А память помнит то, что не сбылось...

Просто февраль и ветрено.
Просто взгрустнул. Пройдёт.
Всё это так… временно.
Вот… уже тает лёд.
Видишь, и слёзы высохли.
Солнце, улыбки, смех.
Хочется так неистово
мне поцелуев тех
нежных твоих, от голода
Долгих разлук со мной.
Просто зима. Холодно.
Как там тебе одной?

Скоро метель уляжется.
Лайнер, вокзал, такси.
Я не грущу — кажется,
Просто февраль. Прости…

Кот на крыше «Просто февраль»
2009


Слава стояла у окна. Беззаботно и радостно смотрела она, как легкие снежинки танцуют свой последний танец за окном в лучах еще холодного, но такого уже доброго солнышка, пробивающегося сквозь легкую дымку творожно-белых облаков. За окном, несмотря на мороз,  заливались птички, а воробьи, слетевшись стайкой к подъезду, весело отнимали горбушку белого хлеба друг у друга.

- Смотри, Веничек, как красиво за окном! – обратилась Слава к коту, сидевшему на подоконнике подле нее.

Кот муркнул и боднул ее в плечо. Она рассмеялась и потрепала его по белоснежной макушке.
 
Во всех ее движениях была видна непринужденность и беззаботность. Если бы кто-нибудь ее сейчас спросил, счастлива ли она, она бы с уверенностью кивнула, и только одна мысль немного напоминала ей самой прежнюю Славу.

«Сегодня год с тех пор, как я видела его в последний раз» (см. гл. «Случайный выходной» повести «От августа до августа»).

Да, она была счастлива. Впервые с того февральского дня год назад.

Да, она была счастлива. Не как тогда, до темноты в глазах и прерывающегося дыхания, не до дрожи в пальцах от одной только мысли о том, что в почте может быть новое письмо от него, не до неистового томления ожиданием внезапной встречи (Кто знает, чем бы еще могла закончиться их история, если б все сложилось иначе. Если б он не ушел внезапно из жизни, смогли бы они дальше так жить? Не истерзали бы они друг друга своими эмоциями, разрушая чужие и свои жизни? Любовь должна созидать? Смогла бы что-то создать такая любовь? Едва ли).
Нет. Сейчас она была уверенно счастлива в завтрашнем дне. Она строила планы и не жила, как тогда, одним лишь мгновением. Сейчас она была  спокойно счастлива от осознания того факта, что рядом с тем, чей кот сейчас громко хрюкал около нее, она становилась лучше. Она видела эти изменения в себе, и они ей очень нравились. Она видела изменения в нем самом, и это также доставляло ей удовольствие.

Она была очень счастлива, что нашла работу по душе, от которой получала удовлетворение, поэтому теперь не существовало ужасных вечеров воскресений, тяжелых утренний пробуждений по понедельникам, ожиданий конца рабочего дня и мыслей о том, когда же, наконец, наступит пятница. Пятница наступала. Очень быстро, радостно и почти всегда – внезапно. Без томлений, без ожиданий, без серых будней.

Она была счастлива, потому что родители были здоровы, и бабушка с дедушкой звали в выходные на пироги.

Она была счастлива. Абсолютно.

«Впервые после того февраля, но не до умопомрачения».

Она была счастлива сейчас, потому вдруг поняла, что бесполезно искать его в других, потому что она никогда не встретит такого, как он, даже немного похожего, ведь нет смысла сравнивать его с другими – у них нет шансов.

Она была счастлива, потому что перестала гоняться за призраком прошлого, позволив ему жить в ней самой и иногда становясь неуловимой для окружающих, когда хотела побыть одна. Она перестала пытаться испытать такие же эмоции, какие она испытывала рядом с ним. Она просто поняла – это невозможно. В свои 24 она с горечью для себя осознала, что уже испытала пик эмоционального подъема когда-то с ним, и выше прыгать было уже некуда. Это был максимум. Все остальное – к черту никуда не годилось!

Она обрела счастье в спокойствии. Да-да! В спокойствии, которое никогда до августа прошлого года не считала сколько-нибудь достойным ощущением счастья. Не позволяя никому после него выворачивать себя наизнанку, она научилась получать удовольствие от плавного развития вверх и от собственных воспоминаний.


Слава глубоко вздохнула и сильно сжала руки в кулаки.

5 курс. Солнечный март. Пустой от пар день. Выходной на работе.
Слава ехала на дачу. Ей предстояло присутствовать на межевании.
Не так давно рядом со Славиным участком был куплен новый участок, и новая соседка попросила Славу приехать в этот день на дачу. Слава согласилась.
Узнав о планируемом визите за город, дед решил составить внучке компанию, и они поехали вдвоем.

Выйдя на станцию, они окунулись в мартовское Подмосковье, если не с головой, то по колено точно – снега было по-русски много.

Кругом весело пели птички, а ветер колыхал верхушки деревьев. Березки, приветливо раскачивались в разные стороны, приглашая всех на танец весны, ели же, нехотя трясли могучими головами, словно переминаясь с ноги на ногу в раздумьях. Снег на дорожках уже начинал подтаивать, и в некоторых местах образовались черные проталины – одни из первых предвестников весеннего буйства природы.

Они вдвоем шли и наслаждались этой красотой обычного дня. Обычного – только не для Славы.

Она запомнила тот день навсегда. Он врезался ей в память ее же мыслями о нем. Она тогда, до сих пор не веря в то, что между ними завязалась переписка и мало отдавая себе отчет в том, что происходило с ней самой и в ней самой с каждым новым отправленным/полученным письмом, все больше жила им.

После межевания они сидели с дедом на крыльце дачного домика с чашками обжигающего чая в руках и с тарелками сосисок на коленях. Обычный чай. Обычные сосиски с самым обычным кетчупом. Но тогда на ветру им все казалось таким необыкновенно вкусным.

И не было ничего лишнего вокруг. Только ее дед, сосиски, ветер по щекам, она сама и ее мысли о нем.

И сколько впереди еще было всего у них, о чем они в тот март и вообразить себе не могли. Их счастье тогда, только зародившись, уже давало о себе знать такими вполне обычными весенними днями.

Он никогда не говорил ей об этом, но у него тоже был такой день. Он просто не успел ей о нем рассказать.

Он многого не успел.

Слава посмотрела в окно и, все также гладя кота, вздохнула.

Август. Первые выходные без него.

Тогда в Москву и Подмосковье после продолжительных дождей вновь вернулось лето, и пруд в деревне неподалеку от дачи закишил купающимися.
Слава не осталась в стороне от происходящего, правда, предпочитала приходить сюда одна.
Однажды, сидя на берегу и читая книгу, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Слава подняла голову и увидела напротив парня. Он тут же завел с ней какой-то разговор, пытаясь ее «склеить».

То, что это был местный матерый пикапер, она поняла лишь полгода спустя, после того, как вообще узнала о такой технике соблазнения. Но тогда ничто и никто не могли вызвать в ней хоть капельку интереса. Только раздражение и скуку.
Пообещав парню прийти к нему на свидание на следующий день, она довольно быстро собралась и была такова.

Она никогда его больше не видела.

Потом…

- Почему кулаки? – спросил Борислав, тихо подойдя к ней сзади и обняв.
- Так… - протянула Слава и расслабила руки, едва он коснулся своими пальцами ее кисти.
- Что-то случилось?
- Нет, - она рассеянно помотала головой, повернулась к нему и обняла за шею. - Просто февраль. Пойдем лучше гулять? Такое солнышко!
- Гулять?! – воскликнул он.
- Гулять!
- Тогда одеваться!

С этими словами он сгреб ее в охапку и потащил к шкафу. Она барахталась в его объятиях, весело смеясь.

Память успокоилась.

На время.



20 февраля 2013 года 14.29