03-15. Примирение

                Ты мне нужна, какая есть –
                Со всеми недостатками.
                Сказать иное – будет лесть,
                Пусть не всегда в порядке мы!

                Ты мне нужна веселой, грустной,
                Колючей, милой и скупой,
                Чтоб на душе не было пусто,
                Чтоб ты всегда была со мной!

Вика была сильно смущена, когда получила от Миши этот огромный букет цветов – настоящее произведение искусств! Она сама не знала, почему пребывает сегодня в такой застенчивости. Даже ставшее для нее привычным выражение: «Миша! Ну, зачем было так сильно на меня тратиться?» не было ею произнесено. Вика пригласила своего друга войти и надеть тапочки скорее по привычке, чем по необходимости, поскольку тот очень часто игнорировал эти ее слова и ходил по квартире в носках, к чему она настолько привыкла, что уже перестала обращать на это внимание и сердиться. Однако в этот раз все случилось иначе. Вика очень удивилась, когда уже позже заметила на Мишиных ногах тапки. Еще больше ее удивил добровольный поход Марусина в ванную, где он по собственному почину тщательно вымыл руки.

«Что такое сегодня с нами произошло?» – подумала она, но вслух ничего не сказала. Весь день ей казался каким-то необычным, особенным, несмотря на то, что никаких «особенных» дел и мероприятий на него намечено не было.

– Как ты? – поинтересовался Миша, когда они сели вдвоем на диван. 
– Я? Ничего, хорошо, – смущенно ответила Вика.

– Все вышиваешь? – Миша указал взглядом на лежащие на том же диване пяльцы.

– Да.

После последней ссоры они оба не находили слов. И Миша, и Вика прекрасно знали, что хотят одного – примирения. Но они не знали, как это осуществить, что сделать. Быть может, еще накануне в своих мыслях оба прекрасно представляли, что скажут друг другу, какие совершат действия. Но теперь, когда они встретились, то растерялись. Вика, которая особенно старательно готовилась к встрече и чуть ли не репетировала слова, которые она скажет Мише, напрочь все забыла. Забылись сразу же и все советы Люси, ее фразы, что она не раз прокручивала в своей голове, и которые стали ее утешением во всех ее переживаниях. После небольшой паузы, Вика, наконец, промолвила:

– Миш?

– А?

– Я у тебя очень плохая, да? – тихо произнесла она, совершенно не то, что собиралась.

– Очень. Очень хорошая. Вика, ну когда ты выкинешь эти глупости из головы?!

Вика молчала, не зная, что ответить.

– Ну, откуда ты это взяла? – продолжал Миша, мгновенно позабыв о своей растерянности. – Ты пойми, я люблю только те-бя! На всех остальных я смотрю только как… мм-м, как на твоих подруг или знакомых твоих знакомых, и все! Больше ничего! Как тебе еще это объяснить?!

– Я сейчас совсем не про то, – спокойно сказала Вика. – Я имею виду ту последнюю глупость, которую совершила, а еще про свое дурное поведение и свой характер. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе со мной приходится трудно, что я постоянно тебя за что-то ругаю, повышаю на тебя голос.

– Как и я! – заметил Миша. – Как в тот последний раз.

– Ну, ты не так. Ты по делу ругаешься и правильно. А я…

– Наоборот, это ты по делу и правильно, а я не правильно!

– Ну, мы сейчас еще спорить по этому поводу начнем! – начала было возмущаться Вика, но тут же остановилась.

– Я имею в виду, – продолжила она, – что повышаю на тебя голос, ругаю – только тебя, больше никого другого. Вообще-то, все говорят, что у меня идеальный характер…

– Это точно! – подхватил Миша.

– Но это только тогда, когда нет рядом тебя: ни на кого другого я повысить голос не могу. И я не знаю, почему именно с тобой у меня такое происходит, мой характер начинает резко портиться. Я раньше думала, что мы просто не подходим друг другу, а теперь я не знаю. И я не могу понять одного: что ты во мне такого нашел, за что в меня можно влюбиться?!

Миша вздохнул, он и сам не знал, что можно ответить на этот вопрос.

– Зачем тебе нужна такая истеричка?! – говорила Вика. – Та, которая тебя вечно попрекает, не дает тебе никакой свободы, ограничивает тебя во всем, постоянно чему-то учит, как надо поступать, как одеваться, как сидеть за столом и есть и так далее?!

– А может быть, как раз это мне и нужно! – выпалил Миша. – Может быть, именно этого мне и не хватает! Может быть, именно такая мне и нужна!

– Но зачем это тебе? – удивилась Вика.

– Нужно.

Слова Миши показались Вике уверенными и безоговорочными. Больше этого она не смогла ничего выяснить у своего друга. Однако это твердое и уверенное «нужно» оказалось намного яснее и важнее всех самых долгих и запутанных речей. К тому же, Вика впервые услышала из уст Миши серьезный ответ, который, хотя и оставался для нее непонятным, но зато давал какое-то прояснение в их отношениях.

– Значит, я нужна тебе такой, какая я есть? – переспросила она.

– Да, такой, какая ты есть. Ты мне такая нравишься, такой я тебя люблю.

Вика улыбнулась. Ей было приятно слышать эти слова о себе. Как порою женщина может изменяться от одного только сказанного в ее адрес нежного слова! Нет, действительно, правду говорят, что женщина любит ушами!

Вика в одну минуту забыла все, что произошло с ними и между ними со дня Мишиного приезда в Россию, забыла все ссоры, непонимание, недостатки своего друга. Она неожиданно для себя самой радостно вскочила с дивана и подбежала сначала к окну, потом к туалетному столику. Вика еще точно не знала, что она сейчас будет делать, а вернее они вместе, потому что, какие бы ни были их дальнейшие планы, они подразумевали их совместное осуществление. Увидев себя в зеркале, Вика довольно улыбнулась: после похода она была посвежевшей, отдохнувшей, а ее кожа слегка загорела. Взяв в руку расческу, она кокетливым движением расстегнула замок у заколки и распустила волосы, которые тут же красиво распушились по ее плечам.

Миша, без стеснения и с большим удовольствием наблюдавший за этой картиной, тут же подошел к ней и примостился рядом.

– Почему ты не носишь так? – спросил он, поглаживая своим пальцем пучок Викиных волос.

– Как так?! – все также кокетливо переспросила она, хотя сама прекрасна знала, о чем идет речь.

– Ну, так. С распущенными волосами?

– Ну, Миша, ты же знаешь почему.

В эту минуту игривый тон пропал в Викином голосе. Да, оба они прекрасно знали причину того, что Вика предпочитает носить скорее строгие прически, и довольно редко распускает прическу. Волосы были прямые и тонкие, они быстро пачкались и путались, делаясь уже не такими красивыми. Вика не раз переживала из-за этого, но ничего с ними поделать не могла.

– Да-да, – спохватился Миша, – я знаю, я все прекрасно знаю. Я предлагал и еще раз повторяю: давай сходим с тобой к мастеру высшего класса, и он подлечит тебе волосы!

– Нет, Миша, это бесполезно. Это у меня наследственное.

– Почему бесполезно?! Надо попробовать, мы сходим, тебя посмотрят и что-нибудь посоветуют!

– Это стоит больших денег, – вздохнула Вика.

– Ну и что! Твои волосы важнее!

– Важнее для кого? – решила перевести разговор в шутку Вика.

– Для меня! – совершенно серьезно и, как показалось Вике, немного грозно ответил Миша.
 Вика всегда терялась, когда Миша с ней так говорил. Она начинала чувствовать его уверенность и силу, и невольно подчинялась ему. Вот и в эту минуту ей пришлось согласиться с его предложением пойти к его знакомому первоклассному специалисту-парикмахеру, тем более, если для него это действительно важно и он хочет видеть Вику с распущенными, длинными волосами.

– Хочешь чаю? – спросила Вика, когда тема была исчерпана, расческа отложена в сторону, а Вика уже давно сидела, повернувшись лицом к Мише.

– Ты хочешь предложить мне чаю, для того, чтобы я отстал от тебя? – промолвил Миша, по привычке убирая руки с ее талии.

– Нет, я просто хочу напоить тебя чаем. Будешь?

– Как ты! – ответил Миша.

– Я не знаю, – неуверенно произнесла Вика.

– Значит хочешь! – решил за нее он. – Ты пока отдыхай, а я позову, когда все будет готово!
Вика осталась в комнате одна: Миша пошел готовить чай, несмотря на то, что это входило в ее, Викины обязанности. Обычно она никогда не позволяла ему хозяйничать на кухне, считая это женским делом. Ей всегда казалось, что Миша не сможет быть аккуратным, не сможет красиво сервировать стол, что он обязательно возьмет не ту посуду, какая требуется, и тому подобное. Но сегодня ей было все равно, что и как он сделает. Нет, скорее даже не все равно, а просто сегодня она смогла доверить Мише то, чего раньше не доверяла.

«Мужчина, стремящийся быть во всех сферах деятельности мужчиной, всегда им и останется! Если женщина может руководить армией и летать в космос, то почему мужчина не может стоять у плиты? – вспомнила она слова своей подруги Люси. – Позволь Мише быть мужчиной во всех делах, тем более, если уж он сам стремится к этому, и тогда во всем остальном ты останешься женщиной!».

У Вики стало легко и свободно на душе. Сняв с себя большинство запретов и ограничений, она осознала всю их неразумность. «Почему я раньше не могла до такого додуматься? – подумала она. – Действительно, что изменится из того, что один раз чай приготовлю не я, а Миша, что он сводит меня к специалисту-парикмахеру, что он подарит мне букет цветов? Если это ему самому доставляет удовольствие?! И мне это нравится тоже!»

Вика улыбнулась. Ей показалось, что теперь, наконец, будет найден выход из всех ее проблем, что со всеми ее бесконечными метаниями и сомнениями должно быть покончено. Она углубилась в философские раздумья.

«Интересно, – размышляла она, – а что мне раньше не давало понять все это? С Люсей я дружу давно, и она также давно мне говорила про это, но я почему-то ее не слушала. А теперь вдруг услышала! Что же произошло? Может, этому помог тот последний случай с моей дурацкой ревностью? А может, что-то изменилось во мне самой?! Если так, то что? – Вика не заметила, как начала терзать ромашку, стоявшего рядом букета, подаренного ей сегодня Мишей. – Я почему-то всегда боялась всего этого, боялась ухаживания со стороны Миши. Боялась, почему? Наверное потому, что боялась того, что должно произойти после этого, то есть моего ответа «да» или «нет», ответственности, которая должна последовать за новыми отношениями. А почему я этого боялась? Потому, что не могла ответить ни «да», ни «нет». А сейчас могу? И сейчас не могу. Но ведь я все равно изменилась!?»

В этот момент Вика обнаружила в своей руке несколько лепестков от ромашки, которую она так сильно теребила, что не заметила, как почти растрепала ее.

«Что же я наделала! – спохватилась она. – Я начала портить букет, который подарил мне Миша! Как будто он мне вовсе не дорог, но ведь это не так!»

Она встала с пуфика, на которым сидела за туалетным столиком, и выбросила лепестки в цветочный горшок, а бедную ромашку воткнула внутрь букета, чтоб ее не было слишком заметно. Ей не хотелось обижать Мишу, ведь он мог подумать, что она не рада букету.

«Это еще удивительно, что он не перестает мне дарить цветы, ведь я столько раз вместо радости выражала ему свое неудовольствие за большие траты. А он каждый год, когда приезжает сюда, не забывает про цветы! И каждый раз у него что-то новое! Наверное, это и есть настоящее ухаживание! Интересно, а у меня есть любимые цветы? – Вика задумалась. – Есть, только к сожалению их он мне никогда не подарит: во-первых, потому что они – ландыши, и когда они цветут, Миша сюда не приезжает, а во-вторых, он об этом даже знает. А ведь в этом виновата я и никто больше!»    

– Зая! – услышала Вика с кухни громкий Мишин голос.

– А-а? – ответила она и уже было направилась на кухню, как Миша оказался с ней в комнате. – Солнышко, чай уже готов! И ты будешь его пить в другой комнате.

– Почему?

– А ты иди, посмотри! – сказал загадочно Миша.


Когда Вика вошла в соседнюю комнату, чай уже стоял на табуреточке рядом с диваном, на котором были приготовлены и уложены подушки, чтобы на них можно было облокотиться. Рядом с чашкой стояло блюдо, на котором были разложены кусочки сладкого рулета, а на нем, в свою очередь, находились кусочки шоколада. Таким образом, Миша создал своего рода бутерброд-пирожное, которое, может и было чересчур сладким, чересчур большим, но очень вкусным. Вика не смогла не оценить Мишиного старания.

– Ой, у меня просто нет слов! Как красиво! Но, почему я вижу только одну чашку, а ты?
 
– А я уже отхлебнул на кухне водички.

– То была водичка, а чай?

Миша непонятно покачал головой:

– Я потом, – махнул он рукой.

Зная Мишин характер, Вика сегодня не стала настаивать.

– Посмотрим мультфильм, который я принес? – предложил Миша.

Вика вспомнила, что Миша действительно уже давно принес ей компакт-диск с каким-то зарубежным смешным мультфильмом, который хранился у нее дома уже несколько дней, но она никак не изъявляла желания его посмотреть. Она уже давно не смотрела мультфильмов, тем более западных, считая их глупыми и тупыми. «Но почему я так решила? – подумала Вика. – Ведь я даже его еще не видела, чтобы давать свою оценку и осуждать!» И сегодня она с удовольствием устроилась на диване, приготовленным для нее Мишей, вместе с чаем и сладостями.

– Зая, можно нескромный вопрос: ты когда-нибудь пила чай лежа?

– Нет, – призналась Вика.

– Значит, я угадал, и это твой первый опыт!

– Да, действительно, – ответила она.

«Как я это раньше не ценила? – снова угнетала себя Вика. – Не ценила, потому что не замечала, не хотела замечать, была занята только собой. А была я занята собой потому что – эгоистка: Миша для меня все делает: и чай в постель подает, и о волосах моих беспокоится, а я только гоняю его по ваннам, чтобы он помыл руки и занудствую. Он меня принимает такой, какая я есть. Значит, он меня действительно любит! А я, глупая, сомневалась, ревновала. А я, я могу принимать его таким, каков он есть? – Вика призадумалась, глядя на Мишу, возившегося с ее компьютером, вставляя в него компакт диск с мультфильмом. – Нет, пожалуй, что не могу принимать его таким, каков он есть… Значит и не люблю…»

Вике стало грустно оттого, что она пришла к такому решению. Вопрос о том, какие чувства ее связывают с Мишей, уже давно ее волновал, но она никак не могла найти на него ответа. Выведенный только что логическим путем ответ, застал ее врасплох.