Зацепиться за небо. - XI. Русская изба

Выезжать в пятницу из города – немыслимая храбрость. В пробках можно провести часа четыре. Дорога на север и летом проблемная, лишь на небольших участках дороги можно ехать с нормальной скоростью.
До Череповца восемь часов езды. В этом городе–призраке ранним утром, даже встречающие, подмигивающие светофоры кажутся фантастически одинокими. Уставший город спит, но маловероятным кажется и возможность его пробуждения. То ли жители очень ленивые, то ли, чрезмерно работающие – широкоформатные проезды не используются ни залихватской молодежью, ни законопослушной, но вечно тренирующейся публикой. Можно поверить в химеру, что никакой публики вообще здесь нет.
Горничная – дама средних лет, исполнив свои обязанности, куда–то исчезла. Отдохнув в абсолютной тишине, словно заразившись ею, бесшумно собрались и также бесшумно гостиницу покинули. Город в полуденные часы мало отличался от города в утренние часы – на выезде всё тот же одинокий полицейский, думалось, что, если воинственные инопланетяне начнут завоевывать планету Земля, то легче всего им начинать именно с этого города. Череповец – либо вдовец, либо холостяк, словом очень неблагополучный застенчивый мужик.
Дороги в Вологодской области гораздо лучше. Можно с величайшим восторгом проехать по автобану, не веря, что ты на Российском Севере. Автомобильная дорога к Архангельску намного хуже: с бесконечной тряской, зигзагообразные просеки сменяются  большими ремонтными участками.
Через семь часов езды попадаешь в северную глубинку. В деревне ещё тише, чем в городе–призраке. Деревня, словно покинута жителями много – много лет назад. Закрадывается мысль, что это место проклято. Добротные русские избы – немые свидетели чьей–то несправедливой воли и участия, словно одичавшие собаки, настороженно следят  за каждым нежданным гостем.
При виде разрухи Эльвира недовольно вскрикнула:
– Зачем сюда нас  привез?
Даниил невесело аргументировал:
– Меня именно здесь вылечили в детстве.
Эльвира продолжала выговаривать:
– Вы, что, считаете меня больной? Как в такой разрухе вылечиться?
– Что Вы хотите, мама? В доме уже десять лет, как никто не живет, и соседи выехали искать лучшую жизнь.
Дочь возмущение поддержала:
– Дань, ведь никаких бытовых удобств, уезжаем!
Эльвира, мысленно перечислила видимые и невидимые неудобства, также мысленно попыталась приспособиться к ним. Подумала: «больше двух недель провести будет сложно». Оглядела близлежащие избы, вспомнила о предках. «Нет, должно быть не зря она попала сюда».
– Остаемся на две недели. Это же музей под открытым небом!
Данила уехал на следующий же день. Успел лишь рассказать: как добывать воду из скважины, как топить баню по–чёрному.  Пятилетняя Нюша продолжала с любопытством осваивать доступное пространство вокруг избы, бродить  по дому в поисках удивительных находок, частенько вскрикивала. Эльвира наблюдала за дочерью и внучкой и радовалась, словно вернулась в родной дом. И, как–то сразу, деревня ожила: появились соседи, мимо  дома стали чаще проезжать машины. Эльвире подумалось: «Чудеса, похоже, продолжаются»!
Знакомясь с бытом, с природой, стала ловить себя на том, что она неустанно думает о хозяйке дома. Когда дочь с внучкой уходили знакомиться с природой, Эльвира бралась за уборку: протирала от жирной чёрной копоти кухонную утварь, раскладывала по ящикам  предметы прошлой  чужой жизни. Всё, очищенное начинало говорить языком благодарности. Эльвире, не хотелось слушать  уставшие от одиночества голоса, но голоса становились все настойчивее.
На крыше дома покрикивала надоедливая чайка. В горнице спала набегавшаяся и уставшая внучка. Солнце жарило ступеньки кривого крыльца.  Эльвира и Александра, сидели рядом, склонившись и удерживая на коленях желтые листы, тихо переговаривались или поочередно читали вслух письма, аккуратно складывали их в две стопки. Заскрипел песок где–то рядом. Эльвира с дочерью отвлеклись от чтения. На выбегающей из леса тропинке показалась велосипедистка, когда она подъехала близко к крыльцу, то затормозила и спрыгнула с велосипеда. Так постояла, оглядывая избу, почтовую сумку закинула за спину, спросила:
– Вы, чьи будете? Здравствуйте!
Александра отложила  письмо, вставая, ответила:
– Здравствуйте, мы – Разумцевы.
Почтальонша кивнула головой, толкнув велосипед, села на седло  и тяжело закрутила педалями. Она не отворачивала голову, пока не скрылась за углом соседней избы.