Заметки путешественника-26

16 февраля, суббота.

Утром, как обычно, выходим из палаток, я и Роман и всегда с зубными щётками. Машем друг другу руками, ибо наши палатки в сорока метрах друг от друга.
А в шабат он принёс мне два пакета разной снеди и бутылочку настоящего вина для кидуша. Оно сладкое, вроде нашего кагора.

 Продуктов так много, что я Гену начал подкармливать и ещё одному парню, с которым знаком, отдал бутерброд с ветчиной.

Гена в этот день работал у каньона, так здесь называют торговый центр, и пришёл обедать к моей палатке. Мы и вино выпили с ним пополам.

В этот день мне запомнились четыре американки, две белые, а две чёрные. Они разделись недалеко от моей палатки и очень эмоционально купались в море, фотографируя друг друга в воде. Трое позировали, распластавшись на воде, а четвёртая, чёрненькая с удивительно красивой фигурой, кричала им с берега:
- Камон, гёл!

Потом, когда она на своих длиннющих ногах сходила по мосткам в воду, то вела себя, как обезьянка. Пощупала воду, помахала возмущённо лапкой, что вода холодная и так, со смехом и шутками дополнила компанию своих подружек.

Я, к сожалению, пропустил момент, когда они все четверо встали под душ. Какой бы был кадр, две белые, как снег и две чёрные, как уголь, и все вместе кривляются под струями холодной воды. Бросился за фотокамерой в палатку, но поздно, они уже побежали к своей одежде, вытираться и одеваться.

И что интересно, белые девушки уже несколько полноватые для своего возраста, а чёрненькие очень стройные, просто супер!

17 февраля, воскресенье.

Утром, как всегда, пришёл Роман, принёс еду. Это у нас уже, как ритуал.
Опять зовёт меня на тренажёры. Я объяснил ему, что огромные, рельефные мышцы мне, скалолазу, совершенно ни к чему. Здесь мне достаточно турника для тренировки, а для растяжек ног тренажёры совершенно не нужны.
Роман прекрасно понял меня и в знак нашей общности поднёс кулак к моему кулаку.

Позвонил Гена, поинтересовался погодой. Потом приехал с Юлей на рейсовом автобусе и поставил палатку под соседним навесом. Притащил с собой массу вещей, собирается ночевать на пляже. У него выходной день.

Вместе позавтракали, посидели, поболтали, позагорали. Гена крутит в руке острый нож, лезвие так и мелькает. Профессионал.

Когда я ближе к вечеру вернулся из кафе, где просидел несколько часов за работой, Гена притащил мангал, наломал дров из доски, которую где-то нашёл, и готовился к вечернему застолью, которое должно выражаться в поедании поджаренной на углях свинины. Да, да, не удивляйтесь, именно свинины, которая свободно продаётся в Израиле в некоторых магазинах, и которая очень по вкусу некоторым евреям.

И вот, с наступлением южной ночи, мы втроём сидим за импровизированным столом. За морем светится огнями Иорданский берег. С нашей стороны добавляют жару огни израильских отелей.

На небосводе полный порядок, луна и куча звезд приятно мерцают с высоты. И среди них хорошо видна Полярная звезда в созвездии Малой Медведицы.

Несколько израильских истребителей пронеслось над нами и над морем с жутким рёвом, подсвечивая бортовыми огнями.
А весь кошачий прайд, привлечённый запахом шашлыка, выстроился непроницаемой шеренгой в ожидании подачки.

Гена разлил вискарь по стаканчикам и пиршество началось. Кошки заволновались, видя, как быстро исчезают со стола куски мяса. Наконец Юля сжалилась и бросила им первый кусочек. Ой, что тут началось, настоящая свалка. Кошки совершенно забыли о приличиях.

И вот, мясо съедено к обоюдному удовольствию людей и животных. Кажется, все сыты, хотя, кошки ели бы ещё. Люди, развалившись на стульях, ковыряются во рту зубочистками, а кошки шныряют, чуть ли не под ногами, вынюхивая остатки мяса.

 Подходит пара молодых людей, здороваются на иврите. Парень высокий, худой брюнет с приличной бородкой. Настоящий израильтянин. А девушка очень похожа на русскую, но знает на русском языке лишь несколько слов. Они были в пустыне и только сейчас спустились в Бокек. Попросили мангал, который нам уже не нужен.

Уселись под одним из навесов ужинать, наверное, хорошо проголодались, гуляя по пустыне. Я сбегал в свою палатку и отнёс им помидор и яблок. О, как сердечно они благодарили меня.

18 февраля, понедельник.

Гена не пошёл на работу, взял ещё один выходной.
- А, - сказал, - плевать на эти двести шекелей, здоровье дороже. Лучше проведу ещё один день с женой.
И провёл, а день выдался отменный. Было очень тепло и безветренно, но зато очень людно.

Целый день тусовался разный народ, купаясь, загорая, дурачась. Хотя, дурачились в основном молодые арабы, своими криками вызывая легкое раздражение у остальных людей, более цивилизованных.

Я тоже предался безделью, хотя как можно назвать день прожитым зря, если утром я сделал гимнастику, посидел в палатке за компьютером, два раза искупался в море и целый день загорал, составляя Гене и Юле компанию.

И ещё, утром приходил Роман и принёс мне целую гору булочек и три огромных апельсина. Еды так много, что я просто физически не в состоянии всё это съесть. Приходится делиться.

19 февраля, вторник.

Ещё один парень, израильтянин, живущий в палатке по соседству, носит мне кое-что из продуктов. То булочку со сметаной, то одноразовые пачки кофе и сахара. Ну, что ж, грех отказывать хорошим людям, если они хотят сделать тебе хорошо. Я всё беру.
Уже давно ничего не покупал в магазинах, кроме крема для рук.

У меня закончился газ в баллончике, и пришлось идти в пустыню к своему очагу, варить рис в котелке.

Возвращаясь к палатке, увидел Романа, сидящего на бордюре и заклеивающего свой надувной матрас. Хорошо поболтали на смеси двух языков, русского и английского, прекрасно понимая друг друга.

Роман, когда узнал, что я писатель, попросил мой адрес, чтобы общаться в дальнейшем. Обещал африканских фотографий. Приглашает в гости, в Америку. Говорит, что очень хорошая страна, Америка.
Ну, что ж, может быть, побываю, посмотрю, так ли это.

И ещё, он повёл меня к большому дереву на стоянке автомобилей, чтобы показать двоих попугаев, живущих в роскошной кроне. И кроме попугаев здесь полно всяких пернатых, начиная с павлинов и кончая голубями, которых иногда ловят кошки. Ну, и конечно, живут здесь воробьи и скворцы, которые прилетают на пляж, чтобы поклевать крошек или стащить у зазевавшегося русского туриста булочку из пакета.

Старичок велосипедист долго паковал свои вещи, вязал их к велосипеду. Я спросил его, куда теперь. Ответил, Эйлат.

Только мне непонятно, как это двинулся в дорогу под вечер, неужели будет ехать ночью. Наверное, с фонариком. Провожал его в дорогу парень, израильтянин, живущий в соседней палатке, который носит мне кофе в пакетиках и булочки из отеля. А я до сих пор не спросил его имя.

20 февраля, среда.

Утром убежал в горы, к своему очагу. Позавтракал и полез ещё выше, на скалы. И здесь, с верхней площадки, увидел спускающихся с плато людей, две пары, в отрыве сто метров друг от друга.

Когда они уже достаточно спустились вниз, выскочил наперехват. Первых двоих упустил на крутом спуске, пришлось догонять, что не составило для меня особого труда.
Как обычно, приветствие и вопрос, говорите ли по-русски. Говорят.

Двое израильтян и двое россиян, только не спросил, кто есть кто. Для короткого общения на горной тропе это не важно.
Они поднялись вчера на плато, переночевали, а сегодня спускаются вниз, к своей машине, оставленной на стоянке отеля Леонардо ИНН.

Для девушек, совсем молоденьких, поставили палатку, а парни, оба бородатые и тоже в возрасте, как и я, спали на открытом месте в спальных мешках.
Заметно, что девушки непривычны к горным переходам, спускаются еле-еле, а парни их ждут.
Сфотографировались все вместе под кустом тамариска и разбежались по своим делам, пожелав удачи.

Двигаясь к своей палатке, зашёл к Роману, который сидел на перевёрнутом пластмассовом ящике и стирал свои вещи в небольшой емкости из пластика, которую, возможно, возит с собой.

И вообще, как я заметил, все жители палаток, вполне самостоятельные парни, не нуждающиеся в чей-либо помощи. Ну, а женщины нужны нам для любви, но никак для домашних работ. С домашними делами мы сами справляемся легко.

Увидел меня Роман, оторвался от дела, нырнул в палатку. Опять пакет с продуктами даёт мне в руки.

Когда пришёл к себе и развернул, то нашёл в нём странные биточки. Понюхал, нет, не из мяса, а из чего-то другого, с очень странным запахом и вкусом, когда я рискнул съесть одну штучку.

Вскоре пришёл Гена, у которого был перерыв, и сказал, что это фалафель, такое оригинальное восточное блюдо, вроде хумуса. А хумус делают из гороха с добавлением много ещё чего.
Вот так, и фалафель съел, хотя предпочёл бы простой жареной картошки с салатом. Но, нечего морду воротить, что дают, то и надо есть. А картошку уже дома. Через две недели, 7 марта, у меня вылет на родину из Бен-Гуриона.

Гена принёс с собой бутылку оригинального боржоми и угостил меня. А потом мы сходили с ним в магазин игрушек, где я присмотрел пляшущего тигрёнка для своего четырёхлетнего внука и благодаря своему другу, купил игрушку на десять шекелей дешевле. Сам хозяин магазина, знакомый ему, сделал такую замечательную скидку.

Я настолько примелькался в Эйн-Бокеке, что со мной здороваются все охранники и не заглядывают в рюкзак, когда я прохожу мимо них, спустившись с гор. А в женские сумочки туристок заглядывают, так положено.

Вечером на пляже галдели арабы и небольшая группа немцев, надумавших искупаться после захода солнца. Пришлось закрыть компьютер и лечь спать, хотя и спать при таком шуме было невозможно.