Омниверс

     Что бы вы сделали, если бы однажды, придя домой, обнаружили в своей кровати огромную морскую свинку, читающую журнал «Ньюсвик» и курящую гаванскую сигарету? Вот и я ничего не сделал. Просто пошел на кухню, налил себе стакан чаю, и снова вернулся в спальню. Да, она еще была там.
      - Что пишут? – спросил я.
      - Пишут о восстании коров в Европе. Правящая партия любителей пива переделала коровам вымя так, чтобы доить из него пиво. Животные, расстроились, конечно. Столько лет производили квас, и вдруг – пиво! В общем, восстали. Попросили помощи у Джона Рэмбо из буддистского монастыря, вот он их революцию и возглавил. Не дай Бог, до нас дойдет! Выпей клюквенного сока.
      - Я чай пью.
      - Да…? Тогда почеши мне брюшко.
      В этот момент открылась дверь ванной, и оттуда вышел я, вытирая руки полотенцем.
      - Здравствуйте. Мы не знакомы. Иван Фомин.
      - Очень приятно. Иван Фомин.
      Свинка рассерженно посмотрела на нас и сердито сказала тому, другому:
      - Ты бы лучше, чем языком чесать, принес мне с улицы свежей травы, а то все цветы здесь я уже съела. Они невкусные. Ну а ты – выпей сока!
      - Нет уж, пусть он пьет сок, а я пойду найду тебе травки.
      Я вышел на улице и удивился, насколько же странно она выглядит. В одних местах было холодно, и лежал снег, в других – росла зеленая трава, и было жарко. Кое-где лежали желтые осенние листья. Дома были как будто прозрачные, прямо сквозь них росли деревья и кустарники. Дорога была заасфальтирована, но шел я как будто по голой земле. У Невы меня чуть не сбил с ног ветер, накинувшийся на меня прямо из здания Адмиралтейства. На берегу суетились какие-то люди в костюмах петровской эпохи. Судя по всему – основывали город. Я дошел до цветочного магазина и проскользнул в него прямо сквозь стену. За прилавком стоял бородатый мужик в хитоне.
      - Здравствуйте, меня зовут Платон, чем могу помочь? Уж извините – кое-как трудоустроился, не нужны вам тут философы.
      - Мне, пожалуйста, полкило лепестков акации для морской свинки.
      Платон нарвал лепестков с большой елки, стоявшей в центре зала, и передал мне.
      - Зимбабвийские доллары принимаете?
      - Да мне все равно, платите хоть скифскими динарами…
      Я передал ему два бруска соли, взял лепестки и откланялся.
      Когда я вышел на улицу, уже стемнело, и по небу запорхали яркие пятна НЛО. Когда я, наконец, дошел до дома, мне открыл я. Войдя в гостиную, я с удивлением заметил, что в моем кресле сидит незнакомая горилла в смокинге. На коленях у нее лежала моя свинка, вся в пеленках. Обезьяна тихо покачивала ее, словно ребенка. При этом соска была почему-то во рту у гориллы, а у свинки, как обычно, там громоздилась огромная гаванская сигара.
      - А, это ты, – шепнула мне свинка. – Познакомься, это наш сын Петя.
      - Здравствуй, сынок, – кивнула мне обезьяна. Должен тебя предупредить, хотя я и твой отец, свинка мне все равно дороже всего на свете, ведь она моя теща.
      После этого он продолжил процесс укачивания этого животного. Воспользовавшись тем, что кровать свободна, я быстро пробрался в спальню и лег. Через открытое окно я мог видеть тысячи приземляющихся в нашем дворе НЛО. Их яркие лучи то и дело светили мне в лицо, так что пришлось закрыться с головой. Посреди ночи что-то мягкое и пушистое проскользнуло под одеяло, но я не обратил на это внимание. Немного позже я проснулся оттого, что по комнате бегала целая толпа римских сенаторов, убивающих невысокого лысого мужичонку. Видимо, Цезаря. На моем плече мирно храпела свинка.
      - И ты, Свин!???????
      Проснувшись утром, я подошел к окну и стал глядеть на лес. Оттуда выехал новгородский богатырь на сильном боевом коне и проскакал к зданию сбербанка. За ним, как угорелые, пронеслись два немецких танка, управляемых существами с человеческими телами и птичьими головами. Они также ворвались в здание банка и начали быстро устанавливать там строительные леса. Как я понял, для строительства пирамиды. Параллельно с этим с неба продолжали приземляться космические корабли НЛО.
      - Они продолжают высаживаться. Как думаешь, сколько их уже здесь? – спросил я у только что вошедшего Пети.
      - По моим данным, около пятидесяти тысяч. И это только в этой комнате.
      - Но я никого не вижу…
      - Еще бы, ведь тебя сейчас здесь нет, но я-то здесь, и прекрасно вижу их всех.
      Чтобы немного отвлечься, я включил радио. Оно передавало:
      - Сегодня вечером мы будем транслировать речь императора Наполеона, разъясняющую последний принятый им закон о наложении штрафов на детей, осуществляющих рождение в пьяном виде. Напомню, что, согласно закону, выплата штрафа должна будет производиться внуками нарушителей, причем деньги должны поступить на государственный счет не позднее, чем за три года до нарушения. Напомним, что предыдущий закон императора об округлении числа пи до ста двадцати семи уже привел к окончанию войны между Хеттской империей и андроидами. К окончанию какой войны привел второй закон императора, нашим журналистам остается только гадать.
      Я вышел в коридор и наткнулся на себя, спящего прямо на ковре и одновременно решающего на листке бумаги сложные логарифмические уравнения. В гостиной чавкала свинка: она уже съела акации и грызла бруски снежного мороженого, которое ловил ей третий я, просто высунув лопату из окна навстречу снежному потоку, падающему прямо из чистейшего голубого неба.
      - Привет, - прочавкала она. – Пока ты спал, приходил к тебе тут один. Говорит, коллега по работе. Назвался, вроде, Тамерланом. Просил передать, что скоро они начнут очередную облаву на йетти где-то в районе Гренландии. Так что ты ему больше чтоб не звонил. Ну, ладно. Почеши мне брюшко.
      Я уже протянул было руку, но раздался звонок в дверь. Открыв, я увидел девушку в золотой тоге.
      - А Саша здесь живет?
      - Какой Саша? Я – Ваня.
      - Ну, Саша из Македонии. Мне нужно с ним серьезно поговорить. Когда мы встретились в Афганистане, он соблазнил меня, и теперь я чувствую, что в ближайшие годы могу родить. Я хочу, чтоб он признал свое отцовство.
      - Все нормально, – сказала свинка, – он часто здесь бывает. Он и сейчас здесь, по-моему, в душ пошел. Идите к нему.
      Роксана прошла в ванную, а свинка спросила меня:
     - Ты, кстати, заплатил партийные взносы? Брежнев говорит, они неуплату больше никому прощать не будут.
      Я вышел на улицу и столкнулся с небывалой силы движением. По дороге шли люди в современных костюмах, ехали кареты, запряженные лошадьми, рыцари в доспехах, античные колесницы, а над всем этим, далеко в небе, проносились летающие тарелки и светящиеся шары. На перекрестке пара огромных динозавров поймала какого-то человека в тоге и щекотала его. Он надрывно смеялся. Еще дальше обезьяна раздавала всем листовки с приглашение присоединиться к партии регрессивных гамадрилов. Предвыборные обещания этой партии поражали своим размахом: два банана в день и возможность каждому желающему ковырять в носу, когда ему вздумается. Рядом находился магазин, в витрине которого было написано «Набор добровольцев для участия в экспедиции за женщинами мезозойского периода». Рядом кричал зазывала: «Только по одной женщине на каждого. Почувствуй себя австралопитеком!».
      Рядом с районной школой проходил урок истории. Дети бегали за дядькой с маленькими квадратными усиками и били его. Учительница пускала ему в лицо мыльные пузыри и пела патриотическую песню древних викингов.
      Рядом со мной приземлилась летающая тарелка, оттуда высунулся смуглый мужик и спросил:
      - Падвэсти да работы, дарагой? Всего тры бруска соли!
     Я сел на заднее сидение, мы взмыли в небо, и почти сразу же сели рядом с Университетом неизящных искусств и алогичной промышленности – моей работой. Таксист отдал мне три бруска соли и улетел. Я, как обычно, проскользнул в здание прямо через стену. Ко мне тут же подбежала секретарша и с горящими глазами сообщила:
      - Знаешь, Ваня, у нас ЧП. В здании обнаружен призрак бывшего ректора, и он ни за что не хочет вновь становиться человеком.
      - Я думал, он и при жизни им не был.
      - Все равно, наш коллектив хочет, чтоб ты поговорил с ним. Объясни ему ситуацию.
      Я прошел в коридор административной части и сразу же увидел огромное серое пятно на фоне портрета Ельцина.
      - Велимир Титкумбекович, вам больше нечего бояться, мы вас не тронем, вы снова можете стать человеком. Теперь все оживают.
      Пятно заколебалось, размазалось по потолку и уползло куда-то под штукатурку. Я рассудил, что разумнее будет не спасать его, поскольку явно видно: пятно умеет делать все, что требуется от хорошего ректора.
      Я пошел в аудиторию в надежде наткнуться на кого-нибудь из студентов, то тщетно. Молодежь у нас оживает нечасто. Вышел во двор, расстелил на столике скатерть, щелкнул пальцами, и она тут же покрылась разнообразными яствами разных культур и эпох. Пообедав, я пошел домой, с трудом уворачиваясь от заполнивших улицы рыцарей времен Столетней войны.
      Дома меня уже ждала свинка.
      - Приходила семья с дочкой, говорит, что это их квартира. Девочка все время повторяла «Кто спал на моей кровати, кто играл с моими игрушками?». Прогнала я их, только сейчас успокоилась, поев травки. Невозможно здесь жить. Вот и Петя ушел. Сказал, что возвращается в мир, где есть время. Может быть, когда-нибудь он вернется сюда. Человеком… Завтра утром ухожу я. Наверное, перестану быть свинкой и когда-нибудь тоже вернусь. Тяжело быть здесь бессмертными.
      Наутро она исчезла. Сейчас собираюсь в путь и я.