Вижу

    Игнат не верил в летающие тарелки. Не верил в бога и дьявола, не верил в аномальные зоны и привидения. Он вообще ни во что не верил из того, что нельзя было увидеть и пощупать. Впрочем, в силу магнитного поля он всё-таки верил. А ещё – в проходимость своего джипа и тренированность мускулов. Ещё бы – каждый день по два часа проводить в качалке – это вам не шутка.
    В средствах Игнат не нуждался: крупная строительная фирма и несколько магазинов, доставшихся ему от отца, приносили стабильный доход. Вполне достаточный для того, чтобы оплатить любые капризы хозяина. Стройная, подтянутая фигура с хорошо развитой мускулатурой, уверенный взгляд серо-голубых глаз из-под пшеничной чёлки, безупречной волной спадающей на высокий лоб, делали его предметом восхищения у женского пола. В какой бы компании он ни появлялся, дамы, словно мотыльки, слетались на его белоснежную улыбку, и оставалось только брать то, что ему с такой щедростью дарили.
    Но не успешный бизнес, не отдых на заграничных курортах, не любовные романы увлекали Игната. Подписывая скучные бумаги в кабинете своего офиса, просматривая отчёты, он то и дело поглядывал на полированную дверцу большого шкафа у двери: там, под замком, притаившись за камуфляжной курткой и сумкой с туристическим снаряжением, дремал его любимый металлоискатель.  Это была модель фирмы Bounty Hunter, изготовленная по индивидуальному заказу. Конечно, она стоила немалых денег, но что это по сравнению с тем удовольствием, которое Игнат испытывал, находя очередную историческую реликвию под толщей земли?
Да, истинной страстью Игната Валерьевича, тридцатилетнего руководителя ведущей строительной фирмы в городе, была чёрная археология. Конечно, это было немножко… как бы это сказать… незаконно. Но в этом была доля своей прелести.
    Конечно, такую вещь, как эксклюзивный металлоискатель, следовало держать дома, но, если бы маман узнала, на какую именно «рыбалку» ходит её сын каждые выходные, устроила бы такой эль скандаль, что мало бы не показалось. Она до смерти боялась всяких незаконных занятий, и поэтому своё снаряжение Игнату приходилось прятать в офисе, установив на всякий пожарный дополнительную сигнализацию в кабинете.
    На охоту за сокровищами Игнат ходил в компании своих лучших друзей, Юрой и Серёгой, с которыми дружил ещё со студенческих времён. Как раз накануне, перерыв весь интернет, Юра объявил, что нашёл место битвы на реке Калка, и друзья собирались смотаться туда на выходные. Где именно происходила эта битва в конце мая 1223 году, историкам точно неизвестно, поэтому разные группы чёрных археологов перелопатили всю похожую местность вдоль рек Кальчик, Конка и Каратыш, так и не добившись желаемых результатов. Но поиски продолжались, и группа Игната тоже надеялась на удачу. Так совпало, что они должны были отправляться на поиски как раз 31 числа – в годовщину исторического сражения. Сергей говорил, что в это время можно увидеть битву призрачных воинов, если заночевать на поле брани. Но, в отличие от увлекающегося мистикой друга, Игнат в это не верил. Какие могут быть призраки в двадцать первом веке? Он просто хотел отыскать хорошо сохранившийся шлем русского воина, желательно с личиной и золотыми вставками. Или пластинчатую броню. А если бы удалось найти настоящее место битвы, это было бы здорово! За доказательства такой информации историки отвалили бы им кучу денег, и неважно, законным или незаконным путём были бы добыты эти доказательства. Впрочем, коммерческих целей друзья не преследовали, их объединяла страсть к самим поискам древностей.

    В назначенное время, закинув в джип палатку, снаряжение и пайки, парни отправились в дорогу, не забыв прихватить ящик пива и три бутылки коньяка. Путь предстоял не такой уж и близкий, и друзья добрались до назначенного места уже под вечер, хорошо прожарившись на солнышке, которое палило не по-майски. Утомлённые дорогой, они разбили палатку в узкой лесополосе, подальше от речки Кальчик, чтобы комары не так допекали, и принялись обсуждать планы на завтрашний день. По общему согласию было решено распить бутылочку коньяка. После бутылочки в ход пошло пиво. Зря, конечно, наутро точно голова заболит. Но кто удержится от соблазна? Костёр решили не разводить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мало ли, кому из местных взбредёт в голову прогуляться к реке. Парни долго и горячо обсуждали разные версии учёных о том, где же именно происходила битва, и не заметили, как наступила глубокая ночь.
    - Ну, ладно, вы как хотите, а я пошёл спать, - первым полез в палатку Сергей.
    - А он прав! Нам сейчас лучше хорошо выспаться, чтобы завтра с самого утра приняться за дело, - заметил Юра, зевнув во всю свою небритую пасть.
    Игнату спать не хотелось, но друзья были правы.
    - Ты ложись, Юрец, а я ещё минут пять звёздочки посчитаю, - сказал Игнат.
    Ему просто хотелось посидеть наедине с природой, вдыхая свежий, экологически чистый воздух, и помечтать о том, что они могут найти завтра.
Вскоре из палатки донёсся дружный храп. Оставив друзей наслаждаться богатырским сном, Игнат отошёл от палатки, и, пройдя несколько метров, вышел из лесополосы в степь.  Здесь, на берегу реки, могла много веков назад случиться битва на Калке. Историки не уверены в том, как теперь называется эта река и сохранилась ли она до сих пор. Поэтому в равной степени место битвы можно было искать как на Кальчике, так и на Конке. А, возможно, и на любой другой речке, находящейся от острова Хортица в восьми днях пути конных отрядов с обозами. Главное, чтобы в тех местах неподалёку находилась каменистая гряда, где могли стать укреплённым лагерем несколько сотен человек княжеского войска. Такое место тут имелось. Значит, если князь Киевский стоял там, то главная сеча происходила именно на этом отрезке степи. Если представить, что этой лесополосы не было, а её здесь точно не было в те времена, то место вполне подходящее.
    Ночь выдалась лунной. В чёрном небе алмазной россыпью горели звёзды. Молодая трава, за день нагретая солнцем, издавала неповторимый степной аромат, а цикады и речные лягушки пели свои песни, вселяя покой и благодать в сердце любого, кому посчастливилось быть свидетелем этой ночной феерии. Игнат засмотрелся в небо и вдруг…

    Яркое солнце резануло по глазам. В воздухе запахло чем-то противным, сладко-солёным, и парень буквально оглох от внезапной какофонии различных звуков. Крики раненых, ржание и топот коней, звон мечей сокрушительной волной обрушились на него, и со всех сторон замелькали спины, шлемы, боевые топоры и щиты дерущихся воинов. Что-то ударило его в колени – это была отрубленная голова смуглого азиата в островерхом шлеме. Голова откатилась в сторону, удивлённо глядя на Игната, пару раз открыла рот, силясь что-то сказать, и замерла. Не удержав равновесия от неожиданности, Игнат шлёпнулся в скользкую от крови траву, и его тут же придавило чем-то тяжёлым. С трудом сдвинув обезглавленное тело какого-то мужчины в кожаных доспехах, Игнат приподнялся с земли. И увидел стремительно приближающегося всадника-азиата с нацеленным в него копьём! Ещё миг, и острая сталь наконечника вспорет грудную клетку и вонзится в незащищённое сердце! «Всё, конец» - как-то отрешённо подумал Игнат. Но ошибся: широкоплечий воин в пластинчатой броне в последнюю минуту отбил копьё азиата ободом щита, вонзив тяжёлый меч врагу в бок по самую рукоять. Копьё лишь распороло грудную мышцу поперёк, не достав до рёбер.
    - Скоморох, мать твою, ты что здесь делаешь? – заорал бородатый спаситель Игната. В эту минуту на него налетели двое степняков, и воину стало не до разговоров. Прикрываясь щитом от одного всадника, он яростно отбивал ловкие сабельные удары другого.
    - Миклуха, держись! – пришёл ему на помощь высокий воин в кольчуге и шлеме, рубанув топором по ноге коня всадника. Лошадь, дико заржав, свалилась на бок, придавив азиата, и Миклуха немедленно воспользовался этим, прикончив второго врага. Между тем, его товарищ уже оседал на землю, выронив топор и истекая кровью, алым фонтанчиком пробивавшуюся сквозь щель разрубленного насквозь шлема.
    - Эй, отрок, тут тебе не дружеская пирушка! – закричал на Игната бородач, отрубив голову очередному врагу. – Хватай секиру и помогай! Или я за двоих рубиться должен?
   Кругом бушевала битва. Пешие и конные воины теснили друг друга, но русичей становилось всё меньше. А со степи лавиной накатывались всё новые конники, и счёту им не было. До Игната, наконец, дошло, что нужно делать. Он подхватил скользкий от крови топор высокого русича, и едва успел увернуться от налетевшего на него с диким криком монгола. Тот был пеший, и это давало хоть какой-то шанс одолеть его. Отбив удар сабли рукоятью топора, Игнат провёл подсечку и поймал зубы степняка на кулак. Блин, больно! Костяшки пальцев разбиты в кровь.  Но врага это не остановило. Вскочив с земли, он снова пошёл в атаку, что-то крича окровавленным ртом. Пришлось приложить его топором по макушке. Помогло. Через минуту Игната толкнул на скаку обезумевший конь без всадника, отбросив на груду тел. В толпе послышался крик: «Князь, князь уходит!» Парень обернулся – группа всадников спешно уходила к реке, оставив товарищей вместо заслона. Миклуха, весь перепачканный кровью – своей ли, чужой ли? – на миг повернулся в сторону отступающих:
    - Куда, княже?! Стой!
    В ту же секунду он свалился прямо на Игната, приняв на шлем удар вражеской сабли. Падая, неловко взмахнув рукой, Миклуха накрыл щитом его лицо. Выглянув из-под щита, Игнат понял, что битва проиграна: русичей смяли. Лавина вражеской конницы с диким гиканьем неслась справа и слева, топча живых и мёртвых, а на берегу ярко полыхали высокие костры.
    - Ладьи, ладьи подпалили, вероотступники! – застонал Миклуха, приходя в себя. – Теперь всё, амба.
    Игнат пошевелился, пытаясь встать, но воин его удержал:
    - Лежи, отрок, не шевелись! Мёртвые мы, мёртвые!
    - Мы своим уже ничем не поможем, - тихо и быстро проговорил он, - а так хоть живы останемся. Дай Бог, бусурмане проскачут, и мы укроемся в плавнях. А там, глядишь, и повоюем ещё.
    Игнат видел, как монголы направились в степь, где вдали блестели на солнце шлемы отступающей конной дружины. «Почему они не пришли к нам на помощь?» - думал он. А монголы лавина за лавиной проносились над ним, и не было им числа. Сколько они с Миклухой так лежали, парень не знал. Но вот последние всадники покинули поле боя, и они наконец-то смогли приподняться с земли. Подхватив оружие и пригибаясь, Игнат и Миклуха поспешили в сторону реки, туда, где зелёной грядой виднелись плавни. Оказалось, что они не одни такие хитрые: уцелевшие в битве, израненные воины тоже предпочли укрыться в прибрежных зарослях.  Монголы их не преследовали. Распалённые жаждой крови, они ввязались в новый бой, тесня отступающих русичей.

    Игнат, вслед за Миклухой, углубился в заболоченный, поросший кустарником и камышом, перелесок. Конные воины здесь не прошли бы, и местность казалась безопасной. Наконец, они вышли на сухой островок, где уже собрались несколько человек.
    - Ты откуда такой взялся? – спросил Миклуха, садясь на землю и стаскивая с себя красный от крови доспех. – В цветастой рубашонке, без кольчуги, без оружия? И дерёшься, как девка красная!
    - Да я… - Игнат не нашёлся, что ответить.
    Не говорить же ему, что он из будущего! Его рубаха в красную и белую клетку явно не соответствовала эпохе. Как, впрочем, и джинсы с кроссовками.
    - А глянь, какие у него лапотки! – рассмеялся сидящий рядом мужик, перевязывая рубаную рану повыше локтя обрывком какой-то тряпки.
    - Да я и вижу: скоморох, – решил Миклуха. – Ты чьих будешь?
    - Как это – чьих? – не понял Игнат.
    - Ну, какого князя холоп? Или ты сам князь?
    Мужики захохотали. Напряжение битвы спало, и началась реакция. Люди расслабились.
    - Да не холоп я… - начал Игнат.
    - Неужто скоморох княжеского роду? – спросил кто-то весело.
    - Да я и сам не знаю, - нашёлся Игнат, - голова болит.
    - Понятно, - покачал головой Миклуха. – Память отшибло. Видать, кто-то тебя шибко по макушке приложил. Но ничего, отрок, бывает.
    - Я не отрок! – возмутился Игнат.
    Всё-таки тридцатилетний мужик – не подросток.
    - Это как же – не отрок? А почему борода не растёт? Значит, молод ещё, детинушка!
    В толпе опять засмеялись, отпуская шуточки по поводу его внешности и одежды. Но вскоре воины перестали обращать на Игната внимание, обсуждая прошедший бой. Где-то вдалеке слышались звуки сечи – это монголы теснили дружину Киевского князя Мстислава. Игнат накануне прочитал все исторические справки о битве на Калке и знал, что князь со товарищи укроется в укреплённом лагере и ещё три дня будет отражать атаки врага.
    - И что же нам делать теперь, а, други? – спросил мускулистый воин со шрамом во всю щёку.
    - Подождём темноты. А там соберёмся и посмотрим, где у бусурман обоз спрятан. Может, чего и раздобудем, - сказал Миклуха. -  Навалимся все вместе, потравим обоз, и снова здесь укроемся. Орды тут немеряно, в сечу вступать – жизни положим, а толку?
    - А ты откуда такой грамотный? – спросил седой мужчина, рассматривая свою, порванную в нескольких местах, кольчугу.
    - Дружинник князя Галицкого, болячка ему в печень! – Миклуха смачно плюнул в траву. – Убёг, собака, чтоб ему пусто было!
    - И ладьи пожёг. Так бы мы хоть уплыть смогли бы, – печально вздохнул раненый в руку мужчина.
    - А почему киевские не подошли? – возмутился высокий парень в вышитой по вороту рубахе.
    - Да кто их знает, - ответил ему седой. – Не нашего ума дело, княжьи дела знать.
    - Да перессорились князья! Нет между ними ни совета, ни согласия. А было бы иначе – не прошли бы бусурмане. – рассердился Миклуха.
    Рана на груди между тем давала о себе знать. Игнат расстегнул заскорузлую от крови рубаху. Ткань пристала к плоти, и пришлось отрывать. Больно!
    - Да ты оторви подол, всё равно короток, да и перевяжи рану как следует! Сразу видно – не воин ты, отрок, – сказал Миклуха, протягивая Игнату кусок мха.
    - А мох зачем?
    - Рану прикрыть. А как ты думал?
    - Обойдусь, - отказался Игнат.
    Ещё чего – грязную траву в рану совать! Так и до гангрены недалеко.
    - Я лучше подорожником прикрою, - вспомнил он распространённое средство народной медицины.
    - А как звать-то тебя? – спросил седой.
    - Игнат.
    - Гнатом, что ли, кличут? Ну, а я Любомир.
    - Очень приятно, – вежливо отозвался Игнат, развеселив древних воинов.
    Видимо, они приняли такой оборот речи за шутку.
    Выживших в битве было немного, всего около трёх десятков. Неторопливо переговариваясь, люди чистили оружие, чинили доспехи, готовясь к предстоящей вылазке, отдыхали, устроившись на траве. А Игнат всё думал, как он мог здесь очутиться. Не сон ли это? Древние русичи, монголы, сама эта битва, отдых в плавнях – не сон ли это? «Нет, не сон» - отвечал он сам себе, борясь с довольно ощутимой болью в рассеченной мышце. Что же теперь будет? Как вернуться обратно?

    Когда наступил вечер, и в небе появились первые звёзды, русичи зашевелились, натягивая доспехи, пристёгивая оружие. Решено было потихоньку разведать, что делают монголы и где у них обоз. А если получится – пробраться к дружине князя Киевского в лагерь и примкнуть к обороняющимся.
    Под покровом ночи воины вышли из плавней и пошли вдоль берега, стараясь не шуметь. Впереди горели костры, слышно было ржание лошадей. А чуть дальше – каменистый пригорок, на котором чернела тёмная масса укреплённого лагеря. Пробраться к нему не было никакой возможности, лагерь был окружён. Пришлось повернуть обратно. И всё бы обошлось, да тут вдруг навстречу им выехал отряд монгольского дозора. И снова всё смешалось в драке! На шум битвы от лагеря набежали степняки и окружили Игната и его новых друзей.
    Один за другим падали древние воины. Погиб и Миклуха в неравном бою, в последний раз прикрыв странного скомороха щитом. Отбиваясь от наседавших со всех сторон приземистых смуглолицых воинов, Любомир оттолкнул Игната в сторону, помогая избежать смертельного удара. Парень по инерции подался вперёд и… вырвался из тумана битвы.
    Усталый, измученный болью в раненой груди, он стоял посреди степи, неподалёку от берега реки Кальчик, а в предрассветном тумане вокруг него яростно сражались призрачные воины и слышались, как сквозь толщу воды, победные крики атакующих монголов и предсмертные стоны русичей.
    - Вижу… Я вас вижу, - произнёс Игнат.
    Теперь он верил.
    Верил в то, что был Миклуха. И Любомир. И седой воин. Верил в то, что возможно путешествовать во времени. Ведь он был там, в 1223 году, во время битвы на Калке. Или на Кальчике, как называют эту речку сейчас. А, если это так, то почему бы не быть и всему остальному? Призраки сражались вокруг него, и будут сражаться каждую ночь, в годовщину сражения на Калке, позорного сражения недружных, разобщённых междоусобицей князей русских.
   - Вижу, - повторял Игнат, прощаясь с удивительной эпохой, нечаянным свидетелем которой он стал.
    А Солнце поднималось всё выше, и таял предрассветный туман. А вместе с ним таяли и призраки, смолкали, удаляясь, звуки. И вот уже никого не стало, и лишь щебет жаворонка, высоко парящего в небе, раздавался вокруг. А Игнат всё стоял посреди степи. Теперь он чувствовал, что связан с этой землёй незримыми нитями. И скорбел о тех, с кем успел познакомиться этой ночью, о своих славных товарищах, которые погибли много веков тому назад от вражеских сабель.

    - Эй, что ты здесь делаешь? – услышал Игнат знакомый голос. – Ты что, всю ночь не спал?
    Юра подошёл к нему и глаза у него полезли из орбит:
    - Игнат, что с тобой? Ты где был? Почему ты весь в крови?!
    Игнат опустил глаза, медленно приходя в себя. Поперёк груди протянулась свежая рубленая рана, едва прикрытая остатками рваной, бурой от крови, рубашки.
    - Юра, собирай вещи. Мы уходим.
    - Ещё бы! Тебе в больницу надо!
    Вскоре парни, оказав первую помощь другу, благо, аптечку и спирт они всегда брали с собой в походы, уже ехали по пыльной трассе домой. Как ни старались, они так и не смогли заставить Игната рассказать, где он получил такую серьёзную травму.
    Игнат молчал. Не говорить же им, что он вернулся из прошлого.