Марина - значит морская. Часть 3. Глава 17

                Последние дни Денис очень рано вставал, помогал тете Гале в саду, чинил забор, латал крышу, выполнял чисто мужскую работу, — то, что женщинам потом сделать самим будет трудно. Хотелось уехать к отцу с легким сердцем, зная, что доделал все, о чем его просили.
— Дениска, как же мы тут будем без тебя? — спрашивали тетя Галя  и мама, глядя, как ловко он управляется с молотком.
— Я же буду приезжать, навещать, — отвечал он, не зная, будет ли…

                Приближался день отъезда, и всё тревожнее становилось у Дениса на душе. За год он уже успел привыкнуть и к тете Гале, и к ее дому, и к этому городу. Он успел привыкнуть и к жаркому климату, и к обилию фруктов, и к зеленому чаю, и к восточным лицам, и, конечно, к Рамиле. Он просто не представлял, как скажет ей о том, что уезжает и больше не вернется. Начнутся слезы, рыдания, просьбы взять с собой, но, ничего не поделаешь, видимо, придется через все это пройти.

                Поняв, что тянуть больше нельзя, Денис отправился к своей восточной подруге для серьезного разговора, надеясь, все же избежать бурных сцен. Он не видел ее уже дня три, и о том, что придет, они не договаривались. Поэтому, когда на пороге появилась мама девушки, Денис подумал, что Рамиля, наверное, пошла к какой-нибудь подруге. Однако, на вопрос: «Дома ли Рамиля», женщина удивленно пожала плечами.
— Денис, она разве не с тобой?
— Нет…
                Он не знал, что и думать. У одной подруги ее не было, у другой — тоже, а третья, к которой он зашел без всякой надежды, намекнула, что в концертном зале уже третий день выступает ее любимая рок-группа.
— Может, Рамиля пошла на концерт? — предположила девушка. 
                Денис не поверил своим ушам, но, тем не менее, сел в автобус и поехал в центр города.

                На площади, действительно, висели афиши с анонсом выступления популярных музыкантов. Денис подошел к зданию, откуда доносились гулкие удары барабана, узнал у человека в дверях, что концерт закончится через час, и отправился в ближайшее кафе, чтобы за чашкой кофе скоротать время.
 
               Ему хотелось увидеть Рамилю, такую несчастную, такую кроткую, выходящую с веселого представления и посмотреть ей в глаза. У него в голове не укладывалось, как такое возможно… Прийти к человеку, который причинил тебе столько боли, столько горя и страданий, и опять смотреть на него влюбленными глазами?

 

                Концерт заканчивался. Двери заранее открыли настежь. Даже здесь в кафе, были слышны заключительные аккорды гитары и рев возбужденной толпы. Народ повалил на площадь. Молодые люди активно жестикулировали, громко смеялись, пели, повторяя припев последней песенки, кто-то с кем-то уже успел поругаться, кричал, хватал соседа за грудки, кто-то пытался их разнять. Денис вышел из кафе, занял удобную позицию для наблюдения возле большого дерева.

               Толпа постепенно редела, но Рамили все не было. Он или ее пропустил, или она сидит сейчас преспокойно дома, пьет чай с лепешкой и понятия не имеет ни о каком рок-концерте.
 
              Через четверть часа площадь опустела, но осталась небольшая группа отчаянных фанатов, человек тридцать, которые переместились за угол здания к служебному выходу.

              Денис пересек площадь, подошел чуть ближе и с интересом стал разглядывать этих людей. В руках у некоторых были пластинки с песнями рок-группы и фломастеры, кто-то держал блокноты, а кто-то — просто куски бумаги, оторванные от афиши.

              Девушки, видимо, собирались просить автографы у своих кумиров. Подъехал и замер в ожидании артистов большой красивый автобус. Денис обошел здание концертного зала вокруг и, с этого ракурса, сразу увидел ее.
             Не похожая на себя, с  глазами, подведенными черной краской в палец толщиной, с  распущенными волосами, в неприлично короткой юбке, Рамиля смотрела на двери служебного выхода с таким вожделением, словно оттуда должен был выйти популярный голливудский красавчик.

             Денис смотрел на свою и уже не свою девушку и не мог поверить, что все это происходит наяву! Он не знал что делать! Пробиться к ней, взять за руку, выдернуть из толпы, и что он ей скажет? Рамиля, очнись! Но, услышит ли она его? Ведь она ждет другого, того, кто пленил ее своим хриплым голосом.
Ему она готова отдать свою любовь, свое тело, свою жизнь.
             Что ж, она только облегчила Денису задачу. Теперь ему не надо ей ничего объяснять. Он просто уедет, а она пусть бегает на концерты, ездит за этой рок-группой по разным городам. Теперь ему уже все равно…

                Денис повернулся, чтобы уйти, но, в этот момент, дикий визг десятков одуревших девиц остановил его. Двери распахнулись, однако первыми, к неудовольствию поклонниц, вышли охранники. Здоровенные дяденьки прошли и встали спиной к девушкам, обеспечивая артистам безопасный проход. Сами же музыканты появились чуть позже. Довольные жизнью и собой, длинноволосые, с легкой щетиной и накрашенными глазами, в нелепой одежде, они ненадолго остановились, осмотрели безликую массу, чем вызвали новую волну дикого восторга, потом вальяжно двинулись сквозь живой коридор, выборочно оставляя  автографы. Некоторые девицы задирали кофточки, подставляя для росписи свои животы, некоторые без стеснения оголяли грудь, умоляя артистов оставить автограф, и все как одна обливались слезами…
 
                Рыдала и Рамиля. Время от времени она что-то кричала, но среди общего гвалта ее слова не были слышны. Беснующаяся толпа облепила автобус. Девицы размахивали руками, подпрыгивали, стучали по стеклам, и тут одно окно открылось, и кто-то из музыкантов крикнул: «Эй, ты, иди сюда», девушки в один голос заорали: « Я? Я? А, может, я?».

                Какая-то девица стала пробиваться сквозь толпу к дверям автобуса. но сделать это было не так-то просто.  Десятки рук хватали ее за волосы, били в спину кулаками, выкрикивали оскорбления, кто-то пытался ударить ногой, но девушка отчаянно шла к своей цели.
                Тут на ступенях автобуса показался охранник. Он перегнулся, дал девушке руку и буквально вырвал ее из водоворота обезумевших фанатов. В последнюю секунду, перед тем как дверь закрылась, Денис ее узнал…  Невероятно, но это была Рамиля!

                Автобус тронулся, сначала медленно, потом все быстрее, увлекая за собой орущих поклонниц. Смотреть на это отвратительное зрелище Денис не стал. Он повернулся и зашагал прочь. Так плохо и гадко на душе у него не было очень давно, с тех пор, наверное, когда он в Приозерске угодил ногой в жидкую грязь, а Марина с Сергеем Нилиным, тем временем, шли мимо него.               Тогда он лежал ничком на мерзлой земле, и от отчаяния рвал пожухлую траву. Теперь же он просто шагал домой по безлюдным улицам, стиснув зубы, и глядя себе под ноги.

               Не таким представлял он свое последнее свидание с девушкой, которая была рядом с ним почти целый год. Денис привык к ней и, несмотря ни на что, она была ему, по-своему, дорога. Но, то, что ему пришлось увидеть полчаса назад, перечеркнуло в его душе все, что он чувствовал к Рамиле раньше.

               Пытаясь отвлечься, он начал думать о Марине, о предстоящей поездке, об отце, о смешных сестрах Юле и Алле, об их подруге в парике — Полине, но напряжение и обида проходили с трудом. Когда же он, наконец, добрался до дома, а навстречу ему вышла встревоженная мать Рамили, неприятные чувства вернулись вновь.
— Денис, где Рамиля, ты ее видел?
— Нет, — соврал он, — я просто гулял, один.
— Подожди, я ничего не понимаю. Ты заходил к ее подругам, они что-нибудь знают?
— Диля вроде бы что-то слышала.
— Что?!
— Не знаю, вроде бы Рамиля пошла на какой-то концерт.
— На концерт? Опять? — у женщины округлились глаза, — так, Денис, ты должен проводить меня. Ее надо найти, ее надо спасти.

                Денис хотел сказать, что она опоздала, Рамиля уже уехала, но промолчал. Ему пришлось тащиться обратно в центр, туда, откуда он только что пришел.
 
                На площади все еще болтались возбужденные фанатки. Они орали песни любимой группы и распивали пиво из бутылок. Женщина кинулась к ним, попыталась выяснить, хоть что-то о своей дочери но, узнав лишь, что музыканты живут в гостинице «Солнечная» и, что одна девица, действительно, уехала вместе с ними, мама Рамили решила немедленно бежать туда.

                От усталости Денис буквально валился с ног, но оставить встревоженную женщину одну, в ночном городе и спокойно пойти домой, он, естественно, не мог. Пришлось тащиться еще и в гостиницу. Городской транспорт уже не ходил, а редкие машины пролетали мимо, не желая останавливаться. Материнский инстинкт подсказывал женщине, что следует поторопиться, и в какой-то момент, она с быстрого шага перешла на бег трусцой. Денис еле за ней поспевал, и когда мама Рамили уже подошла к дверям гостиницы, где грозный швейцар преградил ей дорогу, он тяжело ковылял еще метрах в ста от невзрачного двухэтажного здания с гордым названием отель «Солнечный».

— Какая еще девушка, — отвечал швейцар, — артисты отдыхают. Никого постороннего в номерах нет. Пропустить не имею права.
                Ответы звучали как приговор. Кричать, звать милицию было бесполезно. Страж порядка, в форме сержанта, находился рядом, и, в знак согласия, кивал головой. Однако женщина была не из тех, кто привык отступать перед трудностями. Оттолкнув швейцара, она ворвалась в гостиницу и заявила, что не уйдет отсюда, пока не увидит свою дочь. Никакие попытки выставить ее за дверь, ни силой, ни уговорами не приводили к успеху.

                Денис, тем временем, обошел гостиницу со всех сторон и обнаружил лишь два светящихся окна на втором этаже. Забравшись на одно из деревьев, растущих по периметру здания, он понял, что лучшего наблюдательного пункта, невозможно было и представить.
 
                Словно на большом экране, взору Дениса открылась неприглядная картина: в клубах табачного дыма, всем прелестям жизни предавались две пары. Полуголый мужчина, с сигаретой в одной руке и бутылкой пива — в другой, принимал от девушки, сидящей на нем верхом, расслабляющий массаж. Рамиля находилась на соседней кровати. Ее ухажер успел раздеть девушку практически догола. Она сидела, закрыв глаза, довольная тем, что ладони парня тщательно обследовали все участки ее тела. И, похоже, никаких психологических зажимов Рамиля при этом не испытывала. «Больная полностью излечилась», — подумал Денис с горечью. И он еще называл ее своей восточной красавицей!

                Ему было неприятно наблюдать за этими парами, но и заставить себя отвернуться он тоже не мог. Его взгляд словно магнитом притягивало это светящееся окно и все, что происходило за ним.
                Вот длинноволосый парень решил сделать перерыв. Он встал, глотнул пива, подошел к товарищу, взял из его рук сигарету, сделал пару затяжек, затем вновь вернулся к Рамиле. Девушка протянула к нему руки, как бы говоря: «Ну, куда же ты ушел, любовь моя, иди скорей ко мне, я жду продолжения». Парень скинул рубашку, влез на кровать и впился в губы девушки долгим страстным поцелуем. Последнее, что увидел Денис, прежде чем в номере погас свет, были руки Рамили обнимающие музыканта за голую спину. Что должно последовать за этим, догадаться было нетрудно.

                Здесь бы Денису бежать что есть мочи к женщине, сидящей в холле гостинцы, крикнуть, что именно в эти минуты «насилуют» ее дочь, но он, удрученный всем увиденным, не мог пошевелиться и все стоял и стоял на этом дереве, чувствуя, что силы окончательно покинули его. Не хотелось верить в то, что девушка, с которой он провел столько времени наедине, прокружил не один вальс на выпускном вечере, сдал за нее практически все экзамены, находится сейчас в постели с человеком, который уже предал ее однажды и, без сомнения, предаст опять.

                Денис уже хотел спускаться, но тут свет в номере вспыхнул вновь. Теперь он увидел абсолютно голого молодого человека, который без всякого стеснения открыл дверь и впустил в номер милиционера. Между ними началась перебранка, смысл которой был понятен без всяких слов. Парень указывал сержанту на выход, мол, чего тебе, иди отсюда. Милиционер же, в свою очередь тыкал пальцем в сторону кровати, на которой, прикрываясь одеялом, полусидела – полулежала испуганная девушка. Рамиля не знала как себя вести и только хлопала глазами. Вторая пара в конфликт не вмешивалась. Молодые люди накрылись одеялом с головой и замерли.

                Сержант поднимал бутылки и тряс ими перед лицом музыканта, как бы говоря, пить в номерах нельзя, потом вновь указывал в сторону Рамили, объясняя, что в холле сидит ее мать, и у него, в связи с этим, могут быть большие проблемы!
 
                Сколько бы еще длилась эта перепалка, неизвестно, если бы в номер не влетела мать Рамили. Разъяренная женщина сумела-таки прорваться сквозь охрану и, ориентируясь по крикам, прибежала к нужному номеру. Обнаружив дочь в чужой постели, она с кулаками набросилась на голого парня. Однако, не привыкший к такому обращению, музыкант с такой силой толкнул женщину, что та, сбив с ног милиционера, полетела в коридор и там растянулась на полу, сильно ударившись головой.

                Сержант кинулся к женщине, и пока он помогал ей встать, парень схватил девушку за волосы, вытащил из постели и, совершенно обнаженную, начал выталкивать из номера вслед за матерью. Всё это произошло настолько быстро, что Денис не успел сообразить, что ему делать дальше… Перед тем, как спуститься с дерева, в последнее мгновение он вдруг увидел, что Рамиля, вместо того, чтобы подбежать к маме, стала слезно просить музыканта не выгонять ее. Но тот уже выбрасывал ее вещи в коридор. Денис просто открыл рот от удивления… Потом дверь захлопнулась, и что происходило за ней, он уже не видел, зато хорошо разглядел, что творилось в номере. Одеяло на второй кровати слетело, и молодые люди разразились диким хохотом. Гоготал и парень Рамили. Для них все это было лишь веселым приключением, таким, которые происходят на гастролях, чуть ли не в каждом городе… 
 
                Денис спустился с дерева и переместился поближе к центральному  входу гостиницы, но все еще оставался в тени. Спустя минут десять, в холле появились уже одетая Рамиля и ее мать.
               Женщина кричала: «Я этого так не оставлю! Вы у меня ответите!».
 Толкая дочь в спину, она вышла на улицу. Швейцар, запирая дверь, грубо выкрикнул:
— Забирай свою потаскуху и проваливай отсюда. Воспитывать дочь надо было! Ни днем, ни ночью от них покоя нет, шлюхи продажные, проститутки.
— Да я…, да вы…, — отвечала женщина, но ее уже никто не слушал.

                Мать накинулась на Рамилю, и для начала залепила ей увесистую затрещину.
— Посмотри на себя! На кого ты похожа? — толчок в спину, — на мужиков потянуло? Гадина! Забыла, как лечилась от триппера? — еще толчок, — мать избивают, а она к этому волосатику в объятья кидается! Я тебе дома устрою, ты у меня живо замуж выскочишь. Нурбек давно в твою сторону посматривает, за него и пойдешь.
— Какой Нурбек? Ему же пятьдесят! — подала голос Рамиля.
— А ты кого хотела? Красавчика молодого? И где же он, кто готов тебя в жены взять, тебя, попорченную? У, дрянь! Нурбек ей плох! Да его еще уговаривать придется.
— Не придется. Я за него не пойду. Я за Дениса пойду.
— О, вспомнила. А он тебя звал?
— Не звал, так позовет.
— Запомни, дура, после того, что ты сегодня выкинула, он в твою сторону не то, что смотреть, — плюнуть побрезгует!
— А откуда он узнает, где я была и что делала? Может, ты ему расскажешь?
— Да он уже все знает. Мы вместе сюда пришли.
— Как вместе? А где он?
                Рамиля остановилась, посмотрела по сторонам, но мать толкнула ее в спину.
— Где… Убежал от позора. Или ты надеялась, что он будет с распростертыми объятьями тебя встречать?

                Денис, перебегая от дерева к дереву, шел за ними следом, Он услышал, как девушка заплакала, и ему вдруг захотелось выйти из тени,  подбежать, успокоить ее. Но он не успел, потому что  в следующую минуту  услышал:
— Подумаешь, плюнуть не захочет, — проговорила девушка, уже совсем другим голосом, — да я сама на него плевать хотела. Больно он мне нужен. Пусть катится, умник. Если захочу, то у меня таких — море будет.
— Ох, ты, посмотри, как запела! Денис ей не нужен. Да тебе на него молиться надо! Значит, как помочь с экзаменами, так — Дениска, Дениска! А как музыканты волосатые приехали, так сразу — пусть катится! Ну, ничего, Нурбек из тебя быстро всю дурь-то выбьет!

               Денис остановился. Он не мог поверить, что это говорит Рамиля. Значит, все, что между ними было, все ее слова, слезы, — все обман?! Игра?! Как же так? Ведь он верил ей!  Неужели все женщины такие? И Марина?
               Нет, Марина другая. Она умная, не в пример всем этим свистушкам-вертихвосткам. Марина — единственная, которой он полностью доверяет. И только оттого, что где-то живет его девушка, Денис не впал в полное отчаяние.
               Увидев, как женщина остановила какой-то грузовик и, втолкнув в него Рамилю, уехала, Денис облегченно вздохнул. Настроившись на долгую прогулку, он засунул руки в карман и побрел домой.

               Последние три дня перед отъездом он был занят сборами. О Рамиле старался не думать. Да и она не очень-то спешила к нему с откровенными разговорами. А, что она, собственно, могла ему сказать? Извини, я тут по случаю, переспала со своим насильником, и ты знаешь, никаких зажимов…, а все, что было между нами — просто шутка?

              Денис не знал, что все эти дни мать держала Рамилю под замком, и даже ходила к Нурбеку, выяснить его настроения. «Девку пора выдавать замуж, иначе пропадет», —  твердо решила она. А Рамиля, тем временем, очнулась от гипноза, пришла в себя и ужаснулась тому, что натворила. Она ведь не хотела идти на концерт. Она пошла, лишь одним глазком посмотреть на музыкантов и все. Но увидела и пропала…
              Чарующие звуки гитары, знакомый голос певца, низкие частоты басов и пульсирующий ритм барабана, от которого закладывало уши, мгновенно лишили девушку возможности принимать решения. В ее голову вбивались примитивные слова примитивных  припевов. «Кайф и бухло нам в жизни даны, на нас посмотри, кайфуй и живи!»

                И Рамиля смотрела. Она смотрела во все глаза на этих модных, красивых, успешных ребят, и ей опять начинало казаться, что это и есть настоящая жизнь. Какая-то девица в туалете подкрасила ей глаза, потом губы, намазала тенями веки. Рамиля распустила волосы, подтянула юбку, и когда увидела глаза Рушана, забыла обо всем на свете — и  о родителях, и о Денисе, и о том, что была грубо изнасилована когда-то. Для нее существовал в целом мире только он один. И стоило ему лишь поманить ее пальцем, она кинулась к своему идолу, не обращая внимания ни на удары, ни на пинки, ни на оскорбления. И не было на земле такой силы, которая смогла бы в эти минуты остановить ее.

                Все, что происходило потом, она вспоминала как в тумане. В автобусе кто-то сунул ей в руку бутылку пива. Рушан посадил ее к себе на колени, начал что-то шептать на ухо, потом она затянулась какой-то папироской, раз, другой, в голове зашумело. Он положил в ее ладонь три маленькие горошины, сказал: «Выпей и голова пройдет». Она выпила и почувствовала себя очень хорошо. Так хорошо, что ей захотелось смеяться, петь, летать! Скажи ей Рушан «прыгни из автобуса на полном ходу», — она бы прыгнула не задумываясь.

                И вот теперь, не смотря ни на что, она ждала Дениса. Ей хотелось верить, что он не знает о ее позоре. Мать, конечно, врала, утверждая, что пришла в гостиницу с ним, просто хотела напугать. Но, тогда почему он не приходит к ней? Она не видела его почти неделю, а так надолго они не расставались никогда.
 
                Ее худшие опасения оправдались, когда в их доме появился Нурбек. Пятидесятилетний дядя пил чаек и посматривал в сторону девушки, которой ради такого дорогого гостя разрешили выйти из комнаты. Дядя делал ей недвусмысленные знаки, подмигивал, улыбался, обнажая жёлтые зубы, и было это так пошло, так отвратительно, что девушка еле досидела до конца вечера. Зато когда гостя провожали, Рамиля сумела незаметно улизнуть из дома.

                Она была так возбуждена, так напугана, что прямиком направилась к дому Дениса, но в последний момент испугалась, и  решила, на всякий случай, заглянуть к подруге. И Диля рассказала ей, что Денису все известно, а, во-вторых, завтра он уезжает и, кажется, навсегда.
               «Как уезжает, куда уезжает, почему уезжает? Ведь он обещал сделать мне предложение, иначе меня выдадут за Нурбека!»

                Рамиля вернулась домой, заперлась в своей комнате и долго рыдала от обиды и  отчаяния. Если бы она знала, что Денис видел все, что происходило в номере, ей было бы стыдно показаться ему на глаза... Ей казалось, что Денис просто проводил ее маму до гостиницы и ушел. Поэтому наутро Рамиля незаметно вышла из дома и отправилась на вокзал, чтобы увидеться с ним. Она понимала, что Денис вряд ли ее простит и, тем не менее, надеясь на чудо, взяла с собой самые необходимые вещи, документы и все сбережения. А вдруг?!
 
                Ну, а Денис, перед тем, как отправиться на вокзал, долго решал, зайти – не зайти? А если зайти, то, что сказать: «Пока, я уезжаю, а ты передавай привет своему гитаристу», — нет, это звучало бы по-детски. Сказать просто «прощай», как будто ничего не было, он тоже не мог, поэтому решил не заходить и ничего не говорить. Пусть остается и живет, как хочет. В конце концов, она сама сделала свой выбор, и — не в его пользу.

                Денис увидел ее уже на платформе, когда обнимался с мамой и тетей Галей. Рамиля шла, как и положено восточной девушке, потупив глазки, скромная, кроткая, волосы аккуратно расчесаны, собраны в пучок, юбка нормальной длины, в руках  небольшая сумка.
— Денис, — сказала она тихо, когда подошла, — ты хотел уехать, не простившись со мной?

                Он увидел ее глаза, опухшие от слез и бессонной ночи, и вся обида сразу исчезла.
— Я ждал тебя три последних дня, но ты не пришла и ничего не объяснила.
— Меня держали под замком. И потом, что ты хотел услышать? Мои извинения? Они нужны тебе? Ведь то, что я сделала простить невозможно. Скажу только одно, я опять наступила на те же грабли, хотела послушать пару песен, которые тогда мне понравились, а меня обманом заманили в автобус, чем-то напоили, и я не понимала что делаю.

                Денис не стал ничего выяснять, сказал только, что слышал все, что она говорила матери, когда та вела ее из гостиницы.
— Я шел следом, Рамиля, и слышал каждое твое слово. Оказывается, всё, что было между нами, для тебя ничего не значит.
— Нет, Денис, ты все не так понял. Я что-то говорила, да, но сама не понимала что. У меня не работала голова, я ничего не соображала. Мне хотелось поругаться с матерью, и я несла всякую чушь. Денис, поверь, я очень дорожу нашими отношениями, и если ты сейчас позовёшь меня с собой, я ни секунды не буду колебаться.

                Денис вспомнил, как пьяный небритый рокер тащил ее, голую, упирающуюся, за волосы и отвернулся.
  Рамиля все поняла без слов. Она сама обняла его, шепнула: «Спасибо за все», — и отошла, уступая место двум женщинам. Подали поезд. Денис обнял маму, тетю, пообещал написать и прыгнул в вагон. Он долго махал, посылал воздушные поцелуи, пока его близкие не скрылись из вида.   

Часть 3, глава 18:  http://www.proza.ru/2013/02/21/1934