гл. 42

42.  Здравствуй не доброе утро!

    «Поговорим в отряде» - пожалуй, это была единственная разумная мысль, посетившая капитана при виде целующейся парочки. Не нужно было быть особенным гением, чтоб глядя на эти самозабвенные поцелуи, едва не воспламенившие устилавший пол  шелковый ковер, понять, что именно произошло между этими двумя минувшей ночью. И почему этот заезжий дикарь так настойчиво уговаривает паренька отправиться с ним в его любимую степь! Кто бы мог просто так стоять и слушать, как его собственного солдата столь нагло уговаривают дезертировать из отряда? Так что отложить разбор поведения мальчишки на потом действительно было в тот момент верхом выдержки и здравомыслия.  Потому что, даже не смотря на охватившее его сжигающее безумие ярости, капитан был вынужден признать, что идея немедленно вызвать на поединок мерзавца степняка разумной никак не была. Так же как и острое желание, тут же нашинковать этого приблудыша из степей мелкой стружкой, с особой жестокостью медленно в три, а может и в четыре приема, обрубая явно слишком уж большие гениталии. А после придушить мелкого гаденыша Луиса тетивой его же собственного, купленного ему вчера капитаном лука. Картинка что возникла во вмиг закипевшем мозгу была на столько привлекательной, что Гейвину потребовалась вся его выдержка, чтоб не ринуться немедленно воплощать ее в жизнь, наплевав на любые последствия. Хорошо хоть до того что-то без передышки болтавшие красотки, словно почуяв перемену в настроении своего клиента, умолкли как по команде. Обычно Гейвина вовсе не раздражал, а скорее забавлял их наивно-льстивый лепет, но сейчас при таком его настроении любое не вовремя ляпнутое кем угодно слово могло, обернуться чем угодно. Таких вспышек ярости он не испытывал уже очень давно, пожалуй почти с юности, и даже сам не взялся бы предсказать чем закончился бы взрыв если б он все таки произошел. И небо! Как же хорошо, что с Луисом они сейчас просто друзья, а не любовники как еще недавно. Не приведи Боги, если б к этой злости сейчас добавилась бы и ревность! А так, это, конечно же, не она. Нет, не она! Капитан был абсолютно в этом уверен! Это было просто, просто… Ну вот, точно – это было беспокойство за этого маленького безумца Луиса, как всегда умудрившегося найти очередные приключения на свою неугомонную задницу. Точно! Вот что это такое, а вовсе никакая не ревность! Ревнуют ведь только любовников, а они с мальчишкой теперь просто друзья вот капитан и беспокоится о нем, по-дружески. Парнишка ведь наверняка даже и не подозревает, с каким огнем играл только что. Дурачок определенно не в курсе, какие гордые, вспыльчивые обидчивые и безрассудные эти воинственные степные кочевники. Да стоило Луису только раз ляпнуть что-нибудь не то, в своей обычной манере, и его спустя пару ударов сердца уже можно было  бы собирать по кусочкам, а кровь отмывать не только с пола и стен, а, пожалуй, и даже с потолка! Вот же дурачок! Когда только он научится хоть немного думать, прежде чем делать что-то? А, кроме того, Луис-то ведь теперь не просто сам по себе мальчик, он гвардеец и член лучшего королевского отряда. И если б он невзначай по незнанию или просто по глупости умудрился бы обидеть этого степняка, тот мог бы расценить это как оскорбление, нанесенное самим королем, ведь по их диким степным законом господин всегда сам несет ответственность за действия своих слуг! И тогда уже под угрозой оказалась не только жизнь этого маленького идиота, но и с таким трудом заключенный королем мир со всеми степными кланами. Это между собой они там, в своих диких просторах собачиться почти не переставая, но вот против любого внешнего врага выступают единым союзом. Всегда! Прекрасно понимая, что в этом единственный залог их вольной независимости. Ведь по одиночке любой из кланов ни за что бы не смог противостоять регулярной армии королевства, и не сплотись они в единый миг против общего противника их ничего бы не стоило разбить по одиночке и, в последствии, покорить, сделав еще одними подданными королевства. Этого свободолюбивые кочевники никак не хотели. И даже эту видимость союза, что удалось заключить королю, и все условия которого сводились к простому ненападению этих степных волков на проходящие по их владениям большие и маленькие караваны расценивали как ущемление своих интересов и искали только предлога, чтоб его разорвать. Хотя, к счастью, так думала и не большая часть, но множество из их князей. И даже дарованная им  взамен свобода перемещения по любым городам королевства и почти беспошлинная торговля в этих самых городах со всеми и местными и любыми заморскими купцами казалась им не такой уж и большой платой за отказ грабить в свое удовольствие. И вот как раз сейчас этот маленький безумец Луис и мог предоставить им возможность вспомнить старинную вражду, если б ненароком оскорбил этого, судя по одежде далеко не простого жителя степей. Ну, точно! Вон гад, хвастается пареньку своим богатством и властью, обещая обеспечить до конца жизни, суля защиту всех кланов, положение и богатство. Нужно отдать этим дикарям должное, они никогда и ни при каких обстоятельствах не лгут и всегда отвечают за каждое произнесенное слово. И от других ждут всегда того же. Так что если этот раскосый мерзавец обещает мальчишке золотые горы на серебряном блюде и алмазные водопады в придачу значит, так оно и будет! И если парень сейчас согласится принять покровительство этой степной змеи, даже Гейвин не сможет удержать его, не вызвав грандиозного скандала, что разорвет всякий мир с кочевыми князьями. Этого король уж точно не потерпит и на плахе с Луисом они окажутся рядом! Впрочем, на это сейчас наплевать! Никуда Луиса он не отпустит! Понадобится, прямо тут зарубит косоглазого искусителя, а мальчишку в кандалах доставит в расположение отряда и будь что будет! Нет, но каков, же Луис, а?! Ведь Гейв хоть и не специально заманил его в этот бордель, видит небо, - мальчишка сам нарвался на поход сюда, но капитан-то думал, что уж в женском-то борделе парень не отыщет себе особых приключений. Да еще и под присмотром ветерана Вардана, в чьем здравомыслии и надежности капитан не сомневался ни на миг, потому и поручил приглядеть за пареньком! Так нет же! Как там говорили его работники дома в поместье? «Свинья везде грязь найдет?» Верно. Золотые слова! Похоже, Луис везде способен найти себе приключения, да еще какие! И где демоны раздери, носит этого Вардана? Велел же глаз не спускать с мальчишки! Вот еще кому предстоит держать ответ перед взбешенным командиром. И не важно, какие оправдания предъявит солдат своему поведению, Гейвин с него семь шкур спустит за то, что не уследил за этой ходячей катастрофой с невинными черными глазками! Впрочем, надо отдать мальчишке должное, даже сквозь пелену застилавшей разум ярости капитан расслышал как Луис очень вежливо, но твердо отказывается от предложения степного князя. Как уверенно говорит о долге, об обязательствах и о нежелании предавать тех, кто ему доверяет. Пожалуй, это и спасло и самого Луиса и степняка, да и если уж на то пошло, и самого капитана от того, что могло бы случиться, обернись все по-другому. И даже прощальный поцелуй этих двоих, хоть и заставил кровь Гейвина вскипеть в жилах жидкой лавой, но на необдуманные действия к счастью не подтолкнул. А вовремя подоспевший, видимо вспомнивший наконец о возложенном на него капитаном поручении Вардан, и вовсе разрядил обстановку и дал капитану возможность немного перевести дух и отложить решение что же делать с Луисом до возвращения в отряд. Хотя чего тут решать?  Ясно же что Гейвин не смотря на все старания не в силах удержать неугомонного и никого не желающего слушать мальчишку, ни в каких рамках. Оправить его к демоновой бабушке обратно в поместье! Немедленно! В кандалах! И строго настрого наказать управителю, чтоб присматривал за неугомонным строптивцем как следует, а не то…. А лучше приставил бы кого из слуг поразумнее следить за парнем все время, не спуская глаз ни на миг. А еще лучше и вовсе запереть где-нибудь до возвращения капитана. Так, стоп! Похоже, он просто сходит с ума. Все-таки мальчишке удалось подтолкнуть своего капитана к безумию! Какое поместье? Какой там к демонам «отослать»? Сам же признал, что и даже сам с парнем не справляется так кому это тогда под силу? Ну, уж нет, из пределов своего внимания он парня никуда не выпустит! Ни за что! Осталось продержаться всего-то один день, и они покинут столицу. А уж в походе держать солдат в узде капитан умеет. Пусть попробует хоть в самой малости нарушить дисциплину. Пожалеет, что его не казнили на площади вместе с бывшими друзьями. Гейвин обещал сделать из мальчишки солдата, и отличного солдата, обещал и самому мальчишке, да и своему королю тоже, значит, этого самого отличного солдата он из паренька сделает. И не важно, хочет ли сейчас этого сам Луис или нет, потом захочет! Не в первый раз ему обламывать строптивых новобранцев! Вот так и следует поступить. Вот только возвращаться прямо сейчас в отряд, пожалуй, не следовало. Надо бы немного остыть, чтоб снова не натворить чего-нибудь, отчего маленький упрямец обзаведется парой другой новых синяков или не досчитается пары другой кусочков своей шкурки! Сейчас всего-то чуть  больше шести утра. Если он вернется в отряд, скажем к девяти, большой беды не будет, а за пару часов и он немного остынет, и успевший заметить его ярость и явно не на шутку перепуганный мальчишка наверняка успеет придумать какое-нибудь безобидное и очень правдоподобное объяснение тому, что тут произошло. И капитан даже заставит себя ему поверить. На этот раз…
         Изрядно покружив по городу и не смотря на ранний час, сумев начать и закончить несколько уже давно откладывавшихся «на потом» дел Гейвин как он и предполагал, успел порядком остыть. И был вынужден хоть и с неохотой признать, что если не брать во внимание его капитана ревность, в которой он  упорно не желал признаваться даже самому себе, то устраивать очередную выволочку Луису, в общем-то, не за что. Ничего такого особенного, заслуживающего наказания он ни вчера, ни сегодня не сделал. Домыслы и опасения это одно, а настоящие, в  действительности совершенные поступки – совсем другое. А в настоящем, не смотря на всю подозрительность капитана, никакие отношения ни с какими степными кланами мальчишка все же не испортил. Даже можно сказать и укрепил. При этой мысли обезображенное лицо мужчины  снова яростно скривилось, и он ощутил настоятельную потребность самому, лично, как можно сильнее испортить эти самые отношения. К сожалению или к счастью чересчур прыткого степного князя поблизости не оказалось, а срывать злость на тех, кто совершенно не был виновен в ее появлении, как настойчиво повторил себе пару раз благоразумный Гейвин, было низко и не достойно гордого звания капитана лучшего в королевстве гвардейского отряда Его Величества! На предложение этого ушлого красавчика бросить тут все и бежать с ним в степь Луис ответил хоть и вежливым, но решительным и непреклонным отказом, сославшись на то, что не может и не желает, ни подводить своего командира, ни своего короля и нарушать данное им слово. Так что тут тоже даже при огромном желании придраться было просто не к чему. И если уж дело действительно не в ревности, а капитан по прежнему продолжал уверять себя что дело вовсе не в ней, нападать на парнишку ему действительно не за что. Ведь Гейвин же сам сказал пареньку, что они больше не любовники, а значит, Луис вовсе и не должен был хранить ему верность. Верно ведь? Так что мальчишка просто, можно сказать, выполнил пожелание своего командира – познакомился с прелестями столичной жизни и как следует развлечься. Разве не так? Ну а то, что вопреки ожиданиям капитана, он и в женском борделе умудрился провести ночь с мужчиной, так это уже дело вкуса. Капитан-то ему никаких запретов на этот счет не делал, да и не имел ни малейшего на это права, если уж на то пошло, ведь никому в отряде он не указывает с кем спать. Так что и Луис не исключение. Сам же сказал ему – «Ты в отряде такой же, как и все, не хуже и не лучше». Вот будь Луис по прежнему его любовником тогда другое дело а так… В общем обвинить парня действительно не в чем, он можно сказать просто исполнил наказ командира – как следует отдохнуть перед долгим походом. Ну, просто не Луис, а образец послушания и дисциплины, на зависть и в пример всем остальным членам отряда. И вздумай он напасть на него это и в правду будет выглядеть как ревность, что после собственного заявления, что они только друзья будет выглядеть довольно глупо. Нет уж. Дураком капитан и так чувствовал себя из-за этого невыносимого мальчишки достаточно часто. Хватит! Сегодня он не станет ничего высказывать своему новому солдату, но вот только они ступят за ворота столицы, парень сполна узнает что такое дисциплина. Нет, конечно же, срывать свою злость капитан на нем не будет (он прекрасно помнил собственные же мудрые слова о том, на сколько это низко хотя в этот-то раз речь шла именно о ее виновнике), но вот обратно в столицу парень вернется уже совершенно другим человеком. Послушным, дисциплинированным, рассудительным, говорящим только правду и всегда помнящим о том, что у каждого поступка есть последствия, а значит умеющим нести за эти самые поступки ответственность. Ага, а свиньи начнут на зиму улетать в теплые страны.
  Вопреки ожиданиям и к легкому удивлению капитана, Луис вовсе не встречал его с извинениями и объяснениями на пороге имения, где расположился их отряд. Покружив немного по комнатам, Гейвин отыскал паренька в общей солдатской спальне, мирно дрыхнущим без задних ног! Даже хлопнувшая дверь и далеко не тихие шаги подошедшего к самой кровати командира не разбудили обычно спавшего очень чутко бывшего разбойника. Впрочем, объяснение этой странности нашлось почти сразу. Аромат перегара, окружавший спящего, был такой  силы, что мелкая мошкара наверняка стаями дохла уже на подлете к постели молодого солдата. Даже странно, что ее крылатые трупики не успели устлать пол противным грязно-серым покрывалом. «Вот ведь демоны! Просил же не напиваться!» уже не со злостью, а скорее с досадой подумал капитан. Впрочем, и это раздражение при более пристальном рассмотрении юной жертвы бурных возлияний, тут же сменилось невольным сочувствием. Пропитанное винными парами дыхание, срывавшееся с полуоткрытых пухлых губ, было шумным и тяжелым. Густая черная челка насквозь пропиталась потом и липкими влажными прядями прилипла к высокому лбу, еще больше подчеркивая восковую бледность заметно помятого лица. Сложенные лодочкой под щекой свернувшегося на боку калачиком паренька руки, хоть и прикрывали большую часть груди, но все равно было прекрасно видно, что и тонкая рубаха так же была на сквозь пропитана потом. Вот спящий внезапно громко всхлипнул, пробормотал несколько неразборчивых слов и рывком перевернулся на спину, разметав руки и ноги по всей кровати, и вновь неровно задышал, тяжело и шумно. Да уж, пробуждение эту юную бестолочь, судя по всему, ждало далеко не самое доброе. Командир  чуть злорадно усмехнулся.  Ну да ничего не поделать. Им непременно нужно отправиться на примерку новых доспехов для этого молодого пьяницы, если они хотят, чтоб мастер успел к вечеру их закончить, так что придется Луису потерпеть. Впредь будет думать, прежде чем отмочить очередную глупость. Ну да, будет он как же!  Похоже, эта мудрая фраза «Думай хоть немного, прежде чем что-то сделаешь!» скоро станет у капитана любимой в отношении его молодого подопечного. Любимой и, судя по всему, совершенно бесполезной. Он протянул руку и решительно потряс спящего за плечо.  Ответом ему послужил душераздирающий жалобный стон. Луис с трудом разлепил чуть припухшие веки, и обалдело уставился на своего командира ничего не понимающими, красными, словно пара лужиц крови глазами.
- Луис! Я же просил  не напиваться так сильно! Я же предупреждал, что у нас с тобой будет дело на утро! Ты что забыл? – Не давая даже раскрыть рта все еще ошалело моргающему на него мальчику, укоризненно начинает капитан. И словно заметно раздраженный голос мужчины обладал целительной силой, уставившиеся на него ярко алые глаза вмиг приобрели осмысленное выражение. И судя по облегчению, отчетливо проступившему на бледном лице, Луис ожидал совершенно других упреков и эти воспринял едва ли не с радостью, ну или, по крайней мере, хоть и с положенным раскаянием, но без особо явной тревоги.
- Гейв, прости. Прости, я клянусь, я вовсе не собирался так напиваться.- Тут же начинает мальчик, обдавая командира очередной сногсшибающей порцией перегара. – То есть капитан. Я, конечно же, хотел сказать капитан, -  поспешно поправляется он. – Прости, я помню. Конечно же, помню, что обещал тебе. И вчера тоже помнил, ты не сомневайся. Просто я… Просто понимаешь… Гейви я  просто даже не знаю, как тебе объяснить. – Окинув быстрым взглядом спальню и убедившись, что кроме них с капитаном тут больше никого нет, решает все-таки вернуться к более привычному варианту Луис. – Просто понимаешь, я здорово струхнул, когда понял, куда именно попал. Точнее даже не струхнул, а малость запаниковал, если уж совсем честно. Я же ни разу до этой ночи с женщинами и дел-то не имел. С мужчинами – да, а вот с женщинами…А тут по своей собственной глупости попал как кутенок в реку. А улизнуть, под зорким оком приставленной тобой няньки, не было ну просто никакой возможности. А потом еще и патронесса эта вцепилась  как клещ в собачий хвост – хочешь, не хочешь, а никуда не денешься, вот я и решил выпить немного для храбрости, да видимо малость перестарался. Да и Вардан еще тоже. Как увидел меня с бокалом принялся тут же зудеть, что мы тут де не за этим. Так я его хотел немного поддразнить в начале, а потом, похоже, потерял меру. – Перескакивая с одного на другое, принялся сбивчиво объяснять мальчик, не дожидаясь, когда капитан все-таки потеряет терпение.
- Что, совсем никогда не был с женщинами, Луис? – не обращая внимания на все, что прозвучало после этого откровения,  изумленно переспросил капитан. Девственником-то парень никак не выглядел, да и робостью не отличался, скорее уж наоборот. Так как же так? Что ж они с мнимым братцем только мужчин соблазняли? Хотя конечно женщины-то в основном сами дела не ведут и ничего важного не решают и все же…
- Никогда, с готовностью подтвердил парнишка. – У Деймона-то в банде женщин, как ты понимаешь, не было. – И парнишка для убедительности покрутил головой. И тут же пожалел об этом, испуганно зажав рот обеими ладонями. Похоже, каким бы осторожным ни было это его движение, видимо оно все же вызвало у бедолаги немедленный приступ тошноты.  Справившись с ним и немного отдышавшись, паренек, не дожидаясь дальнейших расспросов, поспешил как можно короче поведать капитану о своем первом и еще до прошлой ночи единственном опыте близкого общения с женщинами. В другое время он не преминул бы рассказать эту историю Гейвину со смаком и кучей пикантных подробностей, описав стареющую кокетку  как можно ужаснее и смешнее,  а себя как можно наивнее и в то же время находчивее, постаравшись развеселить слушателя, а вовсе не вызвать в нем жалость и сочувствие. Но сейчас, когда каждая фраза вызывала в его бедной  больной голове раскатистое мучительное эхо и тошнота волнами, то вновь подкатывала к самому горлу, то отступала на время,  чтоб опять вернуться с новой силой, он постарался быть как можно немногословнее.
- Ну и дела малыш! И что, это и все? – Капитан явно пребывал в состоянии легкого шока. – Неужели после не нашлось ни одной подходящей девушки, которая бы тебе понравилась?
- В банде женщин не было. – Вновь повторил мальчик.  – А за ее пределы Деймон меня без надзора никогда и никуда не отпускал. Твой отряд как раз и был моим первым самостоятельным делом, когда мне удалось так надолго отвязаться от него и хоть на время быть почти что свободным, – не подумав, брякает мальчик, и тут же опомнившись и пытаясь перевести тему добавляет – Была правда еще Натала, но так я же не самоубийца с ней связываться.
- Натала? – казалось, капитана больше заинтересовало незнакомое имя, чем неосторожное напоминание мальчика, при каких именно обстоятельствах они впервые встретились.
- Любовница Деймона – с готовностью поясняет Луис. – Красавица словно с картинки, но змея такая, что если б ее укусила кобра, то тут, же бы, и уползла умирать не осилив чужого яда. – Капитан приподнял брови в ожидании объяснения такой нелестной оценки и паренек продолжил
- несмотря на то, что я был всего лишь рабом, она почему-то возомнила меня помехой на своем пути к любви атамана и прилагала все усилия, чтоб эту самую помеху, то есть меня как можно вернее убрать. Так что сам понимаешь, все мои усилия уходили на то, чтоб держаться от нее как можно дальше, а вовсе не сблизиться с этой красивой стервой. Даже не прикончи бы меня атаман за то, что я посмел как-то не так взглянуть на его любовницу, она вполне и сама была способна на это, а главное постоянно горела желанием устроить нечто подобное.
- Натала значит? – снова переспрашивает капитан, задумчиво хмуря густые брови.- Вардан еще там в борделе вроде упомянул о какой-то Натале? Или я не так расслышал?
- Просто тезка, не более. Совпадение, – ответил мальчик, и при этих словах его лицо озарила смущенно мечтательная, ну может самую малость глуповатая улыбка.  «Ах, вот как!» с невольным облегчением подумал Гейвин. «значит, не только с нашим степным гостем ты успел покувыркаться, значит, теперь у тебя все-таки появились и приятные воспоминания о женщинах. Ну, хвала Богам». Капитан уже успел порядком пожалеть о том, что решился сыграть с пареньком эту невольно оказавшуюся порядком жестокой шутку с женским борделем. При Луисовом-то прошлом опыте, не мудрено, что он так напился со страху вчера. Дать бы ему сейчас как следует проспаться но, к сожалению, выбора, ни у него, ни у мальчика, нет.
- Собирайся, нам пора на примерку доспехов. – Стараясь, чтоб голос не прозвучал слишком уж жестко, подводит он итог разговорам.
- Гейви, пожалуйста – тут же взмолился, попытавшийся было, хотя бы сесть в постели и тут же вынужденный рухнуть обратно на подушку, Луис. – Если ты не собираешься меня прямо сейчас ни за что наказывать, то умоляю, дай, хоть немного, поспать. Я просто умру сейчас, если встану. По крайней мере, идти никуда я точно не смогу, даже если ты меня понесешь. А если считаешь, что наказания я все же заслужил, то лучше просто прикончи. Гейв это все равно лучше, чем то, что я сейчас чувствую. – Снова внимательно вглядевшись в помятое лицо в обрамлении черных всклокоченных влажных от пота волос, в припухшие и покрасневшие глаза, окруженные темными кругами, в то, как старательно сглатывает паренек, явно борясь с тошнотой на каждом произносимом слове. На то, как подрагивают от мелкой дрожи сминающие покрывало руки, и как болезненно морщится время от времени Луис, явно мучаясь сильнейшей головной болью, Гейвин снова с досадой убедился, что тащить эту жертву столичных развлечений, куда бы то ни было дело  абсолютно бесполезное. Даже если просто взвалить это недоразумение на плечо и донести куда надо, все равно никакого толку от него сейчас не будет. Ни ровно стоять, ни что-то мерить парень совершенно не в состоянии. Вот ну почему с этим маленьким паршивцем всегда такая беда? Что ни день, то новые сюрпризы?
- Ты же вроде прежде никогда не страдал похмельем Луис? – На всякий случай решает уточнить Гейвин, все же надеясь в глубине души, что парень, не смотря на все признаки обратного, сейчас рассмеется и скажет, что все это просто шутка и побежит собираться на злосчастную примерку. – Вспомни, сколько ты выпил, когда мы познакомились. Ну, когда ты напрашивался в мой отряд в самый первый раз, помнишь? Ты же тогда был вообще никакущий с вечера и ничего, на утро встал как огурчик. Сам же хвастался еще тогда, что похмелий у тебя не бывает.
- Ну, теперь как видишь, бывает. – Так же жалобно, как и прежде, простонал Луис, пытаясь с головой закутаться в покрывало, чтоб спасти глаза от еще не ярких лучей утреннего солнца проникавших в спальню через большое окно. - Взрослею наверно, вот и появляется то чего прежде не было! - Буркнул он уже из-под покрывала. Парню явно становилось хуже и хуже. Что ж придется действительно немного отложить примерку. Как бы не хотелось капитану побыстрее покончить с этим делом.
- Ладно, Луис. – Озвучил он, наконец, свою мысль. – Так и быть. Мы пойдем немного позже. Я дам тебе время прийти в себя и привести себя в порядок. Но имей в виду, именно привести себя в порядок, а не валяться в постели до вечера. Ты все-таки сам виноват и поскольку ты теперь солдат, то начинай привыкать к тому, что дисциплину ты должен соблюдать в любом своем состоянии также как и выполнять мои повеления. Имей в виду, это в первый и в последний раз, когда я позволяю тебе нарушать мои планы! Понял? – Дождавшись невнятного бормотания из-под покрывала и расценив его как утвердительное, капитан удовлетворенно кивнул. – Короче так,  давай вставай и приводи себя в порядок. Времени тебе даю до полудня. Этого более чем достаточно. Я сейчас пришлю к тебе Томаса. У него большей опыт в исцелении самого себя от подобных болезней, так что он  и тебе наверняка сможет помочь. Но не вздумай превращать это в привычку Луис. Это в последний раз, когда я спускаю тебе подобные выходки. В следующий раз будь уверен, я найду способ, заставить тебя пожалеть об ослушании. Еще хоть раз так напьешься – заставлю тебя в полном доспехе и с оружием по тренировочному плацу кругами бегать пока вся дурь не выйдет, понял? И приглядывать за этим поставлю Мартина! Уверен, он займется этим с удовольствием. – И, заставив, тут же представившего себе как это будет Луиса, на миг оцепенеть от ужаса и, оставив его переваривать это жестокое обещание, капитан широким шагом покинул спальню.
     К тому времени, когда Луис все-таки умудрила кое-как натянуть на себя измятую с ночи одежду и, спотыкаясь на каждом шаге и изрядно пошатываясь то вправо, то влево, с трудом доковылять до двери, она распахнулась сама. И на пороге возник усач Томас с огромной кружкой какого-то дымящегося варева в руках.
- Вот держи. Это тебе – не теряя времени, деловито начал он. – Выпей. Командир велел помочь тебе избавиться от похмелья. Что ночь в борделе удалась? Неужели ты там не нашел лучшего развлечения чем напиться в стельку, или девка оказалась такой уж страшной, что ты не выпив как следует, не смог решиться к ней подступиться? Или там что тоже признали тебя за новичка и тоже решили устроить испытания, - оскалился этот вечный балагур в два ряда ровных белых зубищ в своей привычной ухмылке.
- Томааас! – страдальчески протянул мальчик, принимая из его рук тяжелую кружку и опасливо к ней принюхиваясь. – Томас, пожалуйста, или прикончи меня или перестань зубоскалить хоть сейчас. Ты не представляешь как мне плохо…
- Представляю – тут же посерьезнев с сочувствием, произнес весельчак. Поверь, я-то как раз еще как представляю поэтому-то я и здесь.  Ну, в общем, ладно, думаю воспитывать тебя и без меня есть кому. Уж уверен капитан не упустит возможности рассказать тебе о вреде неумеренности в развлечениях и выпивке и о пользе трезвости и воздержания. Так что я не стану. Я тут только чтоб лечить твое похмелье. – Снова ухмыльнулся, видимо не умеющий быть слишком уж долго серьезным, мужчина. - Не бойся, от этого ты не умрешь, хотя пожалуй, еще какое-то время тебе будет очень хотеться именно этого. Давай-ка пей и постарайся сделать это помедленнее и как можно более мелкими глотками. – Подтолкнул он немного вверх кружку в руках мальчика. Это тебе поможет.
- А что это? – с опаской поинтересовался тот. – Мне бы сейчас совсем не хотелось, пусть даже и для лечения, снова пить что-то хоть отдаленно напоминающее вино. – На последнем слове он был вынужден снова сунуть кружку Томасу и вновь зажать себе рот обеими руками, борясь с новым приступом тошноты вызванной несвоевременным воспоминанием о проклятущем напитке.
- Не волнуйся, - понимающе уверил его солдат, переждав, когда приступ прекратится и, возвращая мальчику принесенное питье. – Тут, того самого о чем ты подумал… – умудренный видимо собственными прошлыми похождениями мужчина избегал произносить в слух запретное слово. – В общем, ничего такого тут нет. Я прекрасно знаю, что оно хоть и помогает на время, да только потом еще хуже делает. Да и командир бы мне голову точно оторвал, предложи я тебе такое лечение. Так что тут только кое-какие целебные травы и корешки. Я выклянчил этот рецепт у нашего лекаря. Слишком уж часто приходилось мне бегать к нему за этим варевом, так что мне удалось убедить его, что и мне удобнее и для него меньше хлопот, если я буду сам в состоянии сварить это живительное зелье. В конце концов, он со мной согласился и  даже записал мне названья всех нужных прибамбасов и как именно и в каком порядке их нужно заваривать. А еще познакомил с торговцем, у которого можно пополнять запас нужных травок и корешков. Так что пей не волнуйся. Это действительно помогает. Я проверял это на себе и не один раз. – Подтвердил он догадку Луиса о собственной опытности. Вдохновленный его уверениями Луис сделал первый небольшой глоток оказавшегося довольно приятным на вкус горячего, но все, же не обжигающего пойла. Ободренный одобрительной улыбкой  и кивком мужчины он, как и было велено, принялся медленными мелкими глотками пить обещающий облегчение напиток. И действительно, к тому времени, когда он уже мог разглядеть дно  опустевшей кружки, тошнота почти окончательно улеглась, а в голове изрядно прояснилось. Даже окружающий мир стал кружить и раскачиваться намного меньше.
- Спасибо. Мне действительно немного лучше. – Слабо улыбнулся он солдату, возвращая ему кружку.
- Вот и славненько. Тогда отправляйся-ка сейчас в купальню. – Бодро продолжил довольный первым успехом Томас. – Знаешь где это? – не решаясь на всякий случай кивать Луис ограничился односложным «Да» - Отлично, иди туда, я попросил ребят нагреть тебе большую кадку. Поверь, после купания тебе сразу станет еще легче. Если хочешь, я могу помочь, чтоб ты не споткнулся и не поскользнулся. – Луис поспешил поскорее уверить чересчур уж заботливого солдата, что вполне справится и сам. Он ведь уже не пьян, у него просто похмелье, не привычное для него, а от того и такое мучительное, но это еще не повод нянчится с ним как с малым дитятей. Он в состоянии искупаться самостоятельно. Да уж, демонстрировать свою тщательно оберегаемую от чужих взглядов спину этому вечному насмешнику и балагуру Луис не собирался и под страхом смерти!
- Ладно, как хочешь. – Легко согласился тот. – Тогда смотри поосторожнее. Время у нас есть, так что особо не торопись. Можешь даже и не купаться с мылом, просто посиди в бадье, как следует откисни, а после ополоснись, прохладной, но только смотри не холодной водой. Там все тебе приготовили, сам увидишь. Этого будет вполне достаточно, – напутствовал этот лекарь-самоучка своего юного пациента, - А потом давай, отправляйся в столовую, я буду ждать тебя там с дальнейшим лечением.
     Вопреки собственным уверениям, купание Луиса, конечно же, не прошло совсем уж без недоразумений. Расслабившись в приятной теплой водичке, парнишка едва не уснул, и очнулся, только, когда едва не сполз в большую бадью с головой. Он резко выпрямился к счастью не успев наглотаться горячей мыльной воды. После этого, ни о каком расслаблении, конечно, больше не могло быть и речи. Вопреки совету лечащего его бывалого выпивохи Луис до красноты растер себя сначала  жесткой мочалкой, смывая остатки липкого, казалось пропитавшегося алкоголем пота (или это было воспаленное воображение мальчика?) а после и жестким полотенцем, вытираясь насухо. И действительно, почувствовал себя почти в норме. Даже головная боль отступила! И хотя и не до конца, но теперь она уже не была такой, же мучительной, невыносимой, усиливавшейся и вызывавшей нескончаемые приступы тошноты при каждом неосторожном движении головой. Теперь она тупой иглой засела где-то между шеей и затылком, уже совершенно не такая сильная, скорее раздражающая, чем доставляющая действительное неудобство. Кроме того, после купания он ощутил настоятельный и очень даже не слабый голод, а главное обрел уверенность, что наконец-то сможет не только поесть, но и удержать в себе съеденное. Поэтому он послушно протопал в столовую, где с радостью обнаружил поджидавшего его там Томаса с глубокой тарелкой ароматного мясного бульона со специями и плававшими в нем некрупными кусочками вареного мяса. Тут же с благодарностью прикончив предложенную еду почувствовавший себя почти прежним Луис с разочарованием заглянул в пустую тарелку – вдруг там завалялся незамеченный кусочек мяса. Заметив его по-прежнему голодный взгляд, Томас негромко рассмеялся.
- Я  знаю, что ты не наелся парень. Вчера-то ты, небось, ничего не ел, только…. В смысле я говорю, не ел ничего – тут же поправился он, заметив предостерегающий полный ужаса взгляд паренька. – Короче ты все еще голодный, но потерпи малость. Пусть отвар, что ты выпил и бульон улягутся, а после, где-нибудь за часок часа до намеченного капитаном полудня ты поешь чего-нибудь более существенного и сможешь как раз немного переварить то, что съешь, прежде чем отправляться на прогулку с командиром.
   Так они и поступили. Спустя какое-то время, убедившись, что самые неприятные признаки вчерашней гулянки такие как тошнота, головная боль, дрожь в руках и головокружение покинули его вроде бы окончательно, Луис приступил к обещанной своим целителем второй части трапезы. Он с аппетитом умял не большую порцию овощного рагу с тушеным мясом и, вновь разомлев, едва не уснул тут же за столом под монотонную речь чего-то там рассказывавшего Томаса. В итоге к появлению капитана он не только чувствовал себя почти в норме, но и наверняка выглядел значительно лучше, чем утром. Потому что, проворчав ему что-то одобрительное, а Томасу что-то похожее на благодарную похвалу Гейви тут же велел Луису следовать за собой и они, наконец, отправились на примерку злополучных доспехов.