О работорговле

О работорговле

 В это лето я, находясь в отпуске, перебирал свою небольшую библиотеку с единственной целью, что бы почитать в свободное от обременительного отдыха вечернее время, и наткнулся на двухтомник Валерия Язвицкого «Иван III – государь всея Руси». Этот исторический роман приобретен был в далекое советское время в условиях книжного дефицита и, что греха таить, вызывал у меня в каком-то роде чувство гордости. Личность Ивана III, его достижения в строительстве государства в сложнейших обстоятельствах (даже вопреки обстоятельствам) можно признать выдающимися. Я до сих пор остаюсь в твердом убеждении, что равных ему правителей государств во всем мире и во все времена можно пересчитать по пальцам.      
 Валерий Язвицкий с удивительной теплотой представил читателям главного героя любящим отцом и мужем, блестящим, не знающим поражений полководцем, непревзойденным политиком и государственным деятелем. Симпатии к герою вызывает и описание в романе разнообразных жизненных ситуаций, как исторических, так и вымышленных. Иная трактовка жизнеописания Ивана III просто невозможна, недопустима, как противоречащая историческим событиям.
Тем не менее, при всем моем уважении к Валерию Язвицкому, уже при первом прочтении произведения в ряде случаев я не мог принять безоговорочно  позиции автора в раскрытии некоторых тем и образов.
 Очень простенько раскрыт образ царицы Софии Палеолог. Конечно, она не могла влиять на Ивана III, великого и независимого правителя, не нуждавшегося в чьих-либо советах и руководстве, как это утверждалось в церковных летописях того времени. Но София Фоминична без сомнения была умной и образованной, а не мелкой интриганкой, как показано в романе. Вредить своему мужу и господину ей бы не пришло в голову. В конце концов, она сумела обеспечить в сложнейших условиях поддержку правящей и церковной элиты Москвы своему старшему сыну Гавриилу, ставшему преемником великого князя. Кроме того, по свидетельствам современников, Иван III был высоким и красивым мужчиной, и, на мой взгляд, царица должна была его сильно любить. Впрочем, автор исторического романа вправе трактовать не подтвержденные историческими источниками отношения между героями в рамках общей канвы произведения.
 Существенное место в содержании романа посвящено раскрытию трудов Аристотеля Фиорованти. Разносторонняя деятельность Аристотеля в России с 1475 по 1488 год произвела на современников глубокое впечатление. Язвицкий справедливо и почти в соответствии с источниками отразил в романе его деяния. Тем не менее, именно псковские зодчие первыми указали государю на ошибки в строительстве Успенского собора, а не Аристотель, как утверждается в романе. Псковичи к тому времени уже набрали в Москве подряды. Благовещенский собор, церковь Ризположения, построенные ими, не теряются в ансамбле кремлевских храмов. Их деятельность в романе не отражена.
 В исследовании А. А. Зимина «Россия на рубеже XV-XVI столетий» приведены следующие данные: «… по летописям с 1483 по 1496 год в Пскове построено семь каменных церквей… В Москве в 1479-1505 годах построено примерно 25 церквей, стены Кремля, Государев дворец, каменные палаты для бояр Ховрина и Образца, каменный детинец в Новгороде, дворец в Угличе». Кроме того, государству необходимо было в кратчайший срок создать артиллерию, отвечавшую условиям ведения войн в конце XV - начале XVI веков. Достаточно сказать, что в противостоянии на Угре русскими впервые в мире успешно применена легкая полевая артиллерия. Мастера по отливке пушек на Руси всегда были. Колокола отлить гораздо сложнее, чем отлить пушки. Но мастеров не хватало для решения задач, поставленных временем.
 Создание Иваном III сильного независимого государства требовало и соответствующего обеспечения. Привычное, исторически сложившееся для Руси привлечение мастеров из Константинополя в XV веке оказалось невозможно. В 1204 году Константинополь был разграблен крестоносцами. М. Хитров в своем произведении «Великий князь Александр Невский» (издано в 1893 году в типографии И. Д. Сытина) привел краткое и емкое резюме из летописи: «Ужасны были неистовства латинян». Крестоносцы разграбили все, даже церкви. Византийские мастера, технологии, произведения искусства вывезены после разграбления великого города на север Италии и не только. Первые живописные произведения в Венеции созданы греческими иконописцами и в настоящее время представлены в музее византийских и поствизантийских школ. Не исключена возможность, что греческие иконописцы творили в Венеции, будучи обращенными в рабство. В несколько более позднее время Ренессанса творил всемирно известный Доменикос Теотокопулос, чьи картины украшают знаменитые музеи мира. Ренессанс возник не на пустом месте, а на прочном фундаменте византийской культуры. Первые сиенские и флорентийские иконы повторяют по решению византийские. (Добавлю: неоспоримо основополагающее влияние византийской культуры и на расцвет арабской).
 Естественно, что великий князь недостаток своих ремесленников, насколько это было возможным, восполнял привлечением самых лучших на тот период в Европе мастеров из северо-итальянских городов. Но итальянские мастера при всем моем уважении к ним не определяли экономическое развитие Руси, а лишь дополняли. В романе о героическом периоде в истории нашей Родины, мне кажется, недопустимо игнорировать технологические достижения наших предков. Достаточно сказать, что кроме псковских зодчих, московских литейщиков, в распоряжении великого князя были и оружейники из Углича, Суздаля, Владимира и пр., а также новгородские зодчие, ремесленники, живописцы. Захвату великим князем Новгорода в романе уделено достаточно места, но использованию новгородских мастеров в укреплении княжества нет ни строчки. Русь с незапамятных времен даже в трудные времена имела и по настоящее время имеет лучшее в мире вооружение. Иначе Руси бы не существовало.
 Могу привести примеры. Европейцы так и не смогли освоить технологию изготовления знаменитых русских кольчуг, легких, гибких и очень прочных. Изготовление округлых русских шлемов и наплечников также оказалось европейцам не по зубам. Тяжелые, громоздкие латы рыцарей сковывали в бою. Именно отставание европейцев в технологиях предопределило разгром тевтонцев на Чудском озере в 1240 году. Литовские князи, приобретая русские княжества, приобретали в довесок и русские технологии и за счет превосходства в качестве оружия успешно противостояли немцам, а с XIV века и ногайцам. Соседние с ними пруссы, у которых не было русских технологий, были физически истреблены немцами.
 Победа москвичей в битве на реке Воже обеспечена в первую очередь передовым для того времени вооружением, ни в чем не уступавшим лучшим европейским образцам. Никогда не поверю, что русские воины на Куликовом поле были экипированы в лапти, сермяжные кафтаны, да еще с кольями в руках, как изображено на известной картине живописца. При этом на Дмитрия Донского, и это исторический факт, не работали европейские специалисты (их и в Европе то не хватало). В истории нет свидетельств, кто у кого в те времена заимствовал. Конечно же, Язвицкий прав, что при Иване III Россия приобретала некоторые технологии итальянцев как продолжение византийских, успешно обманув римского папу, мня того союзом против османов.
 Тем не менее, закрытие Иваном III ганзейского двора в Новгороде привело в дальнейшем германские города к упадку и экономической отсталости. Немцы, а при Иване IV англичане не дали развитию России ничего. Поставки сукна, вин и прочей мелочи приносили прибыль, на мой взгляд, только европейцам. Впрочем, и здесь Язвицкого нельзя ни в чем упрекнуть. Европейничанье, по определению Н. Я. Данилевского, – застарелая болезнь русской жизни. Приумноженная марксистко-ленинской идеологией, она в XX столетии приобрела характер эпидемии, народного бедствия и поразила все слои русского общества сверху донизу, а не только интеллигенцию, как в предыдущие века.
 Понимаю, что загромождаю статью, но не могу не привести слова К. Н. Бестужева-Рюмина («Теория культурно-исторических типов», Санкт-Петербург, 1889 г.): «… для русских литераторов (почти без исключения) существует пункт, на котором они сходятся. Пункт этот – как ни странным кажется такой факт – отрицание возможности самостоятельной русской или всеславянской культуры». И далее: «Как противна русской интеллигенции мысль о возможности такой культуры можно убедиться и теперь». Провидческие слова и для  двадцатого века, и для нынешнего. И доблестные исторические писатели, а вслед за ними режиссеры, придумывают невероятные ситуации, где какие-то невымышленные и вымышленные европейцы участвуют во всех исторически значимых событиях нашей великой Родины. Смешно (и немного обидно за авторов) читать и смотреть на экранах, как правители России обязательно советуются с иностранцами перед принятием решений, определяющих дальнейшее развитие страны. Считаю, что любому автору при создании произведений о нашей истории следует помнить слова Н. Н. Страхова: «Народ принадлежит только самому себе, и можно только служить ему, но не посягать на него, как на орудие ради придуманных нами целей» (Н. Н. Страхов «Борьба с Западом в нашей литературе»).
 В романе чересчур принижены роль и значение для России мощного Крымского ханства. Уж кто-кто, а Иван III не мог не знать, каким военным потенциалом обладали Гиреи. Его бабка София Витовтовна, воспитывавшая внука, прекрасно помнила опустошительное нашествие на Москву хищников Едигея. Какие бедствия Москве принес Улу-Мохаммед. И великий князь по любой просьбе Менглы-Гирея тут же, ни дня не медля, посылал воинов по суше и на речных судах на враждебных Крыму ордынцев с тыла. Говорить пренебрежительно о крымском хане, как показано в романе, мудрый Иван III просто не мог. И опять автор имеет право домысливать отношения главного героя к событиям, к другим героям, к народам.
 Но в те советские времена после первого прочтения романа оставался какой-то осадок, портивший новизну впечатления от прекрасной книги. При всех достоинствах романа не покидало ощущение, что автор в чем-то промахнулся. И я решил вновь перелистать двухтомник. Прочитав, задумался. Вправе ли я, высказывать свое мнение? Тем более, что автор опирался на господствующую тогда в академических кругах точку зрения на исторические процессы, и консультантами у него были признанные авторитеты советской науки. Считаю, что сомнения, возникшие у меня, нисколько не умалят художественные достоинства и значение романа. В то же время мои замечания, может быть, позволят современным литераторам, работающим в данном жанре, более решительно уклоняться от навязанных нам представлений об этом  периоде в истории нашей родины.
 Начнем.
 Книга вторая «Соправитель», глава 18 «Скорые татары». От автора: «Как собак он (речь идет о Шемяке) с новгородцами на Русь их (т. е. татар) натравливает, а те (татары) разоряют села и деревни, берут в полон сирот и продают их в рабство кизыл-башам, туркам и даже в далекую Индию».
 Стоп. Шемяке в борьбе за власть натравить татар на Русь значило совершить политическое самоубийство. Зачем возводить напраслину на человека. Слабость Московского княжества – истинная причина разорения сел и деревень. Попытки Василия II противостоять степнякам заканчивались поражениями.
 В книге третьей «Великий князь Московский», главе 3 «В княжом семействе» герой романа купец Федор Тимофеевич Скобеев рассказывает Ивану III про Кафу (Судак): «… - видел я тамо во всех градах (Крыма) на всех базарах сирот наших и черных людей! Водят их, как скот, в железных ошейниках, друг к другу гуськом прикованных… Покупают их купцы из Яффы, везут потом продавать кизыл-башам, к туркам и даже в Индию».
 Эге. Зачем подтверждать ранее сказанное? Может быть, автор не совсем уверен в правоте данной позиции историков. Да, нас учили, что по Марксу на смену рабовладельческому строю исторически неизбежен приход более прогрессивного феодального строя, а Азия в развитии отстала. Вот только в большинстве известных нам восточных цивилизаций за редкими исключениями нет исторических свидетельств о господстве рабовладельческой формации, как это происходило в странах Средиземноморья. Тут что-то нечисто.
 Странно, но получается так, что купцы из Яффы, покупают в генуэзском городе рабов, лишают генуэзцев барышей. Эта сфера торговли в Кафе для купцов из Яффы невозможна. В 1268 году мамелюки взяли Яффу, где особенно сильны были позиции пизанцев, и вырезали жителей. В 1284 году в морской битве при Мелории Генуя полностью разгромила флот пизанцев, после чего прекратили существование торговые фактории Пизы в государствах крестоносцев в Палестине. Генуэзцы уже во время жизни и деятельности Ивана III уничтожили Мангупское царство, которое попыталось составить им конкуренцию в крымской торговле, успешно противоборствовали с венецианцами, и нежелательных соперников в свои фактории в Крыму не допускали. Если пизанцы и покупали рабов русских, то, конечно же, не в Кафе, а в других некрымских факториях итальянцев. С 1291 года Яффа стала основным портом паломников всех вероисповеданий и остается таковой.   
 Далее в книге третьей, главе 9 «В большой орде» хан Ахмат, собираясь в поход, обещает одной из жен: «Я привезу тебе новых служанок, не из девок деревенских, а из княжон и боярышень». Подобные фразы в произведениях всегда вызывают недоумение. Служанки из деревенских девок более расторопны, чем из знати. Татары и турки оценивали женщин по красоте, а не по знатности. Ахмат – чингизид, и для него не существовало разницы знатная женщина или безродная будет его женой или служанкой его жены.
 Это безродному Тимур-Аксаку необходимо было для подтверждения законности власти для своих наследников жениться на знатной чингизидке и именно от нее оставить потомство. Хаджи-Гирей решил задачу престолонаследия еще проще. Он изобрел легенду, что является чингизидом, а его, маленького, якобы подбросили.
Кроме того, Большая Орда при Ахмате испытывала серьезные финансовые затруднения, и ему было выгодней взять солидный выкуп со знатных женщин, чем обращать их в служанок.
 Но больше всего меня поразило, как в той же книге третьей, главе 11 «Зло казанское» автор придумывает агитацию казанского духовенства, якобы поднимающего народ на набег на Москву. « - Где девок красных полонить будем, дабы торговать ими с прибылью высокою на базарах шемахинских, персидских, сарайских, индийских и турецких? – говорят третьи». Нет ничего нелепей этих строк.
 Духовно казанские муллы считались, и в наше время считаются среди татар наиболее образованными, наиболее приверженными предписанным священной книгой канонам. История ислама на территории, где проживают казанские татары, восходит к VIII веку, когда в волжскую Булгарию пришло мусульманство. Ислам, как более новая религия, закрепил экономические права женщин, гарантируя им финансовую независимость в семье. Нет, мусульманское духовенство могло бы только призвать к священной войне с неверными, но и этот призыв я ставлю в данном случае под сомнением. Несколько позднее описываемых событий по свидетельству Сигизмунда Герберштейна в 1522 году в Казани, воинственно настроенные и подстрекаемые Гиреями, татары зарезали уважаемого среди казанского духовенства и народа муллу Сеида за сотрудничество с Василием III. Я сомневаюсь, что за столь короткий срок духовенство в силу своей функциональной консервативности могло бы поменять свои политические убеждения на противоположные. А сотрудничество казанского духовенства и казанской знати с Москвой было заложено как раз при Иване III, если не раньше.
 Вы можете представить себе православных попов, призывающих полонить «красных девок»? Даже в XVIII веке, когда царское правительство разрешило поселенцам в Оренбуржье жениться на сиротах из инородок, попы не агитировали парней умыкать из степных аулов девушек и жениться на них, как на сиротах, что фактически встречалось повсеместно. А уж мулла всегда являлся примером для простых мусульман, в личной жизни придерживался предписанных правил Корана и непотребные речи он вести никак не мог. Нет, призывать паству хватать красных девок, да еще и торговать ими на базарах, для правоверного служителя культа – это слишком.
 Князья католической церкви, на весь мир прославившиеся развратом, оргиями и похотью, направляя крестоносцев, призывали их освободить гроб господень. Они не призывали их грабить и убивать по дороге венгров, болгар, славян, насиловать гречанок, разрушать православные храмы и мусульманские мечети, продавать в рабство женщин завоеванных городов и народов. Не призывали в полный голос и даже шепотком. Хотя прекрасно знали о зверствах своей паствы, творимых на пути в Иерусалим и на святой земле.
 Тем не менее, исторический роман в первую очередь роман, где на каждой странице читатель встречается с вымыслом. Опасными рифами для исторического писателя при создании произведения я считаю придумывание ситуаций, которых никогда не могло случиться, но которые отвечают его (писателя) представлениям об описываемом им времени. Беззастенчивое искажение правды в угоду субъективному мнению топит все благие попытки талантливых авторов обмануть читателей, и сразу же вызывает недоверие к произведениям и осуждение их создателей. Повторение в произведении таких придуманных, но невозможных в описываемом времени ситуаций безнадежно топит само произведение.
 Без всякого сомнения, В. Язвицкий прав, когда в книге третьей романа, главе 2 «У Новгорода Великого» устами главного героя утверждает: « - Понятны мне все обычаи татарские – сказал он, - от скудости сии грабежом живут. Опричь коней, баранов да воинского снаряжения у них ничего нет…». Поэтому захват пленных для бедных татар – желанная добыча, ради которой стоит рисковать жизнью. Подтверждение мы найдем у Сигизмунда Герберштейна в «Записках о московитских делах», в главе «о татарах»: «Эти люди весьма хищные и, конечно же, очень бедные, так как они всегда зарятся на чужое имущество, угоняют у других скот, грабят и увозят людей, которых или продают туркам и другим кому бы то ни было, или возвращают за выкуп, оставляя у себя только девушек». Обращаю внимание, что свои записки С. Герберштейн написал при правлении на Руси Василия III, когда Османская империя захватила проливы и создала флот. В правление Ивана Великого, о ком написан роман, османы только создавали свою империю. Поэтому, и это естественно, направление потока пленных по Язвицкому вызывает сомнение. Действительно ли в отмеченных автором регионах, куда по тексту романа в конечном итоге направлялись пленные, производились массовые закупки рабов?
 Для подтверждения своих сомнений я решил обратиться к независимым экспертам и историческим источникам.
 Игорь Шафаревич в своей интересной работе «Социализм как явление мировой истории» в главе II Древний Восток, говоря о восточных странах Египте, Шумере, Китае отмечает «Основное сельскохозяйственное население находилось в значительной зависимости от государства, однако большей частью это не были рабы, ни государственные, ни, тем более, частные», и далее: «Рабы в подавляющем большинстве случаев были домашней челядью». И приводит заключение Эд. Майера по поводу классического Востока: «…едва ли где-либо на Востоке рабство играло основную роль в экономике». Я добавлю, и на Западе. У кельтов, женщины которых имели равные права с мужчинами, рабства не могло быть априори. У египтян на протяжении тысячелетий до прихода ислама также было равноправие полов, и рабский труд не использовался. У славян пленный иноземец отрабатывал год, а потом мог или уйти, или остаться, но уже свободным.
 Как показал в своей работе Ю. Шевцов «Работорговля. Америка, Русь, Северная Италия», в торговых договорах Новгорода и Смоленска основным источником рабства (источником рабства в крупных городах) отражено закабаление несостоявшихся должников. Должник с семьей «выдавался с головою на продажу» иностранцу с обязательным вывозом его за границу. Условие обязательного вывоза должника из Руси подтверждает, что рабский труд в русских городах не применялся.
 Рабовладельческий строй, самая уродливая и экономически самая невыгодная историческая формация, расцвел в Средиземноморье, которое распространяло свои общественные отношения и влияние на окружающие регионы. Как отмечал древнегреческий историк Полибий: «Для необходимых жизненных потребностей окружающие Понт (т. е. Черное море) страны доставляют нам (среди всего прочего) скот и огромное количество бесспорно отличнейших рабов». История работорговли Древних Греции и Рима известна и подробно исследована учеными. Добавлю только, что в Риме рабство было доведено до абсурда. Рабы в Риме выполняли все, даже физиологические обязанности мужей для римских аристократок и не только для аристократок.
 Но только ли в Средиземноморье в древности торговали рабами? Поставляли рабов, негров рабов, в Переднюю Азию, Средиземноморье, Среднюю Азию и в близлежащие к ним регионы и арабы. И не только поставляли, но и приобретали во всех странах, где закрепили свое господство. С незапамятных времен вплоть до 1420-х годов арабский флот господствовал в Индийском океане. Китайский адмирал Чжэу Хэ полностью потопил арабские флотилии. Только благодаря этому Васко да Гама достиг в 1498 году индийского Каликута и вернулся обратно. Арабы, имей свой флот в целости, не позволили бы португальцам безнаказанно совершать свои великие географические открытия. Позднее у Найроби или Момбасы, точно не помню, арабы проиграли уже на суше португальцам окончательно. Но и в более поздние века вплоть до XIX века (по свидетельствам европейских путешественников) арабские торговцы с большой выгодой закупали пленных у африканских вождей прибрежных племен и увозили по океану, или уводили по суше для дальнейшей перепродажи в рабство.
 В романе В. Язвицкого среди прочих рынков, где по утверждению автора продавали в рабство русских пленных, упоминаются «базары индийские». Да. В Индии работорговля существовала. Но, если в Средиземноморье и Аравии первопричиной работорговли являлось пиратство, то в Индии - избыток населения. По оценкам исторических демографов Мак Эведи, Кеннеха, Рассела население мира при рождестве Христовом составляло 300 миллионов человек. В пятнадцатом веке эта цифра существенно не изменилась. В семидесятые годы советские демографы оценивали численность населения земли в начале нашей эры в 400 миллионов человек, при этом, что меня особенно поразило, население Индии ими оценивалось в 100 миллионов человек. К сожалению, я не помню за давностью лет ни журнала, где публиковались эти данные, ни фамилии ученых. Но армия Александра Македонского, попавшая в Индию, оказалась неприлично малочисленной для каких бы то ни было завоеваний, и ее жалкие остатки чудом спаслись, убежав с правобережья Инда в пустыню. Импорт рабов в Индию не имел экономического смысла, уже по причине выделения индийцами из своих народов целой касты неприкасаемых.
 Обратимся к современнику Ивана III Афанасию Никитину. «Хождение за три моря» (использован мною перевод Л. С. Семенова) написано на двадцать лет раньше того времени, когда «казанские муллы призывали население продавать красных девок на индийских базарах». По тексту «Хождения»: «И тут Индийская страна… Куда я не иду, за мной людей много – дивятся белому человеку». Что-то я начинаю сомневаться, чтобы в Индии до Афанасия Никитина видели русских, а человек, даже раб, свою внешность в те годы изменить был не в силах.
 А вот как Афанасий Никитин подтверждает многочисленность населения: «Между этими большими городами много других городов, всякий день проходили по три города, а иной день по четыре города: сколько ковов – столько и городов» (ков – мера длины от 3 до 10 километров). И еще: «Земля многолюдна, да сельские люди очень бедны, а бояре власть большую имеют и очень богаты». Если верить описанию Афанасия Никитина, плотность населения Индии в XV веке несопоставимо выше плотности населения даже современной России. При этом описывается западное побережье Индии, а что говорить о плодородной долине реки Ганг и других областях. Нет импортировать рабов Индии не имело смысла.
 Тем более, что в дальнейшем путешественник описывает рынки: «В Бидаре на торгу продают коней, камку, шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товара тут нет». Далее по тексту: «И Кожикоде – пристань всего Индийского моря, и все тут дешево. (А рабы и рабыни многочисленны, хорошие и черные)». Черные рабы – конечно же, не негры, а дравиды. Далее по тексту: «Ходжа мелик-ат-туджар взял другой город индийский, силой взял… А взял город – вырезали двадцать тысяч мужского полу и женского, а двадцать тысяч и взрослых, и малых – в плен взяли. Продавали пленных по десять тенек за голову, а иных и по пять, а детей – по две тенки». Но не только рынок сбыта рабов из Руси в Индии отсутствовал. Под угрозой находилась и доставка товара до индийских пристаней. Из текста «Хождения»: «И пошлины большие, а разбойников на море много. А разбойники все кафары, не христиане и не басурманы, молятся они каменным болванам, а Христа не знают». Нет, в меру осторожные, расчетливые казанские купцы не то что рабов, но и неживой товар в Индию везти бы не рискнули.
 И еще. Индия по меркам XV века – страна большая. Может, в другие районы Индии, где не был Афанасий Никитин, как раз и поставлялись русские рабы? Да вот незадача. Никитин прибыл по обычному, привычному и относительно безопасному маршруту купцов из Ормуза в Бидар. Если бы русские рабы поставлялись в Индию, они бы поставлялись именно тем путем, которым прибыл в Индию путешественник, но удивленная реакция местного населения на появление белого человека отрицает, какие бы то ни было, контакты индийцев с северными европеоидами, в том числе и рабами.
 Кстати, насчет живого товара. Живой товар в Индию из других стран поставлялся. И Афанасий Никитин отмечает его первостепенное значение в торговле, ставя на первое по значимости место. Это - лошади. Подтверждение мы найдем в мировом справочнике для купцов второй половины XIII века – начала XIV века, в «Книге о разнообразии мира», авторство в создании которой приписывается венецианскому купцу Марко Поло. «Книга о разнообразии мира» написана на два века раньше «Хождения», но подтверждает записи Афанасия Никитина. Вот выдержки из перевода «Книги о разнообразии мира».
 В главе CLXXIV об индийской области Маабар, что в шестидесяти милях на запад от Цейлона описывается: «Кони здесь не водятся и весь годовой доход или большая его часть расходуется на покупку лошадей…», которые продаются «…по пятисот золотых saie за каждую, что составляет более ста серебряных марок».
 В главе CLXXXV при описании индийского царства Тана: «Говорил я прежде, что по всей Индии – большой торг конями; много их сюда привозят на продажу, и мало судов без лошадей идет сюда, вот поэтому-то и уговорился царь с разбойниками, чтобы всех захваченных лошадей отдавали ему, а золото, серебро и драгоценные камни оставляли себе…».
 И, что интересно, в главе CLXXXIII в описании об индийском царстве Мелибар: «А захватят разбойники какое-нибудь судно с товарами, забирают товары, а людям зла не делают. «Ступайте, - говорят им, - добывать другое имущество…». То есть, в отличие от коней, людей всегда отпускали. Для индийских пиратов, как и для купцов, рабы являлись невыгодным товаром. Стоили они в тысячи раз дешевле лошадей, и возиться с рабами (я имею в виду продажу рабов в индийские города) экономически невыгодно. Лошади в Индии по природным условиям не разводились, а привозились в Индию из Аравии, Персии, Месопотамии, и через Афганистан и до прибытия в страну русского путешественника, и после. Кстати, в главе XXXIII, описывая одну из областей Ирана, Марко Поло подтверждает предыдущие выводы: «Много здесь добрых коней, возят их в Индию на продажу».
 Рабы на полуостров не поставлялись ниоткуда. Свои были дешевые и в достатке. Наоборот, Индия в средневековье экспортировала рабов и в немалых количествах. Из истории мне известен только один случай о появлении в Индии рабов извне. Англичане привезли на полуостров в качестве товара 20 тысяч из обращенных в рабство ирландских детишек. Впрочем, данное историческое событие не вызвано экономическими причинами, а имеет в своей основе политическую преамбулу – проводимый англичанами геноцид ирландцев. Отмечу, что факт поставки англичанами в Индию ирландских детей-рабов имел место значительно позднее описываемого Валерием Язвицким времени и к выводам статьи отношения не имеет. 
 С начала нашей эры до появления в Индии португальцев особых потрясений в истории страны не наблюдалось, если не считать смены правителей, время от времени появлявшихся с севера. Но, так как численность завоевателей была несопоставима с численностью аборигенов, то смена власти не затрагивала в целом сложившегося экономического уклада жизни огромной страны с внушительным по численности населением. Простому человеку разницы нет, кто правит. Не мешали бы жить. Согласно приведенным выше двум историческим источникам с XIII по XV век на индийских базарах «русские красные девки» никогда не продавались. Здесь ценились черные рабыни. В. Язвицкий в данном случае не прав.
 Перейдем к базарам персидским. Автор романа утверждает, что русских рабов покупали среди прочих народов кизыл-баши. Я не понял, каких кизыл-башей имел в виду В. Язвицкий.  Если речь идет о тюркском племени, то они действительно кочевали по Ирану, Анатолии и Азербайджану в XV столетии, но власть на территории последовательно принадлежала «черно- и белобаранным», то есть средств на покупку рабов у кочевых кизыл-башей не могло быть. Их самих время от времени усмиряли вышеуказанные племена со всеми вытекающими последствиями. Поэтому во второй половине XV века кизыл-баши вынуждены совершить под предводительством ардебильских шейхов грабительские набеги на Грузию. То есть, кизыл-баши в это время не покупали, а сами поставляли рабов на рынки. В 1502 году кизыл-баши разгромили Ак-Коюнлу (белобаранных) и возвели на иранский престол Сефевидов. Но к тому времени, когда при Сефевидах произошла централизация власти в Иране, а кизыл-баши и шахсевены смогли бы покупать (и вероятно покупали), а не захватывать рабов, Иван Великий отошел в мир иной. 
 Но кизыл-башами с древности называли еще и персов, которые последними из арийских племен сохранили обычай в торжественных случаях (перед битвами, свадьбами и другими праздниками) окрашивать волосы хной. Упоминания в романе о кизыл-башах и, позднее, о базарах персидских позволяет предположить, что В. Язвицкий под кизыл-башами имел в виду все-таки коренное население Ирана, как покупателей русских рабов. 
 Само положение Персии, а точнее Ирана (персы – одно из иранских племен), на главном стволе великого шелкового пути, не считая торговых путей из Персии в Аравию, морского – в Индию, морского через Каспий на Волгу, обрекало мировую экономику долгое время считаться с конъюктурой персидских базаров. Поэтому для выяснения интересующего меня вопроса пришлось провести небольшой анализ фактов истории, не вдаваясь в чрезмерные подробности самих фактов.
 В Иране рабства в древности не было. Греки и македоняне во времена своей экспансии приносили с собой на Восток привычный для них рабовладельческий уклад жизни. Но, как показали в прекрасном обзоре древних цивилизаций мира советские историки С. С. Мезенцев, В. П. Алексеев, Г. М. Бонгард-Левин, в сельском хозяйстве рабский труд не смог оттеснить труд местного населения («царских земледельцев» в Египте, «царских людей» у Селевкидов), эксплуатация которого была несравненно более выгодна эксплуатации рабов. Работники царских мастерских, где производилась основная масса ремесленной продукции, также не были рабами. 
 Следующим поворотным для истории Ирана оказался 652 год, когда арабы захватили страну, но в 822 году независимость от них была восстановлена. За период правления арабов ислам в Иране не принял господствующего положения в духовной жизни народа. Мусульманство, как и христианство, - спутник развитого классового общества. По этой причине считаю, что принятие иранцами рабства за основу экономических отношений в период правления арабов сомнительно. Соседская сельская община сохранилась, как производительная сила, и при арабах. Появление в самом халифате зинджи, черных невольников, не означало, что в захваченном Иране рабовладельческие отношения заменили феодальные. Работорговля в Иране с приходом арабов все-таки носила транзитный характер. Рабы из Индии и Африки (в том числе, что меня крайне удивило, из Западной Африки) иранскими купцами через Балх поставлялись в Среднюю Азию. Рабы из степей и с Поволжья поставлялись арабам. Рабы-тюрки покупались (юноши и мальчики) в первую очередь халифом для конной гвардии гулямов. В X веке персы, освободившись от владычества арабов, повсеместно наделяли появившихся при завоевателях рабов земельными участками и превращали их по сути дела в феодально-зависимых крестьян.
 С 962 по 1220 годы власть в стране захватывали сменявшие друг друга туркменские племена, принявшие мусульманство. Но, что закономерно, захватчики-туркмены по утверждению Низама-ал-мулька, перса по происхождению (везира сельджукских султанов Алп Арслана и Мелик-шаха), являлись наиболее бедными в государстве и естественно покупать рабов не могли. («Сийасет-намэ» или «Книга о правлении».)
 В 1220 году северо-восток Ирана подвергся вторжению банд Чингизхана. Разорен весь Хорасан, а также восток современного Ирана. С 1229 по 1239 годы монголами продолжилось дальнейшее опустошение страны. На ужасах монгольского вторжения, приведенных в работах Ибн ал-Асира, Несеви и других историков, я останавливаться не буду. Отмечу: около половины населения убито монголами. 
 После смерти Гуюка в 1247 году верховным правителем в Каракоруме утвердился Менгу, сын Тулуя, и отдал Персию своему брату Хулагу. Хулагу получил в свое распоряжение пятую часть монгольских сил и вновь разгромил Персию и Сирию. Множество городов обращено в развалины. Объявив себя независимым властителем Персии, Хулагу принял титул Ильхана. В дальнейшем он окончательно покончил и с Багдадским халифатом (около 1260 года) и умертвил халифа. В результате голода и войн к 1260 году население Ирана сократилось с 2,5 миллионов до 250 тысяч человек. И это реально рассчитанные цифры. Персы испытали все ужасы, которые испытали и русские при татаро-монгольском нашествии.
 Приведу свидетельства Иоанна де Плано Карпини, архиепископа Антиварийского, в книге «История Монгалов, именуемых нами Татарами» в главе седьмой, § IV. «О жестокости, которую они проявляют к своим подданным»: «В земле Саррацинов и других, в среде которых они являются как бы господами, они забирают всех лучших ремесленников и приставляют их ко всем своим делам. Другие же ремесленники платят им дань от своего занятия. Все посевы они убирают в житницы своих господ; однако те отпускают им семян, а также столько хлеба, сколько им вполне достаточно для продовольствия; другим же каждому они дают на день хлеба на вес, но очень немного, а также не уделяют им ничего другого, как небольшую порцию мяса трижды в неделю. И они делают это только для тех ремесленников, которые пребывают в городах».
 Эти слова Карпини некоторые советские и российские писатели и историки почему-то применяют как доказательство бедствий, обрушившихся на русских. Но про лишения и бедствия русских Карпини описывал несколько выше в той же главе, в параграфе 1 «Как они заключают мир с людьми». Под словом «и других» посол имел в виду (и это очевидно) население Средней Азии, Ирана, Ширвана, арабов, армян, китайцев и т. д. - всех тех народов, в среде которых и за счет которых, обустроились паразитировать завоеватели.
 Уточним количество поборов. По данным историка начала XIV века Вассафа при первых Хулагуидах харадж (поземельный налог) равнялся 70 процентов урожая хлебов и надбавка к налогу (фар) – 10 процентам. Подушный налог вносился деньгами от 1 до 7 динаров. Кроме того, взимался специальный налог для содержания монгольских войск – тагар. Налагались и дополнительные налоги – налоги с фруктовых садов, посемейная подать, на содержание монгольских царевичей, ханских жен, чиновников и другие. Налоги взимались с исключительной жестокостью. За недоимки пытали, продавали в рабство. «У тех, кто не мог заплатить, отнимали сыновей и дочерей», - сообщает в XIII веке летописец из Гянджы Киракос, сам попавший в рабство. Бежавших возвращали на прежнее место жительства в принудительном порядке. Крайне тяжелы для крестьян и ремесленников были отработочные повинности на строительстве дворцов, крепостей, казенных зданий.
 Вследствие экономической политики ильханов, по свидетельству Рашид ад-Дина, летописца XIII века, в начале 90-х годов XIII столетия в стране девять десятых земельной площади не обрабатывалось. В уцелевших городах из каждых десяти домов девять стояли необитаемыми. И это не только в Персии, но и на всей территории, где правили непосредственно монголы. Джувейни и Рашид ад-Дин, в отличие от Несави и Джуздани, были официальными историками, но и те, и другие честно описывали картины гибели густо населенных городов, массовой резни, опустошения целых областей.
 Населению северо-восточной Руси было значительно легче. Дань собиралась опосредованно через русских князей. Поборы с крестьянства для ордынцев составляли десять процентов от урожая. Отработочных повинностей не было, тагар не взимался. К тому же у русских была все-таки палочка-выручалочка – пушнина. Приходится согласиться с Н. Я. Данилевским «Татарские набеги были тяжелы и опустошительны, но татарская власть была легка сравнительно с примерами данничества, которые представляет нам история» («Россия и Европа» глава X). Я бы добавил – поверхностна.   
 В подтверждение моих выводов приведу слова из «Книги о разнообразии мира» Марко Поло (глава CCXVIII): «Росия – большая страна на севере. …Дани они никому не платят, только немного царю Запада; а он татарин и называется Тактактай, ему они платят дань, и никому больше. Страна эта не торговая, но много у них дорогих мехов высокой ценности; у них есть и соболя, и горностаи, и белки, и эрколины, и множество славных лисиц, лучших в свете. Много у них серебряных руд; добывают они много серебра». Впрочем, про Россию итальянцы в те времена предпочитали помалкивать, хотя по свидетельству того же Карпини неоднократно наезжали в разоренную Северо-Восточную Русь.   
 Однако в «Книге о разнообразии мира» с явно промонгольской ориентацией, написанной Марко Поло с очевидным подобострастием к монгольским ханам, проскакивают иной раз упоминания о бедствиях, перенесенных иранцами. О них просто нельзя было умолчать.  Привожу выдержки из «Книги о разнообразии мира»:
 В главе XXXI: «Большая стана Персия, а в старину она была больше и сильнее, а ныне татары разорили и разграбили ее». И далее в главе XXXV: «… в старину были там поселки, а теперь их нет…», в главе XXXVI «… город Команди: в старину он был большой и славный, а ныне и невелик, да и некрасив. Разоряли его несколько раз татары из других стран». В той же главе XXXVI, описывая об отношениях татар с персами: «А как заберут равнину, что задумали разграбить, ничему там не спастись, ни людям, ни скотине; нет той вещи, которой они не забрали бы. Полонив народ, стариков убивают, а молодых уводят с собою и продают в рабство». В главе XLV: «Балк – большой, знатный город, а прежде он был и больше, и еще лучше. Татары и другие народы грабили его и разрушали». О работорговле итальянские купцы также предпочитали не упоминать, что меня несколько озадачило и насторожило.
 Я не ставил задачу выяснить, куда экспортировались рабы персы. Одно можно сказать, во второй половине XIII века и в первой половине XIV века рабов из Руси везти в Персию не было экономического смысла. Рабов надо кормить. А чем? Персы сами умирали от голода. Правители иранцев в импорте рабочей силы при такой экономике, когда любой местный житель мог в любой нужный им момент превратиться в раба, также не нуждались. Рынки сбыта рабов для иранских работорговцев монгольским завоеванием уничтожены. Средняя Азия и арабский халифат, куда до монгольского нашествия поставлялись рабы, разорены полностью. После поражения на реке Терек Хулагу в 1262 году, по свидетельству Вассафа, казнил всех торговцев кипчакского происхождения, находившихся в Персии, Берке в свою очередь расправился в своих владениях таким же образом с купцами персами. Война между чингизидами надолго закрыла Каспий, как торговый путь.
 Мне могут возразить, что Рашид ад-Дин, сам был рабовладельцем и покупал рабов. Отвечу. За 20 лет своего везирата к 1318 году Рашид ад-Дин скопил огромные богатства, которые заключались, прежде всего, в земельных владениях. Это были имения в округах Басры, Мосула, Кермана, Бама, Тебриза, Хузистана, в Малой Азии, других, не считая кварталов в столичных городах. Рашид ад-Дин владел на правах мулька (безусловной собственности) 12 770 федданами (плужными участками), что составляло примерно 70-80 тысяч гектаров пахотных земель (для сравнения — в инджу, то есть личной собственности ильхана Газана было 20 000 федданов). Рашиду ад-Дину принадлежало примерно 170 тысяч крестьян; значительные земли были выделены им сыновьям и дочерям. Его владения не были ограничены территорией государства Хулагуидов. Земли в Сирии, Йемене и Индии были куплены или пожалованы ему местными правителями. Рашид ад-Дин имел во владении множество садов и виноградников, 39 000 тысяч финиковых пальм, 250 000 тысяч овец, 30 000 лошадей, 10 000 верблюдов, 10 000 коров, 1000 быков, 2500 мулов, 1000 ослов, 50 000 штук домашней птицы. Он владел примерно 3500-4000 рабов. Из 3500–4000 рабов, как минимум, двести были заняты только в торговых операциях и были богаче многих свободных.
 Четыре тысячи рабов для такого хозяйства – смехотворно ничтожное число. И это у богатейшего чиновника Ирана с учетом земель за рубежом, а хозяйства в Йемене и Индии могли быть традиционно рабовладельческими. При этом бывшие его рабы, как правило, становясь вольноотпущенными, сами занимали государственные посты в Иране. 
 Теперь о национальной принадлежности рабов. Имеется исторический факт, что близ Тебриза Рашид ад-Дин восстановил пять запустевших селений, поселив в каждом из них по 20 рабов и рабынь следующих народов: грузин (гурджийян), курдов (курдийян), абиссинцев (хабешан), негров (зенгийян) и греков (румийян). Рабы обслуживали два больших садоводческих хозяйства Рашида ад-Дина. Речь в данном случае может идти о, практиковавшемся в Иране с начала X века, превращении рабов в зависимых крестьян. Что мы видим? Две пятых рабов из близлежащей Грузии и области Ирана – Курдистана, одна пятая – из соседней Греции, подвергавшейся постоянным набегам с Запада и Востока. Две пятых – дешевые, из Африки. Да имеются свидетельства о просьбе Рашида ад-Дина закупить рабов, индийцев и негров (то есть опять дешевых рабов), для его владений в нижней Месопотамии, где арабами закреплено в экономике  рабовладельческое хозяйствование. Но русские? Где же русские рабы? Их не было за ненадобностью. Богатые персы предпочитали использовать труд закрепленных крестьян (170000 человек во владениях Рашида ад-Дина), но никак не рабов (4000 человек в собственности Рашида ад-Дина, или 2% на число фактически работающих в хозяйстве) и отпускали последних за невыгодностью на волю или закрепляли к земле.
 Во второй половине XIV века Иран освободился от ильханов. Но, начиная с 1380 года, на Иран обрушилось новое бедствие. Самаркандский эмир по имени Тимур, или, с презрительным персидским окончанием, Тамерлан начал новое разорение пытавшегося восстановить свою экономику Ирана и близлежащих стран. С 1380 по 1384, с 1392 по 1394 и с 1399 по 1405 годы бандиты Тимура грабили, убивали, разрушали в Иране. Походы Тимура превосходили своей разрушительной силой даже нашествия страшных татар. Близлежащие к Самарканду страны были опустошены Тимуром, богатства вывезены, а ремесленники (счет на сотни тысяч) угнаны в Самарканд.
 В середине XV столетия, воспользовавшись неурядицами среди тимуридов, западный Иран захватили усилившиеся правители Кара-Коюнлу. Это новое завоевание Западного Ирана кочевниками сопровождалось кровавыми опустошениями; особенно пострадали города Султанийэ и Исфахан. В первом осталось только семь тысяч жителей, и он никогда больше не возродился, а в Исфахане к концу XV в. было не более 50 тыс. жителей, и он вплоть до конца XVI в. утратил всякое хозяйственное значение. В 1467 году правитель Ак-Коюнлу Узун-Хасан в бою победил соперников. К нему и отошли все владения чернобаранных.
 Последствия погромов Тамерлана и последующих завоевателей в Иране – упадок, который длительное время переживала экономика страны. Венецианский посол Амброджо Контарини к Узун-Хасану был поражен слабой населенностью и бесплодием сельских местностей, в том числе и персидских, а также дороговизной «жизненных припасов». Русский путешественник Афанасий Никитин, написавший столько интересного про Индию, о Персии сообщил только названия городов, через которые проезжал. Ему, как купцу, писать было не о чем. 140 лет понадобилось русским, чтобы разгромить татар и еще 50 лет после этого, чтобы окончательно окрепнуть. При этом дань для татар собирали русские князья. Персией же правили, вернее, Персию грабили в это же время монголы и тимуриды напрямую.
 Уважаемые русские писатели от истории, поверьте, ваши коллеги из Ирана не выдумывают, что рабов-персов в XIII-XV веках поставляли в нищую, разграбленную Русь. Им это и в голову не придет. Хочу подчеркнуть, что исторические источники, оставленные персами или иранцами, во все времена отличались честностью и правдивостью в освещении исторических фактов, какими бы они не были неприятными для народа и правителей. Иранским источникам всегда можно доверять.
 Мое столь утомительное отступление от темы в историю Ирана обусловлено, в первую очередь нестыковкой представлений российских авторов с фактами истории, и попыткой предостеречь писателей от художественного оформления ложных представлений в поверхностные дилетантские романы для широкого круга читателей. Можно опровергнуть утверждения героев романа Валерия Язвицкого и иначе, и короче.   
 Во-первых, отправлять из Крыма рабов в Персию, по неспокойной Малой Азии, в которой огузские племена постоянно воевали друг с другом и грабили соседей, или вдоль Кавказа довольно-таки сомнительное предприятие для купцов, и стопроцентно рисковать – значит разориться, как разорились Афанасий Никитин и компания, хотя они и плыли под «посольской крышей».
 Во-вторых, в правление Ивана III на степных границах Московского и Рязанского княжеств царили мир и спокойствие. Мелкие и неудачные набеги ослабленных Тимуром и вконец обнищавших ногайцев не привели к захвату пленных. Ордынцы Ахмата притихли, опасаясь возросшей военной мощи Москвы, а политическими усилиями великого князя изолированы и связаны соседними ханствами от каких-либо нашествий (стояние на Угре – исключение). Рабы из Московского княжества в правление Ивана Васильевича на рынки не поставлялись.
 В-третьих, Менглы-Гирей, разгромив Киев в 1482 году, даже, если и захватил пленных, не мог их направить на базары персидские. Орда хоть и прекратила свое существование, но безвластие в степи не способствовало безопасной доставке рабов до устья Волги. Экономически выгодней, безопасней все же доставить пленников до Крыма, путь в восемь раз короче, и рынки сбыта проверены и стабильны. Смена работорговцев по национальному и религиозному признаку в 1475 году не изменила путей поставок невольников. До правления же Ивана Великого долговременное состояние войны ордынцев с ильханами, кстати, из-за Ширвана, закрыло Каспий и Железные Ворота для широких торговых контактов. Рабов из Руси кизыл-баши в XV веке не покупали, и татарские муллы знали об этом.
 О базарах Шемахинских. История Ширвана, впоследствии Азербайджана в силу географического положения неразрывно связана с историей Ирана. Даже ислам в Азербайджане, как и в Иране, - протестного шиитского толка, и укрепился государственным одновременно. 1220 год – Шемаха разрушена монголами, окрестности разграблены. 1222 год – сын Хорезм-шаха Мухаммада, бежавшего от монголов, Джамал-ут-Дин захватил Гянджу. Ширван-шах спас страну от очередного разорения, выплатив сто тысяч динаров. 1235 год – монголы превратили в руины Гянджу, Шемаху, 1239 год – монголами взят Дербент. 1240-е годы – бесконечные нападения монгол из Дербента на окрестности. С 1258 года территория стала ареной столкновения Орды с Хулагуидами со всеми вытекающими для аборигенов последствиями. 1262 год - большая армия Берке напала на Ширван. 1265 год - безуспешная попытка Берке захватить Ширван. Затем Ногай все-таки захватывает Ширван. 1282 год – из Шемахи выступил против Ногая Хулагу-хан. 1318 год – войска ордынского хана Узбека беспощадно опустошили и разрушили города и селения. За первым вторжением Узбека последовало второе, восточное Закавказье разорено, часть жителей угнана в плен. 1356 год – ордынский хан Джанибек дошел, опустошая все по пути, до Тавриза. 1386 год – Тохтамыш с 90-тысячным войском вторгся в Закавказье. Пройдя через Ширван и опустошив его, захватил и ограбил Тебриз, Нахичевань, Марагу, Маранд, Султанийе и ряд других городов Ширвана и Ирана. Количество уведенных в рабство доходило до двухсот тысяч.
 Мудрость правителя Ширвана Ибрагима Дербенди спасла Ширван от Тимура. Войны между ордынцами и Ильханами на территории Ширвана и Лезгистана продолжались более ста лет. Известный азербайджанский историк А. А. Ализаде особо выделяет в своем тексте: «местные жители либо истреблялись, либо в некоторых случаях (на мой взгляд, постоянно) обращались в пленников-рабов и угонялись из страны». Ситуация в Ширване, как и в Армении (в отличие от Грузии), осложнялась тем, что территорию постоянно использовали завоеватели под пастбища для скота со всеми вытекающими последствиями. В XIII и XIV веках для населения Ширвана стояла одна задача – выжить, уцелеть при очередном нашествии. Русские рабы на базары Шемахинские, не поставлялись, самим бы уцелеть и не попасть в рабство.    
 Но и в XV столетии Ширван подвергался нападениям новых грабителей. Посольство в сильную Москву – поиск союзников среди враждебного окружения. Дербенидам нельзя отказать в государственной мудрости. Усилившееся Московское государство, как противовес, могло бы сдерживать возможных захватчиков с севера. Появление на юге новых вооруженных банд иной национальной окраски не означало для ширваншахов наступления мирного строительства и укрепления государства.
 1412 год – после битвы на берегу Куры и победы чернобаранных Ширван был опустошен. В 1427, 1430 и 1434 годах трижды Ширван пытались снова покорить, то есть ограбить, чернобаранные. В 1456 и в 1483 году отражались уже нападения сефевидов. Но в 1487 году Ширван был разграблен сефевидами. Захватчики, помимо богатств, вывели в Ардебиль большое количество пленников. Начиная с первого постильханского правителя страны Ибрагима Дербенди, правители Ширвана не совершили ни одного грабительского похода. Они только защищали свою землю и свой народ. Когда удачно, когда нет. Катерино Зено, итальянский посол к тому же Узун-Хасану, отмечает, что нападения ардебильских грабителей в середине XV века сопровождались непременным угоном пленных. Постоянная мобилизация народа на отражение агрессий, отвлечение значительных финансовых ресурсов страны на вооружение не позволяли расходовать средства на покупку рабов.
 Афанасий Никитин в «Хождении за три моря» описывает, как купцов ограбили астраханские татары. Но в документе нет свидетельств, что шестерых пленников, оставленных у себя, татары продали в Ширван или кизыл-башам. Наоборот, описывая свое пребывание в Шемахе, купец не упоминает о наличии там рабов, ни русских, ни иных народностей. В дальнейшем Никитин примкнул к своим товарищам, ограбленным купцам, которые отправились в Баку на заработки. Их наняли как свободных. Кстати, Ширван-шах не возместил купцам потерянный товар, объяснив, что в казне на всех не хватит денег. Какие уж тут рабы.
 Массовые закупки рабочей силы в Ширване невероятны, как и в остальном Иране в силу экономических причин. Тем более, три политические причины: нестабильная политическая ситуация в окружающих регионах, усиление военной мощи Москвы и непримиримая вражда татарских ханств между собой – оставляют базары Шемахинские, как и персидские, во времена Ивана III без операций по реализации рабов из русских княжеств.
 Базары сарайские, упомянутые в романе Валерием Язвицким, в описываемый период времени не существовали. В походе 1391-1396 годов, гоняясь за Тохтамышем, Тимур стер с лица земли все ордынские поволжские города («Зафар-наме»), в том числе Сарай-Берке и (или) Сарай аль-Джедид. О наличии в XV столетии в татарских ханствах городов с таким названием в исторических документах не упоминается. Археологические раскопки подтверждают исторические источники об уничтожении Тимуром ордынских поволжских городов (например, раскопки А. Терещенко в Цареве на Ахтубе).
 В романе также упомянуты и «базары турецкие». Что тут можно сказать. К началу XV века на обломках раздавленного монголами Сельджукского султаната, успешно противостоявшего в XII веке в Малой Азии и крестоносцам, и Византии, усилилось огузское племя османов. Османы к тому времени перешли с боями через Дарданеллы в Европу. Но в 1402 году поражение турков под Анкарой от войск Тимура отсрочило падение Константинополя. Первую половину описываемого в романе века турки проводили в непрерывных войнах (с сербами, албанцами, мадьярами, чехами, боснийцами, валахами). Турецкая орда в начале XV столетия по самым скромным подсчетам оценивалась в пятьдесят тысяч мужчин и женщин. До падения в 1453 году Константинополя, османы предприняли три безуспешных его штурма в 1400, 1411, 1422 годах.
 Рабский труд в Турции после создания империи, как известно, применялся в основном в строительстве и на флоте. Бесконечные войны до 1453 года не способствовали мирному строительству и созданию флота. Имеются исторические факты: турецкий флот греки успешно топили. Деньги в первую очередь требовались на вооружение. А без флота рабов из Крыма не перевезешь, гнать их по враждебным туркам государствам бессмысленно. Земля принадлежала общинам. С 1375 года началась раздача военных ленов (чифликов), но лишь в конце XV века началось прикрепление райятов (крестьян) к земле. Можно с уверенностью сказать, что до 1463 года импорт рабов в Турцию не имел экономического смысла. Своих нужно было куда-то пристроить или продать. В одном только 1459 году двести тысяч сербов угнаны в рабство, а ведь покорялись не только сербы, а и все народы, с кем турки вели войны. Поэтому утверждение в книге второй романа «Соправитель» неверно. Татары русских в рабство туркам до 1462 года (год смерти Василия Темного, отца главного героя) продать не могли.
 Но не продавались русские туркам в рабство татарами и позднее. В 1475 году Крым захватил Ахмат, хан Орды, а Менглы-Гирей бежал в Турцию. В ответ турки захватили Кафу и все южное побережье Крыма. Но лишь в 1478 году Менглы-Гирей восстановил свою власть на полуострове. Поэтому вымышленный автором купец Федор Тимофеевич Скобеев не мог рассказывать великому князю, что русских продают в Кафе туркам. Я сомневаюсь, что в период татарских неурядиц купец Скобеев вообще был в Кафе и видел рабов из своих соотечественников в этом центре работорговли. А уж казанские муллы, тем более, должны были в 1480 году знать, что, усилившийся после Угры, Менглы-Гирей никаких рабов из страны своего союзника в страну своего суверена не пропустил бы. Пленных, захваченных при разорении  в 1482 году Киева (кстати, разорении по настоятельному требованию Ивана III), Менглы-Гирей без сомнения мог продать, и, скорее всего, продал османам, но данный факт случился на два года позже утверждений героев романа.
 Но может быть В. Язвицкий под турками имел в виду огузские племена черно- и белобаранных. В описываемое время конфликт между ними достиг решающей фазы, не считая столкновений с другими более слабыми племенами, государственные образования которых законсервированы с 1402 года Тимуром. Об очередном столкновении сообщает Афанасий Никитин. О наличии на территории Ак-Коюнлу и граничащей с ней прибрежной полосой рабов из Руси Афанасий Никитин не сообщает ничего. Вообще о работорговле в этом регионе Афанасий Никитин ни словом не обмолвился, хотя о работорговле в Индии он неоднократно (и, как купец, со знанием дела) упоминал.
 Состояние экономики не позволяло данным государствам осуществлять не только закупки рабов, но и укомплектовать свои армии огнестрельным оружием, не говоря о пушках. Через обедневший Трапезунд могли бы только экспортироваться пленные из Грузии и Ширвана, но покупать пленных из Руси нищим кочевникам было не на что. Бесконечные войны на данной территории не способствовали вложениям финансовых средств. Воевали всем племенем, за воинами катились повозки жен и семейств с домашним скарбом и захваченными рабами. Подчеркиваю, с захваченными (в Грузии, Ширване, Сирии, где-либо еще поблизости), но никак не купленными. Невозможны при такой экономике, вернее при отсутствии экономики, закупки рабочей силы. Таджикский летописец тех времен Хондемир в своем труде «Хабиб-ас-сийяр» подтверждает тяжелое положение народных масс в Ак-Коюнлу.
 Моя точка зрения неожиданно подтвердилась. Публикация в 1963 году нотариальных актов венецианского нотария Моретто Бона, а затем еще двух нотариев свидетельствует о продаже в Трапезунде в конце XIV – начале XV веков венецианцам 12 рабов кавказских национальностей, одной татарки и одной гречанки. Достаточно высокие цены на рабов указывают на ограниченность посреднической работорговли в Трапезунде, скорее она носит розничный характер (как показал С. П. Карпов «Венецианская торговля в Трапезунде»). Об импорте рабов, тем более из Руси, и широкой перепродаже огузам свидетельств нет. Трудно сказать, но в отличие от крупных оптовых центров работорговли: Кафы, Себастополиса, Таны - в Трапезунде возможно имели место случаи, по-моему, только разовых поставок рабов из близлежащих регионов для последующего вывоза.   
 В 1461 году османы захватили Трапезунд и после 1461 года, ни о каких покупках в Кара-Коюнлу и в Ак-Коюнлу русских пленных до 1482 года и речи не может вестись.
 Самое удивительное состоит в том, что приведенные мною исторические источники, за исключением нотариальных актов по Трапезунду, были известны Валерию Язвицкому и его консультантам при написании романа. Кому же понадобилась кривда? Манипуляция общеизвестными фактами мировой истории приобрела характер, угрожающий самой этой дисциплине. И историческим писателям не мешало бы знать: русскоязычные читатели, в том числе и лезгины, и азербайджанцы, и русские, и татары, и другие, подвергнут сомнению любые голословные, абсурдные утверждения авторов, и проверят. Мы - не американцы, не европейцы, которым можно вешать лапшу на уши. Мы умеем читать между строк. А персы и индийцы, прочитав литературные опусы наших авторов, крайне удивятся.
 На этом мне хотелось бы закончить критические замечания по роману, написанному мастером с большой буквы. Но возник вопрос. Куда в 1437-1439 годах Улу-Мохаммед дел (или продал) полон, захваченный под Белевом? Куда в 1445 году татары дели московских воинов, захваченных в плен, после поражения Василия II от казанских царевичей Мамутяка и Якуба? Если не в Турцию, не в Персию, то куда-то они делись? Как любому русскому, мне захотелось докопаться до истины. Прошу извинить читателей за мои дальнейшие отступления в историю нашей страны, но сам вопрос интересен. Ответить на него возможно, только изучив работорговлю пленными из Руси с самого начала, со страшного 1238 года. 
 Прошу меня понять. Я отношусь к историческим фактам, руководствуясь здравым смыслом, а не сложившимися научными представлениями. Моя точка зрения может совпасть или не совпасть, скорее не совпасть, с принятыми утверждениями научного сообщества и представлениями общества. Но это моя точка зрения. Буду рад, если моя статья, хоть ненамного, хоть чуть-чуть поколеблет устоявшиеся стереотипы, сложившиеся в чьих-то светлых головках.
 Прежде всего, я решил проверить утверждения маститых писателей, что согласно археологическим артефактам и историческим свидетельствам, пленные русские содержались в рабстве в невыносимых условиях в самой Орде. Открываю первую попавшуюся, кстати, очень интересную, книгу об археологических раскопках на Северном Кавказе В. Б. Виноградова «Тайны минувших времен» (издательство «Наука», 1966 год издания). Автор, известный археолог и историк, описывает, как в июле 1963 года на раскопках Маджар, монголо-татарского города Предкавказья, найдена задняя створка креста-складеня из меди киевского происхождения конца XII – первой половины XIII века. В. Б. Виноградов, ученый с научной степенью, в своем труде далее фантазирует, как раба, киевлянина, татары изнуряли непосильным трудом на строительстве злосчастной крепости, и, в конце концов, под стенами которой он и преставился.
 Сопоставляю с известной русской летописью о тех ужасных временах: «И некому было стонать и плакать, некому скорбеть о погибших… - все вместе лежали мертвыми». Чернигов и Киев в 1240 году были уничтожены со всеми жителями, уцелели единицы. Не всем татарским грабителям доставалась добыча из золота, кто-то довольствовался и медью. Металлы в степи ценились. Крест был снят с убитого защитника города кочевником из войска, или кочевницей из обоза. Все просто, и не надо выдумывать о гордом киевлянине, угодившем в рабство и с которого зачем-то хозяева сорвали крест. Гордые погибли. Менее вероятно - крест могли снять и с живого человека, но живых-то как раз и не осталось. Со временем часть медного складеня в татарской семье использовали, часть хранилась на всякий случай или спрятана под стенами.   
 Еще больше удивления у меня вызвала следующая страница, на которой ученый делает исторические выводы из находки артефакта под стенами крепости Маджар. Цитирую авторские слова В. Б. Виноградова: «И вот бесконечные вереницы «живого товара» (это он о рабах из русских княжеств, не о лошадях), подстегиваемые бичами охраны, поползли степными дорогами из Руси в татаро-монгольские ставки и города Поволжья, Крыма, Предкавказья, и дальше в Среднюю Азию, вплоть до исконных монгольских улусов». У меня глаза на лоб полезли. Зачем писать о Средней Азии и Монголии, если артефакт, найденный на Кавказе, к данным регионам не имеет отношения. «Бесконечные вереницы» пленных и их охранники пешим ходом в опустошенной монголами степи никак не смогли бы доползти до исконных монгольских улусов и Средней Азии. Первый поход генерала В. А. Перовского в 1839 году на Хиву оказался неудачным. Одетые, сытые русские солдаты с провиантом зимой не преодолели холода и ветра, и остатки армии вынуждены были вернуться в Оренбург. Летом же затевать поход в безводной Сары-Арке просто бессмысленно. И это в XIX веке, более мягком в сравнении с XIII-XIV веками по климатическим условиям. 
 Может до татаро-монгольского нашествия незначительная часть русских пленных, захваченных хазарами и купленных персами, и попадала через Балх в Среднюю Азию, но после истребления монголами населения Дешт-и-Кипчак, Средней Азии, Персии и Багдадского халифата на рынках указанных территорий покупать рабов стало некому. Скорее всего, поставка русских пленных в Среднюю Азию прекратилась с разгромом Хазарского каганата Святославом. Печенегам и кипчакам выгоднее и удобнее было продавать пленных на черноморском и азовском побережьях. Все-таки невероятно, что сами хазары поставляли русских пленных по огромной и неприспособленной для этого полупустыне. В Среднюю Азию сакалиба опосредованно попадали через Каспий, и было их немного.
 Некоторые отечественные историки и писателя отождествляют термин «сакалиба» с термином «славяне», но я с этим категорически не согласен. Саклаб – с тюркских языков переводится, как «сохранивший» (сохранивший жизнь!). Языки южных народов при заимствованиях насыщают слова гласными. С сакалиба арабы ассоциировали чаще всего тюркоязычных волжских булгар и куманов (то есть половцев). Об этом свидетельствует Ибн Фадлан, секретарь посольства халифа Багдада ал-Муктагира к правителю Волжской Булгарии в первой половине X века. В своей рукописи Ибн Фадлан многократно именует правителя Волжской Булгарии - малик ас-сакалиба. Впоследствии термином сакалиба именовались все невольники из восточной и юго-восточной Европы, вывозимые в исламские страны.
 Арабы называли саклабами, наряду со славянами, и волжских булгар, и куманов, и других светловолосых тюрок и угров. Если не ошибаюсь, славян арабы обозначали первоначально термином «славийа». Опять-таки, конфликты Руси с Волжской Булгарией, из которой могли быть проданы русские персам, хотя и имели место быть, но носили кратковременный и случайный характер. Продажа пленных в массовом порядке конкретно из соседней Руси волжскими булгарами не подтверждена историческими источниками.
 Немногочисленность рабов из Руси в данном регионе (Средняя Азия и Иран) подтверждается «Кабус-наме» (XI век). Рабы «русы» (в этом своде, своего рода «домострое») упоминаются после рабов из Африки, Индии, греков, армян, печенегов, хазаров. Последнее место в списке означает, что «русов» в рабстве было меньше, чем других групп рабов из перечисленных народов, хотя приходится констатировать, что в рабство в данный регион русские все-таки попадали, так как иных объяснений термину «русы» пока не находится. Не  следует забывать: основной причиной попадания русских в рабство, как показал Ю. Шевцов, являлось закабаление несостоявшихся должников и вывоза с семьей за пределы русских княжеств. По этой причине русские, болгарские, хазарские, персидские купцы не могли осуществлять операции по реализации рабов - «русов» в крупных масштабах.
 Единичный характер случаев попадания русских на среднеазиатские базары, и не только на среднеазиатские, подтверждается и русскими летописями. «Повесть временных лет» описывает результаты набега половецкого хана Боняка: «много хрестьянъ изгублено бысть, а друзии полонени и расточении по землям…». Но более точно количество полоненных ханом Боняком указано в «Житии преподобного отца Евстратия, постника и мученика». Во время набега половецкого хана Боняка на Киев в 1096 году Евстратий попал в плен и был продан вместе с 50 невольниками какому-то иудею, живущему в Корсуни: «Тот же блаженный с другими христианами пленный был и продан какому-то жидовину с другими многими… Было же их числом 50: монастырских рабочих 30, из Киева – 20».
 Обратите внимание, первоначально писцом сообщалось, что Боняк захватил много(!) пленных. Но далее по тексту внесено уточнение, и неопределенное слово «много» конкретизировалось в «пятьдесят». Согласитесь, пятьдесят невольников – число несопоставимое с числом двести тысяч пленных, угнанных в 1386 году Тохтамышем из Ирана, или с числом восемьсот тысяч пленных, угнанных крымскими татарами из Руси в правление Василия III. Видно, вереницы плененных средневековых русичей степняки до нашествия и во время оного никак не набирали. Русские бились насмерть.
 При этом грекам славяне были нужны воинами, а не рабами. Наемный воин надежней покупного. Поэтому греки в посредничестве евреев, в отличие от испанских мавров, не нуждались. Византия в силу географического положения находилась между Востоком и Западом (Венецией) и сама выступала посредником. До падения Константинополя в 1204 году крупные поставки рабов через проливы для базилевсов попросту бессмысленны, а из Руси тем более.
 Больше всего меня всегда поражает неуважение, которое всячески афишируют писаки, со степенями и без, к своим великим предкам. Откуда у ученых историков, русских по происхождению, такое презрение к средневековым русичам, которые своим героическим подвигом дали возможность этим историкам появиться на свет, говорить по-русски и защищать диссертации на русском языке. Русские веками сдерживали несметные полчища степняков, защищая свою землю. В период самого страшного в истории Руси татаро-монгольского нашествия наши предки проявили себя достойно. 
 Первыми, на кого обрушились несметные монгольские тумены, оказались вятичи. Это племя – остаток великого народа, построившего Венецию, Вену, утонувшую в Балтике Венету, захватившего Рим. Отпор враги получали на рязанской земле везде: и в городах, и в селах, и в лесах. Кюлькан – один из двух чингизидов, которые погибли во всех завоевательных походах, и это свидетельствует о высокой степени жестокости битв. Я не исключаю возможности, что его подставили племяннички, но факт остается фактом, он был убит вятичами под Коломной, и упорное сопротивление русских предоставило возможность его подставить.
 Кстати Рашид ад-Дин приводит неоднократные примеры непосредственного участия чингизидов в битвах на русских полях, что также свидетельствует об упорном сопротивлении русских. Впрочем, князь Юрий Всеволодович из Владимира под Коломну на подмогу направил свое испытанное войско. В рязанском княжестве захватчики, на мой взгляд, пленных не брали. И не только потому, что по свидетельству Плано Карпини в войнах «… они убивают людей и разрушают и опустошают землю» (Глава шестая, параграф III «История Монгалов, именуемых нами Татарами»). Чтобы не возникло угрозы нападения с тылу, вятичи истреблялись, но, погибая, истребляли захватчиков. Считаю: именно сопротивление вятичей в первую очередь сорвало планы завоевателей.    
 Во Владимирской плодородной земле, менее лесистой, ордынцам было проще. Во-первых, профессиональное суздальское войско погибло под Коломной, а богатое княжество, в отличие от соседнего, могло позволить себе разделение занятий: воины воюют, а землепашцы обрабатывают землю. Юрий Всеволодович, тем не менее, собрал войско из неопытных добровольцев, разгромленное под Ситью. К этому князю я отношусь с уважением. В 1223 году, когда Мстислав, именовавший себя Удалым, невообразимо глупо (а для военачальника преступно) подставил русских и кипчаков на Калке и позорно бежал, а другой Мстислав, Киевский, сдал своих воинов под монгольские сабли, князь Юрий отразил немецкую банду под Полоцком. И во время татаро-монгольского нашествия он сделал все, что возможно было сделать в сложившихся условиях военачальником. Юрий Всеволодович и его сыновья погибли, а не зверски убиты, захваченные монголами. Во владимирском княжестве все города ордынцами взяты с боем, не было ни одной позорной сдачи. И это я ставлю князю Юрию в заслугу. Кстати археологические раскопки в городах как раз свидетельствуют о жестокости обороны в северо-восточных русских городах в период нашествия.
 Я равнодушно отношусь к фактам убийств монголами плененной знати. Знать содержится народом, учится воевать за счет народа. Если знатные не смогли защитить свой народ, значит, они плохо исполнили свои обязанности перед народом. В любом случае смерть на поле боя, в данном случае князя Юрия, сраму не имет. Впрочем, убивая знатных и военных, монголы руководствовались другими мыслями. Чем меньше умеющих воевать, тем безнаказанней можно грабить покоренные народы.
 Мне могут возразить, что Великая Волжская Булгария сопротивлялась монгольским ордам пятнадцать лет, а Русь была покорена монголами за три года. Какая же тут храбрость. Да, действительно булгары первый и достаточно успешный отпор монгольским ордам организовали в 1221 году, В 1223 году полностью разгромили Субудэя. В 1229, 1232, 1235 годах совместно с половцами неоднократно уничтожали вторгающиеся орды завоевателей. Лишь в 1236 году Субудэй исхитрился покорить булгар, воспользовавшись междоусобицей среди кипчаков. Но ведь и ордынцы покорили не всю Русь. Нет, не феодальная раздробленность русских княжеств явилась помехой в организации отпора врагу. Природные условия: болота, леса, снега, а также угроза от шведов и немцев с северо-запада не позволяли собрать нужное количество воинов в нужном месте, тем более, что направление первого удара орды и несметное количество нападавших не могло быть известно. Лесные территории Руси и после нашествия долгое время оставались недоступными и опасными для захватчиков.   
 Оборона Торжка показала, что зимой воевать в России с русскими бессмысленно. Нет ни одного свидетельства, что пленные русские лезли на стены русских городов, как практиковали монголы с захваченными пленными в других странах, например, в Китае, в Средней Азии. Всех пленных поэтому убили. Это логично. Ордынцам на Руси пришлось самим гибнуть под стенами от стрел защитников. Есть свидетельство, которому я верю, что в степь из-под Козельска Батый вывел всего лишь четыре тысячи своих воинов, и нет ни одного свидетельства, что он вывел в степь хотя бы одного пленного. Даже при желании не смог бы вывести.
 Через два года разгромлена Южная Русь. Жители Киева, Чернигова и других городов погибли, защищая Отчизну. Русские уже знали, что татары «во время же войн… убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов» (Глава шестая, параграф V «История Монгалов, именуемых нами Татарами» Плано Карпини). Поэтому русские защищались до последнего. Рабы из русских не устраивали также и ордынское руководство, во время нашествия они наотрез отказывались участвовать на стороне супостатов в битвах со своими соплеменниками. 
 Хочу обратить внимание на слова Плано Карпини (там же): «Но когда они уже стоят против укрепления, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались в их руки; а если те сдадутся им, то говорят: "Выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю". А когда те выйдут к ним, то Татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других…убивают топором…». Ремесленники, как правило, жители городов, в Северо-Восточной, Южной и Юго-Западной Руси обороняли родные города и погибли в них наравне со всеми защитниками. Простите меня, но я никак не могу понять, откуда взяться «бесконечным вереницам «живого товара» из Руси», как уверяет нас почтенный В. Б. Виноградов, если после следования татарских орд оставались только мертвые?
 Результат нашествия Плано Карпини приводит в главе пятой, параграфе III «О власти императора и его князей»: «…они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев… и после долгой осады они взяли его и убили жителей города». Карпини свидетельствует, что в период нашествия русских убивали, но не брали в плен. Поэтому я верю, что наши предки, как и волжские булгары, бились насмерть, а не сдавались. Ни одно утверждение академиков не может скрыть от нас этот исторический факт.
 Исторических источников, именно русских источников, о подробностях нашествия ничтожно мало. И это косвенное свидетельство жестокости битв и страшном опустошении, постигшем русские земли. Поэтому поневоле приходится обращаться к фактам, изложенным сторонними наблюдателями. Вот свидетельство Вильгельма де Рубрука «Путешествие в Восточные страны»: «Тогда там (в Каракоруме) было большое количество христиан: венгерцев, аланов, русских, георгианов и армян…» (глава сорок вторая). Сколько? Какое количество христиан? Двести, триста, восемьдесят, а может сорок? В главе сорок четвертой Рубрук сообщает: «О городе Каракаруме да будет вашему величеству известно, что, за исключением дворца, он уступает даже (non ita bona) пригороду святого Дионисия, а монастырь святого Дионисия стоит вдесятеро больше, чем этот дворец. Там имеются два квартала: один Саррацинов, в котором бывает базар, и многие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находится вблизи него, и из-за обилия послов; другой квартал Катайев, которые все ремесленники. Вне этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие придворным секретарям».
 Оказывается, все население Каракорума состояло из сарацинов (то есть мусульман из Средней Азии), китайцев и чуть-чуть местной знати. Христиан в этом мелком городишке так мало, что у них нет даже квартала. Вереницы рабов из Руси в исконно монгольский улус явно не добрались. Русские попали в монгольский улус вместе с возвращавшимися из грабительского похода войсками, и их было ничтожно мало (ремесленников то всех перебили, попали к врагам единицы). Монголы - не дураки. У них под боком Китай и Восточный Туркестан. Чего тащить рабочую силу за тридевять земель, за семь тысяч верст, когда она рядом. Из школьного учебника советских лет: на похоронах одного из своих верховных ханов было умерщвлено 40000 рабов и похоронено с покойником. Количество умерщвленных огромно. В любой момент, из близлежащих стран, монголы в состоянии были быстро доставить требуемое количество живого товара даже для культового обряда. Экономический смысл в поставке рабочей силы из отдаленных территорий отсутствовал, слишком долго до двух лет тащились бы вереницы рабов. А чем их кормить в опустошенной степи?!
 Исторические источники часто изобилуют неопределенностями, которые можно истолковать, подстраивая их под желанные или заказанные историкам «открытия». Когда в 1873 году русский генерал К. П. Кауфман окончательно завоевал Хивинское ханство, по историческому свидетельству было освобождено много рабов из России. Сколько? Сколько, много: двести, триста, восемьдесят, а, может, сорок? А вот по свидетельству того же источника тогда же в Хиве освобождено от рабства персов в количестве сорок тысяч человек. Сам Константин Петрович оценивал число освобожденных от рабства персов в количестве: свыше 30 тысяч. Некоторые, кстати, ушли в Россию, не в Персию. Я в молодости встречался в Зауралье с женщиной, прямым потомком, из тех немногих персов, ушедших в Россию.
 Для меня понятие «много» ни о чем не говорит. Два квартала в сопоставлении с монастырем святого Дионисия – цифра уже точнее, а сорок тысяч дает представление о направлении потоков иранских пленных в XIX веке, подчеркиваю в XIX веке, но не в более ранние периоды. Нет, ребята и девчата. Если в XIX веке доставка рабов из России в Среднюю Азию являлась сложным по исполнению предприятием, то в XIII-XIV веках, тем более, экономически выгоднее все-таки доставлять рабов из Ирана, хотя утверждать о поставках рабов из Ирана в XIII-XIV веках конкретно в Среднюю Азию я не берусь.
 Уточню. Источник об освобожденных рабах, на свидетельство которого я ссылаюсь, - американский журналист МакГахан, сопровождавший русскую армию в походе на Хиву. Кстати, по данным русской разведки в период хивинского похода на территории трех ханств: Хивинского, Бухарского и Кокандского - находилось в рабстве российских подданных в количестве трех тысяч человек с небольшим хвостиком. Реальность данных разведки не вызывает сомнений, сведения о рабах из России (не только русских!) собраны поименно, подсчитаны до единицы. Сведения разведки послужили обоснованием для вторжения российских войск в Бухарское и Кокандское ханства. Обоснованием для вторжения в Хивинское ханство – грабеж российских торговых караванов. Подчеркиваю: российских. Торговать в Средней Азии и  Восточном Туркестане могли только мусульмане. Купцы, как правило, были татары, их сопровождали башкиры, казахи, калмыки. Так, российский разведчик Чокан Валиханов попал в Кашгар, под видом рабочего в караване, организованном двумя петропавловскими (казанскими) татарами в Семипалатинске. Казаки сопровождали караван только до российской границы. Рабов, подданных России, в Средней Азии оказалось на порядок ниже, чем рабов из Ирана, освобожденных в одном только Хивинском ханстве, что ставит под сомнение утверждения о «вереницах живого товара из России». Наоборот, попадание русских на среднеазиатские рабовладельческие рынки носили разовый, несистемный характер. (Так, численность рабов-казахов в Средней Азии должна превышать численность рабов-русских в разы. Причина данного утверждения - близость территории проживания казахских родов к источникам сбыта живого товара, что предопределяло постоянный характер набегов на степные аулы и угонов населения в рабство).         
 Вереницы «живого товара» из Руси, ползущие в Предкавказье – из области иллюзий. Исторические факты, которые я приводил выше, свидетельствуют, что строительство монгольских крепостей и городов в данном регионе производилось местными жителями, или рабами из местных жителей. Экономический смысл в поставке рабочей силы в Предкавказье из других регионов отсутствовал. К тому же, строительство городов и крепостей в степи татары развернули только в XIV столетии при Узбеке, когда широкомасштабные набеги на Русь прекратились.
 Отсутствует экономическая целесообразность и в использовании рабского труда в кочевом скотоводстве. Пастбищное животноводство, как отрасль сельского хозяйства, не предполагает больших трудозатрат. Это скажет любой чабан, не надо быть экономистом. Так, тюркюты захваченных в плен "татов" (рабов) наделяли землей под пастбища и просто взимали дань. Но Карпини и Рубрук, в отличие от венецианских купцов, конечно же, не зависели от финансовых и товарных потоков, исходящих от монгольских ставок. Сильным мира сего, пославшим их, нужна была правда, и только правда, а не скромное умолчание итальянских торгашей. Поэтому свидетельство Рубрука, которому можно всецело доверять, меня несколько озадачило. В главе пятнадцатой «О тягостях, которые мы испытали, и о могилах Команов» своего труда он сообщает: «Когда Русские не могут дать больше золота или серебра, Татары уводят их и их малюток, как стада, в пустыню, чтобы караулить их животных».
 Я долго не мог понять: зачем? Рабство в степи бессмысленно. Пример жизни Чингисхана наглядно продемонстрировал исторические последствия использования рабского труда в кочевом животноводстве. Но в главе одиннадцатой «О нашем приезде в страну варваров и об их неблагодарности» у Рубрука я все-таки отыскал причину: «… два месяца, мы никогда не лежали в доме или палатке, но всегда под открытым небом или под нашими повозками, и мы не видели никакого селения и даже следа какого-нибудь строения, где было бы селение, кроме огромного количества могил команов». К 1250 году половцы в подавляющей массе (не все!) истреблены или проданы в рабство, а их земли и стада захвачены. Новые хозяева степи, из оставшихся после походов грабителей на завоеванной территории, еще не народили детей, еще не заселили территорию с Днепра по Волгу. (Днепровские и донские степи татары так и не смогли освоить.) Пасти скот действительно было некому.
 Последствия подобной экономической политики захватчиков Рубрук приводит в своем труде, в главе двадцатой «О Русских, Венграх, Аланах и о Каспийском море»: «А на пути между ним (Сартахом) и его отцом (Батыем) мы ощущали сильный страх: именно Русские, Венгры и Аланы, рабы их (Татар?), число которых у них весьма велико, собираются зараз по 20 или 30 человек, выбегают ночью с колчанами и луками и убивают всякого, кого только застают ночью. Днем они скрываются, а когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собою, чтобы в случае нужды съесть. Наш проводник сильно боялся такой встречи».
 Оказывается, грабили и убивали не только завоеватели, но и завоевателей грабили и убивали тоже. И это в двух переходах от ставки хана! Вы можете представить себе изнуренных непосильным трудом рабов, выезжавших по ночам на лошадях (труд не из легких) грабить и убивать своих хозяев. Смею заверить читателей, что каурдака из двух лошадей на тридцать человек более чем достаточно, чтобы не умереть с голоду, если такая нужда случится. Поверьте. И это – «невыносимые условия»! Естественно, что к концу XIII столетия ордынцы были вынуждены отказаться от использования рабского труда в условиях кочевого скотоводства.
 К моему удивлению, В. Б. Виноградов оказался прав в части применения ордынцами рабского труда русских пленников в XIII веке. Конечно, говорить о «вереницах живого товара» в Орду (я имею в виду в ставку) было бы несколько некорректно. Все-таки Сарай-Берке, построенный в 1253 году ханом Берке, - городишко подобный Каракоруму. Сарай-Бату состоял из одних юрт. Батый жил в шатре, ранее принадлежавшему венгерскому правителю. Каменщики на Руси почти все были истреблены, а до Новгорода, Пскова и других городов, где уцелели ремесленники, татары так и не добрались. Неквалифицированных пленных, труд которых можно было бы применить в сельском хозяйстве, условия хозяйственной деятельности кочевников не позволяли использовать в массовых масштабах. Бесермены, которым ордынцы отдали на откуп сбор дани, обращали в рабство должников исторически недолго (десять лет с 1252 по 1262 годы) и в неизвестном нам количестве. В 1262 году откупщики были убиты восставшими русскими, и институт бесерменства прекратил существование.
 На мой взгляд, баскаками было уведено должников для продажи в рабство несоизмеримо меньше, чем потеряла Русь при набегах степняков во второй половине XIII века. Баскаки и бесермены испытывали серьезные затруднения в конвоировании беспокойных недоимщиков. Но вереницы пленных фактически были. С 1252 по 1297 год Северо-Восточная Русь, за сорок пять лет, выдержала невероятное число набегов степняков, из них семнадцать по масштабам сопоставимы с Батыевым нашествием. Отличие заключается в том, что при Батые население истреблялась, а при последующих нашествиях население захватывалось и уводилось для дальнейшей перепродажи. 
 Ответ на вопрос, куда ордынцами направлялся полон из Руси я неожиданно нашел у Иоанна де Плано Карпини, архиепископа Антиварийского. В его «Истории Монгалов, именуемых нами Татарами», в параграфе IV. «О свидетелях, которые нашли нас в земле Татар» четко указано: «Служат свидетелями и купцы из Константинополя, приехавшие в Руссию через землю Татар и бывшие в Киеве, когда мы вернулись из земли Татар. Имена же купцов этих следующие: Михаил Генуэзский, а также и Варфоломей, Мануил Венецианский, Яков Реверий из Акры, Николай Пизанский; это более главные. Другие, менее важные, суть: Марк, Генрих, Иоанн Вазий, другой Генрих Бонадиес, Петр Пасхами; было еще и много других, но имена их нам неизвестны». Со стороны посла это вынужденная оговорка.
 Что делало такое огромное (огромное для Киева) количество купцов в конце сороковых годов XIII столетия в разоренном городе в двести домов, где проживало в полной власти завоевателей четыреста человек. Что можно было купить у полностью ограбленного населения и что можно продать нищему населению, влачившему жалкое существование? При этом по свидетельству того же Карпини, во всей округе и, далее в степи, до Волги, можно было встретить одни только могилы и ни одного живого человека. Ответ понятен любому здравомыслящему человеку – итальянские купцы покупали у ордынцев уцелевших жителей для дальнейшей перепродажи в рабство. Прошу обратить внимание – с 1240 года по описываемый Карпини период не ордынцы гнали пленных в итальянские фактории, к Черному и Азовскому морям, а европейцы носились в поисках живого товара по разоренной земле вслед за кочевавшими захватчиками, и хлеб насущный купеческому сословию доставался с потом. Киев на тот момент был удобным перевалочным пунктом для оприходования, сортировки, выбраковки, хранения (содержания) живого товара перед дальнейшей отправкой крупных партий до факторий, то есть являлся для итальянцев мелкооптовой торговой базой особого рода.
 Масштабная деятельность торговцев на захваченной территории меня не удивляет. Монголы со времен Чингисхана не препятствовали торговле. Купцы поставляли властителям степи в первую очередь разведывательные данные, поставляли также и необходимые для потребления товары, а в нашем случае (конкретно в Киеве) еще и осуществляли закупку единственного товара, который монголы могли предложить – рабов. Доказательство работорговли итальянцами не нуждается в подтверждении дополнительными археологическими открытиями и в домыслах. Артефакты рабовладельческой деятельности генуэзцев сохранились в Судаке, сохранилась и их крепость. Удивляет меня другое. Почему наши доблестные исторические писатели за редкими исключениями замалчивают в своих произведениях подтвержденные европейскими источниками факты работорговли пленными из Руси, осуществляемой европейцами. Чтобы не быть голословным приведу пример.
 Вот как преподносил читателям историю XIII века М. Хитров в жизнеописании «Великий князь Александр Невский»: «Татарские сборщики дани отнимали детей у родителей, юношей и дев уводили в плен и продавали в рабство. Крымские и азовские города, Малая Азия, Сирия, Египет, Северная Африка, Испания наполнялись русскими рабами». Данное произведение напечатано в 1893 году, и М. Хитров не был убежденным марксистом. Почему же добросовестно и точно указав основное направление поставок русских рабов - Средиземноморье, он стыдливо не упомянул основных покупателей – Италию и Францию. Также им стыдливо не упомянуты и основные поставщики – венецианские, генуэзские и даже пизанские купцы (напомню: по Карпини, в числе главных свидетелей, назван Николай Пизанский). У В. Язвицкого пизанские купцы определяются, как купцы из Яффы?!
 Складывается впечатление, что исторические романы русские писатели пишут исключительно для европейских читателей, старательно замалчивая позорные, с русской точки зрения позорные, факты европейской истории. Могу вас заверить: европейцам наплевать, что о них напишут подлые русские. Свою историю, историю ограбления всего мира они и без нас прекрасно знают и гордятся своими предками, грабителями и насильниками. Исторические романы, все-таки, по моему мнению, русским литераторам следует писать для своего русского читателя. Европейцы прекрасно знают об использовании в Западной Европе рабского труда в средние века. И в отличие от русских писателей, пытающихся, как справедливо указал Н. Я. Данилевский смотреть «на явления внутренней и внешней жизни России… сквозь европейские очки», не стесняются своей исторической правды.
 Это русским писателям кажется, что, почтительно умалчивая о рабстве в Западной Европе, старательно вылизывая западноевропейскую историю, они выслуживают у западноевропейских властителей их дум почет и признание. Нет, господа. Германо-романские народы не нуждаются в подобных услугах, им и в голову не придет, что работорговля позорна с точки зрения восточноевропейской морали. Для них не может быть позорным то, что приносит прибыль. Деньги не пахнут. А вот, к примеру, монголы на века исключили из исторической памяти своего народа – кровавого зверя Чингисхана. Приняли религию, исключающую повторение появления подобных извергов. Только в конце XIX столетия русские же заново открыли монголам историческую правду. А была ли нужна такая правда миролюбивому народу?!

 Уточнение 25.01.2021г.   В подтверждение моих слов приведу легенды, недавно опубликованные и прочитанные мной в Яндексе.
 «… местные монголы… говорят, что здесь было главное место подвигов двух героев Гэсэр-хана и Чингисхана, что, сражаясь с китайцами, эти богатыри убили множество людей, трупы которых. по воле божьей засыпаны были песком, принесенным ветром из пустыни». (Пржевальский Н. Монголия и страна тангутов. Первое путешествие в Центральной Азии 1870–1873 гг..).
 "Другое предание гласит, что Чингисхан, теснимый своими врагами, поставил пески Кузупчи как ограду с одной стороны, а реку Хуан-хэ заворотил с прежнего ее направления к северу и таким образом оградил себя от нападения" (Пржевальский Н. Монголия и страна тангутов. Первое путешествие в Центральной Азии 1870–1873 гг..).
 В книге "Путешествия Н. М. Пржевальского в Восточной и Центральной Азии. Обработаны по подлинным его сочинениям М. А. Лялиной", опубликованной в 1891 году утверждается, что Чингизхан через тысячу лет после смерти воскреснет, победит богатыря из Китая и выведет свой народ в Халху, коренную родину монголов.
 Легенду о воскресении Чингизхана также описывает Г. Н. Потанин в статье «Три народности Восточной Азии», опубликованной в журнале «Вестник Европы» № 2. 1888 г. Только в легенде, описанной Г. Н. Потаниным, старая родина указывается на северо-западе и называется Алтай-Хангай Алтын-тебши. Приведенные выше легенды записаны в Ордосе, где под присмотром дархатов хранилась усыпальница и седло Чингизхана.
 В журнале "Сын Отечества" (часть 48, №35) в 1818 году была напечатана статья (без указания автора) "Правление и политическое состояние Монголов-Халкасов (Другой отрывок из путешествия г. Ремана)», в которой: "Все Монголы… принимают участие в славе Чингис-Хана и гордятся происхождением от него, или его важнейших сподвижников, но Монголы-Халкасы считают себя преимущественно настоящими его потомками. По всем… преданиям кажется достоверным, что Чингис-Хан родился в той области, которая ныне обитаема сим народом".
 Как видно их приведенных выше источников в исторической памяти народа образ Чингизхана трансформировался из беспощадного кровожадного правителя в легендарного богатыря, защитника народа. И даже в наше время многие простые монголы с недоверием относятся к рассказам русских туристов о монгольских нашествиях, справедливо считая, что на расстоянии 700 километров и далее от родной земли их предкам воевать не имело никакого смысла. 

 Открыто и беззастенчиво западноевропейский средневековый источник сообщает: «никакая другая торговля на Черном море в XIV XV вв. не могла сравниться по важности с поставкой рабов в Египет». В работорговле Золотой Орды с Египтом основным товаром были мужчины, сильные мужчины. Итальянцы же, закупали женщин в XIII веке на черноморских рынках в два раза больше, чем мужчин, а позже на одного раба брали четыре рабыни, причем неизменно по более высокой цене. О продаже русских в итальянских, французских городах, о ценах на рабов добросовестно показано М. Д. Полубояриновой в известной работе «Русские люди в Золотой Орде» 1978 г.  Европейские законотворцы даже умудрились в XIII веке разработать для рабов юридические нормы, непонятно зачем. Раб – он и есть раб. Отмечу, у крымских татар рабы, как сообщает нам С. Герберштейн, через шесть лет рабства (а по другим источникам и ранее шести лет рабства) становились свободными, полноправными членами общества. Рабы в Европе согласно законодательства тех лет тянули каторжную лямку до самой смерти.
 Многие авторы для подтверждения использования в Европе рабского труда цитируют выводы известного российского историка конца XIX - начала XX веков И. В. Лучицкого: «Преобладание Генуи и Венеции на Черноморском рынке, сделало из этих городов главные центры торговли рабами в Италии XIII и XIV вв.». «В Венецию и Геную рабов привозили сотнями и тысячами, и рынок всегда был полон. В 1368 году, например, количество привезенных рабов было настолько значительно, что венецианское правительство, в виду настроения их, было в сильной тревоге, опасаясь настоящего восстания с их стороны, и прибегло к палкам для усмирения рабов». Но почему-то авторы, цитируя И. В. Лучицкого, не обращают внимания на немаловажную деталь. Подобные меры усмирения со стороны работорговцев могли быть предприняты, естественно, к рабам мужского пола. Сколько же в 1368 году в Венеции находилось рабынь, если их покупалось в четыре раза больше рабов мужчин?! Вывоз заказчикам рабов венецианцы в этом году в срочном порядке ускорили. 
 Добавлю. И. В. Лучицкий несколько лет прожил в Италии, Испании, Франции, изучая архивы этих стран. Трудам ученого «Рабство и русские рабы во Флоренции в XIV и в XV вв.» и «Русские рабы и рабство в Русильоне в XIV и XV вв.» (изданы в Киеве в 1886 году), а также другим, можно всецело доверять.
 Почему рабовладельческая формация расцвела именно в Средиземноморье? Великие древние речные цивилизации Нила, Двуречья, Хуанхэ, Дуная, Днепра получали на плодородных землях от зернового хозяйства прибыль, обеспечивающую нормальное функционирование общества. При обработке каменистых земель Балкан, Апеннин, Пиренейского полуострова, Малой Азии, юга современной Франции, восточного берега Средиземного моря требовались дополнительные трудозатраты в разы превосходящие трудозатраты речных цивилизаций, а выращивание и переработка культивируемых на этих землях сельскохозяйственных видов растений более трудоемко, чем злаков. Этот фактор я считал причиной рабства в этом регионе, но каменистые земли не явились препятствием для древних цивилизаций южного Китая, Кореи, инков, Ирана, успешно обходившихся без рабства. Конкурентоспособности последних из перечисленных мной цивилизаций во многом способствовали принятые народом и властью и внедренные в общественные отношения элементы социализма с распределительной системой потребления. В то же время у древних германцев, живших в долинах рек, вовсю применялся рабский труд.
 Автоматическая замена рабства феодализмом в IV веке не решила проблемы каменистых земель в Средиземноморье. Механизация сельского хозяйства отсутствовала. В средние века для безбедного существования потомкам бывших рабов, выжившим в темные века, оказавшимися свободными и гордыми гражданами, понадобилась дешевая, лучше дармовая, рабочая сила.
 Кстати, рабство в средние века, в эпоху Ренессанса имело место не только на юге Европы. Я не говорю о тевтонах, которые успешно строили руками рабов свои города-крепости, да еще и приторговывали, поставляя рабов в Европу через Прагу и Венгрию. Швеция, к примеру, опередила османов. Когда османы двадцать лет безуспешно осаждали и штурмовали иоаннитскую Смирну, взятую Тимуром впоследствии за один день, шведы во всю применяли на своих кораблях труд русских рабов-гребцов, плененных в набегах и в войнах и прикованных к веслам.
 Почему в Европе женщины ценились дороже мужчин. Шелковое производство, производство шерстяных изделий, выращивание овощей, сбор фруктов, ягод и винограда требовали трудозатраты не от сильных мужчин, а терпеливый монотонный труд на выносливость. Дети и женщины как нельзя лучше отвечали этим требованиям. Нет, труд мужчин-рабов тоже находил применение (например, труд гребцов на галерах), но не в таком количестве. Женщины и дети и потребляют пищи меньше мужчин, и достаточно выносливы, и менее опасны в плане восстаний, то есть требуют меньше надсмотрщиков. Для особо впечатлительных читателей позволю себе внести небольшое уточнение. В восточные гаремы и европейские публичные дома попадали единицы. Основная масса «белых и желтых татарок» вкалывала на плантациях и на предприятиях по переработке сельскохозяйственной продукции, кстати, действительно в «невыносимых условиях».
 Приходится констатировать, что не более прогрессивный феодальный строй, в сравнении с рабовладельческим, обеспечил европейцам рывок к развитию промышленности, а грабеж соседних стран и использование рабского труда, а также отсутствие опустошительных войн, обрушившихся почти на всю Азию и Восточную Европу. Рабы в передовых для того времени средиземноморских странах по-прежнему являлись производительной силой общества. И доля их труда в конечном валовом продукте составляла весомую, если не основную, долю.       
 Мне могут возразить, что рабство в Европе спровоцировала эпидемия чумы. Отвечу: чума лишь причина, по которой в западноевропейских странах во второй половине XIV – первой половине XV веков предпочтение отдавалось рабыням, причем рабыням репродуктивного возраста (от 10 до 15 лет). Да, после чумы 1360-1370 годов города опустели. По данным «Демографического энциклопедического словаря» (С. И. Пирожков) в целом по Европе погибло 25 миллионов человек или 50% населения. Столько же по данным донесения папе Клименту VI, примерно столько же, погибло и на Востоке. Новые вспышки болезни неоднократно следовали вплоть до первой трети XV века. С 1338 по 1427 год население Флоренции и его окрестностей сократилось в три раза. Но рабы ввозились в Италию, Францию, Испанию и в XII, и в XIII, и в первой половине XIV веков, до эпидемий.
 Чума чумой, а рабство ею не прикроешь. Дело в том, что и до XIV столетия итальянцы, испанцы и французы использовали в производстве рабский труд, не уступая в этом арабам, а история активной работорговли в Венеции началась исторически с VIII века. Только рабов она поначалу приобретала или захватывала в славянских, а также в западно- и центрально-европейских странах. Ввозились в Средиземноморье рабы и в XVI-XVII веках, то есть после восстановления численности населения в этих странах после чумы.
 К 1500 году численность населения западноевропейских стран за счет рабынь за полвека была восстановлена, а во Франции в полтора раза превзошла уровень численности до эпидемии. Размеры рабства немыслимы и просто поразительны. Во Франции после чумы за полтора века прирост численности населения оценивался в десять миллионов человек с 5,5 миллионов сразу после чумы до 15 миллионов к 1500 году. В Италии за полвека численность населения увеличилась на 3 миллиона человек и к 1500 году достигла отметки в 11 миллионов. Такой фантастический прирост населения естественным путем в средние века невозможен. Очень высок прирост населения в вышеуказанные отрезки времени не только в средиземноморских странах, но и в Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии, а этот факт позволяет, пока неуверенно, предположить, что и в этот регион Европы осуществлялись поставки рабов.
 Подчеркну еще раз. Рабыни не только рожали, но и трудились до седьмого пота на хозяев-насильников в латифундиях и мастерских. А рожденные ими дети автоматически становились рабами. При таком объеме поставок на домашние работы попадали единичные счастливицы. Если все эти миллионы использовались в домашнем хозяйстве, как уверяют нас некоторые авторы, кто же тогда работал и создавал испанцам, итальянцам и французам прибавочную стоимость, кто же тогда кормил всю эту многомиллионную ораву домашних рабов и их хозяев, если к тому же местное население наполовину вымерло от чумы. Замечу, свои знаменитые скульптуры рабов Микеланджело вытесывал с настоящих рабов. Недостатка в натуре у него не было. 
 С XV по XVIII века, то есть в течение четырехсот лет, Абхазию и прибрежную Черкесию покинуло свыше четырех миллионов человек, причем это только учтенных. Пятьдесят пленников, проданных после набега половецкого хана Боняка на Киев в 1096 году, не идут ни в какое сравнение. А ведь, кроме абхазов и черкесов, продавались в Западную Европу еще и половцы, азербайджанцы, персы, негры, русские, евреи, татары (да, да, татары!), осетины, лезгины, грузины, волжские булгары, греки, южные и западные славяне, мордвины, арабы, пруссы. Всех и не перечислишь. И счет проданных в рабство людей из перечисленных мной народов шел на миллионы. Средиземноморье, как ненасытная пасть чудовища, поглощала и поглощала огромные массы людей и в древности, и в средние века. (Примечание: демографические данные, данные о покупках в Средиземноморье рабов и ценах на них любой читатель при желании легко найдет в Интернете. Мною в тексте использованы данные статей Интернета, подтвержденные документально).         
 Меня, воспитанного на марксистско-ленинской идеологии, ужасающие масштабы поставок рабов в европейские страны неприятно удивили. В. И. Ленин учил, что за каждым политическим событием ищите, кому это выгодно. А каждое историческое событие является политическим для своего времени. Фактор потребности в рабах, которую испытывала в средние века Западная Европа, без сомнения оказал влияние на исторические процессы, происходившие в средневековой Руси.
 Каким образом появились итальянцы на Черном и Азовском морях? Во второй половине XI века сельджуки начали планомерное завоевание Малой Азии. Но в 1096-1099 годах датируется первый поход крестоносцев. Несмотря на свершившийся к тому времени раскол христианской церкви, Византия обратилась за помощью к европейцам. В 1169 году император Византии Исаак Ангел разрешил генуэзцам плавать через Босфор и посещать Черноморское побережье. М. Балар показывает, что вывоз рабов через Константинополь генуэзцы начали с 1159 года. Слабым не помогают, слабых добивают, и без малого через сто лет Константинополь разграблен союзниками. Инспираторами грабежа со всеми вытекающими выгодами выступили венецианцы и в 1206 году закрепляются в Солдайе (Судаке). В этот период работорговля на Черном море не приобрела массового характера, хотя и имела место быть (поставки крупных партий рабов-греков и рабов-славян осуществлялись напрямую с проливов). Но предпосылки к дальнейшему развитию работорговли через Босфор были заложены в это время. Обращаю внимание, работорговля на Черном море производилась итальянцами до появления на причерноморском побережье монгольских завоевателей.
 Грабительский, разбойный характер деятельности генуэзских и других итальянских факторий на Черном море подтверждается уставом Кафы. Помимо работорговли в ее уставе подробно определялся порядок распределения добычи, захваченной пиратами. Половина добычи передавалась в «общак». Особенно поощрялся захват чужой собственности на суше. Мало того, что она полностью оставалась за захватчиками, консулу надлежало таковых поддерживать, давать им помощь и оказывать покровительство. Генуэзцы не были первооткрывателями подобных воровских законов. Пиратство и грабеж населения на суше поощрялся и в Венеции. Начиная с VIII столетия, венецианцы без угрызений совести, как и подобает ворам, грабили население восточного побережья Адриатики, греческих островов, Малой Азии, Леванта и других земель, а захваченных жителей обращали в рабство. Грабеж осуществлялся при поддержке и активной помощи «смотрящих» республики. 
 Образование крестоносцами государств на левантийском побережье и Малой Азии вызвало защитную реакцию со стороны арабов, правящих Египтом. Египет начал стремительно создавать армию и закупать для этого молодых и сильных мужчин мамелюков. Мамлюк в переводе с арабского – принадлежащий. Я долго не мог понять, почему именно белые, а не черные рабы составляли войско Египта. Покупка черных по причине ценового и территориального факторов обходилась дешевле. Оказывается, были и черные мамелюки.  Борьба между ними и мамелюками-тюрками в Египте продолжалась до 1062 года. Тюрки разбили суданских негров. Именно это обстоятельство повлияло на увеличение потребности в белых рабах в Египте и соответственно на повышение цен на них.
 Венеция, в то время основной поставщик рабов в Средиземноморском регионе, сменила направление основного экспорта рабов в исламские государства со стран Магриба, на Египет. Нет, в Алжир и Марокко, рабы поставлялись также, и в требуемом количестве, но внушительный прирост работорговли в XII веке обеспечили поставки рабов именно в Египет. Наличие славянского (не русского, а, именно, славянского), корпуса в армии мамелюков позволяет предположить о поставках рабов из западно- и южнославянских государственных образований, но поставки рабов осуществлялись и из других стран Европы. И, конечно же, продажу в страну пирамид белых рабов осуществляли сельджуки, персы и арабы. Пизанские купцы в Яффе, как и их итальянские соперники в других захваченных крепостях левантийского побережья, торговали сарацинами, неграми, евреями и продавали их по понятным причинам в Западную Европу. Впрочем, крестоносцы быстро сориентировались, оценили выгоды азиатского метода ведения сельского хозяйства, закрепили крестьян завоеванных народов на захваченных земельных участках и к экспорту рабочей силы не проявляли повышенного интереса. Экспорт продукции и технологий для них оказался не менее выгоден.
 Освобождение Саладдином Каира в 1169 году от крестоносцев предопределил небывалый рост цен на белых рабов. Египет в срочном порядке начал закупки воинов для эскалации войны с крестоносцами. Арабское завоевание не изменило хозяйственного уклада Египта. На земле по-прежнему трудились феллахи, которые, конечно же, не могли быть рабами. Впрочем, и мамелюков, которые полностью оправдали вложенные в них денежные средства, причислить к рабскому сословию язык не поворачивается. Они ни в грош не ставили местное население, безнаказанно грабили и в свободное от службы время вели себя достаточно разнузданно. Впрочем, римским гладиаторам, как и военным рабам в Египте, также все позволялось.  Добавлю, что для обслуживания военных рабов приобретались и рабыни, но в гораздо меньшем количестве. Согласно установленному распорядку жизни мамелюков потребность в рабынях определялась минимальным количеством. Сыновья рабынь также становились мамелюками.
 Определяющим для развития черноморской работорговли стал 1241 год. Почему Батый остановил свою орду в славянском Триесте, не тронув разорением итальянские земли?  Современной историей прекращение похода трактуется в первую очередь огромными потерями, понесенными татарами при завоевании русских княжеств, Великой Булгарии, кипчакских степей и Венгрии. Есть версия, не лишенная оснований, что политическая обстановка в Каракоруме вынудила Батыя вернуться в степи поближе к монгольскому улусу. Но, расположив ставку в Триесте, Батый не сразу вернулся в степь. Монголы еще длительное время занимались истреблением славянских племен. Почему же Венеция, такой лакомый кусок, где сосредоточились немалые богатства разграбленного Константинополя, уцелела?! Если водная преграда оказалась для татар помехой (в чем я сомневаюсь), то почему Батый не направил свои тумены на Рим и другие зажиревшие города Италии, а  принялся за уничтожение небогатых и упорных в битвах славян?
 Я предполагаю, пока неуверенно, не предложили ли венецианцы монгольскому хану откупные, и немалые. Вполне вероятны со стороны республики и предложения о заключении взаимовыгодных соглашений, своего рода прообраза Евразийского союза. Высока вероятность поставок в этот год Батыем венецианцам пленников – южных славян (не с 1241 ли года началось формирование славянского корпуса мамелюков?). По моему мнению, итальянско-татарское коммерческое партнерство в сфере работорговли в течение двух с половиной столетий, заложено как раз в 1241 году. 
 Послание Гуюк-хана римскому папе (датировано 3-11 ноября 1246 года), привезенное Плано Карпини в Рим в 1247 году (найдено в 1920 году польским монахом Кириллом Каралевским в ватиканских архивах) ничего не содержит, кроме угроз. Это и понятно.  Гуюк планировал поход в Европу, но в 1247 году скоропостижно умирает. В 1251 году на престол восходит Менгу, Толуид. Потомки Чагатая и Угедэя, способные взять власть и направить орду в Европу, поочередно уходят в мир иной.
 Может неожиданные результаты (неожиданные для римского папы) посольства Карпини и вынудили последнего перечислить поименно в завершение своего отчета многочисленную толпу свидетелей, а Батыя - ускорить переворот в Каракоруме. К послу Рубруку в Монголии верховный хан Менгу, пришедший к власти при активной поддержке Батыя, отнесся исключительно благосклонно. Подобную благожелательность послам других государств монгольские правители до Рубрука не оказывали. Благосклонно к нему отнесся и сам Батый, и его сын Сартак. О фактическом содержании грамоты от ханов к французскому правителю, Рубрук дипломатично умолчал, во французских архивах грамота почему-то до сих пор не найдена.
 Не здесь ли кроется причина попытки заключения военного союза между Хулагуидами и крестоносцами, своевременно пресеченная успешными военными действиями мамелюков? Есть европейские исторические источники, подтверждающие прибытие послов от Хулагуидов во Францию и переговоры с ними. Косвенные свидетельства так называемого Евразийского союза между европейскими и монгольскими правителями в XIII-XIV веках встречаются повсеместно. Это безнаказанная деятельность итальянских работорговцев в степи и в покоренной Руси. Уничтожение время от времени ордынцами черноморских торговых факторий можно объяснить конкурентной борьбой итальянских республик между собой. Убедительная просьба об устранении конкурентов, подкрепленная бакшишем, не остается без внимания. Характерная черта истории, уничтожая венецианские фактории, ордынцы не трогали генуэзские или создавали видимость безуспешной их осады, и наоборот.
 В период бесерменства на Руси рабы покупались не только итальянцами, но и купцами из прибалтийских католических немецких орденов. Немцы выпросили у татар разрешение на грабеж русского народа, и, что удивительно, ордынцы разрешили германским купцам беспрепятственно осуществлять свою грязную деятельность в захваченной ордой северо-восточной Руси. И, мало того, принуждали русских князей разрешать на русских землях свободную торговлю немецким купцам. Этот факт исключает какие-либо предположения об участии ордынцев в ледовом побоище, кстати, предположения, не подтвержденные документально.
 По европейским источникам: в письменном послании от 13 июля 1338 г. папа Иоанн XXII  выражает благодарность хану Узбеку за его доброжелательное отношение к католическим миссиям. В 1339 году Узбек принял францисканца Жана де Мариньоли и разрешил продолжить путь в Пекин. Подобные примеры можно приводить и приводить.
 Но контакты происходили не только по официальной линии. Эмиссарам венецианского купечества Николаю и Матвею Поло оказывался в Чианду должный почет и уважение. «Пришли Николай и Матвей к великому хану, и принял он их с почетом, с весельями да с пирами; был он очень доволен их приходом» («Книга о разнообразии мира», глава VI). Эти же купцы, как свидетельствует Марко Поло, выполнили и неупомянутое в книге задание Хубилая, отправившего их к европейскому легату в Акру, выбранному впоследствии апостолом, Григорию Пьяченцскому якобы за церковным маслом. «Отрядил апостол (Григорий Пьяченцский) вместе с Николаем и Матвеем еще двух монахов-проповедников, самых умных во всей области; один звался Николаем Виченцским, а другой – Гильомом Триполийским. Даровал им верительные грамоты и письма, да словесные поручения к великому хану» (Там же, глава XII). Встречать и  в дальнейшем сопровождать послов Хубилай выслал людей за сорок дней до приезда в столицу. «Угощали братьев, и были они у всех в чести; жили они при дворе, и был им почет много больше против других князей» (Там же, глава XV). Интересно было бы узнать истинную причину довольства великого хана и почета, который он оказывал каким-то европейцам. По свидетельству Карпини своих соплеменников монголы ставили выше иноземцев.  Должна быть веская причина «почета много больше против других князей» после получения Хубилаем писем и словесных поручений от какого-то европейского священника.
 Конечно, существование Евразийского союза между чингизидами и европейскими государствами пока не подтверждено документально, но косвенные свидетельства подчеркивают деятельность, как тех, так и других, направленную против восстановления покоренными народами в Восточной Европе и Передней Азии независимости. Выгоды итальянцев от разгрома монголами кипчаков сопоставимы с выгодами самих монголов, а может и выше. Эскалация работорговли итальянцами в Египет (и не только в Египет) началась именно с 1241 года. Вездесущие итальянские торговцы в поисках потенциальных рабов, начав с Крыма, обшаривали половецкую степь, куда только могли добраться. Исчезновение кипчаков, как политической силы в степи, обеспечено без сомнения итальянскими работорговцами. Ордынцы, которым оказалось выгодно опустошение степи, не только не препятствовали, но и всячески способствовали проявленной европейцами предприимчивости в этом направлении. Киев превратился в мелкооптовую базу торговли рабами десятилетием позже, после опустошения итальянцами близлежащих к побережью степей. 
 Без всякого сомнения, ордынцы и сами предлагали пленников за умеренную плату рыскавшим по степи покупателям. А вскоре завоеватели поняли, насколько выгоден рынок сбыта пленников, и «вереницы живого товара, подстегиваемые бичами охраны, поползли степными дорогами», как справедливо заметил В. Б. Виноградов, но в итальянские фактории, расположенные на Черном и Азовском морях, а не в «исконно монгольские улусы».  Подавляющее преобладание кипчаков среди мамелюков в XIII веке подтверждает мои выводы. К 1250 году (всего за десять лет) достигнутое преобладание позволило кипчакам без всяких проблем захватить власть в Египте. Многочисленные литературные произведения с кипчакскими сюжетами, арабо-кипчакские словари, созданные в XIII-XIV веках в Египте, убедительно подтверждают существенный прирост в этот период численности военных рабов за счет кипчаков.
 Ордынские правители быстро поняли, что от продажи пленников выручку можно получить сразу и несоизмеримо больше, чем при использовании рабского труда в кочевом скотоводстве. Батый это понял в 1241 году.
 А что же русские? Вторая половина XIII века – самый ужасный период за всю историю русского народа. Даже страшные для русских хазары не внушали населению такого ужаса, который оно испытывало при появлении ордынцев. Полная беспомощность, невозможность защитить свои семьи от беспощадных степняков, бесполезность какого-либо сопротивления довлели над каждым. Были периоды в нашей истории, когда русских уводилось в рабство несопоставимо больше. Нашествие Махмет-Гирея или 1941 год принесли России большее опустошение в людях, но и власть, и народ понимали, что Русь могла отразить врагов, что сами виноваты в своей беспечности, что, самое главное, мы, все равно, сильнее. С 1252 по 1297 годы на Руси царила безысходность.
 Почему опустошительные, самые опустошительные в людских душах, русских душах, нашествия пришлись на вторую половину XIII века? За десять лет деятельности предприимчивых итальянцев, поощряемых чингизидами, западная степь обезлюдела. Я считаю, что сложность и дороговизна (существенное возрастание стоимости охраны) транспортировки рабов по длинным лесным дорогам (и по природным условиям только в осеннее время) не позволила «бесерменам» и итальянцам обеспечить бесперебойные поставки крупных партий рабов из Руси, таких же крупных партий, как и из половецких земель. Не было в русских лесах и кочевавших поблизости завоевателей, в любой момент готовых прийти работорговцам на помощь. Грабителям потребовалось найти иное, наиболее оптимальное, решение.
 И оно было найдено – по любой, даже самой незначительной, причине набег на русские земли и угон огромных масс пленных крупными войсковыми соединениями до итальянских факторий. Для правителей выгода баснословна. Акты генуэзской нотариальной конторы, заключенные в городе Кафе в 1281-1290 годах, подтверждают невероятную бойкость работорговли в Кафе, кроме того, огромное количество рабов поставлялось напрямую в Египет. Поэтому хан Берке не стал искать и наказывать виновных русских после того, как Александр Невский сообщил ему об убийстве на Руси всех «бесерменов». Набеги на Русь в этот страшный период производились и мелкими отрядами, возглавляемыми решившими подзаработать мурзами. 
 Деятельность святого Александра Невского обросла легендами уже при его жизни. Ради своего народа он смирил гордыню непобедимого полководца и принял условия Батыя. Батый, на себе ощутив стойкость и мужество русских, не оставлял надежды превращения этого непригодного для проживания кочевников края в монгольский улус и использования его жителей, как пушечное мясо в войнах. Покорность Александра Ярославовича отвечала планам правителя орды и избавила русских от полного истребления. После успешной кампании против ясов с участием русской дружины Батый официально признал Александра Невского своим сыном, если мне не изменяет память, даже старшим сыном.
 В принципе Батый решал тактическую задачу – привлечение на свою сторону русских в грабительских войнах. Решалась им и стратегическая задача – обеспечение политических преимуществ потомкам покорного князя с именем, признанного батуидом, и оставление завоеванной Руси под ордынским игом в дальнейшем без военных потерь. Но и великому князю усыновление позволило в дальнейшем решить целый ряд тактических задач. Уже в первый приезд в орду (1247 год) Александр Ярославович, используя благожелательность к нему власти, выкупил, насколько мог, русских пленных. Выкупал он пленных и в дальнейшем, заложив в татарские головы твердое убеждение в том, что выкуп русскими пленных гораздо выгодней, чем продажа пленных итальянцам. Александр Невский первым сформулировал и претворил в жизнь великий принцип российской государственности, используемый в дальнейшем нашими государственными деятелями: «Деньги - ничто, люди – все». Не отсюда ли несокрушимая вера русских в могущество власти, своей власти и пренебрежение к деньгам.
 Нет, не великие победы, не смирение ради народа сделало Александра воистину великим. Его величие - прежде всего в том, что он своей жизнью, своим примером заложил в русских людях дух будущих победителей. Да надо терпеть, да придется страдать, но все равно Русь жива и будет жить, несмотря ни на что. Представьте себе, как только что назначенный Батыем великий князь приказывает содрать кожу с живых ордынцев, попавшихся на грабежах в его владениях. И кожу сдирали принародно не с одного десятка этих кровожадных нелюдей, от которых прежде не было русским спасения. И русские видели: не только ордынцы могут безнаказанно и бесчеловечно убивать, можно безнаказанно и также бесчеловечно убивать и ордынцев. Жаловаться ордынцам некому. Великий князь – официально сын Батыя. Грабить русских самовольно стало опасно. Хану Берке в военной помощи против Хулагу Александр Невский дипломатично отказал, сославшись на обезлюдение Руси «бесерменами», убитыми к тому времени в ходе восстания. Я не знаю примера в мировой истории, сопоставимого по значимости для судеб мира с примером жизнедеятельности Александра Ярославовича Невского, подчеркиваю, жизнедеятельности в страшнейшее для народа время.
 Считаю, что признание Александра Невского сыном Батыя служило его потомкам своего рода охранной грамотой. В полной мере воспользовался своим преимуществом «официального внука Батыя» младший потомок Александра Невского московский князь Даниил. В его правление при санкционированных набегах ордынцы не трогали Москвы, а Даниил в распри за великое владимирское княжение за ненадобностью не совался. Исключением явился 1293 год, когда в его правление «Дюденева рать» разорила Москву. Даниил на сто процентов использовал представившиеся ему возможности. Захват Коломны «официальному батуиду» сошел с рук. Имеются неподтвержденные предположения, что Даниилу без наказания обошлось и отражение несанкционированного набега ордынцев. В дальнейшем московские князи всячески оправдывали доверие к ним со стороны ордынских ханов и укрепляли государство.
 Тем не менее, русские уводились для перепродажи в рабство и при великом княжении Александра Ярославовича. Одним из первых, кто поставил на поток продажу русских в итальянские фактории, - темник, так и не ставший ханом, Ногай. За счет продажи пленных он и усилился. Пленных он начал захватывать в Южной и Юго-Западной Руси. Попытки литовских князей противодействовать татарам, а также присоединить к своим владениям Смоленск, были пресечены в 1259 году нашествием ордынцев. Опустошены смоленские, белорусские и возможно литовские земли. Все, кто не успел спрятаться в болотах, вырезаны. В этот поход ордынцы разорили и Польшу, ими захвачен Краков, тысячи поляков угнаны в рабство. Версия историков о том, что Южная и Юго-Западная Русь успешно защищались от татар во второй половине XIII века литовскими князями, не выдерживает никакой критики. Позволю еще раз уточнить В. Б. Виноградова: «И вот бесконечные вереницы «живого товара», подстегиваемые бичами охраны, поползли степными дорогами из Руси...» в Крым и Тану (Азак).
 Существует версия, объяснявшая многочисленные нашествия на Русь во второй половине XIII века соперничеством Ногая с ордынскими ханами. Да соперничество имело место быть. Но я считаю, что заключение союза, направленного против ильханов, между правителем Египта Бейбарсом и правителем орды ханом Берке в 1262 году связало ордынцев непременной поставкой в Египет крупных партий отборных пленных, будущих мамелюков. Примечательно, что Бейбарс - сам бывший раб, затем мамелюк, а Берке - внук бывшего раба. Правительственное соглашение о поставке пленных предопределило опустошительные набеги на Русь (и не только на Русь). А Ногай первоначально лишь урывал свою толику прибыли от заключенного соглашения, внося весомую лепту в разорение Руси. Институт «бесерменства» за ненадобностью не возродился.
 Посредниками в сделке непременно выступали генуэзцы. Восстановление в 1261 году Византийской империи на четыре года усилило позиции генуэзцев в работорговле и позволило им на два века обеспечить свою монополию на поставку невольников в Египет.  Посредничество генуэзцев в работорговле с Египтом подтверждается учреждением через год в Кафе, где утвердились генуэзцы, мамелюками специального бюро султанских агентов (тех же генуэзцев) по закупке невольников. В более позднее время по свидетельству 1432 года де ла Броквиера представителем султана Египта уже открыто (какой тут стыд!) указывался по имени, фамилии генуэзец Джентиле Империале. На всем протяжении существования генуэзская Кафа (1262-1475 годы) была тем перевалочным пунктом, через который осуществлялась беспрепятственная доставка пополнения для армии мамелюкских султанов. Торговая наценка, несопоставимо внушительная в сравнении с закупочной ценой, оставалась у генуэзцев, не считая пошлины, взимаемой администрацией Кафы на поступление и вывоз приобретенных в этом городе невольников.
 Особое значение для ордынских правителей приобретал контроль над сухопутными поставками невольников в центры работорговли. Усиление Ногаю обеспечил контроль за дорогами, по которым невольники попадали в Крым, а после смерти Берке Ногай контролировал и сухопутные поставки пленных в Тану (Азак) и в другие фактории итальянцев. В результате в конце века уже Ногай инициировал набеги ордынцев за невольниками в Северо-Восточную Русь. Главная причина развернувшейся войны между Токтагаем и Ногаем – беспрепятственный выход ордынцев к устью Дона, к рынку сбыта невольников. Это противостояние еще раз доказывает, что сбыт рабов ордынцами осуществлялся не через Каспий в Персию, а через Дон и Крым итальянцам. Примечательный факт, что в 1299 году голову Ногаю отрезал русский и, не убоявшись последующей казни, представил ее ордынскому хану как предостережение. Русские с верхов до низов всегда прекрасно знали главного виновника своих бед.    
 Упоминание в многочисленных венецианских и генуэзских нотариальных актах по сделкам продажи рабов и рабынь татарской национальности я первоначально объяснял войнами между ордой и ильханами, Токтагаем и Ногаем, а также другими более мелкими столкновениями и стычками завоевателей между собой. Взятые в плен уцелевшие воины из войска Хулагу в 1262 году после поражения на Тереке без сомнения проданы победителями в рабство. Вот как описываются отношения между победившими и проигравшими ордынцами в «Абулхайр-ханской истории» (Арабской графике): «И когда побеждают, то один другого продает (в рабство), забирает в плен; (вообще) скот и людей (противника) в своей среде считают дозволенной военной добычей и никогда от этого (правила) не отступают. Если кто-либо прекословит им в этом, говоря: «зачем же ты продаешь (в рабство) свой собственный народ». Они удивляются (такому вопросу) и говорят: «да этот человек сумасшедший! Он не признает военной добычи»… У них широко распространена продажа (в рабство) победителями побежденных…». Этот принцип действовал на всем протяжении захваченной степи. 
 Но есть и еще одна причина столь существенного поступления на европейские рынки рабов татарской национальности. Разнородность татар. Вспомним: формирование татарского войска производилось из рабов, взятых в плен в завоеванных странах. Отношение к ним со стороны выделившихся в боях вояк было, мягко выражаясь, пренебрежительное, и взаимно. Естественно желание уцелевших в битвах воинов обзавестись семьями с захваченными женщинами, осесть на новых землях. Но каждому хочется урвать от жизни как можно больше. Я не исключаю возможности прихватывания конвоирами по пути этих групп татар или их семей и включения их в число пленников для дальнейшей продажи в рабство. Тем более, что они другого рода-племени, а татары, как народ, в то время еще не сформировались.
 Угоном людей из ордынцев занимались, без всякого сомнения, и итальянцы, особенно генуэзцы, а власть имущие закрывали ради дальнейших выгод на эти факты глаза. Кроме того, долговые обязательства, которыми итальянцы опутывали новых владельцев степи из простых, включали и непременные условия в случаях невыплаты долга попадание должников в рабство. Смерть должника в набеге автоматически обрекало на рабство его оставшуюся осиротевшую семью. Есть факт, когда в 1343 году после мора скота и угона генуэзцами большого числа должников татар в рабство, Джанибек осадил Кафу и закрыл итальянские центры. Блокада итальянцами выхода из Черного моря вынудили Джанибека снова открыть итальянские рабовладельческие рынки. Продавать то пленников больше было некуда. Доходы в орду поступали только от поставок рабов и поставок только итальянцам. Поставка рабов-татар в Европу продолжилась. Так, с 1366 по 1397 годы в одной только Флоренции из дошедших до нас 389-ти зафиксированных сделок по продаже рабынь 250 приходилось на рабынь-татарок.
 Начиная с XIV века, ордынскими ханами первоочередной задачей укрепления своей власти в степи ставился контроль над сухопутными подступами к итальянским факториям. Владение путями сбыта пленников означало фактическое поступление в ханские руки основных сумм доходов орды и, как следствие, привлечение воинов. Узбек, учтя предшествующий исторический опыт с Ногаем, расположил свою ставку на Кубани, поближе к центрам работорговли.
 Не могу согласиться с утверждением Л. Н. Гумилева о том, что принятие ордой ислама спровоцировало, как он утверждает, столкновение русских и татар на конфессиональной почве. Взаимоотношения до XIV века между этими народами определялись опустошительными набегами победителей и угоном побежденных в рабство. Наоборот, после принятия ордой мусульманства набеги ордынцев на Русь прекратились, но прекратились не на религиозных основах. В 1295 году Витень, а в 1316 году Гедимин, закрепив за Литвой западнорусские земли, начали экспансию на юг Руси. В 1323 году Гедимин провел успешный поход на Волынь, затем на Киев. При этом Гедимину противодействовали не только русские князи, но и татары.
 Основной причиной прекращения ордынских набегов на Русь явилось возросшее усиление военной мощи Великого княжества Литовского при окончательном опустошении Северо-Восточной Руси. Возникла вероятность потери для орды русского улуса в результате поглощения его более мощным государственным образованием. Угроза появления опасного для степи объединенного русско-литовского государства вынудила Узбека в 1313 году даже выдать свою дочь замуж за потомка Александра Невского. Живой товар ордынцам пришлось искать в других землях. В 1327 году усмирение татарами Твери осуществилось под управлением Ивана Калиты. В 1340 году москвичи принимали активное участие в походе татар на Смоленск. В 1337 году ордынцы с русскими предприняли совместный поход на Люблин.   
 Так совпало, что с принятием ордынцами ислама Русь вздохнула. Так совпало, что арабы, захватив Испанию и устремившись до Пуатье, ведать не ведали, что отвлекли значительные силы германо-романских народов и прервали более, чем на два века дальнейшую эскалацию военных действий этих народов против славян. И только после окончательного разгрома арабов в Испании Рим приступил к дальнейшему уничтожению полабских славян и созданию католических орденов в Прибалтике. Восстановление константинопольского патриархата турками в первозданном виде преследовало цель привлечения православных народов в планируемой ими войне против европейцев. Любому должно быть понятно, что причиной сохранения православия явилось вовсе не толерантность правителей османов, не забота турецких султанов о возрождении этой ветви мировой религии, как считают некоторые историки.
 Но своей цели Мехмед II достиг. Вот реакция константинопольского патриарха Анфимия: «Провидение избрало владычество османов для замещения поколебавшейся в православии Византийской империи как защиту против западной ереси». Как раз то, что и преследовал Мехмед II, возрождая патриархат, - духовную поддержку своей власти среди православных подданных. Впрочем, у православных русских своя история взаимоотношений с исламом, и хорошего в ней несравненно больше, чем плохого. Соглашусь с утверждением А. А. Зимина («Россия на рубеже XV-XVI столетий»): «Традиции совместной жизни разных народов в рамках одной государственности оказали влияние на развитие России», и еще как!
 Прекращение набегов в XIV столетии способствовало появлению в степи еще одной реальной православной политической силы – казаков. Считаю, что основой формирования казачества явились уцелевшие западные половецкие семьи. Половцы, соседствовавшие с Русью, по примеру правителей и по житейской экономике до монгольского нашествия и женились на русских, и выдавали дочерей за русских. Вспомните, что сына Кончака звали Юрием. Действия представителей власти, особенно действия, приносящие реальные экономические выгоды (в данном случае браки), народом усваиваются стремительно. Поэтому в XIII и XIV столетиях уцелевшие от ордынцев и итальянцев остатки от западных половцев (уже с примесью русской крови) без национальных предубеждений принимали в свои кочевья бежавших от ордынцев и итальянцев рабов, в основном русских, а также других.
 Примечательно свидетельство Л. Н. Толстого в повести «Казаки», IV: «Молодец казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже со своим братом говорит по-татарски». Русская интеллигенция в XIX веке все тюркские языки по примеру европейцев называла одним словом, «татарским». Кто-кто, а Лев Толстой всегда описывал правду. В XXI «Казаки»: «Лукашка… заговорил по-татарски с переводчиком», и далее: «…сотник, который был такой же ловкий казак, как и другие, стал бойко говорить по-татарски с переводчиком». В XXXVII «Казаки»: «… и старик заговорил по-татарски. Лукашка бойко отвечал ему». В XLI «Казаки» Лукашка перед смертью бранился «по-русски и по-татарски». Очевидно, что по свидетельству Л. Н. Толстого, в XIX веке казаки свободно владели тюркским языком, а тот факт, что казак перед смертью ругался на диалекте тюркских языков (я предполагаю на западно-половецком диалекте), свидетельствует о знании казаками этого языка с детства. То есть один из диалектов тюркских языков являлся для данной группы казаков родным.
 Отвлекусь от темы и выскажу еще одно соображение. Недалеко от Петропавловска находится райцентр Бишкуль. Бишкуль образовался, как казачья станица. Названа станица отселившимися с пресногорьковской линии казаками, основным занятием которых являлся грабеж татарских караванов. Если «куль» и по-казахски, и по-татарски переводится как озеро, то второй корень названия - число пять по-казахски звучит как «беш», по-татарски (за исключением казанско-татарского) – «бес». У обитающих вблизи станицы народов нет звучания «биш» или по-русски «пять», что свидетельствует о незаимствованном характере названия станицы. А тюркизмы, заимствования из тюркских языков, русские никогда не искажали, чем и ценен русский язык для тюркологов. Название «Бишкуль» несомненно имеет корни в исчезнувшем языке казаков. Мне могут возразить, и вполне обоснованно, что в русских княжествах: Черниговском, Новгород-Северском, Киевском жило большое количество тюркоязычных народов: берендеев, черных клобуков и других. Часть из них могла уцелеть после нашествия и вместе с русскими составить ядро казаков, тем более, что и русские в этих княжествах были двуязычными.  Отвечу. Я не исключаю возможности выживания семей перечисленных выше народов, в том числе и русских, как одной из составляющих при возникновении на основе этих семей первых казаков. Но…    
 В подтверждение моей версии слово «казак» с упрощенным русским «к» на конце переводится с тюркского как белый гусь, лебедь. Также переводится и «казах», только в самоназвании казахов по-казахски на конце слова стоит глухая «к» с гортанным придыханием.  В русском языке слово «казах», означающее название народа, на мой взгляд, появилось благодаря казакам. Простой звук «к» западно-половецкими племенами выговаривался. Глухую «к» западно-половецкие племена и их (по моему глубокому убеждению) потомки - казаки не выговаривали, они «хэкали», то есть вместо глухой «к» с придыханием произносили «х». А вот собственное название «казак» у казаков сохранилось в русском произношении. Глухую гортанную «к» русские меняли на простую «к». Единственный народ, уцелевший в степи после нашествия татар, который мог владеть в равной мере и тюркским и русским языками, называть себя «лебедь» и, при этом, мог обитать в XIV веке в степи, в родной степи, - это уцелевшие половцы. И уцелевшие семьи русских и тюрко-язычных племен из разгромленных русских княжеств, а также бежавшие рабы, могли войти в состав казачества, но как дополнение, довесок. Ведь великое степное могучее племя не называлось каракалпаками или объединившимися, а казаками, то есть лебедями. Выбор же казаками православия наиболее вероятен в более ранний период, еще их предками – половцами, а возможен, как духовный противовес исламу непримиримых врагов – ордынцев.
 Я отдаю себе отчет, что моя версия о возникновении казачества многим непривычна, и многими будет оспорена. Но иного разумного объяснения происхождения казаков не нахожу. Впрочем, это мое мнение, моя точка зрения. Буду рад, если кто-то предложит иные, более доказуемые, версии, объясняющие происхождение казаков. Каждый человек формирует в своем сознании свой мир, свою историю. И это хорошо. Плохо то, что на любую версию об исторических событиях, подтвержденную документально, встретится огромное число «опровержений», «опровержений» зачастую бездоказательных, неправильных, но опирающихся на «общеизвестные факты» и отвечающих представлениям массового читателя, массового потребителя завиральных идей.
 Вопрос в том, кто формирует эти представления, кто превращает сомнительные, требующие дополнительной проверки, факты в общеизвестные, кто изобретает эти идеи, и зачем они нужны нам, русским? Не лучше ли их (эти представления, факты, идеи) вычеркнуть из запрограммированного сознания и попытаться самостоятельно разобраться в русской истории, не прибегая к авторитетным выводам маститых ученых. Я не против истории, истории как науки, но не следует забывать о том, что в России история формировалась с XVIII века под влиянием европейцев и, зачастую, в угоду европейцам и без сомнения подлежит ревизии. А в XX веке на сформированные общеизвестные представления общества оказала влияние марксистско-ленинская идеология, то есть опять-таки европейское мировоззрение.
 На каком основании русские историки, а следом за ними и писатели по-европейски, не по-русски, а по-европейски именуют ордынцев татарами? В 1487 году Иван III после взятия Казани принял титул князя болгарского (выверенный дипломатический ход), а не князя татарского или казанского. Русские описываемого В. Язвицким времени не могли называть ордынцев татарами, потому что, в отличие от европейцев, прекрасно знали разноплеменность орды. Но и В. Язвицкий и другие авторы во всех романах, прочитанных мною об этом периоде, устами русских героев неизменно называют ордынцев татарами, хотя русские в те времена называли степняков ордынцами, но никак не татарами и, кстати, идентифицировали их по племенам и народам.   
 Но вернемся к нашим баранам. В период принятия ордой ислама (1312 год) и его жестокого распространения в степи набеги со стороны Орды на Русь прекратились. Но Русь получила и дополнительные выгоды. Мятежи «неверных» эмиров в степи жестоко подавлены Узбеком. Самые непримиримые, твердые духом не приняли ислам и, тая в душе ненависть к лишившим их родины, эмигрировали на Русь. Впрочем, слово «эмигрировали» звучит слишком по-современному. Для ордынцев официально Русь являлась необычным, но все-таки ордынским улусом, и правили ей официально признанные потомки Бату. И Симеон, и Иван Калита, московские князья, и правители других княжеств привечали непримиримых ордынцев, отдавали им на кормление села, города. Предок Бориса Годунова, татарский мурза Чет, пришел в Москву при Иване Калите. Мурзы приходили не одни, а с воинами и их семьями.
 В середине XIV века при «добром» Джанибеке усиление Москвы ордынцы уже приветствовали. Принятие мер к усилению русского княжества в противовес нарастающему могуществу Литвы, как показали дальнейшие события, со стороны хана вынужденно. Великое княжество Литовское стало угрожать рынкам сбыта рабов. В дальнейшем последовало присоединение литовскими князями к своим владениям Брянского княжества, разгром ордынцев при Синих водах и вслед за этим присоединение к Литве Подольской земли. Москва, как нельзя лучше, устраивала ханов покорностью своих правителей.
 Я не верю в сказку об излечении зрения Тайдулы митрополитом Алексием. Тем более, что данная сказка исходит от церковников. Скорее почтенный старец в иносказательной форме высказался о том, что открыл глаза православной ханше, чем можно помочь России, а летописцы довели слова митрополита до нужного им результата. Других данных о целительных способностях митрополита в истории нет. На мой взгляд, Тайдула, как и подобает женщине, покорно исполняла волю своего мужа, который сам по внутриполитическим и религиозным причинам не мог откровенно оказать поддержку Москве и прибегнул для этого к помощи жены. Возможно, что и православие Тайдула приняла по приказу Джанибека. Но это все - домыслы. Дыма без огня не бывает. Исторические факты свидетельствуют, что поддержка Тайдулы для Москвы оказалась реальной, и впервые в истории России в честь царицы назван город (и было за что).
 При Джанибеке, как и при Узбеке, продолжился исход на Русь «неверных» степняков, но уже, как мне кажется, с одобрения хана и при поддержке Тайдулы. В это время  появились на Руси из известных нам ордынцев Беклемиш, Серкиз, Мелик, а также и другие осевшие на Руси. И Беклемиш, и Серкиз – бывшие татарские мурзы, а вот татарское происхождение Мелика остается под вопросом. Следует отметить, что приходили наиболее стойкие в вере, наиболее сильные духом, неспособные лукавить и обманывать свою совесть. Приходили не одни, а с «молодыми людьми». Их потомки внесли немалый вклад в победы русского оружия и на Куликовом поле, и в других более поздних битвах.
 До 1382 года рабы из России в итальянские фактории перестали поступать. Нет, время от времени степняки уводили пленников, но держали их впроголодь в Сарае в расчете получить выкуп от русских князей, приезжавших на поклон. Русские князья продолжили традицию выкупа пленных, чем резко ограничили продажу русских итальянцам. Уменьшение в этот период отношения русских в общем числе проданных рабов в итальянских городах и соответственно увеличение татар согласно итальянским нотариальным документам неопровержимо доказывает этот факт. Наибольший доход ордынцы получали от пленения и следовавшего за пленением выкупа знатных лиц. Князя Дмитрия Константиновича Нижегородско-Суздальского дважды выкупали из ордынского плена.
 Возросшее могущество Великого княжества Литовского – главная причина прекращения широкомасштабных набегов ордынцев на русские земли перед Куликовской битвой. Наиболее высокий спрос на невольников (причины: эпидемия чумы, прекращение набегов орды на Русь) пришелся как раз на середину XIV века. Недостаток в рабах итальянцы компенсировали за счет самих татар, а впоследствии все больше и больше за счет абхазов, черкесов, а ордынские ханы восполняли доходную статью экспорта в результате опустошительных походов на Кавказ, в Закавказье и в Персию.
 Следует отметить разрушение в 1343 году Джанибеком Таны и «безуспешной» осады в 1346 году Кафы. В 1348 году генуэзцы воспользовались бедственным положением византийцев во время чумы, захватили припортовые земли Константинополя и сожгли в гавани все греческие галеры. Разбили они в Босфоре и флот венецианцев, пытавшихся противодействовать соперникам. В результате контроль земли у проливов, то есть инфраструктура порта, вся сумма пошлин за вывоз товаров, и, самое главное, рабов, по заключенному впоследствии с императором миру остались в исключительном ведении Генуи. Генуя полностью монополизировала работорговлю на Черном море и доходами от работорговли с этого момента ни с кем не делилась.   
 После смерти Бердибека родословная батуидов в степи прервалась. Официально только потомки Александра Невского имели преимущественные права на ханский трон в Белой Орде (да и в Синей тоже), не в этом ли кроется безболезненное для самолюбия степняков признание прав на власть московских правителей в более поздние времена. Медленно и постепенно свою власть в степи утвердил беклярбек Мамай. Мамай в орду (я имею в виду в ставку, в Сарай) наведывался редко. Кочевал в Крыму и у Азова, вблизи от главных рынков сбыта рабов. «Великая замятня» в Орде осложнила ситуацию на границах русских княжеств. В то же время правильно выбранная политическая линия Москвы способствовала дальнейшему укреплению княжества. Кстати, нестабильность политической ситуации в орде (бесконечная смена ханов) вынуждала многих ордынцев уже, невзирая на религиозные убеждения, искать тихую гавань в Москве.
 Примечателен факт появления в степи выходца из Средней Азии чингизида Арабшаха. Удача, с которой он осуществил ряд набегов на русских, вскоре отвернулась от него. Захваченных пленных ему просто некуда было сбыть. Мамай, закрыв пути, не допустил реализацию живой добычи Арабшаха итальянцам. А, так как реализация рабов в Среднюю Азию не имела смысла по природным условиям, а в Иран - по причине отсутствия спроса, Муззаффар был вынужден вернуть захваченных в Рязани, на реке Пьяне, в Нижнем Новгороде пленных на Русь и, есть версия, вернуть бесплатно. (В схватке за Азов, за рынок сбыта рабов Арабшах Мамаю проиграл).
 Приходится констатировать факт, что с конца XIII столетия русские, как рабы, для кочевников действительно не представляли интереса. В степи оставалась незначительная часть от плененных, основная масса плененных поставлялась в итальянские фактории. Единственная местность, где рабы могли быть использованы, - близлежащие к Казани земли (в последствие Казанское ханство), где традиционно развито земледелие (а также, в отличие от других ханств, рыболовство), и в XIV-XV веках имелись средства от продажи пушнины для покупки рабов. В то же время производство зерновых в Казанском ханстве производилось черемисами, самими татарами и другими народами. Подтверждение мы найдем у С. Герберштейна. В его труде «Записки о московитских делах» о казанских татарах говорится: «Эти татары – образованнее других, так как они и возделывают поля, и живут в домах, и занимаются разнообразною торговлею». В то же время потребности в рабском труде при зерновом хозяйстве, как известно из истории древних цивилизаций, отсутствовали. Казанская феодальная знать и купечество от мира с Москвой имела несравненно больше выгод (транзитная торговля, рынок сбыта своих товаров), чем от набегов (рабов надо завоевать, рискуя жизнью, тащить невесть куда, при этом оставлять большую часть прибыли от их продажи тому же Мамаю), что и предопределило образование независимого Казанского ханства. Я не исключаю возможности применения рабского труда в Казани, но согласно экономической структуре хозяйствования в незначительном количестве.
 В 1380 году произошла Куликовская битва - событие, оказавшее несомненное влияние на дальнейшее развитие начавшей было хиреть в Восточной Европе работорговли. К этому времени летописание на Руси восстановлено в достаточной мере. Тем не менее, исторических загадок в Куликовской битве – хоть пруд пруди. Наверное, поэтому исторические писатели старательно обходят это событие стороной, не рискуя браться за щекотливую тему (и напрасно!), хотя, по логике, тема благодатная. Героизм русского народа, разгромившего ненасытных захватчиков, казалось бы, всегда для любого писателя беспроигрышен. Ан, нет.  Мне не попадались литературные работы, достойные уважения, а те, что мне удалось прочесть, написаны лишь касательно этой темы, и по своим трактовкам исторических событий не выдерживают никакой критики. Поэтому остановлюсь на загадках Куликовской битвы несколько поподробнее.
 Вызывает удивление стремительное и уверенное выдвижение в степь русского войска. До этого даже на реке Воже русские придерживались оборонительной тактики. Со времен Владимира Мономаха русские так далеко в степи и успешно не воевали. Опыта подобной стратегии у Москвы не было. При этом, несмотря на огромное количество участников битвы, принятая и навязанная Мамаю тактическая схема боя выглядит больно простенькой. В битве при Воже схема битвы более сложна и для победы требовала от руководителей большего командного умения.
 Я объясняю факт попадания Мамая в расставленную ловушку отсутствием у беклярбека военного опыта. Все-таки Мамай был царедворец, интриган и, как показывает история, воевать не умел. Многие степные полководцы, не желая унижаться перед некомпетентным в военных вопросах выскочкой, уходили служить к потомкам Александра Невского. К тому же военачальники Мамая Ковергюй, Кострюк, Казибек, Карагалук, Бегич, брат хана Кара-Буляк погибли в битве на реке Воже, то есть ордынское войско было фактически перед сражением обезглавлено. Погибшие ордынские военачальники в подобную примитивную ловушку не попали бы. В последнем набеге на Рязань тот же Арабшах, почувствовав, только почувствовав, угрозу окружения, убежал в степь, бросив награбленное.
 Куликово поле выбрано для битвы заранее, и этот факт тоже вызывает удивление. Без всякого сомнения, выбор осуществлялся степняками. При этом обрусевшие Андрей Серкизович или Беклемишевы, участники сражения, военачальники не были степняками, и степь практически не знали. Значит, в русском войске имелись недавние выходцы из степи, которые прекрасно знали эту местность и были уверены в том, что Мамай примет бой на условиях русских. Являлись ли эти выходцы казаками? Сомнительно. Я не исключаю, что в первую очередь казаки поставляли русским разведывательные данные, но не более того.  Участвовать в Куликовской битве для казачества было самоубийственно.
 Я категорически не согласен с утверждениями некоторых писателей и историков о том, что руководил битвой Дмитрий Боброк-Волынский. Основанием для подобных утверждений они называют его пребывание в засадном полку. Нет. Исторические примеры доказывают, что руководство боем всегда осуществлялось не тем, кто сидел в засаде, а тем, кто выводил противника под удар засады. Никто не оспаривает руководство Субудея в сражении татар с грузинами, который и вывел противника под удар войск, сидевших с Джэбе в засаде. В 1399 году на реке Ворксле разгромом литовского войска руководил Едигей, а хан Тимур-Кутлуг сидел в засаде. Едигей в исключительно сложных условиях сумел вытащить литовцев под удар засады. В битве при реке Ведроши (если мне не изменяет память) в 1500 году русские войска возглавлял князь Д. В. Щеня. Удар, нанесенный засадным полком (по приказу Д. В. Щени, но без его непосредственного участия), оказался решающим.
 Да, Дмитрий Боброк–Волынец, «нарочитый воевода и полководец и изрядный во всем», расставлял полки на поле, но расставлял, выполняя приказ, строго по утвержденному кем-то плану. В засадный полк его отрядили для сдерживания военного пыла князя Андрея Владимировича Серпуховско-Боровского, двоюродного брата великого князя, и, как показали события, он сумел своевременно удержать бравого вояку от непродуманных действий. Основу засадного полка составляли без сомнения ордынцы, признанные мастера засад, которые в поджилках чувствовали время решающей атаки. Но ордынцы всегда в сражениях в отличие от русских были дисциплинированы, и приказы руководства выполняли незамедлительно. Поэтому к неискушенному в военном деле князю и приставили воеводу. Дальнейшее восхваление в летописях воеводы объясняется его родственными отношениями с великим князем и замалчиванием в дальнейшем имени подлинного руководителя битвы. А герои всегда нужны. В завершении добавлю: воевода, как и все участники сражения, достойно и добросовестно выполнил свой долг перед Русью и, как и все участники сражения, для нас является героем.   
 Еще больше недоумения у меня вызывают утверждения, что русские не нуждались в руководстве битвой, потому что якобы были в совершенстве обучены и прекрасно знали каждый свой маневр. Подобные утверждения – не что иное, как попытка уйти от главной загадки Куликовской битвы, кто все-таки руководил сражением? В своей работе «Конец ордынского ига» (издательство «Наука» 1980) в главе 3 «Русь объединяется, Русь готовится» В. В. Каргалов справедливо утверждает: «Характерной особенностью русского военного искусства было управление боем». Далее в этой же главе В. В. Каргалов перечисляет механизмы управления русскими боем. И далее по книге: «У Лопасни дождались прихода из Москвы пешей рати, которую привел московский тысяцкий Тимофей Васильевич Вельяминов. Оставив его у Лопасни дожидаться, когда придут не успевшие пешие рати и конные, чтобы проводил их», а у «…впадения в Дон р. Себенки… основное войско догнала «пешая рать» тысяцкого Тимофея Вельяминова». Таким образом, Тимофей Васильевич прекрасно знал, где планировалось сражение и как добраться до места будущей битвы. 
 Стоп. Тимофей Васильевич Вельяминов был окольничий (обязанности окольничего: возглавлять приказы и полки, являться воеводой, отвечать за охрану государственных границ), но никак не тысяцким. Тысяцкий – военный, предводитель городского ополчения на Руси, в мирное время – начальник города и главный судья. В 1374 году после смерти тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова великий князь Дмитрий Иванович упразднил эту должность в Москве. В. В. Каргалов в своей работе базировался на первоисточниках и не мог трижды оговориться. Получается, что великий князь отменил свое решение. Действительно общерусский характер противостояния мог вынудить великого князя и отменить на время упразднение должности. Полком левой (или правой?) руки, если не ошибаюсь, командовал коломенский тысяцкий(!) Микула Вельяминов. Поэтому на период чрезвычайной ситуации для Тимофея Васильевича восстановили привычную для Москвы и не отмененную в других городах должность тысяцкого и поручили ему командовать Большим полком.
 Русское войско, как правило, делилось на пять полков. Это – Большой, Передовой, Правый, Левый, Сторожевой. Каждый полк имел своего воеводу, но предводитель Большого полка (на Куликовом поле им являлся Т. В. Вельяминов) был главный на поле боя. Наиболее вероятным представляется все-таки руководство русскими войсками на Куликовом поле Тимофеем Васильевичем Вельяминовым, но никак не Боброком-Волынским (исключается безоговорочно), хотя не исключена возможность руководства одним из Ольгердовичей, а также Василием Ярославским или Федором Моложским.
 Версия о руководстве русскими войсками Тимофеем Васильевичем может быть опровергнута историческим фактом бегства его племянника за четыре года до битвы из Москвы к Мамаю. В данном случае аргумент «против» очень весом. Из ряда вон выходящее событие – участие в битве великого князя простым воином, хотя в битве на реке Воже именно Дмитрий Иванович руководил битвой. Предположений о причине подобного решения Дмитрия Ивановича можно привести неисчислимое множество, и каждое из них имеет право оказаться единственно верным. Какой простор для исторических писателей. Сколько превосходных тем, сюжетов, психологических нюансов. Пиши, и пиши.   
 Есть еще одна загадка битвы. Нигде не упоминается участие в сражении, как командующими полками, воевод Беклемишевых. И это неожиданное для меня умолчание позволяет отвести и одному из них, наиболее талантливому, главную роль в руководстве сражения. Дальнейший, стремительный рост благосостояния и карьеры их потомков, мне кажется, объясняется не родством с Кошкиными, представителями московской знати. Скорее наоборот, дальнейший карьерный рост Романовых во многом произошел, благодаря родственным отношениям с Беклемишевыми.               
 Найденная в августе 2007 года в Московском Кремле берестяная грамота за №3 прибавила загадок. Согласно переводу грамоты, академиком Андреем Анатольевичем Зализняком и доктором филологических наук Алексеем Алексеевичем Гиппиусом некто Турабий в конце XIV столетия имел в Московском княжестве владения, сопоставимые с владениями представителей княжеского рода. Многочисленность ездовых лошадей, составляющих имущество Турабия, может указывать на военную службу Турабия и его «молодых людей».
 В конце XIV века произошло только одно событие – Куликовская битва, за участие в которой великий князь мог бы пожаловать столько на кормление, и это благосостояние надо было заслужить. Единственное, разумное объяснение – участие в Куликовской битве и, судя по размерам кормления, участие активное. Не здесь ли кроется разгадка и выбора поля боя с ордой; и активных наступательных действий русских войск в 1380 году; и уверенности, что Мамай примет бой и попадет в ловушку? Впечатляет присутствие в грамоте восточных имен (Кощей, Турабий, Елбуга, Баирам, Ахмед), свидетельствующее об «отъезде» выходцев из Орды на службу московским князьям в конце XIV столетия. Почему в русских летописях замалчивалось участие бывших ордынцев в битве на стороне русских? Возможно, бывшие ордынские мурзы не хотели афишировать свое участие по причине родственных связей с оставшимися в орде. Но в те времена люди оценивались по личным качествам, а не по родственным связям.
 Представляет интерес необычная приставка к имени лица, упомянутого в берестяной грамоте: «бий» - тюркский титул и звание, происходящий от общетюркского титула «бек» - вождь. У казахов, башкир, татар – приставка в этом значении обычно произносится как первоначальное «бек». В то же время у тех же казахов, а также каракалпаков, алтайцев, киргизов в прошлом «бий» - применялось как дополнение к имени и лишь к судьям. Звучание уважительного «бий» появилось у степняков от среднеазиатских тюрков. В отличие от языков степных народов, в карлукской группе языков приставка к имени в прежнем значении «вождь», «главный» произносится как «бий». Полководец Джучихана Майкы-бий родом из среднеазиатского народа «уйсунь», народа, вошедшего в состав и башкирского, и казахского, и узбекского, и каракалпакского народов. Потомки Майкы-бия также являлись «биями», но у кочевников значение непривычной приставки впоследствии трансформировалось и применялось к судьям в отличие от оседлых и осевших узбеков, у которых значение приставки сохранилось привычным для карлукских языков - «вождь», «главный».
 У османов трансформировалось не только звучание древнего титула, но и его значение. «Бей» соответствует арабскому титулу эмир. В Османской империи «бей» - правитель округа (санджака). У крымских татар уважительная приставка к имени «бей» появилась в обиходе от турков, хотя применялась в военном значении и первоначальная форма приставки «бек».
 Традиционная степная, уважительная приставка к имени «бек» (кстати, может ставиться как в конце имени, так и в начале имени) по звучанию разнится с приставкой «бий» (вождь, военный начальник) в имени Турабий, что указывает на пришлый характер появления Турабия не только на Руси, но и в степи. Судя по приставке, Турабий появился в степи из Средней Азии, и вероятнее всего с Муззаффаром. И это выделяет его среди всех бывших степняков и во многом объясняет столь высокую оценку со стороны московских властей. В конце XIV века среднеазиаты были лучшими воинами в мире.
 Подтверждение моему предположению - имя последнего беклярбека орды. Мансур-бий – сын Едигея, одного из полководцев Тимура. Приставка «бий» в его имени указывает на значительный контингент в начале XV столетия выходцев из Средней Азии в Крыму (что исторически объяснимо), а также на родину его отца – Среднюю Азию и появилась в память о родном языке, как отличительная особенность. Появление звания «бий» в значении «главный вождь» у ногайцев объясняется этими же историческими причинами. Поражение ногайских «беков» от среднеазиатских «биев» Тимура предопределило появление в языке ногайцев понятия «главный вождь» вместо просто «вождь». «Бек» уступил место среднеазиатскому звучанию и значению. Отмечу, что звание «бий» появилось у ногайцев лишь с 1392 года, значительно позже Куликовской битвы. При этом первый «бий» ногайцев Эдигу-бий сын Балтычакбека (подчеркну «бека»). Ногайское происхождение по этой причине Турабия невероятно. Руководитель, выбранный народом для защиты от врагов, не мог бросить своих людей и искать счастье за тридевять земель. Кумыки, карачаевцы, балкарцы, титул «бий» в значении «князь» начали применять, по моему мнению, также после походов Тимура и на степь никакого влияния не оказывали.
 Появление Турабия в Москве, а не у Мамая, подтверждает мои предположения о предпочтении, которое оказывали степняки московским властителям.
 Прошу не путать с приставкой к имени «бай» (также может ставиться в начале и в конце имени). «Бай» дословно переводится как богатый (у крымских татар – изобильный, в Средней Азии – богатый земледелец, богатый скотовод). Уважительная приставка «бай» применяется к человеку, достигшему высокого положения в обществе, среди соплеменников. Возможны другие формы звучания «бай», известные нам. Это - «бой», или «буй», почти не сохранившиеся у тюрко-язычных народов
 Представляет интерес применение «бай», «буй» у русских. Составная русских колыбельных песен «баю-бай» обозначает «богатей», «достигай высот» и с удовольствием применяется матерями из тюрко-язычных народов. Сравните с татарским пожеланием ребенку «бай бул» - в переводе на русский язык: богатым будь, уважаемым будь.    
 Автор «Слова о полку Игореве» владел и западным, и восточным диалектами (разговор Кончака с Гзаком) половецкого языка. Обращаясь к  своим героям, русским князям, автор «Слова» неизменно пишет «атыбуй», где аты – отец, буй – господин. Наши переводчики «Слова» без исключения почему-то разделяют это уважительное обращение, и получается: «а ты, буй?». Или, к примеру, также из «Слова»: «буйторе», что также обозначает «высокочтимый», переводчиками  почему-то и это обращение разделяется и получается: «буй тур?». Относить русских князей к буйным, да еще и к турам чересчур смело, даже для признанных толкователей «Слова».
 Показательно принятие египетским султаном имени Бейбарс. Я не согласен с историками, считающими его выходцем из черкесов по причине голубоглазия. Бейбарс - выходец из рода Берш, кочевавшего по Крыму. А кипчаки кочевали по своей земле родами и никаких иноземцев к кочевьям не допускали. В рабство будущий султан попал ребенком, но девятка, которая привела его к власти, состояла сплошь из кипчаков (Барат, Самурат и другие -  кипчакские имена). Инородцев кипчаки к власти не привели бы, только своих. Приставка к имени «бей», а не «бек», выбранная им, объясняется тем, что арабизированное население Египта к тому времени еще плохо владело кипчакским диалектом, «бей» египтянам знакомо от сельджуков, да и самих сельджуков и других туркмен среди мамелюков было достаточно, чтобы учитывать их произношение. Примечательно, что египетский султан из пришедших к власти с 1382 года черкесов, который в 1431 году добился от генуэзцев отмены пошлины на приобретаемых невольников, будущих мамелюков, принял имя Барсбай. Следующий султан из черкесов принял имя Каитбай. И это объяснимо. В Египте к тому времени народу, а мамелюкам тем более, уже было знакомо кипчакское произношение понятия «достигший высокого положения».
 Историческим результатом победы русских на Куликовом поле явилось опустошительное нашествие Тохтамыша в 1382 году. Русские города Суздаль, Владимир, Можайск и другие разорены и потоплены в крови. Москва разрушена до основания. Власть всегда считала и считает, что незаменимых людей нет, для власти нет. Расплачиваться за подобную позицию власти веками приходилось русскому народу, простым людям. И расплачиваться приходилось дорого, очень дорого. Вельяминов в должности окольничего оказался незаменимым, для русского народа незаменимым. Уж он то ворота Тохтамышу не открыл бы, он бы и не допустил такого вторжения. Заменившая его некомпетентная знать откровенно проворонила мощь и силу Тохтамыша, утратила контроль над политическими изменениями в степи. Ворота открыли ордынцам, соблазнившись на обещания; при наличии должности тысяцкого ворота не открыли бы. Ответственность за оборону столицы после упразднения должности тысяцкого никто не нес.
 Когда говорят, что в истории нет сослагательного наклонения, не верьте. Есть. Это для потомков уцелевших нет. Для тех, кто убит или попал в рабство, сослагательное наклонение существует, и вина за все беды народа лежит в первую очередь на власти. Москва после Куликовской битвы еще не достигла такого могущества, чтобы содержать в руководстве княжеством никчемных бездельников и лизоблюдов. Мне кажется, что как раз с 1382 года у русских возникло неприятие при их жизни каких-либо изменений во властных структурах, смена высших должностных лиц во власти русскими всегда воспринимается настороженно и с опаской, и на это есть причины. Все достижения русских обеспечены уникальными выходцами из народа. Вельяминов, Ушаков, Суворов, Яблочков, Ломоносов, Потемкин, Менделеев, Королев, Шабетник. Все они для народа, для мира незаменимы, каждый человек незаменим. Рабы из Руси в 1382 году вновь пополнили рабовладельческие рынки итальянцев. Слишком велико было разорение и основную массу пленных выкупить было невозможно.
 На всякий случай Тохтамыш подстраховался. Дмитрий Донской вынужденно признал себя старшим сыном Тохтамыша. Это позволило Тохтамышу держать Василия в заложниках, впрочем, в комфортных условиях. Первый внук от старшего сына по казахским обычаям (Тохтамыш вырос среди казахов) воспитывается дедом и также признается, как и его отец, сыном, а не внуком деда. Эта уловка позволила Тохтамышу получать из Руси дань, не прибегая к набегам. За рабами Тохтамыш направился, и успешно, в Персию.
 Тимур не мог себе позволить оставить в целости и силе потомкам такого страшного для Самарканда государства. Персия – вотчина его сына. С 1387 по 1398 год он беспощадно разорял орду. Ногайская знать, которая способствовала укреплению Тохтамыша в Белой Орде, была истреблена. Ногайский фольклор полон воспоминаний об этом страшном опустошении, постигшем их. Военная сила ногайских орд, принесших столько горя русским и казакам, Тимуром окончательно сломлена и уже никогда не возродилась. Выскажу предположение, пока ничем не подтвержденное, что в разорении орды Тимуру оказали посильную помощь казаки. Эта помощь могла быть выгодна и казакам, и Тимуру. В XV столетии с военной силой казачества в степи после походов Тимура уже считались. Захват Ельца в августе 1395 года, где самого Тимура не было, произошел в результате двухнедельного отдыха, когда небольшая часть его армии на удобных пастбищах решила подкормить лошадей и жестоко разорила попутно и город, и его окрестности. В планах железного хромца Русь, слишком бедненькая по сравнению с Индией, не значилась. Угроза от нее для далекого Самарканда и в мыслях не могла возникнуть.
 А вот итальянцы, услышавшие об очередном плене из Руси и рассчитывавшие погреть на перепродаже рабов руки, сами полезли в петлю. Подарки от венецианских и генуэзских работорговцев Тимур благосклонно принял и обрушился на Азов, где итальянцы подготовили к очередной, как им казалось, закупке пленных значительные суммы денег. Азов разрушен и несколько десятилетий не возрождался, все итальянцы ограблены и отданы в рабство. (Подтверждение моих слов любой найдет в «Зафар-намэ» («Книге побед»)). Орда была опустошена от Днепра и Крыма до Иртыша включительно. Один из трех крупнейших центров работорговли уничтожен. После Азова разгромлены были и многие колонии итальянских купцов в Крыму, с обращением последних в рабство. Тимур был прекрасно осведомлен об источниках доходов ордынцев и надолго лишил их этих источников. Впрочем, не все крымские фактории генуэзцев разгромлены, некоторые (выборочно не разгромленные) уцелели.
 Многие кочевники искали спасения в Литве и Руси. Сколько же их привел с собой из степи один только Василий, если слово «боярин» (без сомнения тюркизм), которым первоначально ордынцы называли лиц из узкого круга приближенных к заложнику, стало в Москве синонимом  многочисленных представителей власти. Слово "болярин" болгарского происхождения впервые появляется в 882 году и согласно более поздним русским летописям обозначало - исполнитель воли знатного лица. В правление Василия начался процесс формирования института Боярской думы. Удельные князи превратились в высших чиновников. Произошла трансформация (причем трансформация "сверху") значения слова "боярин" из традиционного - "представитель князя"  в тюркское понимание данного слова - "высшее должностное лицо". 
 Витовт предпочел не чинить препятствий наследнику московского престола в возвращении на родину и на всякий пожарный выдал дочь за него замуж. Без всякого сомнения, вместе с Василием бежали от Тимура и вооруженные до зубов многочисленные вооруженные ордынцы, знатные ордынцы. Неожиданно для многих степняков Литва и в преобладающей степени Северо-Восточная Русь оказались убежищем от кровожадных воинов Тимура. Знание Василием степи (языка, обычаев, традиций), как и личное знакомство многих влиятельных уцелевших и бежавших на Русь ордынцев с будущим великим московским князем способствовало дальнейшему усилению Москвы и повышению авторитета княжества в степи.   
 В 1395 году Тимур оставил в Крыму Едигея контролировать рынки сбыта рабов в противовес ордынцам. Жалкие остатки некогда влиятельных в степи и грозных когда-то ногайцев откочевали к востоку. Естественно, что наиболее боеспособные в разоренной орде среднеазиатские воины, пришедшие с Едигеем и обосновавшиеся в Крыму, стали внушительной силой, своего рода цементом, скрепившем все племена в Крымское ханство. Официально Едигей зависел от ордынских ханов, но денежные потоки в орду от итальянцев беклярбек перекрыл. Он даже снес с лица земли Херсонес. Тимур, сохранив юридически самостоятельность Белой Орды, обеспечил в ней на годы грызню за власть между представителями трех родственных линий чингизидов. Но с развитием эпохи Возрождения Европе требовались рабы во все больших количествах. Генуэзцам пришлось искать новые поступления столь выгодного товара. И они нашли выход. Центр работорговли переместился в Себастополис, где основную массу продаваемых в рабство в XV столетии составляли абхазы и прибрежные черкесы. 
 Сокрушительный разгром Едигеем в 1399 году русско-польско-литовского войска, под предводительством Витовта, надолго оставило незащищенными границы Южной и Юго-Западной Руси и соответственно увеличило долю русских (польское «украинцы» еще не прижилось в сознании народа) в числе рабов, проданных итальянцами в начале XV столетия. Работорговля в Кафе возродилась. Новым хозяевам степи итальянские фактории для сбыта пленных к их удивлению также оказались необходимы. Едигей так разохотился, что в 1408 году решил повторить «подвиги» предшествующего ему бандита. Но «внук» Тохтамыша (Василий I) в отличие от своего отца отстоял столицу и прекратил дальнейшее разорение земель, предложив существенный выкуп. Довольный добычей, Едигей вернулся восвояси, а русские пленные снова пополнили число рабов в европейских государствах.
 Очередной грабитель Мохаммед, в самолюбовании приставивший к своему имени приставку Улу-, в 1439 году полон продал, конечно же, генуэзцам. Мало того, что двухлетний разбойный набег на Белев (Москва ордынцам была уже не по зубам) осуществлен им из Крыма и с крымскими воинами, он фактически контролировал на тот момент все подступы к итальянским факториям. Следует отметить, что очень многие русские, попавшие в плен, как и прежде, были возвращены на Русь за выкуп. В 1428 году в европейских источниках упоминаются генуэзские консулы в Кафе (Феодосии), Тане (Азове), Солдайе (Судаке), Севастополисе (Сухуме) и других факториях, то есть после разгрома Тимуром работорговцы с одобрения ордынцев полностью восстановили инфраструктуру своей омерзительной предпринимательской (можно сказать даже омерзительной капиталистической) деятельности.
 Испанский путешественник Перо Тафур, посетивший Кафу в 1435-1439 годах, в книге «Происшествия и путешествия» писал о работорговле в захиревшем к тому времени городе: «В этом городе они продают рабов и рабынь в большем количестве, чем в любом месте мира… Я купил там двух рабынь-женщин и одного мужчину». Это для европейцев он – путешественник, для нормального человека, и не только для русского, он такой же разбойник и насильник, как и генуэзцы. А что творилось в Кафе, когда работорговля в городе процветала.
 В 1445 году Мамутяк захваченных в плен воинов мог без проблем продать генуэзцам, но, скорее всего, как и Василия II, вернул русским за выкуп. Поражение Василия II позволило Казани заключить с Москвой взаимовыгодную сделку. Касим и Якуб в 1446 году получили в удел город Мещерский в государстве к этому времени самом мощном на всей территории будущего, а теперь бывшего Советского Союза. И Василий II вынужден был подписаться под сделкой, как ему это не претило. Касим, Якуб, и их потомки добросовестно выполнили на протяжении всей истории условия сделки.
 Выполнила их и Москва. Положение потомков Касима и Якуба, как и потомков Гиреев, «… на сословно-иерархической лестнице феодальной знати в России было настолько высоким, что даже в середине XVII века они считались «честью… бояр выше, а в думе ни в какой не бывают и не сидят». В государеве родословце середины XVI века татарские царевичи помещены непосредственно за потомками удельных князей московского дома». (А. А. Зимин «Россия на рубеже XV-XVI столетий», («Создание общерусского государственного аппарата»)). Благосостояние татарских царевичей, получивших такую честь в России, несопоставимо с благосостоянием их сородичей, правящих в степи и менее везучих. Пожалуй, даже простые касимовские татары в Касимове жили лучше степных и горных ханов.
 Дальнейшее усиление Москвы и Литвы резко уменьшило количество предлагаемых генуэзцам пленных. В документах итальянских городов уже в середине XV века слышны жалобы на то, что количество привозимых рабов уменьшается. (М.Д. Полубояринова «Русские люди в Золотой Орде» 1978 г.). Себастополис не мог покрыть все увеличивающийся в Европе спрос на рабочую силу. Хаджи-Гирей, провозглашенный в 1441 году крымским ханом (есть неподтвержденное мнение: при поддержке Литвы), военные действия вел в первую очередь с ордой. В исторических источниках имеются упоминания об успешных вооруженных конфликтах Хаджи-гирея с ордынским ханом Махмудом (последнее упоминание об успехе в боях, связанное с именем Хаджи-Гирея датируется 1465 годом), а также о военных действиях против Молдовы.  Но массовых набегов ни на Русь, ни на Литву Хаджи-Гирей не предпринимал.
 Взятие турками в 1453 году Константинополя осложнило итальянскую работорговлю. Однако тот факт, что генуэзский наместник в момент падения Константинополя открыл ворота Перы войскам султана Мехмеда II, ставит под сомнение закрытие проливов для генуэзцев. Наоборот, тогда же турки ввели пошлину на вывоз рабов через проливы и немалую. В 1454 году турецкая атака на Кафу отбита. Но турки поставили под свой финансовый контроль работорговлю. В Каффском уставе подробно описывается порядок и размеры взимаемой пошлины при прибытии рабов из Сухума и при продаже его покупателям. Султанская администрация взимала в казну пятьдесят процентов суммы налога с оборотов по реализации рабов и пятьдесят процентов от фиксированной ставки налога за одну голову при поступлении рабов в факторию.
 Тот факт, что в уставе конкретно указывается фиксированный размер ставки налога при прибытии рабов только лишь из Сухума, свидетельствует об отсутствии массовых поступлений в середине XV столетия в факторию рабов из других регионов. Поступления невольников из Руси и Литвы, если и имели место, носили случайный разовый характер и даже не облагались налогом, то есть льготировались.
 Но не только генуэзцы пытались сохранить свои источники доходов. Еще в 1451 году Венеция получила право беспошлинной торговли в пределах Османской империи, а венецианцы стали неподсудными турецким властям (их судили венецианские консулы в Турции). Причиной подобной привилегии могла послужить помощь в создании боеспособного султанского флота. Беда несчастных работорговцев заключалась в том, что в отличие от татарских ханов правители Турции не пожелали довольствоваться малым, а решили заграбастать все и сразу.  В 1463 году началась война Турции с Венецией. А в 1475 году турки изгнали из Крыма Ахмата и попутно уничтожили итальянцев. По свидетельству современников, они изрубили на куски большинство итальянцев и всех почетных горожан, опустошили частные и общественные склады товаров и продовольствия и отправили добычу, в том числе полторы тысячи юношей из числа жителей Кафы, в Константинополь.
 Та же участь постигла и другие укрепления генуэзцев в Крыму. Итальянский период работорговли на Черном море закончился. Исторических свидетельств о покупке в Крыму пленных из каких-либо стран в период с 1475 по 1481 год не имеется. Небольшое количество пленных итальянцев, отправленных в 1475 году в Константинополь, свидетельствует, что турки в это время не нуждались в рабочей силе. Наоборот, в Константинополе до 1480 года находилось такое количество невольников, что принятие ислама автоматически освобождало их от рабства. Мехмед II продолжил эскалацию агрессии турков на близлежащие страны (в том числе и на южную Италию), а существенная отдаленность и усиление военной мощи Руси надолго оградило Москву от опустошительных набегов.
 А что же русские и герой романа В. Язвицкого купец Федор Тимофеевич Скобеев? По русской летописи о тех событиях: «Лета 6983 туркове взяша Кафу и гостей московских много побита, а иных поймаша, а иных пограбив, на откуп даваша». Нет слов. Купец Федор Тимофеевич Скобеев мог уцелеть и быть выкуплен, но лапшу вешать на уши великому князю не рискнул бы.      
 И последнее замечание по роману. Жидами на Руси называли генуэзских (не всех итальянских, а именно генуэзских) работорговцев. Прозвище это произошло от первых в Восточной Европе продавцов «живого товара» – евреев, а также от хазар, сохранилось в русском языке в первозданном виде и обозначало принадлежность к грязной профессии. И генуэзцы по праву заслужили это прозвище. «Жидовин Хозя» в романе В. Язвицкого - без сомнения генуэзец (Хозя – искаженное русскими европейское имя и никакое другое). Евреев итальянцы к тому времени и давно, на мой взгляд, выдворили с Черного моря. Не исключаю возможности наличия работорговцев с еврейскими корнями среди генуэзцев (уроженцев Генуи), но эти факты – лишь единичные случаи.
 То, что жидовин Хозя сменил сферу деятельности, свидетельствует о возросшем экономическом потенциале Москвы при Иване III и возможности заработать при дефиците предложений рабочей силы в других сферах предпринимательства. У капитала, как и у воровства, нет национальности. Кроме того, захват турками проливов вынудило предприимчивого итальянца сменить сферу деятельности, обратить внимание на иные, более надежные источники прибыли. Может В. Язвицкий поэтому и допустил путаницу, считая простонародное российское прозвище генуэзцев за принадлежность к национальности, ошибочно определив их купцами из Яффы.         
 В этой статье мною не сделано никаких сногсшибательных открытий. Мною просто сопоставлены и проанализированы исторические факты, известные всем. Анализ произведен с учетом возможной выгоды каждой из участвующих в событиях сторон. Политика все-таки – концентрированное выражение экономики, и в этом Владимир Ильич Ленин прав. В результате юношеское, восторженное почитание Валерия Язвицкого, как мэтра исторического жанра литературы, несколько поубавилось. Я не берусь утверждать, что написанная мной выше трактовка событий во всем является правдой. Она и не может быть правдой. Мой подход некоторым может показаться неактуальным. Но я все равно не могу понять, почему литераторами нам всячески внушается мысль, что все беды средневековая Русь терпела от одних только ордынцев и азиатов. Получается, что наши предки были на порядок умнее нас, обзывая генуэзцев прозвищем с историческими корнями - «жиды». Наши предки видели историю лучше нас, понимали историю глубже. Поэтому-то и создали великое государство, великую мировую империю, в состав которой в подавляющем большинстве народы входили добровольно, спасаясь от очередных исторических грабителей. Да, мэтры нас учат, что история не терпит сослагательного наклонения. Вот только терпит из века в век бесконечные замалчивания, бесконечные искажения. Не в этом ли причина разрушения великой империи духа, империи благоденствия и созидания.
 Детали в исторических романах беспощадны и не прощают поверхностных описаний. Раскроем роман Д. С. Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», в котором описываются события в миланском герцогстве в 1494 году. В третьей книге «Ядовитые плоды» в I: «Желтолицая рабыня-черкешенка смачивала (герцогине Беатриче) волосы губкою, татарка… чесала их гребнем из слоновой кости». Как видим Д. С. Мережковский, как и М. Хитров, не был марксистом. Только в отличие от М. Хитрова не постеснялся указать на наличие рабства в Италии.
 В этой же книге в IX герцогиня уже выговаривает своему мужу, миланскому герцогу Лодовико Сфорца: « - Да, да знаю, что вы нас любите всех вместе, и меня, и Цецилию, и даже, чего доброго, эту рабыню из Московии, рыжеволосую дуру…».
 Не верю.
 По описанию Сигизмунда Герберштейна у московитов рыжий цвет волос не являлся отличительным признаком. Рыжеволосые наиболее часто встречались у карпатских русских (теперь – русины). На северо-востоке Руси рыжий цвет волос крайне редок, а в те времена практически не встречался. Удмурты, среди которых часто встречается рыжий цвет волос, в XV веке жили от русских достаточно далеко и москвичи с ними почти не контактировали. С 1470 года (а старше 24 лет рабыню, способную привлечь ловеласа герцога, представить невозможно) набегов на Русь не было. Иван III за все время своего правления ни разу не допустил увода пленных из Москвы. Для итальянок рабынями из Восточной Европы, как показала М. Д. Полубояринова, могли быть традиционно только татарки желтые и белые. К тому же, уведенные в рабство в 1482 году Менглы-Гиреем, киевляне не могли быть московитами. Вряд ли знатная дама могла выговаривать мужу за связь с рабыней. Все. Дальнейшим упоминаниям Д. С. Мережковским о рабах (например, о рабах неграх) в Италии я не верю. Пять причин, по которым «рыжеволосая дура» не могла быть московиткой, определяют описанное автором событие ничтожным, а у читателя рушат доверие к автору.
 С. Пономарев в историческом романе «Быль о полях бранных» писал не только от имени русских героев, но и от имени ордынцев. Описывая битву на Воже, показывает нам, как татары воодушевляли себя: «Вперед батыры! Р-руби русских собак!».
 Не верю.
 Собака – тотем тюрко-язычных народов и ругательством у татар по определению в описываемое время невозможно. Тем более к русским. Когда в кинофильме «Иван Васильевич меняет профессию» один из средневековых русских при произношении «крымский хан» добавляет с ненавистью «собака», это понятно. У русских слово «собака» - тотем тюрко-язычных народов, стало ругательством применительно к ордынцам («свинья» – к немцам). Но, чтобы руганью самих татар стало слово «собака», да еще применительно к русским, и представить нельзя. Наоборот, в честь собаки тюрко-язычные народы называли, как особую честь, своих вождей и даже народы. Ногай, Испака, Каниш, Кончак, Узбек – вот далеко не полный перечень имен вождей, названных в честь собаки – тотема. Польское ругательство «пся крев» по-русски означает «песья кровь» и относилось к казакам, украинцам, русским, в чьих жилах течет кровь тюрко-язычных народов, и поляки об этом знали. Но ордынцы, в отличие от поляков, никак не могли обозвать русских собаками.
 Кстати автором (С. Пономаревым), как и другими, слишком идеализированы русские. Когда русские усилились, они грабили другие народы достаточно беспощадно. Полководцу Петра I Шереметьеву так понравилось разорять Прибалтику, что только грозный приказ царя оторвал его от этого занятия. В свои имения Шереметьев увел значительное количество прибалтов, ставшими впоследствии его крепостными крестьянами. Валерий Язвицкий также упоминает о разорении войсками Ивана III черемисов и казанских татар. Кроме того, С. Пономарев не избежал «европейничанья». Разработку серебряных рудников в Перми Дмитрий Донской по С. Пономареву отдал в лапы очередному вымышленному европейцу. Интересно, поверил ли сам автор в возможность такой щедрости великого князя? Я не верю.
 Можно объяснить нестыковку утверждений вышеперечисленных авторов исторических произведений с историческими свидетельствами отсутствием у авторов полной информации об описываемых событиях. Действительно рассмотренные выше романы написаны в те времена, когда достоверную информацию получить было крайне сложно в отличие от нашего времени.
 Но, может быть, современные авторы при написании исторических произведений пытаются поменять традиционно господствовавшие представления на иные с учетом вновь появившихся исторических фактов. Ничуть. Вспоминаю: на одной презентации исторического романа четыре года назад в одном из литературных объединений автор с воодушевлением читала о том, как молодой голубоглазый русский боярин томился в рабстве, в юрте, в казахском или башкирском ауле. Первая неточность в ее произведении – голубые глаза. Отличительным признаком москвичей по утверждению С. Герберштейна являлись серые глаза. Бояре литовского происхождения и Рюриковичи сплошь с темно-карими глазами. Синий цвет глаз в боярство привнесен татарскими князями, выходцы из которых составляли лишь двадцать процентов от общего количества бояр (и не все бояре татарского происхождения были голубоглазыми).
 Кроме того, знать не умела работать, и содержать ее в рабстве очень накладно. Знать умела воевать и охотиться и при этом обладала отменным аппетитом. Да этот бедный казахский аул, если бы содержал в рабстве боярина, не смог бы прокормить такого почетного раба. Бедные кочевники! Какую обузу им навязала проницательный автор. За именитых ордынцы предпочитали получать выкуп и немалый. Вспомните выкуп князя Федора Лопаты у Махмет-Гирея. Я знаю в истории только один пример успешного применения в плену труда знатного человека. Римский император, попав в плен к парфянскому царю, служил тому подножкой для вскакивания на лошадь. Парфянский царь на радостях от найденной для бывшего императора работы даже построил для раба дворец.
 В мировой практике знать, как правило, отпускалась за выкуп, и немалый. Степняки поступали умнее. Они женили захваченных в плен знатных на дочерях своих вождей и отправляли с молодой женой восвояси, получая на десятилетия надежного союзника. Монголы и европейцы предпочитали убивать знатных противников, попавших в плен. Нет человека – нет проблем. Жестокость германо-романских народов не уступала жестокости монголов и носила у тех и других, я бы сказал, патологический характер.
 Так, индийцы, столкнувшись с португальцами, говорили: «Хорошо, что господь создал на земле так мало португальцев, иначе они истребили бы весь род человеческий». Испанские конкистадоры в карательных экспедициях отрубали захваченным индейцам по обе руки, обрекая целые селения на мучительную голодную смерть (у индейцев женщины не могли выполнять мужскую работу, как и мужчины женскую). Немцы в Прибалтике и на Руси не просто убивали, они обрекали свои безоружные жертвы на предсмертные муки. Крестоносцы отрывали грудных младенцев у матерей и бросали детишек в костры. И это только эпизод в изощренных методах убийства.
 Войны по своей природе всегда разрушительны, но ни арабы, ни персы, ни, тем более, русские, ни другие народы не опускались до изуверского уровня монголов и западных европейцев. Монголы в горах Афганистана, поняв, что не смогут довести захваченных в плен индийцев до Средней Азии, зарубили саблями 100 тысяч рабов. Испанцы полностью уничтожили 600-тысячное население столицы ацтеков. В XIX и XX столетиях технологические достижения европейцев не способствовали повышению их уровня культуры. Планка человеческих отношений, достигнутая другими народами, для европейцев оказалась недоступной. Ничем иным жестокость англичан, американцев и остальных германо-романских народов объяснить невозможно.
 Теперь, когда достоверную информацию о любом историческом событии можно найти без особых проблем, современные авторы не должны испытывать опасение промахнуться в трактовках исторических фактов. Следует просто внимательнее изучать интересующие темы в сети Интернета. Почему-то по-прежнему писатели трактуют историю, исходя из сложившихся в прошлые века стереотипов. Пора бы и отойти от затасканных и навязанных нашему мышлению догм, тем более что с каждым годом наука преподносит нам неожиданные и удивительные открытия, в корне меняющие наши представления об истории.
 Конечно, история Руси полна загадок и необъяснимых событий. История нашей родины уравнение со многими неизвестными, в отличие от прямолинейной западноевропейской или иной истории, где все разложено по полочкам, все простенько, и ничего не скрыть. Тем и интересна наша история. Интересна открывающимися для писателей возможностями в корне противоположных и в то же время достоверных трактовок событий. Шаблоны же, применяемые писателями при создании своих трудов, шаблоны из десятилетия в десятилетие, вызывают откровенную скуку и пустую трату времени со стороны читателей. Дерзайте.
 В завершение статьи выскажу свое твердое убеждение, что мировая история творилась на необъятных равнинах Евразии. Цивилизации на окраинах Евразии построены выходцами из великой степи. Китай, Индия, государство хеттов в Малой Азии, Иран, Греция были созданы пришельцами с севера. Западноевропейские государственные образования на обломках Римской империи возникли в IV-V столетии в первую очередь благодаря приходу и захвату власти аланами. Воспевание бардами белокурых и голубоглазых красавиц и их рыцарей преследовало цель выделить отличительную особенность захватчиков, как принадлежность к высшим слоям общества.
 Попытки редких вооруженных вторжений с окраин в середину Евразии всегда успешно пресекались. Скифы дали отпор персам, кипчаки и хазары – арабам, и недавно русские – немцам. Безусловно, происхождение самобытной славянской цивилизации имеет степные корни. Географическое расположение Киевской Руси, а впоследствии и Московского княжества на великой евразийской равнине обрекало русских на самое активное участие во всех исторически значимых событиях. И русские выстояли не только как народ, но и как великая нация, с которой вынуждены считаться в мире даже в трудные для страны времена. Русские сохранили свой культурный уровень и вопреки страшному татаро-монгольскому игу сумели продолжить развитие своей цивилизации, впитывая достижения других народов. Обогащая себя, духовно обогащая, русские обогащали и народы, попавшие в орбиту российского влияния. Хотелось бы, очень хотелось бы, чтобы и литература об истории наших великих предков с их достоинствами и недостатками создавалась самобытной, богатой, освобожденной от навязанных писателям штампов, без оглядки на цензоров западноевропейской ориентации.
  Дополнение. 
  Мое предположение об использовании рабского труда в хозяйстве Англии подтвердилось.
 По факту работорговли англичанами ссылаюсь на недавно опубликованную статью Джона Мартина (John Martin), канадского исследователя. Он убедительно доказывает, что « … в XVII – XVIII веках ирландцы были человеческим товаром, а не «законтрактованными работниками», как нам теперь объясняют. Вывозились не только дети, но и взрослые. Причем ирландцы-рабы стоили в 10 раз дешевле негров-рабов». По архивным документам только с 1641 по 1652 год свыше 300000 ирландцев продано в рабство, а в течение только 1650-х более 100000 ирландских детей в возрасте от 10 до 14 лет проданы в рабство в Вест-Индию, Вирджинию и Новую Англию.
   Английский капитализм своим расцветом также обязан использованию рабского труда. В колонии вывозились рабы, которые не приобретались владельцами мануфактур и рудников, находящихся на территории самой Англии.   
   Появление 30000 ирландских детей-рабов в Индии, если подобный факт имел место (в чем лично я сомневаюсь), можно объяснить избытком человеческого товара на рабовладельческих рынках в Англии. Необходимое количество рабов закуплено так называемыми капиталистами непосредственно в самой Англии. Корабли в Новый Свет отправлены перегруженными. Остатки детишек, которых на тот момент некуда было сбыть, во избежание ненужных затрат погружены в подвернувшиеся корабли Ост-Индской компании. При этом, работорговлей занимались как английские короли, так и сменивший их Кромвель. В последствие английские короли и королевы освоили не менее выгодную наркоторговлю.
   Следует отметить, что документальное подтверждение нотариальными актами о продаже рабов в Италии, Франции, Испании не отражает подлинные масштабы работорговли. В самом деле, на латифундии, на мануфактуры рабы закупались не разово, а в существенных объемах и нотариально заверять сделки на закупку несколько десятков, даже сотен невольников не имело смысла, бумаги бы не хватило. В подтверждение: по данным итальянских исследователей 10% генофонда южной Италии абхазского происхождения.
   Что касается работорговли и ее масштабов в Германии, Швеции, Дании и в других северных странах Европы, то этот вопрос еще ждет своих исследователей.