Талисман

Почти  у  каждого есть талисман, или оберег, может быть крестик с распятием; и почти все мы свято верим в их целебную силу, оберегающую от глаза “дурных” людей,от бед всяких, наверное даже проблем и забот. Это в характере русского человека, в крови, в национальном менталитете переложить на кого-то или на что-то ответственность за происходящее, за коварные повороты судьбы, за те события, что происходят в жизни каждого из нас, ну или наоборот не происходят. У меня тоже есть такой талисман, только оберегает он, а точнее оберегал далекую первую юношескую любовь, что случилась уже больше двадцати лет назад. Фигурка девочки-ребенка в красном цветастом платье и с большим бантом на голове, одиноко стоит на полке с книгами, и я, когда протираю пыль на этой полке (а бывает это не часто) , невольно беру её в руки. И вот тогда далекие воспоминания, запрятанные где-то в дальних уголках моей памяти, вдруг, начинают медленно всплывать в голове, принося с собой забытые чувства и боль. Как будто, этой фигурке удалось впитать в себя мои эмоции и переживания тех давно ушедших дней!
Мне было 16, а ей 14, когда в один из майских дней мы с другом возвращались домой после тренировки. Футбольная секция-это единственное, что заботило наши умы в то время. Да нет, было еще увлечение музыкой, тяжелой западной музыкой. В школу ходили, потому, что так было надо, потому, что все ходят, но без желания, она навевала только тоску, там было пресно и однообразно, и только футбол был способен оживить молодой организм, только на поле ясно ощущался смысл жизни, текущей, да и последующей. Я не курил, не пил, в то время не было компьютеров почти в каждом доме. Взрослые вечерами выходили на улицы, занимали все лавочки и делились новостями до темна. Мальчишки собирались на спортплощадках, но не для того, чтобы “потянуть мокрого” , а чтобы сыграть в теннис или футбол.
Возле одного из домов стояла лавочка, на ней сидели четыре девченки. Одной из них была наша одноклассница, она нас и окликнула. Мы подошли, вот тогда я и увидел её в первый раз. Длинные прямые русые волосы, собранные в косу, пристальный, но любопытный взгляд прекрасных голубых глаз, игривая улыбка тонких губ, я даже сейчас это все помню, как-будто это было только вчера! В ней было что-то; что-то загадочное, неосязаемо манящее, когда она пристально на меня смотрела я терялся, не мог связно говорить, ритм моего сердца учащался, я не мог открыто на неё посмотреть, только украдкой бросал робкие короткие взгляды, пытаясь понять ,  что со мной происходит. Я не помнил тогда, и уж конечно не помню сейчас,  как стемнело в тот вечер. Я не помню о чем мы говорили, о чем меня спрашивали, я не очень помню всех кто был там в тот вечер, помню только её глаза, её лицо, помню , как смотрел украдкой и пытался запомнить; запомнить черты её лица, цвет глаз, очарование улыбки, как мило она смеялась, какая у неё была грациозная походка. Видимо запомнил, я помню её до сих пор. Её звали Маша.
Мы гуляли вечерами по парку или просто сидели на лавочке. Говорили обо всем: о школе, футболе, музыке и даже о поэзии. Этот маленькая девченка была развита не по годам. Её интересовала серьезная литература: Хемингуей и Бальзак, Достоевский и Гринн, Пастернак и Ахматова. Приходя домой, я закрывался в своей комнате и читал то,  о чем она говорила. Я пытался понять, читая закрывающимися глазами, что и почему произвело на неё такое впечатление. Я за короткое время увидел море глазами старика, встречал рассвет вместе с Ассоль, вместе с Люсьеном узнавал тайны парижских куртизанок. Я узнал о мытарствах и терзаниях Раскольникова, узнал красоту русского стиха. Я открыл для себя новый мир, безграничный мир чувств и переживаний, я узнал , что любовь может быть чистой, а предательство смертельным; я узнал о лжи, лицемерии и подлости, о боли разлуки и радости долгожданной встречи! Открытый мною новый мир произвел на меня огромное впечатление! Нет, конечно, я и раньше читал книги, но моё увлечение Стивеном Кингом показалось  мне не достойным наряду с прекрасными произведениями признанных великих авторов.
Мне было с ней интересно. Мы играли в шахматы(я играл лучше, но часто просто поддавался), слушали музыку, и здесь мне  предстояло очередной раз удивиться. Она любила слушать Б.Г. и Кинчева, раннего Цоя и Элвиса Пресли, а Beatles  и Uriah Heep , были её любимыми группами!  Мне пришлось полюбить и эту музыку!
Она на отлично училась в школе, и мне пришлось за один учебный год вытащить всю школьную программу. В аттестате у меня только одна тройка, хотя до этого в годовых оценках было только две не тройки! Я всерьез задумался о поступлении в институт. Мы были вместе с ней два года. Два долгих, но так быстро пролетевших два года. Мы жили на противоположных концах города, но я ходил к ней через день, остальные звонил, и мы говорили и говорили часами и не надоедали друг другу! Наши отношения были наполнены взаимной нежностью, это был какой-то волшебный, таинственный мир, созданный нами, мы ни кого туда не впускали , и нам было очень хорошо в нем вдвоем! Это была та самая настоящая любовь, которая должна была продлиться всю жизнь!
Однажды, это был теплый летний день, мы гуляли по городу. Купили билеты в кино и, коротая время до начала сеанса, ходили из одного магазина в другой. В одном из них мы и увидели эти фигурки. Мальчик, одетый во что-то синее и девочка в красном платье. Они стояли вместе, касаясь друг друга своими игрушечными руками, они были вместе, неразлучны,  составляли единое целое, как символ нерушимости настоящей любви! Мы купили их. Мальчик остался у неё, а девочка у меня, мы договорились, что они станут талисманами нашей любви, нашей любви навсегда!
Первый раз я решился её поцеловать почти через год, почти через два я стал её  первым мужчиной ,мы действительно любили друг друга и наслаждались этими чувствами! Тогда мы всерьез думали, что будем вместе всегда!
Я уехал поступать в престижный ВУЗ , в далекий, но безумно красивый , манящий  и таинственный Санкт-Петербург. Поступил. Первый семестр длился вечность; я писал ей письма через день, через три звонил. У нее всегда не хватало на меня времени-то она занята делами по дому, то готовит уроки, то её просто нет; она у бабушки, или у подруги. Моя учеба в это время была ,практически, заброшена. Я считал дни до начала каникул, я места себе не находил от догадок, сомнений и предположений. Я никак не мог понять, что же с ней случилось, почему она стала такой холодной и безразличной ко мне? Примерно за две недели до моей предполагаемой  поездки домой пришло странное письмо от одной из наших общих знакомых. Она написала, что Машина мама запретила ей со мной поддерживать отношения, сказала: ”Футболист тебе не пара, найдешь себе умного, обеспеченного, ты у нас видная, и замуж выйдешь  за человека из хорошей семьи”. В те каникулы я домой так и не поехал.
Институт был закончен, потом были три года работы по распределению в Красноярском крае, я со временем начал забывать о существовании Маши, и только мой талисман напоминал о времени, когда мы были вместе, только ему удавалось бередить память о том времени. Иногда пронизывающая боль и приступы дикого одиночества просто сводили с ума! Они налетали внезапно и оставались почти до рассвета, и отступали только с остатками белой жидкости из второй бутылки. Именно в ней было и спасение и забвение и только она была бальзамом и снотворным. Да нет, жизнь шла своим чередом. Была интересная любимая работа, была в моей жизни и женщина, ставшая женой и матерью моего сына, были еще другие разные женщины, но всех их я невольно сравнивал с нею, подгонял под тот образ, который трепетно хранила моя память. И когда разочарование брало верх, уходил, сжигая все мосты, удаляя номера из записной книжки и стирая из памяти.
Я обрел покой только через двадцать лет, когда вернулся в свой родной город. Купил хорошую квартиру, хорошую машину, я мог жить, как говорят, в свое удовольствие, но я, по-прежнему, был один. Я и мое одиночество стали настоящими друзьями. Мы почти всегда были вместе- вместе смотрели телевизор, вместе сидели в инете, вместе ужинали и вместе засыпали.  И мой талисман, по-прежнему, хранивший юношескую любовь, стал еще и хранителем моего одиночества. Иногда на работе попадался интересный проект, редкие обмены короткими фразами с сыном в инете, да какой-нибудь фильм, просмотренный вечером-вот и все мои развлечения, но я привык, я живу с этим давно и это уже часть меня самого!
  Это был майский день, точнее вечер. По пешеходному переходу, перед которым стояла моя машина, женщина с большим трудом перетаскивала очень пьяного мужчину. На ней была дешевая застиранная одежда, короткие крашенные в неудачный рыжий цвет волосы не расчесывались как минимум пару дней. На плече болталась потертая и поблекшая кожаная сумка. За ними, опустив голову, всхлипывая и потирая рученкой нос, шла девочка лет десяти, наверное дочь. Посреди перехода женщина бросила свою тяжелую ношу, пнула ногой лежащее тело и пошла на противоположную сторону дороги. И в этот момент она повернула голову и посмотрела прямо на меня.
   На меня смотрели мутные, ничего не видящие глаза, губы застыли в какой-то комической ухмылке, под глазами я даже на расстоянии рассмотрел огромные мешки, свежая ссадина на подбородке дополняла портрет этого усталого, безразличного ко всему вокруг, лица. На меня смотрела Маша! Только  это была не моя Маша, другая, не знакомая мне; смотрела не теми глазами, которые я когда-то любил, улыбалась не теми губами, которые я когда-то целовал! На меня смотрела Маша, как-будто из будущего, как-будто ей лет на пятнадцать-двадцать больше, чем на самом деле! Она отвернулась и пошла дальше. Я не сразу понял, что сзади мне нетерпеливо сигналят, что уже несколько раз сменились сигналы светофора, что брошенное тело прямо перед моей машиной куда-то исчезло.
Я приехал домой, взял с полки талисман и выбросил в мусорное ведро. Вернулся в комнату и закурил. Я выкурил несколько сигарет подряд, просто сидел и курил, смотрел на выпускаемый мною дым, и понимал, что вместе с этим дымом в комнате растворяется , что-то гнетущее и тяжелое, что-то, пахнущее протухшей рыбой, скользкое и неприятное, надоевшее и умершее навсегда!
На меня накатывало какое-то не привычное состояние. Я чувствовал  как теплеют мои ладони, как отступает головная боль , как тяжестью наливаются веки и глаза закрываются сами собой. Захотелось послушать какую-нибудь старую музыку. Я нашел старый диск Nazareth и включил альбом 89 года. Хрипловатый голос наполнил квартиру, он проникал в меня все глубже и глубже, пока полностью не поглотил меня, я растворился в нем; я не чувствовал ничего, только слышал его и, наконец, я сам стал этим голосом.
Впервые за много лет, я был по-настоящему счастлив!