по поводу не допитой чашки. – Нельзя так, друзья мои! Я для чего тебе чаю налила, чтобы ты над ним сидела?

– А я тебя ждала, – оторвала наконец взгляд от окна Вика.

– Ой, с ума сойду скоро, какие же все несамостоятельные, прямо я не знаю!

– А кто еще?   

– Аристов сейчас звонил. Жаловался на жизнь и на огромное количество девушек, с которыми он не знает что вообще делать.

– Мне бы его проблемы!

– Лучше так не говори, а то судьба может однажды и пошутить: сама с одним Мишей никак разобраться не можешь, а представляешь, если у тебя их несколько будет? Ну, ладно, что там опять у вас случилось, рассказывай.

– Опять поссорились.

– Ой, ну чудики просто, ну, чудики, умрешь с вами скоро! – засмеялась Люся. – И долго вы так будете народ забавлять?!

– Теперь все серьезно.

– Точно так же, как и в походе. Тогда это еще не страшно, еще помиритесь, – успокоилась Люся.

– Нет, понимаешь, теперь я сама во всем виновата.

– А раньше что, кто-то другой был? – слегка съязвила Люся.

– И раньше, и теперь все я, но теперь совсем другое дело. Теперь я обидела Мишу и не знаю, что с этим делать.

– Так, Вика, самый простой, точный и верный способ помириться и вернуть своего приятеля, это пойти к нему и во всем признаться, попросить у него прощения, сказать, что сама виновата. Тем более, что это же Миша! Я еще удивляюсь, что у тебя такие проблемы с ним.

– А что, если бы это был не Миша, а кто-то другой, то и проблемы у меня были другие? Почему мне с Мишей должно быть проще, чем с другими?

– Да потому, что Миша, в отличие от всех остальных, я не знаю, тех же Андреев, Валер, по-настоящему любит тебя, и ради тебя готов на все.

– А почему ты так уверена, что он меня любит?! Я, например, в этом вовсе не уверена! Он гуляет не только со мной, а со всеми девчонками, бегает за всеми, кто носит юбку.

– А ты на себя посмотри: сама хороша, когда его нет, сама что ли со всеми подряд не гуляешь?

– Так это не то. Это ж дру-жба, – протянула Вика.

– И у него дружба, такая же дружба, как и у тебя. Он же тоже мог тебя поревновать!

– А я его и не ревную! – гордо заявила Вика.

– Я так и поняла, – с сарказмом сказала Люся и засмеялась. – Ты его можешь вовсе не ревновать, но помириться должна!

– Я не могу, – тихо призналась Вика. – Дело в том, что я решила ему подстроить ловушку, проверить, любит он меня или нет.

– И что, проверила?

– Проверила. Он любит, но не хочет меня видеть.

– Это как так?

– Так, – Вика развела руками, – мы друг друга так сильно обидели, что боюсь, что он больше ко мне не вернется. И это еще после того, как я дала себе слово, что больше не буду затевать ссоры с Мишей! Дело в том, что я решила проверить его отношение ко мне, и вот в качестве этой проверки и шутки подстроила одну ситуацию, правда я ее специально не планировала, она сама как-то получилась. Вечером, когда Миша должен был вернуться с похода, я ждала его к себе. Мы созвонились, и я сказала, во сколько ему нужно приходить ко мне, чтобы он успел поесть, принять душ, ну и всё такое, приготовился, в общем. А сама тоже готовилась: надела один из своих самых красивых нарядов, довольно-таки открытый, намазалась, надушилась. Именно в этот момент у меня и зародилась эта проклятая идея. Я в очередной раз подумала, что Миша вернулся из похода и теперь начнет с восхищением говорить о последнем, проведенном без меня дне, который, (почему-то я так решила), оказался для него самым замечательным, самым запоминающимся в походе, ведь в тот момент он жил без моих постоянных советов, понуканий и нравоучений, у него не было такой обузы, как я, и он мог спокойно ходить, плавать, куда хочет, делать, чего хочет. Вспомнила, что этот день он полностью провел с Марго и Львом, а они оба ему каждый по-своему очень интересны. И я решила, что не хочу больше слушать обо всех прелестях его походной жизни, тем более с другими, и решила хоть как-то обратить на себя внимание, чтобы в этот вечер он думал только обо мне. А тут еще, как нарочно, вспомнились слова, уже не помню чьи, что Марго будто бы может увести у меня Мишу…

Люся не выдержала и брызнула смехом:

– Ты конечно, извини, но, если этот кто-то так говорит, то он просто вообще не знает нашу Марго: та никогда никого уводить не будет, потому что, если ей кто-то и нужен, то только временно, чтобы провести с ним интересную беседу, чтобы куда-то сходить, либо вместе совершить какое-нибудь важное дело. А для этого, насколько я понимаю, кого-то там уводить абсолютно не обязательно!

– Да, теперь я прекрасно понимаю, что была не права, сама не знаю, что тогда мне стукнуло в голову, почему так решила. Может быть то, что о Марго мы с Мишей говорили еще во время похода, но разговор так и остался незавершенным. Возможно, именно эта незавершенность на меня и подействовала. Знаешь, теперь я думаю, что дело-то здесь даже не в самой Марго, а во мне: если бы на ее месте оказалась какая-нибудь другая девушка, та же, например, замужняя подруга Руслана, моя реакция была бы такой же. Да и тот человек, что навел меня на мысль о Марго, ничего плохого мне не желал на самом деле, просто он наверное был не в курсе наших с Мишей отношений, произнесено это было совершенно не обдуманно, на эмоциях, как это часто бывает. А я оказалась чересчур восприимчива ко всяким посторонним словам. В тот вечер я и вбила себе в голову эту дурацкую мысль. Сказалось еще и то, что Миша опоздал, а чуть позже выяснилось, что это опоздание связано опять же с Марго, у которой Миша провел все время после того, как вернулся из похода.

– В общем, все говорило о том, скандал был неизбежен! – заключила Люся.

– Да, наверное, – согласилась Вика. – Меня все это ужасно разозлило, а еще, я, видимо действительно захотела устроить очередной скандал!

– Это точно!

– Сначала, этот наш скандал ничем особенно не отличался от всех предыдущих: я кричала, что Миша вечно меня подводит, он в ответ возмущался, я обвиняла, что он бегает за каждой юбкой, он, естественно, упорствовал, что это не так, а потом вдруг решила сменить гнев на милость.

– Это как?

– Я перестала на него кричать и успокоилась, но это еще ничего не значило, я просто начала играть, знаешь, как я это обычно делаю?

– К сожалению, знаю, – глубоко вздохнула Люся. – И поэтому заранее сочувствую Марусину.

– Так вот, – продолжила Вика, – я с милой улыбкой на лице, но вполне серьезно заявила Марусину, что вовсе не держу его и отпускаю к Марго.

– А почему именно к Марго, ты же сказала уже, что ревнуешь к каждой юбке?

– Ну, потому что к ней удобнее всего его отправить. И поводов было больше, чем к остальным. Причем, я не просто так отпустила, я провела длинную тираду, о том, что я являюсь единственным препятствием в их отношениях. В общем, я окончательно завершила разговор, начатый еще в походе!

– Ой, бедный Марусин! – взялась за голову Люся.

– Вот тут-то наш скандал резко переменил свой характер. Изменился и сам Миша – я даже испугалась, его было не узнать, так на него сильно подействовали мои слова. Знаешь, он наверное, действительно принял их за чистую монету.

– А чего ты еще могла ожидать? – спросила Люся.

– Ну, не знаю… Я хотела просто слегка, что называется, поиздеваться над ним, помучить, думала, что он просто поругается, поспорит со мной, а потом скажет, что был не прав, ошибался, что изменит свое поведение. Только я, видать, переборщила со своей игрой. Он пытался доказать мне, что все, что я говорю, абсолютная ерунда, а я делала вид, что не верю ему. Он даже в порыве эмоций так сильно вдарил кулаком в стенку, что пробил штукатурку.

– А рука его? – испугалась Люся.

– А рука ничего, даже синяка не осталось. Я и сама удивляюсь: либо у него такой крепкий кулак, либо у меня такие хилые стены.

– Скорей всего первое, – решила Люся.

– Но знаешь, я на этом не остановилась, а пошла дальше: я начала его сравнивать с Владом.

– Пф-ф! – опять не удержалась Люся. – А почему именно с ним?

– Ну, он тоже просто попался мне, что называется, под руку, это была наиболее подходящая кандидатура, чтобы завести Мишу, ведь мы с Владом вместе возвращались из этого похода и вообще на многие вещи смотрим одинаково. Я сказала, что Влад не разрешает мне одной возвращаться домой, что, в отличие от Миши, он ни в коем случае не покидает меня. Сказала, что, когда мы ехали с ним домой, он все время был рядом, не отвлекался на всех подряд, как обычно делает Миша, а также, что он – не такой приставучий, как Миша, что относится ко мне с уважением, держится на расстоянии, но при этом далеко меня не отпускает и, когда мы идем, так нежно держит меня за талию, что этого почти не замечаешь, но при этом чувствуешь, что идешь не одна.

– А Марусин, что не так?

– А Марусин меня так всегда теребит, что не знаешь, как от него увернуться!

– Ох, Вика, да Влад просто ни на что большее не решится! Скорей не он, а девушка за него инициативу проявлять будет! А Марусин твой – нормальный, живой человек. Просто он иногда не может вовремя остановиться!

– А еще я сказала Мише, что Влад очень умный, что с ним можно много о чем поговорить: и о музыке, и о литературе, не говоря уже об искусстве!

– А с Марусиным нельзя? – продолжала защищать Люся Мишу. – Вы же тоже с ним ходили в музеи, он тебя водил в театр, у него есть прекрасная возможность покупать тебе диски с различной классической музыкой? Да и на катере по рекам и каналам города не он ли тебя возил, не вы ли вместе экскурсию слушали?

– Когда мы с Мишей катались на катере, то он больше обращал внимание на встречные катера и теплоходы, на технику, а не восхищался красотой нашего города. То же самое и в музее: мои рассказы о художниках и их картинах он чаще всего обращал в шутку, а в театре с ним вообще невозможно сидеть – он так громко смеется, что пугает всю рядом сидящую публику!

– Это ты, скорей всего, преувеличиваешь!

– Ничего не преувеличиваю! Зато когда я хожу в театр с Владом…

– О, я могу представить! – перебила подругу Люся. – С ним вы ведете светские беседы и, как обычно, по-светски молчите.

Вика замолчала, она поняла, что Люся сказала правду – с Владом всё именно так у нее и происходило. Но на самом деле она к этому так привыкла, привыкла к Владу, к его характеру, поведению, что случись сейчас с ним какие-то изменения, Вика просто бы не поверила, не поняла, что произошло. Да и другого Влада она уже теперь не представляет.

– Да, Люся, я понимаю – Влад другой человек. А я наговорила все эти гадости Мише, сама не знаю почему. Может быть, потому, что мне надоело все это держать в себе. А они такие разные с Владом!

– Естественно, что они разные! Но я понимаю. Я тоже сейчас поддерживала Мишу не потому, что Влад такой плохой, а только для того, чтобы показать, что Миша по-другому не может, то же самое, как и Влад. Они уж такие, какие есть. Их не изменишь.

– Да, а еще я заявила Мише, – не могла остановиться Вика, – что он может идти спокойно к Марго, к которой я его отпускаю, поскольку сама предпочитаю провести вечер с Владом.

– Короче говоря, ты сделала все, чтобы он покинул тебя, – заключила Люся.

– Да, ты права, – всхлипнула Вика. – Своими собственными руками отпустила его, выгнала.

– А он тоже хорош! Не знал будто, что твоим словам и играм верить нельзя! – пробурчала Люся.

– Нет, в данном случае виновата только я сама. Я, действительно сделала все, чтобы остаться одной!

– Да-а, – вздохнула Люся. – Бедный Марусин.

– А почему он? – встрепенулась Вика.

– Потому что я его сегодня встретила утром.

– Да?

– Ага, он бежал куда-то, за чем-то там своим, в магазин спешил, а я наоборот, из магазина, так мы с ним и встретились. Лицо у него было понурое. И еще он сказал мне, что не знает, что делать, потому что не представляет, как он будет без тебя, но и оставлять тебя не собирается. Да, именно так и сказал «оставить тебя не может, потому что без тебя вообще не сможет». Я еще тогда ничего не поняла в его словах, потому что ни о чем не знала.

– Что ж, он не оставит меня даже после того, что я сделала?! – не поверила Вика.

– Ну, раз он так сказал, выходит, что так. Во всяком случае, сама подумай, зачем бы он это мне сказал? Неужели ты действительно думаешь, что он пойдет к Марго?

– Не знаю… Я просто думала, что он меня вообще не сможет простить.

– Ну, если он не идет к Марго, это еще совсем не значит, что он тебя простил! Просто он тебя не может оставить.

– Да, знаешь, еще раньше, когда мы с ним тоже ссорились, он однажды сказал мне, что если я найду себе кого-нибудь другого, он не будет против, он меня отпустит. Я тогда сочла это за его легкомысленность, а теперь мне начало казаться, что над тем, что он тогда сказал, стоит призадуматься.

– Вообще надо почаще прислушиваться к тому, о чем говорит Миша. И, может быть, ты тогда посерьезнее начнешь к нему относиться!

Выложив подруге все свои неприятности, Вика начала успокаиваться. Все ее беспокойство, переживания куда-то ушли. Она немного приободрилась и в ней пробудилась надежда.

– Люся, что мне теперь делать, чтобы исправить положение?

– Исправлять положение, – спокойно ответила Люся. – Все-таки Марусин у тебя еще очень терпеливый, и очень даже предсказуем, в отличие от тебя. Он предсказуем в своей непредсказуемости, от тебя же можно ожидать, чего угодно. Что выкинешь ты, никто не знает! Наверное, даже Марусин.

– И что же мне теперь делать? – тихо спросила Вика.

– Я могу тебе дать совет.

И Вика скорее по эмоциональному порыву, чем по необходимости придвинулась к подруге поближе, чтобы выслушать ценный для нее совет.