03-14. Что делать с девушками?

                Всё мы делаем для вас,
                Терпим, ждем и любим!
                На дуэлях каждый раз
                Душу нашу губим!

                Но, увы, не знаем мы,
                Что же с вами делать,
                Чтобы, наконец смогли
                Во взаимность верить.

Люся уже давно должна была быть на даче. Но по непредвиденным обстоятельствам сильно задерживалась. Этими непредвиденными обстоятельствами оказался Миша Марусин, прибежавший к ней утром домой, чтобы вернуть ей пластмассовую посуду, которую он брал с собой в поход, поскольку собственной на этот раз, у него самого, к его удивлению, дома не обнаружилось. Сам Миша даже не думал, что так надолго может задержаться у Викиной подруги, хотя по большому счету, когда он к ней шел, он вообще ни о чем не думал, просто шел и все. У него было, пусть и не такое уж важное, но все же дело к Люсе, поэтому все посторонние мысли должны были идти мимоходом. Однако, как это часто бывает у Миши, эти самые посторонние мысли, а то и дела, идущие мимоходом, иногда становились у него главными, а те, которые таковыми считались раньше, почему-то уходили на второй план. Так случилось и сейчас: принеся Люсе пластмассовую посуду, он забыл вернуть вместе с нею пластмассовые контейнеры для еды, которые он также брал с собой в поход.

– Ох, какая же я кляча! – начал причитать Миша, когда обнаружил эту свою оплошность. – Ладно, Люся, ты собирайся и иди, ты ж на метро, а я быстро съезжу домой, возьму контейнеры и привезу их прямо к электричке. Ты не бойся, я успею, поскольку возьму маршрутку, скажи только, во сколько у тебя электричка!

– Ой! – испугалась Люся. – Что ты успеешь, я в этом как раз не сомневаюсь. Но ты думаешь, что без этих контейнеров я – все! пропаду?!

– Ну, как! Я же виноват в том, что не привез их!

– Ага, и ты предлагаешь мне с ними ехать на дачу?

Миша запнулся. Он так был озабочен тем, чтобы срочно доставить Люсе то, что забыл ей сейчас принести, что совсем не подумал об этой незначительной детали.

– Фу-у! – пропыхтел он. – Опять я кляча! Уже второй раз!

– На клячу, скажу я тебе, ты слабо тянешь!

– Это почему?! – заинтересовался Миша.

– Ну, потому что, во-первых, кляча женского рода, а во-вторых ты скорее тянешь на буйвола, причем такого, знаешь, очень огромного, большого и, одновременно, резвого: посмотрит в одну сторону, а мчится совершенно в противоположную.

– Да?! – снова удивился Миша. – Ну, вам виднее, девушка, вам виднее.

Люся заметила, что ее слова подействовали на Мишу. Буйвол ему понравился больше, чем кляча, тем более, что буйвол хоть как-то напоминал его самого. «Ну, может, хотя бы теперь разнообразие появится в его оценке самого себя!» – подумала Люся и сказала:

– Ты пока контейнеры можешь оставить у себя, я как-нибудь переживу без них на даче, или ты их можешь передать Вике, а потом, когда вернусь, мы с ней уж как-нибудь разберемся.

Миша согласился. Но поскольку разговор был исчерпан, а Миша не любил так быстро завершать встречи, то он решил проводить Люсю до электрички и помочь ей донести ее сумку.

– Ни в коем случае! – возразила Люся. – Ты что?!

– А что?! – не понял Миша, – думаешь, что не провожу?

– Что ты проводишь я не сомневаюсь, но этого делать не надо!

– Почему?!

– Потому что тебе нужно идти к Вике. Потому что, тебе давно пора уже быть у нее, а то она еще тебя ко мне ревновать начнет!

– Ты уже знаешь, – вздохнул Миша.

– Зна-ю, – протянула Люся. – Чего ж не знать!

– Да, я забыл, у нас же все сведения довольно быстро разлетаются: не успеет еще само событие свершиться, а об этом уже вся округа знает.

– Это да, но Вика сама мне обо всем рассказала.

– Что она рассказала?

Люся забеспокоилась. Она начинала чувствовать, что и сегодня ей не дадут спокойно уехать не дачу, не поплакав в ее жилетку.

– Ну, ладно, можешь проводить меня до метро, если тебе так хочется, а там заодно и поговорим, – вздохнула Люся.

Когда они вышли на улицу, то солнце уже было высоко: утро давно перешло в день. «Эх, там, наверное, бабушка мой неприезд вовремя превратила в катастрофу вселенского масштаба», – подумала она.

– Так что Вика тебе про меня сказала? – поинтересовался Миша, когда они вместе направились по улице к метро.

– А она про тебя как раз ничего особенного и не говорила. Она скорее про себя рассказывала.

– Про себя? – не понял Миша. – А ты говорила…

– Я говорила, что она рассказала про вашу историю с отправкой тебя к Марго, но рассказывала она при этом про себя.

– Это как?

– А вот так! Когда ты называешь себя клячей, ты про кого говоришь в это время?

– Ну, про себя. Но это другое!

– Ничего не другое. Ты называешь себя клячей по отношению к какому-то совершенному тобой поступку, который тебе не нравится. Короче, ты осуждаешь себя за этот поступок. То же самое и Вика, она осуждала свой поступок, почти также как ты, образно выражаясь, называла себя клячей, поэтому и говорила про себя, про свои переживания, эмоции.


– Это она зря. Любит Вика себя бичевать, прямо я не знаю! – возмутился Миша.

– Ну, точно так же, как и ты! А еще говорят, что вы – абсолютно разные!

– Кто говорит?

– А Вика и говорит! Говорит, что вы такие разные, что совершенно не подходите друг к другу. Хотя, чем больше я на вас гляжу, тем больше убеждаюсь в обратном.

– Да?

– Ага. И вообще, на вас поглядеть, так создается ощущение, что вам настолько нравиться выяснять отношения, причем постоянно, о чем-то спорить, чего-то делить, что отними у вас эту «игрушку», так вы без нее просто пропадете!

– Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, – перебила Люся Мишу, – что, то что у вас произошло – это вполне нормальная ситуация, которая в результате так и останется одним из эпизодов в вашей бурной и насыщенной различными спорами жизни. Или ты действительно решил, что Вика хотела провести тот вечер с Владом?

– Ну, не знаю, вас девушек вообще понять трудно. Нет, скажем так, что вас понять просто невозможно!

– А ты не пытайся ничего понимать, Миша. Это вообще, занятие довольно-таки темное, и главное неблагодарное. Вот и Валера, сколько я его знаю, все время пытается что-то понять! Потому и никак не может определиться по части девушки.

– То ли дело Руслан! – хотел пошутить Миша.

– Ой, Руслан, это вообще – нечто! – Люся махнула рукой. – Это личность особенная, с ярко выраженными проблемами, его мы за основу брать не будем. Мы будем говорить сейчас о тебе! Ты, друг мой, должен думать не о Руслане, а о Вике, и, пожалуйста, не разбрасывайся!

– Я разве разбрасываюсь?!

– Еще как!

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Что подразумеваю, то и подразумеваю! Будет нужно – догадаешься. Мы говорим сейчас о том, что вам с Викой надо помириться и уже начать переводить ваши споры на что-то другое.
– На что? – заинтересовался Миша.

– На что – это, в конце концов, не важно, это не главное. Главное, чтобы это уже было что-то другое, чтобы с одной стороны, у вас не пропал интерес к жизни, а с другой… – Люся на секунду задумалась, – разнообразие тоже не помешает. Даже в спорах!

– Это все понятно, но скажи мне только одно, – Миша стал серьезным, – у нее правда нет никаких намерений относительно Влада?


– Господи, ну конечно, это все ее выдумки!

– Но тогда, если Вика, насколько я понял, не хотела встретиться с Владом, то почему она просто не могла мне сказать, что не хочет меня видеть? Зачем нужно было что-то другое придумывать?!

– Эх, Миша, как будто ты не знаешь нашу Вику!

– Нет, как раз я хорошо знаю, знаю, что она любит так… не говорить все прямо, но все равно не понимаю, неужели я такой страшный, не знаю прямо, или так тяжело, что нельзя все сказать напрямик!?

– А вот на этот вопрос ты вряд ли получишь ответ. Уж больно он туманный. Впрочем, как и сама Вика.

– Это точно! – подтвердил Миша.

– Скажу только, что ее черта – никогда не говорить все напрямик, это ее вечная и постоянная игра, (а она вообще девушка где-то глубоко в душе артистичная!), связана с тем, что ей хочется как-то перед тобой покрасоваться, чтобы ты замечал не только девушку Вику, но и ее различные возможности, разнообразие ее образов, я уж не знаю, выражений, движений. Она просто хочет, таким образом, себя реализовать.

– Но мне вполне достаточно и самой Вики, без ее образов. Мне они ни к чему!

– Вот! В том-то и оно, а ей хочется, чтобы ты и их смог оценить. Тут нужно знать саму Вику, это такой эстет, хуже которого может быть только Влад. Ей хочется, чтобы ты соответствовал ее эстетическим вкусам или уж хотя бы чтобы рядом с тобой ее преставления о прекрасном не страдали. Ведь не даром она так любит театр и так страстно старается приучить к этому тебя. Хотя, я прекрасно понимаю, что это бесполезно!

– Почему бесполезно?! Я всегда с удовольствием хожу с Викой куда-либо! Мне всегда интересно и в музее, и в театре, и где бы то ни было еще!

– То, что тебе никогда не бывает скучно, это я уже давно поняла, я не о том. Я хочу сказать, что Вике просто очень нравиться, когда ее увлечения или мнения поддерживаются, разделяются, а не просто не вызывают никаких возражений, понимаешь? Постарайся иметь это в виду! Твоя всеядность Вику больше всего и пугает!

– Я, по-моему, ее интересы поддерживаю. Просто я, понимаешь, не могу носить всегда чистый костюм, не посадив на него пятно, не могу спокойно с ней беседовать, как, знаешь, в высшем обществе – на расстоянии десяти метров друг от друга! – И Миша сделал лицо, какое могло быть только в том обществе, о котором он говорил.

– Я тебя понимаю! Ты не можешь, но пойми, что и Вика не может показаться на людях, если что-то в ее внешнем виде не так, если она, как говорит, не красивая!

 – Почему!? Она всегда красивая! – возразил Миша.

– Ну, это только ты так можешь считать. Ты же знаешь, Вику, она прямо саму себя готова съесть из-за этого. Она, так же, как и ты, может назвать себя клячей, но если ты это делаешь в прямом смысле, то она несколько иначе. Ну, понимаешь, психология у нее такая! – Люся развела руками.

– Ой, знаешь, вас, девушек, понять так сложно, считай невозможно! Ты мне только одно скажи: что мне с ней делать? Я уже просто не знаю!

– А ничего не надо делать! Слушай ее внимательно, попытайся почувствовать, понять, что ей хочется в тот или иной момент.

– Это ты по опыту своему говоришь? – спросил Миша. – В смысле, что каждый приходит к тебе со своими личными проблемами, и тебе каждому приходится давать какой-то совет?

–  Да-а, слухи разносятся действительно быстро! – теперь пришло время удивляться Люсе. – Хорошо сказано: каждый приходит к тебе с личными проблемами! Скорее сначала проблемы приходят ко мне, а уж потом и все остальные!

– Нелегко вам, Люсенька приходиться! – посочувствовал Миша.

– Да нет, не очень. Знаешь, на самом деле советы давать гораздо проще, чем следовать им и, уж тем более, давать их самой себе.

– Бедненькая! А вот Люсе никто не даст совета.

– Да, знаешь, а кто вообще может дать совет? По большому счету никто, если он не может быть применим. А он у меня сейчас никак не может быть применим, поскольку применять не к чему, и не к кому.

– А что, неужели у Люси никого нет, я имею, кто бы …

– Я поняла, – остановила его Люся. – Нет, у меня никого нет.

– А как же, там, я слышал Шура, какой-то был?

– Я смотрю ты хорошо осведомлен! – засмеялась Люся. – У меня не только он был, а еще и Руслан, и Влад.

– Ну, я-то точно не знаю. Я только предположение сделал, то, что слышал.

– Ясно. Я уберу все твои сомнения, – быстро и уверенно произнесла Люся, – у меня сейчас абсолютно никого нет, за мной никто не ходит, я ни с кем не гуляю!

– Ну, может быть, зато ты о ком-нибудь думаешь?

– И не о ком не думаю! – также твердо заявила она. – Все, Миша, мы уже пришли, вот метро, дальше провожать меня не надо.

Миша попытался убедить Люсю, что он может еще пригодиться ей в дороге, но та была непреклонна. Пока он громко и эмоционально доказывал ей всю необходимость дальнейшего провожания, Люся спокойно с улыбкой на губах, но твердо и уверенно забрала у Миши свою сумку и помахала ему рукой.

«Нет! Что ни говори, а женщины, все-таки, непонятные создания! – утвердился на мысли Миша, оставшись один. – Что ты для них ни делаешь, а они все рано все по-своему решают! Ладно, как там Люся сказала: ничего с Викой не надо делать, только понимать и чувствовать, чего она хочет. Да, еще вроде бы слушать ее надо. Точно, так и сказала. Ладно, попробуем это».

Решив таким образом, Миша направился домой, чтобы оттуда позвонить своей подруге и пойти к ней. Или ждать ее дальнейших указаний: куда она решит, туда они и пойдут. На самом деле Мише хотелось прямо так, не заходя никуда, отправиться прямо к ней, но пару раз нарвавшись таким образом на недовольство Вики, он старался строго следовать ее указаниям. Миша никак не понимал, почему заходить к ней без звонка не следует. Слова Вики о том, что он может застать ее в неприглядном виде, его нисколько не пугали. Наоборот, даже интереснее было бы посмотреть на ее неприглядный вид! «А может быть, купить по дороге цветы и все-таки зайти так? – неожиданно возникла мысль у Миши. – Ведь сейчас уже день, и в неприглядном виде я ее вряд ли застану?! Нет. Люся сказала, что надо Вику слушать и понимать. Ладно, сегодня обожду, но букет все равно куплю!»

Идя по улице, Миша никак не мог сосредоточиться ни на чем и не на ком, кроме Вики. У него не выходил из головы тот последний случай. Нет, он конечно что угодно мог ожидать от своей подруги, но только не того, что она способна сомневаться в его верности! Ведь он никогда не давал ей особого повода, или все-таки давал? Миша задумался. Теперь он уже не был ни чем уверен. «Может быть, она действительно права?» – подумал он. Миша ведь никогда даже и не пытался взглянуть на себя Викиными глазами. А что же она могла видеть? То, что он живет во Франции, и они видятся только один месяц в году, а когда приезжает… Когда приезжает, он, конечно, бывает постоянно с ней, старается быть, если она позволит, ведь, когда Вика на него сердится, он зачастую оставляет ее в покое, позволяя ей выкричаться. Но свои каникулы он не только одной Вике посвящает, ведь в России у него столько друзей, с которыми ему тоже хочется встретиться! Он дает полную свободу Вике, но такую же свободу дает и себе. А вот интересовался ли он когда-нибудь, как относится к этой его свободе сама Вика?! 

Миша впервые пересмотрел свое отношение к Вике. Теперь он уже был ни в чем не уверен. Он только точно знал, что не хотел ее потерять. К тому же, Миша никак не думал, что дает ей повод для переживаний. Этого он никак не хотел.

Миша твердо решил загладить свою вину перед любимой и сделать это сегодня же. Цветы, которые он купит по дороге, должны стать знаком их примирения и прощения.   

Миша долго выбирал цветы, не столько из-за цены, которая его меньше всего волновала, сколько из-за разнообразия выбора: то цветы оказывались вялыми, то слишком маленькими, то были неподобающе оформлены, то вспоминалось, что Вика вообще не любит розы. «А какие же цветы она любит?» – внезапно подумал Миша. Он судорожно вспоминал, но не мог окончательно определиться. Ведь у Вики всегда один аргумент: «дорого – не дорого», а толком он никогда не пытался понять, что же ей больше всего нравится, и что Вика говорила вообще по данному поводу. «Что же делать? – продолжал размышлять Миша. – В голове пусто, как в банке из-под шпрот! В прошлом году я принес ей белые лилии. По-моему, она была довольна. Нет, лилии я ей уже дарил и в этом году. Повторяться не интересно». Тут Миша увидел в сторонке женщину с большим смешанным букетом цветов. Роз там не было, зато было много чего другого, название которому Миша даже не знал, но это что-то очень напоминало простые разноцветные ромашки, такие нежные и милые. «Это как раз то, что мне нужно!» – решил он и направился к женщине.