Дивизион Свободных. Сцена третья

Двое охранников в задумчивости остановились у дверей камеры, в которой находилась недавняя находка археологов, транспортируемая на военную базу. Вызванные сюда писком сигнализации, они успели обсудить по дороге своих родственников, друзей, начальников и сговориться выпить вместе после проверки. Они шли так долго, что масса уже устала их ждать.
 -Интересно, оно точно живое? - Произнес один из охранников и ткнул лежащую массу сапогом в бок. В следующее мгновение лежащее на полу нечто взвилось в воздух. Пара мгновений- и все было кончено. плавно и бесшумно приземлившись на ноги, кхаллийка из Дивизиона Свободных выпрямилась и бросила на дверь один-единственный взгляд своих слегка раскосых светящихся глаз.
 Едва заметная улыбка- и в коридоре уже никого нет.
 Показалось? Померещилось? Но нет, останки охранников говорят нам о том, что тут это все-таки имело место быть.
 Утром выяснится, что камеры наблюдения зафиксировали лишь размытую тень.

 Сколько он себя помнил, Юнне, никогда не любил качели. Любимое детское занятие он считал несусветной глупостью. У него была масса других дел. Когда он впервые кому-то признался в этом, его назвали ребенком, у которого никогда не было детства. Но сам Юнне никогда так не считал. Он не знал значения этого слова и оно не имело для него такого глубокого смысла, как для нормальных людей. Юнне слишком рано стал ученым. И сейчас, шагая по этим подобным большим железным качелям плитам, он внутренне насмехался над окружающим его кораблем. Громада стальных, накрепко спаянных друг с другом плит, образующих, в конце концов, гигантский корабль, давящий своей массой на спины находящихся внутри него людей, имела столько разнообразных переходов, переходиков и мостков, что любой мог заблудиться. Кроме Юнне Треска. Потому что в памяти его сохранились все чертежи когда-либо существовавших земных кораблей. Этот же, нуждавшийся в двух пилотах и одном навигаторе, способный вместить в себя маленький город со всеми его жителями и инфраструктурой, назывался "Дивизион Свободы".
 Нетрудно было догадаться, что, когда его списали на свалку,буковку "х" дописала уверенно шагающая впереди Юнне темноволосая не то женщина, не то девушка. "Буковку "н", по-видимому, тоже."- мелькнула в голове у Юнне запоздалая мысль.
 Дивизионом Свободных называли тех отщепенцев, которые были обречены. Собаки, обреченные богачами на съедение, жертвенные козлы, обреченные на заклание, птички, обреченные на жизнь в клетке, компьютерные программы, обреченные вечно водить аэрокары или космические корабли- все они попадали под прицел Дивизиона Свободных. Как видите, дело доходило до фанатизма. Даже когда начали окружать тех же пилотов десятью ступенями защиты, пилоты все равно продолжали пропадать. И, с каждым таким похищением, на стене камеры, на дверях коей не оставалось ни единого следа взлома, оставалась едва заметная постороннему взгляду, надпись: "Сердце. Дивизион Свободных".
 Легендарное Сердце было самым мощным оружием Дивизиона. Для Сердца не существовало запертых дверей и мощной охраны.
 Сердце была кхаллийкой- а кхаллийцы были расой метаморфозов. Никто бы не смог узнать уроженца Кхаллии в толпе. Это была их основная проблема и основная причина для гордости. Зачастую, даже кхаллиец не мог узнать в толпе другого кхаллийца.
 Но Сердце была особенной.