2029 год. Сцена Двенадцатая. Когда осела пыль

Курой сел и огляделся. Миццу и Пады не было видно, как, впрочем, и Квинто. Хотя… нет, вдалеке белела маленькая фигурка. Чуть дальше, у двери, Пришелец, прозванный Троцком, приводил в чувство Юнне. На вопросительный взгляд Троцк ответил отрицательным движением. Курою предстояло найти напарничка и проверить Квинто.
 «Неприятные обязанности…» -поморщился чистильщик и встал на ноги. Проверять мелкого урода, испортившего ему новенький костюм и порезавшего ладонь, Курою ой как не хотелось. Физические усилия, которые ему пришлось приложить, чтобы не только загнать Квинто на крышу, но и выжить при этом, оставили в душе Ни гадкие ощущения. И именно поэтому ему не хотелось приводить Квинто в чувство. Но пришлось. Если мелкого прорицателя обихаживает его «папаша», то Курою придется приводить в чувство мелкого гаденыша с противоположной стороны.
 И чистильщик пошел.
 С каждым шагом мелкий гадкий божок становился все ближе и ближе, а Курой гадал- почему небоскреб еще не обвалился под парой метеоритов, все-таки рухнувших на него? И куда подевался Сирой?
 Как будто в ответ на его последний вопрос чуть левее от Квинто зашевелилась темная масса и раздались странные причитающее -всхлипывающие звуки.
 Курой же уже достиг лежащего тела в белом плаще и, остановившись над ним, нахмурился. Что-то было не так. Только он не мог понять- что.
 Плащ больше не волочился по земле, а обнажал высокие белые ботинки с черными ремнями. Курой машинально перевел взгляд на свои высокие белые ботинки и понял, что ботинки Квинто - родные братья его ботинок. Невольное уважение проникло в душу чистильщика- он знал, как сложно найти такие хорошие ботинки. Удовлетворив свои эстетические потребности, чистильщик продолжил осматривать Квинто.
 Убедившись, что никаких повреждений нет, чистильщик опустился на колени и перевернул тело.
 Едва увидев лицо, Курой в изумлении ахнул и поспешно зажал себе рукой рот- настолько громким показался ему этот изданный им звук. Оглядевшись по сторонам, он понял, что никто не заметил его позора- Юнне вставал на нетвердые ноги при помощи Троцка, а в противоположной от них стороне Сирой тормошил какое-то тело.
 «Наверняка это Рэй»- подумал Курой и вновь опустил глаза на лицо повзрослевшего Квинто. Отпечаток бога никуда не делся, но лицо его стало более совершенным, чем даже у Троцка. Маска, закрывавшая его лицо, куда-то исчезла, и вместе с ней исчезли и жестокость, так свойственная детям, и резкость, и грубость, и отрешенность. Перед Куроем лежала живая статуя, живой бог, наиболее похожий на человека, чем сам Курой.
 И это было настолько странно, что Курой даже почти проникся величием этого момента, как... Чье-то сопливое бормотание нарушило его концентрацию.
 Несколько секунд Курой тупо смотрел на то, как дышит лежащий перед ним Квинто, пытаясь сообразить, кому принадлежит бормотание.
 А потом до него дошло. И он неслышно поднялся на ноги.
 -Все кончено. Все закончилось. Война кончилась .-шептал Сирой, гладя растрепанные спутанные волосы Рэй.- Рэй, сестренка, открой глаза, скажи что-нибудь! Ну давай, я знаю, ты можешь! Давай! Ну давай же!
 Курой подкрался сзади и только собирался тронуть Сироя за плечо, как..
 -Я уже усвоил урок, можешь не говорить. -холодно огрызнулся Ити.
 -Ну тогда не реви так громко, ты мешаешь мне думать.- хмыкнул Ни.
 Ити досчитал до десяти, сделал несколько глубоких вдохов и сказал:
 -Тебе в рожу сейчас дать или потом?- осведомился Сирой.
 -Я подумаю над твоим предложением.- отозвался Курой, бросил взгляд на Квинто и отошел к краю крыши. Что-то не дало ему удивленно присвистнуть, и до конца своих дней чистильщик так и не узнал- что.
 Город был стерт с лица земли, планета прошла зачистку и теперь, глядя на эти развалины, Курой начал понимать, на что было похоже сознание каждого объекта побывавшего в его руках.
 Пока он стоял и наслаждался видом, Сирой понял, что его концентрация нарушена, плакать и звать Рэй он уже не в состоянии, поэтому срочно нужно подойти к Курою и выдать ему… в общем, сказать свое фи. К тому же, щеки Рэй все же приобрели естественный цвет, да и Квинто уже подал признаки жизни, и эта неразлучная небесная парочка уже приходила в себя… Уговаривая так себя, Сирой поднялся на ноги и начал свое передвижение к краю крыши.
 Панорама настолько впечатлила Куроя, что до него не сразу дошло, что ему хочется оставаться рядом с Квинто. Каким образом этот мелкий гаденыш с меткой бога на левой щеке пробрался в его душу- он не знал. Но мог точно сказать, что отныне он с Рэй на одной стороне. Ведь она, наверное, понимала его теперь больше, чем кто-либо еще…
 -Черт, ну ты и мудак! -воскликнул подошедший сзади Сирой.
 -Угу.- кивнул Курой, задумчиво рассматривая развернувшуюся перед ним панораму, достойную апокалипсиса. Улыбку позволить себе он не мог- ведь правила общения с Ити запрещали такую роскошь. Поэтому, во избежание проблем, пришлось сделать вид, что пейзаж внизу привлекает больше внимания, чем Сирой.
 А пейзаж привлекал. Темно-серое небо сливалось на горизонте с темно-серыми развалинами зданий, изуродованными оспинами кратеров от падений метеоритов и темно-серебристыми пятнами обломков. Казалось, что эта картина засасывает зрителя, закручивает в водоворот этой цветовой гаммы. Голова у взглянувшего на эту впечатляющую картину Куроя закружилась и на короткое мгновение ему показалось, что в мире больше нет ни души- только…
 - Знаешь, если в живых остались только мы с тобой, я убью тебя первым.- проговорил Сирой, проследив за взглядом Куроя.
 -Я настолько невыносим?- приподнял бровь Ни.
 -Именно.- серьезно кивнул Ити.
 -У меня был хороший учитель.- похлопал его по плечу Ни.
 Вдалеке кашляла Рэй.