Конец - делу венец, 5-3

АКТ ПЯТЫЙ

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Руссильон. Графский дворец.

(Торжественно шествуют Король, Графиня, Лафе, два французских дворянина и королевская свита.)

КОРОЛЬ:
Теперь в короне нашей нет алмаза.
Ваш сын его в безумии утратил.

ГРАФИНЯ:
Что стало прошлым, нам не возвратить.
Мой государь, прошу его простить.
Не в силах юный разум совладать
С пожаром чувств, который не унять.

КОРОЛЬ:
Сейчас я и простил, и всё забыл,
Хотя момент такой, не скрою, был,
Когда мой правый гнев таился в ножнах
И терпеливо ждал оказии возможной.

ЛАФЕ:
Простите, но сказать обязан  я:
Обиду граф нанёс не только королю,
Жене и матери, а более - себе.
Лишился он прелестнейшей супруги,
В красе которой взоры утопали,
А в плавной речи музыка звучала.
Пред ней склонялись даже гордецы,
Готовые служить беспрекословно.

КОРОЛЬ:
Хвала утерянному ценится вдвойне.
Зовите графа. Скажем "нет" войне.
Сойдутся взгляды. Слово не пророним.
И этой встречей прошлое схороним.
И нет нужды прощения просить,
Исчерпан грех,  готов его простить.
Пусть не врагом придёт, а незнакомцем,
Нет гневу места более под солнцем.
Такие для него мои слова:
Монарха воля такова.

ДВОРЯНИН:
Исполню, государь.

(Уходит.)

КОРОЛЬ:
Вы говорили с ним о дочери своей?
Что он сказал?

ЛАФЕ:
Беспрекословно вашей воли подчинился.

КОРОЛЬ:
Но коли так, то будет свадьба.
Ему дают высокую оценку в письмах.

(Входит Бертрам.)

ЛАФЕ:
Он этого достоин.

КОРОЛЬ:
Как день в году, могу быть солнечным и хмурым,
Сегодня на душе - безоблачно и ясно.
Шагай навстречу солнцу!
День - прекрасный!

БЕРТРАМ:
Простите мне грехи, великий государь.

КОРОЛЬ:
Всё в прошлом.
Ворошить не будем.
Лета мои диктуют поведенье.
Незримо время, словно, приведенье,
И кто мгновение за холку не хватает,
Тот явный шанс навеки упускает.
Ты этого вельможи помнишь дочь?

БЕРТРАМ:
Я помню деву, государь, с тех пор,
Когда впервые был сражён её красою.
Пронзила сердце мне она, не скрою.
В сравненье с ней померкли все вокруг,
В уродов превратившись вдруг:
Где под румянами румянцы не читались,
А платья, как на чучелах болтались.
Та, о которой вы скорбите, ныне - прах,
Была не более, чем пыль в моих глазах.
Хотя потерю ощутив,
Её жалею, словно, полюбив.

КОРОЛЬ:
Скажу тебе: ты славно извинился,
Во многом, замечаю, изменился.
И чувства подлинные нынче огласил,
И тем долги во многом погасил.
Пока любовь в нас трудно вызревает,
Её не каждый сразу замечает.
Мы ищем не любовь, а лик, что краше,
Любовь, обидевшись, на всё рукою машет.
Цену потерь тогда мы понимаем,
Когда в последний путь надежды провожаем.
Несправедливостью и глупостью своей
Мы лучших загоняем в гроб друзей,
Хороним их,  лишь горестно вздохнув,
Слезу скупую наземь отряхнув.
Любовь, проснувшись, горестно рыдает,
Но что поделать, бедная, не знает.
Душа несправедливость не приемлет,
А стыд заснул и тихо где-то дремлет.
Вся речь моя: за упокой Елене,
Забудь её, иди к своей Мадлене.
Препятствий нет, да будет благодать!
Хочу вдовца на свадьбе увидать.

ГРАФИНЯ:
Благослови же, небо, брак второй,
А если нет - глаза мои закрой!

ЛАФЕ:
Вперёд, мой сын, сольются наши роды, укажет дочери дорогу к счастью свет любви.
(Бертрам передает перстень.)
Клянусь своею сединой (ужели обознался): сей перстень на руке покойницы Елены видел,  когда с ней при дворе в последний раз встречался.

БЕРТРАМ:
Не мог быть этот перстень у неё.

КОРОЛЬ:
Позвольте-ка взглянуть на перстень. Меня интриговал он в ходе разговоров. Был прежде он моим, пока я не  вручил его Елене, сказав при этом, что приду всегда на помощь, когда она пришлёт мне этот перстень. Ужель вы хитростью её лишили шанса этим правом обладать?

БЕРТРАМ:
Так думать, повелитель мой, вольны вы, однако, перстень этот не её.

ГРАФИНЯ:
Клянусь, мой сын, она  носила и ценила больше жизни этот перстень.

ЛАФЕ:
Уверен: видел этот перстень на её руке.

БЕРТРАМ:
Вы, сударь, полагаю, обманулись. Она не видела сей перстень никогда. Он во Флоренции был брошен мне девицей из окна. При нём - бумага с именем её и предложение руки  и сердца. Когда ж я объяснил влюблённой даме, что не могу ответить на прекрасные порывы, она , смирившись, перстень взять обратно отказалась.

КОРОЛЬ:
Сам Плутос, с кем сравниться в магии веществ и знании наук никто не может, меня не убедил бы в том, что  незнаком  мне этот перстень. Кто б вам его не дал: он был моим и передан Елене. Коль в здравом пребываете уме, признайтесь мне, какое вероломство применили, чтоб этот перстень у Елены отобрать. Клялась она  святыми всеми, что этот перстень никогда не снимет, а передаст супругу лишь на брачном ложе, которого вы с ней не разделяли, иль нам его пришлёт, коль на главу её обрушится великая беда.

БЕРТРАМ:
Ей этот перстень незнаком.

КОРОЛЬ:
Как честь моя незыблема, так ложь твоя черна, в которую не хочется мне верить. Но если ты настоль бесчеловечен... быть может, и не так.... А, впрочем, ты её смертельно ненавидел. и вот - она мертва. Поскольку я не сам её глаза закрыл, то этот перстень служит доказательством того, что  нет её в живых.
Арестовать его!
(Бетрама берут под стражу.)
Дремала бдительность моя в отсутствие тревоги,
Я слишком мало за Елену опасался.
Ведите его прочь!
Придётся тщательно расследовать всё это.

БЕРТРАМ:
Коль вы докажете, что перстень был её,
То будет это очень мило.
Я ложе во Флоренции делил с женой,
Куда её судьба не заносила.
(Удаляется в сопровождении стражников.)

КОРОЛЬ:
Всё это на тоску наводит.

(Входит дворянин.)

ДВОРЯНИН:
Осудите ль меня, мой государь, не знаю,
Но я решился вам петицию представить.
Её передаёт вам флорентинка,
Отставшая от вас на перегонах,
И не сумевшая представиться вам лично.
Плененный красотой, изысканностью речи,
Не мог просительнице бедной отказать.
Она уже, по-видимому, здесь.
Вся важность дела в очах отражалась,
А слово на причастность вашу намекало.

КОРОЛЬ (читает):
"Смущаюсь я, краснея, но скажу, что мною он обманом овладел, пообещав мне клятвенно жениться, когда умрёт жена. Теперь граф Руссильон вдовец. Я честью девичьей за клятву заплатила, а  он её бессовестно нарушил. Со мною не простясь, по-воровски Флоренцию покинул. И я отправилась на родину его искать у короля его защиты. Не откажите в милости, король! Вы соблазнителя достойно накажите и от бесчестия несчастную спасите.
Диана Капилет".

ЛАФЕ:
Куплю-ка я зятька другого на базаре, а этого уж лучше схороню.

КОРОЛЬ:
Тебе, Лафе, потворствует господь,
Интриги пред нами раскрывая.
Найдите мне просительницу живо
И графа конвоируйте обратно.
Боюсь, что жизнь Елены отнята насильно.

ГРАФИНЯ:
Поставит справедливость всё на место!

(В сопровождении стражников появляется Бертрам.)

КОРОЛЬ:
Поклявшись, вы от жён,
Как от собак бежите.
И мне приходится дивится,
Что снова вы намерены жениться
(Входят Вдова и Диана.)
А это кто?

ДИАНА:
Я та несчастная, владыка, флорентинка,
Из рода древнего известных Капилетов,
Которая к вам с жалобой явилась,
Надеясь на сочувствие и милость.

ВДОВА:
Я мать её, чья  молодость поругана и честь,
Предела горестным обидам нашим несть.
Защиту государеву, уверена, найдём,
Без вашего целения мы обе пропадём.

КОРОЛЬ:
Приблизитесь, граф. Вам женщины  знакомы?

БЕРТРАМ:
Не скрою, государь, я этих женщин знаю.
Имеются претензии у них?

ДИАНА:
Вы как-то странно на свою жену гладите!

БЕРТРАМ:
Она, мой повелитель, не моя.

ДИАНА:
Коль женитесь,
Руки лишитесь - она моя,
Святые клятвы предадите - они мои,
Другому тело продадите, но не меня.
Мы так завязаны друг с другом,
Что будущей жене
Придётся выходить за нас обоих,
А проще -от затеи отказаться.

ЛАФЕ:
Мне зять с такою репутацией не нужен.

БЕРТРАМ:
И безрассудное, и нежное созданье,
Я с ней шутил, порою. государь.
За грань дозволенного я не заступал, 
И честь свою так низко не ронял.

КОРОЛЬ:
Все мысли добрые тебя не принимают,
Они мириться с ложью не желают,
Пока ты честь свою не защитишь,
Чтоб груз тяжелых дум моих облегчить.

ДИАНА:
Пусть он прилюдно поклянётся,
Что не лишил меня девичьей чести.

КОРОЛЬ:
Что ты ответишь ей на это?

БЕРТРАМ:
Сия бесстыдница  над честию глумится:
Она известная по лагерю блудница.

ДИАНА:
Он, государь, клевещет на меня.
Будь я такой, меня б он взял задаром.
Не верьте вы ему, а оцените перстень.
Такие перстни потаскухам не вручают.
Ему нет равного! И мог ли граф, скажите,
Девчонке лагерной такое подарить?

ГРАФИНЯ:
Мой сын твердит, что это - ерунда.
Лицо же, покраснев, мне отвечает: "да"!
Шесть сотен лет от предка к предку
Сей дар бесценный переходит
И продолжение достойное находит.
Она - жена, свидетельство -  кольцо,
Здесь факт неоспоримый налицо.
КОРОЛЬ:
Сказали вы, что при дворе есть человек, который может это подтвердить.

ДИАНА:
Да, государь. Сей недостойный инструмент по имени Пароль.

ЛАФЕ:
Сегодня виделся я с этим человеком блудным, которого назвать-то человеком трудно.

КОРОЛЬ:
Немедля разыскать и привести!

(Один из слуг уходит исполнить волю короля.)

БЕРТРАМ:
Нашли спросить кого! Он раб, какие редки.
Нет места где бы дьявол не оставил метки.
Его тошнит от праведных речей,
Нельзя в свидетели подобных сволочей!
Со слов, он коими орудует свободно,
Могу предстать я, кем ему угодно.

КОРОЛЬ:
Ведь у неё твоё кольцо.

БЕРТРАМ:
Согласен. Это так. С азартом юноши младого ей увлёкся. Она  к себе меня не допускала, держала, словно, рыбу на крючке, тем самым разжигая в сердце пламень. И чем препятствие серьёзней — страсть сильнее. Был побеждён я хитростью искусной и прелестью особы молодой. Так перстень оказался у неё. В обмен же получил я то, что на базаре мог купить любой солдат за безделушку.

ДИАНА:
Должна набраться я терпенья теперь. Уж коль отвергли первую достойную жену, мне нечего иного ожидать. Бог не дал вам достоинства и я теряю мужа, но всё же  перстень я владельцу возвращу. Я полагаю, что и мой вернёте перстень.

БЕРТРАМ:
Нет у меня его.

КОРОЛЬ:
Прошу мне описать, какой же перстень был у вас.

ДИАНА:
Почти такой, как на руке у государя.

КОРОЛЬ:
Вы перстень узнаёте?
Недавно он у графа был.

ДИАНА:
Тот самый, что дала ему в постели.
КОРОЛЬ:
Выходит: он солгал, что перстень брошен вами из окна.

ДИАНА:
Я рассказала истинную правду.

(Входит Пароль.)

БЕРТРАМ:
Признаться должен, государь, что перстень этот ей принадлежал.

КОРОЛЬ:
Как вы мучительно юлите, любой пустяк вас и сбивает. и пугает.
Вы говорили мне об этом человеке?

ДИАНА:
Да, государь.

КОРОЛЬ:
Скажи, любезный, только правду.
Коль будешь искренним, защиту от нападок обеспечу.
Что знаешь ты об этой женщине и графе?

ПАРОЛЬ:
Коль государем  мне позволено сказать, то  я  отвечу: мой господин всегда был благороден, за исключением проказ,так свойственных дворянской молодежи.

КОРОЛЬ:
До пустяков мне дела нету.
Любил ли женщину он эту?

ПАРОЛЬ:
Любил он, государь, но как?

КОРОЛЬ:
И как же?

ПАРОЛЬ:
Любил он, государь, её, как любят женщину дворяне.

КОРОЛЬ:
И как же любят женщину дворяне?

ПАРОЛЬ:
И любят, и не любят.

КОРОЛЬ:
Как ты: и плут и, вроде бы, не плут.
Что это за двуглавый шут?

ПАРОЛЬ:
Я бедный человек и в полной вашей власти, государь.
ЛАФЕ:
Он славный барабанщик, мой король, оратор же, скажу вам, никакой.

ДИАНА:
Вы можете сказать, что он жениться обещал на мне?

ПАРОЛЬ:
По-правде, знаю больше я, чем высказать могу.

КОРОЛЬ:
Ты не желаешь говорить того, что знаешь?

ПАРОЛЬ:
Так, ваша милость, всё оно и есть. Как и сказал: метался между ними. А он её воистину любил. С ума сходил, всё проклинал на свете, и фурий, и чертей упоминая. Настолько я в доверие вошёл, что знал, когда и с кем он ночевал и в курсе был подробностей других, к примеру: собирался он жениться на девице. И также ведаю о многом и другом, о чем, я говорить не собираюсь, боясь, что мне за это попадёт, а потому всего не говорю.

КОРОЛЬ:
Всё сказано уже. Осталось заявить: они женаты. Ты так в своих доносах изворотлив, что лучше уж молчи-ка в стороне.
Вы говорите этот перстень ваш?

ДИАНА:
Да, государь.

КОРОЛЬ:
А где купили? Может, кто-то дал?

ДИАНА:
Не покупала. Не дарил никто.

КОРОЛЬ:
А, может, кто-то одолжил?

ДИАНА:
И не одалживал никто.

КОРОЛЬ:
А где же вы его нашли?

ДИАНА:
Его не находила я.

КОРОЛЬ:
Но если это всё не так, то как вы графу перстень передали?

ДИАНА:
Я перстня графу никогда не отдавала.


ЛАФЕ:
Перчатке женщина подобна — одеть и снять всегда удобно.

КОРОЛЬ:
Сей перстень мне принадлежал, его супруге первой графа я отдал.

ДИАНА:
Быть может, ваш а, может, и её.

КОРОЛЬ:
Нет сил её терпеть! В тюрьму ведите!
А коль и ты не скажешь через час, где  перстень раздобыл, велю тебя казнить.

ДИАНА:
Вы от меня признанья не добьётесь.

КОРОЛЬ:
Убрать её!

ДИАНА:
Я поручителя представлю, государь.

КОРОЛЬ:
Ты слова доброго не стоишь.

ДИАНА:
Да что б  земля мой прах не принимала, я ближе вас мужчину не знавала.

КОРОЛЬ:
Какой же смысл вам графа обвинять?

ДИАНА:
Он равно: не виновен и виновен.
Уверен он в порочности моей,
В чём и клянётся перед вашими очами.
А я ж была и остаюсь девицей,
Чему он только может удивится.
Я, государь, не девка для досуга,
Невинна, как была б у старика супругой.

КОРОЛЬ:
Увяли уши от её речей. Зовите палачей.

ДИАНА:
Ведите, матушка, поруку.
(Вдова уходит.)
Вы, государь, не торопитесь.
Владелец перстня явится сюда
И споры  разрешит.
От графа отрекаюсь я,
Который обольстил меня,
Как сам он полагает,
На деле же — мне зла не причинил.
Граф водрузился на мою кровать
Не мною, а супругой обладать,
За всё положена расплата:
Жена — мертва, дитя — зачато.
В загадке рано точку ставить,
Такое не могли вы и представить!

(Вдова возвращается с Еленой.)

КОРОЛЬ:
Не чародей ли грезить заставляет и чудо предо мной ваяет?

ЕЛЕНА:
Нет, государь, вы видите лишь тень.
Осталось от былого только имя.

БЕРТРАМ:
Всё при тебе!
Прошу меня простить!

ЕЛЕНА:
Когда была я в образе Дианы,
Каким вы были идеальным.
Вот перстень ваш, а с ним письмо,
В котором говорится:
«Когда мой перстень с пальца снимешь,
Который мне всегда носить,
Когда моё дитя обнимешь,
Коль можно без меня родить,
Тогда я – весь к твоим услугам,
Тогда и назовёшь супругом».
Любовью истиной жены
Вы дважды сражены!

БЕРТРАМ:
Коль, государь, она всё сможет объяснить,
Я буду вечно эту женщину любить.

ЕЛЕНА:
А правды сердце в сказе не найдёт,
Пусть нас судьба навеки разведёт.
О, матушка!
Ужели в здравии вас вижу?

ЛАФЕ:
Пожалуй, от народа спрячусь,
Сейчас не выдержу — расплачусь.
(Обращается к Паролю):
Том барабанщик,
Банщик
И браток,
Ты одолжи мне на секундочку платок.
Благодарю.
Меня не жди, иди домой,
Там и потешимся с тобой.
Оставь манеры в стороне,
Меня не трогают оне.

КОРОЛЬ:
Хочу всё знать от самого начала,
Чтоб правда восхищение венчала.
(Обращается к Диане):
Коль вы цветок, не сорванный доселе,
Ищите жениха, я оплачу веселье.
Вы, дева, жертвуя и честью и собою,
Жене позволили явить себя женою.
Есть в этом действе сказочное что-то
Что на досуге требует отчёта.
И пусть пришлось достаточно намаяться,
Всё хорошо, что хорошо кончается!

(Слышится звук фанфар.)

ЭПИЛОГ

КОРОЛЬ:
Спектакль окончен, а король — банкрот,
В конце концов выигрывает тот,
Кто ищет и себя находит:
Богатым из театра он уходит.
Мы рождены игрою угождать,
Нам , кроме сердца, нечего отдать.
Берите же сердца, друзья, берите,
А нам  аплодисменты подарите.

(Уходит.)