Тайник Княжны. Фэнтези-детектив

        Из тайника княжны таинственным образом исчезает всё его содержимое. Две сестрички-ведьмы, занимающиеся частным сыском, берутся расследовать это дело, но вскоре выясняется, что пропажа – это лишь пролог, за которым тянутся более тяжкие преступления.

 


                1. Преамбула.
 
      Представленная ниже история, в которой самое непосредственное участие принимали Дэна, Кора, в микроскопической дозе ваш покорный слуга, а также энное количество иных фигурантов, в большинстве своём читателю абсолютно незнакомых, произошла в столице княжества Сенан – Крестограде.
      
      Не исключено, что кто-то до сих пор неплохо помнит прежнюю историю сестёр и хорошо представляет, о ком именно идёт речь, кто-то мог ту историю порядком подзабыть, а кто-то вообще не имел удовольствия (или неудовольствия) с ней ознакомиться. В общем, чтобы и тем, и другим, и третьим было легче включиться в сюжет, я слегка напомню, а для тех, кто вообще не в курсе, немного обрисую события приблизительно двухлетней давности.
      
      Начались они с того, что волею коварного заговора небольшую, но очень сплочённую группу представителей Земной нечисти, номинально возглавляемую потерявшим память языческим богом Перуном и Змеем Горынычем, забросило на мало кому известную и находящуюся в стадии позднего средневековья планету, затерявшуюся где-то в далёкой-предалёкой галактике. Помимо указанных персон, в состав группы угодили: чёрт Макак, большой проказник и мастер конспирации, хозяйственный леший Кизюк вместе со всем своим хозяйством, говорящий ворон Чернух, по совместительству лицедей и стихоплёт, а также трёхсотлетняя ведьма Илана, выглядящая минимум лет на двести восемьдесят моложе своего возраста и официально именуемая графиней Олонецкой. Особо необходимо отметить, что перенеслись они туда отнюдь не из какого-нибудь сказочного мира былинных героев и тридевятых царств, а прямиком из нашего с вами двадцать первого века со всеми вытекающими.
      
      Страна, а точнее огромное княжество, в которое они угодили, удивительным образом оказалось до безобразия похожим на Европу начала четырнадцатого века, за исключением разве что несущественных мелочей. Не менее удивительным явилось и то, что местный язык оказался практически дословно русским, так что у случайных «переселенцев» проблемы в общении с местным этносом возникали исключительно из-за отсутствия в лексиконе последнего некоторых более поздних понятий, которых тут ещё попросту не существовало.
      
      Обстоятельства свели тогда землян, если такое определение уместно в отношении вышеперечисленной нечисти, куда, кстати, можно отнести и меня, как нечисть псевдонаучную, с представителями коренного населения, сподвигнув и тех и других разбираться со своими и чужими проблемами сообща. Такое порой случается, когда интересы в той или иной мере совпадают или же просто из интереса чисто академического. Лично для меня ключевую роль тогда сыграло именно последнее, поскольку мне и собственных дел с головой хватало.
      
      Особого смысла влезать в подробности той истории (детально она изложена в романе «Неисповедимы тропки божьи») нет, потому что с этой она практически никак не связана. Необходимо лишь подчеркнуть, что сам я находился на этой планете в то же самое время по очень секретным делам одной очень секретной организации и случайно оказался свидетелем и даже в какой-то мере участником тех удивительных и драматических событий. Во всяком случае, поначалу. Спровоцировало в них окунуться очень уж разыгравшееся любопытство и невольное сочувствие к попавшим в абсолютно безвыходное положение аборигенам. Но я ничуть не жалею, ибо благодаря этому обрёл сразу целую чёртову дюжину очень хороших, надёжных и верных друзей, и Кора с Дэной, без всяких оговорок, также входят в их число. Вот именно о них как раз следует рассказать более подробно, так как именно им и принадлежат ключевые роли в предлагаемой вашему вниманию истории.
      
      Сёстрам не исполнилось ещё и семнадцати, а они уже сопровождали местного Великого Инквизитора в инквизиторских рейдах в качестве полноправных и весьма умелых с профессиональной точки зрения телохранительниц оного. Учитывая, что обе с рождения являлись ещё и ведьмами, назначение их на такие должности выглядело, мягко говоря, более чем необычным, ибо обычно между ведьмами и инквизицией характер отношений строго регламентирован словосочетанием: ведьма – костёр.
      
      Но такая странность, как оказалось, имела вполне обоснованное объяснение. Так уж сложилось, что к магистру Зеану (так звали и по сей день зовут Великого Инквизитора) сёстры попали ещё в младенческом возрасте в результате далеко не самых благовидных магических манипуляций, проделанных могущественными магами, в качестве побочного продукта тех самых манипуляций. А потом вышло так, что Великий Инквизитор, сам того не планируя и не желая, постепенно к ним привязался. Привязался до такой степени, что девочки, можно сказать, стали практически его приёмными дочерями.
      
      В результате воспоследовавших после событий двухлетней давности регулярных контактов с представителями земной цивилизации, активно продолжающихся и по сей день, значительно расширился и повысился общеобразовательный уровень сестёр, в том числе предоставивший им возможность на потребительском уровне освоить кое-какую земную технику. Больше всех к этому приложила руку их третья сестра, Стэфания, прочно осевшая с тех пор в Москве и успешно учащаяся сейчас в МГУ. Но у Стэфы своя собственная, отдельная история, и образование она изначально получила отнюдь не средневековое.
      
      Кора же с Дэной, насмотревшиеся с лёгкой руки Стэфании всевозможных детективных фильмов и сериалов, загорелись идеей и учредили в столице княжества ни много ни мало – сыскное бюро. Такое словосочетание использовалось для местной публики, промеж себя же сестрички предпочитали называть их контору детективным агентством. Последняя формулировка нравилась им намного больше, но до неё в княжестве пока не дозрели. И сыскное бюро-то столичные граждане поначалу со скрипом восприняли, убеждённо полагая, что инквизиции, городской стражи и тайной канцелярии князя и без того уже в избытке. Ведь, раз сыскное, значит, очередной карательный орган. Кому ж такое понравится. Понадобилось время, пока обыватель осмыслил, что сия контора скорее не супротив, а на благо. Разве что не бесплатно.
      
      Но имелась у нового начинания и одна весьма существенная проблема. Попробуйте-ка хотя бы на минутку представить, какую бурю общественного негодования вызвала неслыханная наглость со стороны двух захолустных соплячек, посмевших покуситься на незыблемые многовековые устои мира, в котором безраздельно господствует мужской шовинизм и в котором женщина вообще за полноценного человека не считается, прав имея немногим более, чем, например, мебель или лошадь. Женская доля – сидеть дома, тащить на своих хрупких (или не очень) плечах домашнее хозяйство, воспитывать детей и всячески ублажать мужа, как и когда тому восхочется. А коли жинка взбрыкивать удумает – пороть её нещадно, ибо, как говорится в писании, «да убоится жена мужа своего». Сие уложение почти дословно прописано в своде законов княжества и его неоспоримость со стороны мужской части населения сомнению отродясь не подвергалось. А коли девица ещё не замужем, дщерь ведёт, указывает и наказывает отчая десница. В общем, женская эмансипация тут даже в зачаточном состоянии не существовала. Разве что дамы благородного происхождения обладали чуть большими свободами, да и то лишь в сравнении с низшими слоями.
      
      Ни Дэна, ни Кора мужьями пока что не обзавелись и отнюдь к этому не стремились, дабы ни от кого не зависеть и не вступать с законом в открытую конфронтацию, где шансов постоять за свои права у них будет ровно ноль целых, ноль десятых. Что до Великого Инквизитора, то он хоть и являлся неформально их приёмным отцом, но по тому же самому закону семьи иметь не мог, а потому девочки, подрастая и взрослея под его неусыпным и бдительным надзором, имели всего лишь статус воспитанниц. Другое дело, что послушания от воспитанниц порой требуют даже большего, нежели от родных дочерей, но методы воспитания магистра Зеана изначально были весьма своеобразными, благодаря чему младым ведьмам дозволялось многое из того, о чём подавляющее большинство прочих женщин княжества даже помыслить не могли.
      
      Впрочем, Кора с Дэной плевать хотели на чьё-то там негодование, с потрохами погрузившись в атмосферу сыска и бросать столь увлекательное дело, судя по всему, в обозримом будущем не намеревались. Да и с чего бы? Обе при деле, работа интересная, рисковая даже, а к риску у обеих прямо-таки врождённая тяга имелась. Но самое главное – она ещё и весьма прибыльной оказалась. Прибыль, правда, пошла не сразу. Поначалу деятельность детективного агентства раскручивалась туго, и основной тому причиной, как ни прискорбно это признавать, являлось всё то же гендерное неравноправие, ставившее новоявленных сыщиц чуть ли не вне закона.
      
      Как бы там ни было, но в процессе поглощения продукции земного кинематографа и накачиваемые Стэфанией обе успели основательно проникнуться «демократическими ценностями» и «передовыми нравами» более развитого земного общества, тем более что идея эмансипации очень хорошо сочеталась с их собственными желаниями, а потому они были полны энтузиазма и тут продвигать и внедрять её в массы, по крайней мере, в отношении самих себя. Аккуратно, разумеется, не доводя до открытого конфликта с властями.
      
      Но это всё была преамбула, а далее речь пойдёт о событиях более свежих и ещё не предававшихся огласке. Излагать я их буду главным образом от третьего лица, может, кроме тех случаев, когда сам окажусь участником повествования, да и то не обязательно. Моя роль тут не то, что второстепенная, а вообще почти абстрактная, так что не исключено, что я предпочту полностью остаться за кадром, если мне покажется, что моя персона плохо вписывается в сюжет.
      

                2.  Рождение «Последней Надежды».

      Случилась описываемая история уже тогда, когда сыскное бюро с несколько двусмысленным, на мой взгляд, названием «Последняя Надежда» успело получить определённую известность в столице и даже заработать кое-какую положительную репутацию. Буря гневных возмущений в адрес его основательниц к тому времени уже более-менее поутихла, сменившись не слишком сильным, но весьма устойчивым ветром кулуарного ворчания особо непримиримых.
      
      Для начала немного стоит остановиться на самом бюро. Точнее, на строении, в котором оно прочно и уверенно обосновалось. Вряд ли у кого-нибудь вызывает сомнение, что любое уважающее себя учреждение, как минимум, должно располагать собственной штаб-квартирой.
      
      После скрупулёзного изучения сдаваемых внаём домов и помещений по всему Крестограду под мудрые и местами поэтически рекомендации Чернуха было принято совместное и единогласное решение: ничего из предлагаемой в черте города недвижимости в аренду не брать. Вместо этого сестрички и их добровольный крылатый наставник избрали другой путь, гарантирующий им максимальную независимость и неуязвимость. Девочки не стали мелочиться и разом приобрели аж целый трёхэтажный каменный дом на Трапезной улице вкупе с относящейся к нему территорией и хозяйственными постройками. Сумма на подобную покупку потребовалась немалая, но у их бабушки, Елавы, за триста лет такие залежи из золота и серебра образовались, что она при желании могла бы скупить почитай полстолицы. Ну, может, чуток поменьше. Столица за эти триста лет всё-таки шибко сильно разрослась.
      
      Внучки оказались рачительными, благоразумными и от щедрого бабушкиного подарка отказываться не стали, поломавшись для виду ровно столько, сколько нужно, чтобы не прослыть хапугами. Тут главное не переусердствовать и вовремя остановиться, а то благодетель и вправду решит, что его благотворительность выглядит настырным навязыванием и на фиг никому не нужна.
      
      Совсем не лишним будет упомянуть, что до того, как здание вместе со всеми хозяйственными расширениями и дополнениями перекупили сестрички, владел ими некий господин Батюмар, рода бывший хоть и незнатного, но отнюдь небедного и весьма хваткого. Ещё шестьдесят с гаком лет назад давно уже почивший в бозе дед Батюмара нынешнего отстроил этот дом на самой окраине Крестограда. Строил он его с прилежностью и тщанием, не пожалев средств ни на качественные и долговечные материалы, ни на отнюдь не самого дешёвого архитектора, успевшего снискать среди зажиточных горожан авторитет и заслуженное уважение. Иным он был просто не по карману. Вышло отнюдь недёшево, но грамотно разработанный проект застройки максимально учитывал все пожелания заказчика, так что грех было жаловаться. Кроме того, возводимое фамильное гнездо должно было одновременно стать обеспечивающим безбедное будущее предприятием, так что все работы велись скрупулёзно, продуманно и монументально, ибо для себя. На века, что называется.
      
      По завершении строительства и окончательной отделки всех помещений третий этаж строения незамедлительно занял с семьёй сам хозяин, второй пошёл под сдаваемые гостиничные номера, а на первом в скорости открылась фамильная траттория с не блещущем оригинальностью названием – «У Батюмара». Траттория задумывалось изначально, потому планировка соответствовала. В проект заранее была заложена кухня с варочными и духовыми печами, просторный столовый зал с двумя симметрично расположенными каминами и ещё один зальчик поменьше для особо привилегированных или просто готовых дополнительно заплатить за уединение посетителей. На Земле это называлось бы VIP-залом или отдельным кабинетом. Но в итоге он оказался почти невостребованным, так как особо привилегированные или желающие уединиться за дополнительную плату на окраину почему-то редко захаживали. Случаи, конечно, были, но их можно было перечесть по пальцам. В итоге практически не используемое по прямому назначению помещение постепенно как-то само собой превратилось в подсобку, куда стаскивалась всякая ненужная мелочёвка из той, что выбрасывать вроде бы жалко, вдруг ещё пригодится, а также кое-что из того, что приобреталось впрок. К примеру, подручный запас стульев и столов, которые подвыпившие и не в меру разгулявшиеся посетители и постояльцы иной раз ломали.
      
      В принципе, для основных запасов имелся большой склад во дворе, соединённый с домом удобным подземным переходом на случай непогоды. Тот же самый подземный переход через дополнительное ответвление ещё соединялся с глубоким и вместительным погребом, имеющим даже специальный отсек для льда, что становилось особенно актуально с приходом лета. И склад, и погреб, разумеется, имели самостоятельные выходы во двор, которыми в тёплую и сухую погоду в основном и пользовались А уж при разгрузке поставок без них вообще пришлось бы тяжко. Вкругаля под землёй не больно-то туда-сюда с грузом побегаешь.
      
      После открытия траттория довольно быстро раскрутилась и завоевала популярность, так что недостатка в кредитоспособных постояльцах или просто зашедших перекусить, а то и попировать посетителях не наблюдалось. В общем, дело с самого начала пошло успешно, затраты и вложения стремительно окупались, и перспективы вырисовывались всё более радужными.
      
      Шло время, город рос и ширился, размеры столицы на фоне длительного отсутствия войн и постоянного притока населения возросли многократно, что только способствовало процветанию и преуспеванию рода Батюмаров. Траттория с гостиницей постепенно превратились из заведения окраинного в одно из почти центральных, пользующихся завидным успехом. И вот тут-то у семьи благополучных гостиничных предпринимателей-рестораторов и начали возникать проблема за проблемой, стремительно переходящие из разряда неизбежных потерь и умеренных неприятностей в разряд событий просто катастрофических.
      
      Сначала от старости и болезней с небольшим интервалом умерли мать и отец Батюмара младшего. Вернее, старшего из двух братьев и сестры, но последняя недавно весьма удачно вышла замуж и перебралась из столицы в поместье мужа, а вслед за ней младший брат, нарушив семейную традицию, вдруг заявил, что намеревается попытать удачу на поприще мореплавателя и тоже отбыл в неизвестном направлении, поддавшись на уговоры друзей-приятелей.
      
      Правда, вскоре забеременела жена последнего остававшегося на хозяйстве Батюмара, и он немного оттаял. Хоть одна радостная весть среди следовавших друг за другом смертей и неурядиц, ибо замужество сестрицы тоже можно было рассматривать как потерю для семейного дела. Но по сравнению с тем, что воспоследовало через несколько месяцев, всё предшествующее казалось уже несущественным.
      
      В один из погожих летних дней некий благообразный господин, внешне выглядящий вполне импозантно и добродушно, откушав тушёных с кореньями и ароматными травками говяжьих рёбрышек и запив их превосходным гузельским урожая пятилетней давности, по праву считающимся лучшим за последнее десятилетие, выбравшись из-за стола, неспешно приблизился к Батюмару. Тот по издавна заведённому распорядку в часы наибольшего наплыва посетителей находился в зале и, облокотившись спиной о стойку, придирчиво наблюдал за работой разносчиков и разносчиц, циркулирующих между столами и кухней. Наёмных работников следовало контролировать, чтобы не грубили посетителям и не пытались присвоить втихаря часть выручки.
      
      – А скажите, милейший, – осведомился незнакомец у хозяина, – не хотели бы вы продать ваше заведение за очень достойную сумму золотом?
      
      – Что вы, что вы, – усмехнулся тот, на голову возвышаясь над задающим странные вопросы посетителем и ещё не почуяв беды, – это же наше семейное предприятие. Негоже традиции ломать. Уже третье поколение Батюмаров тут живёт, да и четвёртое вот-вот народится. Жёнушка моя на сносях уже.
      
      – Вот, – благообразный господин ослепительно улыбнулся и наставительно устремил в потолок указательный палец, – вот поэтому вам и стоило бы сменить обстановку. Негоже будущему дитю посреди каменного города расти. Ему к деревьям надо быть ближе, к травке зелёной, к цветочкам, к воде чистой.
      
      – Ну да, – Батюмар всё ещё не улавливал реальной подоплёки разговора, – а зимой ближе к снегу и морозу? Так, что ли, по-вашему, получается?
      
      – Зачем же непременно морозиться. Зимой следует сидеть у горящего камина и рассказывать сынишке или дочурке занимательные истории. Но только не здесь.
      
      Теперь на лице благообразного господина не осталось и тени улыбки, да и сам он уже совсем не выглядел благообразным. Напротив, хоть он и казался на фоне высокой и массивной фигуры хозяина траттории чуть ли не лилипутом, но в его глазах отчётливо читалась безжалостность волка, глядящего на уже обречённую, но ещё не понимающую этого добычу.
      
      – Я дам вам два дня на раздумья, – жёстко проронил гость без тени любезности, – а потом… Потом мы вновь обсудим условия сделки. Только вряд ли они всё ещё будут столь же щедрыми.
      
      Ни слова больше не говоря, незнакомец развернулся и стремительно вышел на улицу, а на третий день в кабинет хозяина, запыхавшись и с перекошенным от волнения лицом, вбежал один из помощников главного повара и выдавил панически:
      
      – Гос… Господин Батюмар, кто-то вышиб двери в наш погреб и забросил внутрь трёх дохлых и уже воняющих тухлятиной собак… Столько червей…
      
      Но это оказалось только началом. Взбешённый хозяин траттории, удостоверившись в содеянном, бросился в ближайшее отделение городской стражи и возмущённо потребовал, чтобы блюстители порядка незамедлительно разобрались, кто смеет так нагло покушаться на собственность законопослушного и исправно платящего налоги гражданина, из которых, кстати, платят содержание и самим стражникам. Лишь поостыв немного, он сообразил, что говорить в таком тоне с блюстителями порядка было по меньшей мере неосмотрительно.
      
      Но стражники, что для них совсем не характерно, почему-то не стали возмущаться из-за несдержанного поведения исправного налогоплательщика, спокойно и доброжелательно пообещав, что обязательно всё проверят, и, если противоправное действие в самом деле имело место, отреагируют на него незамедлительно, должным образом и со всем усердием. Батюмару стоило бы насторожиться уже тогда, ну не ведут себя стражники столь любезно с неродовитыми горожанами, даже если те далеко не из самых бедных, да только бурлящие эмоции обычно не лучшим образом сказываются на осторожности и рассудительности.
      
      Посчитав, что всё необходимое изложил и о содеянном злодеянии должным образом заявил, Батюмар не остался дожидаться обещанного наряда и сразу же ушёл, доверившись заверениям начальника стражи. Предстояло ещё договариваться с мастером, чтобы тот как можно быстрее починил пострадавшие двери погреба и установил на них более надёжные петли и замок.
      
      – Слышал, у вас тут какие-то неприятности приключились? – встретил возвращающегося хозяина на пороге траттории давешний благообразный господин. – Сочувствую. Если бы вы оказались благоразумнее и продали мне своё заведение тогда, когда я вам предлагал, то ваши проблемы стали бы уже моими.
      
      Мгновенно закипевший от такой наглости Батюмар, зверски оскалившись и рыча, словно пёс, у которого пытаются вырвать из пасти сочную мясную кость, ухватил незнакомца за грудки и, тряся того, как тряпичную куклу, резко оторвал от земли. Ярость только придала ему сил. И именно в этот момент из-за поворота показались идущие по его же собственному вызову стражники.
      
      – Что тут происходит? – осведомился старший наряда, нахмурившись и выразительно выгнув бровь.
      
      – Да вот, – потерпевший принялся разглаживать помятый и порвавшийся на груди костюм, – попытался выразить сочувствие сему господину, а он… Да вы сами всё видели.
      
      – Претензии будете предъявлять? – деловито спросил стражник, жёстко беря хозяина траттории за локоть, но обращаясь к незнакомцу.
      
      – Не в этот раз. Видно же, что человек сильно расстроен, вот и сорвался на первом встречном.
      
      – Тогда и мы не станем выдвигать против вас обвинений, господин Батюмар, если вы избавите нас от необходимости разбираться с дохлыми собаками, – старший наряда всё ещё продолжал удерживать несдержанного ресторатора.
      
      – Избавлю, – пробурчал тот мрачно. – Я уже понял, что вы с этим заодно.
      
      – Что вы сказали?!. – глаза стражника очень натурально налились кровью.
      
      – Простите, господин стражник, сорвалось. Я и вправду изрядно расстроен. Не хотел вас оскорбить.
      
      На том и расстались, но до Батюмара дошло наконец, насколько всё серьёзно. Сомнений в том, что против него организована хорошо спланированная акция, имеющая целью вынудить его продать за бесценок, а то и вовсе бросить собственный дом, а вместе с ним и источник благополучного существования, больше не оставалось. Но он никогда не был трусом и не намеревался так просто сдаваться. Распустив весь персонал, выплатив в качестве утешительной премии недельное пособие, а также попросив с извинениями и возвратом уже уплаченных денег в срочном порядке съехать всех без исключения постояльцев, он ушёл в глухую оборону, заперев все двери и ставни на окнах. Чтобы хоть как-то объяснить своё столь неожиданное поведение, официально объявил, что траттория на неопределённое время закрывается на ремонт.
      
      Запасов в погребе и на складе оставалось ещё много, не все их успели испортить трупами собак, так что вполне можно выдержать даже продолжительную осаду, если до такого вдруг дойдёт.
      
      Несколько дней всё было тихо, и он уже начал думать, что несколько поторопился со своими действиями, но тут началась одна нескончаемая атака. Нет, никто дом не штурмовал, высаживая камнями окна или круша тараном двери. Здание, судя по всему, требовалось злоумышленникам целым и невредимым, поэтому мерзавцы действовали уже проверенным способом, подкидывая по ночам протухшую мертвечину. Но если в первый раз её зашвырнули только в погреб с припасами, то теперь порубленные на части трупы собак, кошек, птиц и просто куски гниющего мяса грудами сваливали повсюду, в том числе и в печные трубы, коих в доме имелось больше десятка. Как те, кто всё это проделывал, собирались потом очищать от мертвечины дом, выжив из него хозяина, оставалось только гадать.
      
      За несколько дней омерзительные и удушающие миазмы гниения успели насквозь пропитать всё без исключения и теперь, даже если нашествие тухлятины вдруг прекратится, выветриваться она будет неимоверно долго, обрекая бизнес хозяев траттории на верную смерть. А заодно и их самих, ибо продолжительный контакт с разлагающейся органической субстанцией почти неизбежно приводит к тяжелейшим и практически неизлечимым заболеваниям. Во всяком случае, в мире, не знающем антибиотиков и эффективных методов обеззараживания.
      
      Зато средневековые рейдеры поставленной цели практически добились. Не выдержав многодневного психологического и физического воздействия доводящей до безумия умопомрачительной вони, вконец отчаявшаяся беременная жена Батюмара распахнула окно на третьем этаже и сиганула из него прямиком на каменную мостовую. Муж, заслышавший подозрительные звуки и влетевший в комнату в тот момент, когда супруга плавно рушилась с подоконника вниз, ничего предпринять уже не успевал. Он вмиг поседел от ужаса и уже собрался было, сломившись окончательно, последовать за супругой и не рождённым ещё дитём, как вдруг, выглянув из окна, увидел, что та сидит посреди дороги и недоумённо крутит головой по сторонам. Во всяком случае, с виду она казалась абсолютно целой и невредимой.
      
      Из шока, заставив вздрогнуть от неожиданности, его вывел не очень приятный и немного скрипучий голос, который своей будничной тональностью и невозмутимостью абсолютно не вписывался в трагизм ситуации и звучал вроде бы из-за спины, но при этом откуда-то сверху:
      
      – По всему видно, господин Батюмар, что дела у тебя нынче из ряда вон. Плохие и скверно пахнущие в буквальном смысле. Спешу сразу оговориться, что не имею к твоим текущим неприятностям ни малейшего отношения, зато могу предложить взаимовыгодное сотрудничество, – сообщил голос. – Мы помогаем тебе решить твои наиболее неприятные проблемы, в обмен ты соглашаешься помочь нам решить наши. Дома, как собственности, ты, конечно, при этом лишаешься, но продолжишь спокойно жить в нём с семьёй и дальше без всяких ограничений по срокам. Все доходы от траттории тоже останутся целиком и полностью твоими. Обременять себя рестораном мы ни в коем разе не намереваемся, наши интересы лежат в несколько иной плоскости. Ну так что, по рукам?..
      
      Последние два слова, исходившие из клюва здоровенного чёрного ворона, взгромоздившегося под потолком на самой верхотуре резного шкафа, звучали совсем уж странно, учитывая, что никаких рук у птицы, понятное дело, не было. Но сама птица и, тем более, её речи выглядели куда страннее, а потому ввергли обернувшегося к ней хозяина в полный ступор. Он лишь уверился, что окончательно сходит с ума, обхватил голову руками и принялся раскачиваться вправо-влево, бормоча:
      
      – Боже, забери меня, Боже, забери меня, Боже, забери меня…
      
      – Заканчивай уже поминать Всевышнего всуе и охолонись. Всё взаправду, ты не спятил, – немедленно попытался успокоить Батюмара Чернух, ибо это был именно он. – И я тебя отлично понимаю, на меня почти всегда примерно так поначалу реагируют. Настоятельно рекомендую тебе хлебнуть твоего же гузельского. Весьма недурственное, должен признать. Кстати, настоятельно рекомендую пополнить запасы, а то его уже совсем немного осталось.
      
      Батюмар не понял, каким образом в его руке оказалась доверху наполненная почти литровая кружка. Как он выпил её до дна, он тоже не понял, но почувствовал себя заметно лучше. Вокруг что-то неуловимо изменилось, но одуревший от несчастий, впечатлений, вина и вони организм никак не желал идентифицировать, что же именно.
      
      Скрипнула дверь, и в комнату, поддерживаемая с двух сторон молодыми, привлекательными и явно достаточно сильными девушками, пошатываясь, вошла его жена. И в этот миг до Батюмара наконец дошло, что он больше не чувствует убийственного запаха разлагающейся плоти.
      
      – Тут слишком дурно пахло, – словно прочитав его мысли, прокомментировал Чернух. – Надеюсь, вы с супругой не в обиде, что я позволил себе слегка продезодорировать помещения?..
      
      – Кто вы? – это было первым, что смог произнести хозяин траттории, когда к нему вернулся дар речи.
      
      – Однозначный ответ сформулировать затруднительно, – отозвался ворон и полез клювом под крыло. – Нас можно трактовать по-разному, – продолжил он, снова обратив бусины чёрных глаз на собеседника. – В самом неприглядном для вас варианте – конкуренты тех, кто устроил вам такую ароматную жизнь. Но к нам можно ещё отнестись как к ангелам-хранителям или как к инвесторам, пришедшим с весьма выгодным деловым предложением. А ещё нас можно расценивать, как самую надёжную крышу из тех, что вы можете себе позволить. Ещё вопросы?..
      
      – Я почти ничего не понял, – честно признался Батюмар, обессилено садясь на кровать. Ноги его уже не держали.
      
      Дэна с Корой (а кто, по-вашему, ещё мог быть вместе с Чернухом?) усадили впавшую в ступор жену рядом с мужем, и отошли к шкафу, предоставляя ворону право и дальше вести переговоры. Что-что, а убалтывать кого бы то ни было крылатый стихоплёт умел куда лучше, чем они сами. Сказывалась многовековая практика. Правда, в последнее время он не так уж часто снисходил до того, чтобы складывать вирши. Ворчал больше, но это, видимо, возрастное.
      
      – Извольте, я изложу наше предложение языком более доступным, – пошёл Чернух навстречу хозяину. – Только, пожалуйста, меня не перебивайте и дослушайте до конца. И не делайте поспешных выводов. Давить на вас мы не будем и беспрекословно уйдём, коли вы того потом возжелаете. Я даже не стану возвращать назад не слишком приятный запах, благоухавший тут до нашего появления. А суть предложения такова. Мы покупаем ваше заведение по его рыночной стоимости, каковой она является на сегодняшний день, но оставляем за вами право обратного выкупа за ту же цену, правда, не раньше, чем через три года. Далее. И ты, и твоя супруга будете по-прежнему занимать весь третий этаж и делать с ним всё, что вам заблагорассудится. То же самое относится и к траттории. Но лучше будет, если она снова начнёт функционировать… э-э… работать в прежнем режиме. Ну, как прежде работала, короче. Мы тоже люди и тоже время от времени едим. Доходы от траттории, как я уже говорил, полностью остаются вашими.
      
      При слове «люди» жена Батюмара посмотрела на ворона с лёгким недоумением, чем доказала, что она вовсе не безучастная кукла. Не обращая внимания на подозрительные взгляды, Чернух продолжал вещать:
      
      – Девочки займут весь второй этаж и помещение внизу, заваленное сейчас резервным инвентарём и прочим хламом, место которому, по моему разумению, не в доме, а на ближайшей помойке или в печке. Всё, что имеет хоть какую-то ценность, вполне можно переместить на склад, что во дворе. Он достаточно вместительный и к тому же наполовину пустой. А для наших целей очень удобно, что у захламлённого помещения имеется отдельный выход на улицу, хотя сейчас он и заколочен изнутри вместе с окнами.
      
      Теперь предлагаю тщательно взвесить, что вы приобретаете, и чего лишаетесь. Собственно, лишаетесь вы только второго этажа да того самого помещения, которое всё равно практически никак не используется. Да, вы, безусловно, лишаетесь той части доходов, которую вам приносили постояльцы, но без них в доме станет намного тише и спокойнее, а это в преддверии рождения вашего первенца – отнюдь немаловажно. А что же вы приобретаете? А приобретаете вы, во-первых, уверенность в том, что больше никто не покусится на вашу собственность, ибо юридически она станет уже не вашей, а нашей, и все проблемы по её защите автоматически перейдут к нам. А уж мы сумеем её защитить даже от самых изощрённых посягательств, поверьте. Во-вторых, вы получаете на руки кругленькую сумму, которую можете просто сохранить в качестве будущего выкупа, а можете истратить по своему усмотрению. Это уж как вам будет угодно. И, наконец, в-третьих, что, в общем-то, мало отличается от «во-первых», вы будете гарантированы от того, что ещё какие-нибудь гнусные персоналии, сговорившись со стражниками, вновь попытаются выжить вас из собственного дома. Может, вы не заметили, но он по нынешним временам стал очень уж лакомым кусочком. Решение за вами. Вряд ли кто-нибудь вам предложит более выгодные условия, а в одиночку, боюсь, вы рискуете дом полностью потерять.
      
      Батюмар молчал. Больно гладко всё получалось со слов говорящей птицы. А что, если так и было задумано с самого начала? Сначала запугать, довести до отчаяния, а потом поманить куда более мягким и даже привлекательным на первый взгляд предложением. Ведь не выселяют, оставляют, как есть, тратторию, а заплатить обещают за весь дом целиком. Только где та самая гарантия, что после завершения сделки их сразу же не вышвырнут на улицу? Что-то тут не так. Трудно поверить, что кто-то в этом мире способен заниматься почти что благотворительностью. Так не бывает.
      
      – Соглашайся, Ижен, – нарушил томительную тишину робкий голос супруги. – Я бы, наверное, и не поверила на слово, но девушки каким-то образом остановили моё падение прямо в воздухе буквально в паре вершков от камней мостовой и бережно усадили. Зачем бы им это делать, если они намереваются нас обмануть? С трупами уже ненужно договариваться.
      
      Только сейчас до Батюмара дошло, что на жене ни синяка, ни единой царапины, а такого при падении с высоты почти в пять саженей на камень просто не может быть. Как же они сумели её поймать, да ещё не причинив вреда плоду?
      
      – С дитём всё в порядке? – спросил он, резко побледнев и протянув руку к животу супруги.
      
      – Сучит ножками, – улыбнулась она. – На волю просится. А девушки меня не ловили. На то, что они со мной проделали, способны разве что ведь… – женщина замолкла на полуслове и испуганно прикрыла ладонью рот. Кажется, до неё только сейчас по-настоящему дошло, благодаря кому она осталась цела и невредима.
      
      – Волшебницы, – деликатно предложил более удобное и благозвучное слово Чернух. – И, дабы не возникло в будущем ненужных осложнений, крайне нежелательно, чтобы вы кому-нибудь об этом говорили. В том случае, разумеется, если мы придём сейчас к согласию. Да и в любом другом случае я бы не рекомендовал.
      
      – Считайте, что к согласию мы уже пришли, – Батюмар и сам не знал, что окончательно подвигло его к такому решению. Скорее следовало возмутиться и попросить непрошенных и явно опасных гостей уйти. Будучи человеком неглупым, он с самого начала, невзирая на потрясение, прекрасно понимал, что разговаривающая не хуже хорошо образованного человека птица иначе, чем колдуном, никем больше быть не может. С другой стороны, колдун и две ведьмы, принявшие твою сторону, это уж точно защита понадёжнее любой городской стражи, которая, как хозяин траттории успел уже убедиться, вовсе не обязательно стоит на страже интересов законопослушных граждан. Так что раскрывать тайну спасителей совсем не в его интересах. К тому же, коли не держать рот на замке, то и самому на костёр за соучастие угодить недолго.
      
      Вот так Кора с Дэной обзавелись собственными апартаментами в престижном районе. Упомянутое выше помещение быстренько освободили от хлама, подремонтировали, вернув дверям и окнам надлежащий вид, обставили удобной по местным понятиям офисной мебелью и превратили его в ту самую штаб-квартиру, без которой любое уважающее себя учреждение и не учреждение вовсе. Над дверью со стороны улицы красовалась скромная, но изящная, выполненная на доске морёного дерева вывеска: «Сыскное бюро “Последняя Надежда”».
      

                3. Не тот Келон.

      С тех пор минуло около года или чуть больше.
      
      – Корка, как прошёл вчерашний бал у барона Крайдада? – меланхолично поинтересовалась Дэна, настолько глубоко погрузившаяся в мягкое кресле, что сбоку были видны только её закинутые на стол голые ноги, бесстыдно торчащие из-под задранного намного выше колен зелёного платья, да время от времени вздымающаяся над подлокотником рука с наполовину обгрызенным яблоком, которым она периодически похрустывала.
      
      – Не зна… – …аю, – Кора сладко зевнула в кресле по соседству и, потянувшись, звонко прощёлкала суставами. – Я так туда и не дошла.
      
      – Да?.. А где ж ты тогда всю ночь шлялась?
      
      – Не твоё дело.
      
      – Понятно. Опять морочила голову младшему Филису?..
      
      – Дэна!
      
      – Что? Не хочешь, не рассказывай. Я вот тебе всё, как на духу, выкладываю.
      
      – А я тебя не принуждаю. Это у тебя самой словесное недержание.
      
      Ещё раз куснув яблоко, Дэна распрямилась, убрав ноги со стола, и метко зашвырнула недообгрызенный огрызок в стоящую у двери, ведущей в главный зал траттории, плетёную корзину для мусора.
      
      – Что-то к нам давно никто не заглядывал, – промолвила она, резко сменив тему. – В столице что, перестали воровать и убивать?..
      
      – Это был вопрос? – покосилась на неё сестра.
      
      – Недоумение. В прошлом месяце у нас и дня свободного не выдалось, а сейчас уже почти две недели никого. Не странно ли?
      
      – Пожалуй, – согласилась Кора. – Такого продолжительного перерыва у нас уже давно не было. Может, все воры и убийцы внезапно заболели или исправились?
      
      – Или мы слишком высоко задрали стоимость наших услуг, – выдвинула ещё одно предположение Дэна.
      
      – Это вряд ли. Расценки мы нигде не афишировали. Пойдем, что ли, какое-нибудь кино посмотрим, а тут пока пусть Перес подежурит. Всё равно по утрам в траттории почти пусто.
      
      – Пойдём.
      
      Чтобы избавить читателя от недопонимания, необходимо кое-что прояснить. Про кино – это не оговорка, а взаимопроникновение культур, если подразумевать под этим периодические контакты сестёр с представителями Земной цивилизации. Именно оттуда поступали в местное средневековье всякие технические новшества, которые рядовой магией на месте никак не воспроизвести.
      
      По понятным причинам обе мадемуазели Келон хранили всё это в строжайшей тайне, но сами постоянно и с удовольствием пользовались. Стэфа снабдила их качественным ноутбуком и научила некоторым простейшим операциям, вроде воспроизведения видеофайлов, переноса цифровых снимков с фотокамеры на жёсткий диск и обращению с ещё парой-тройкой специальных программ, существенно облегчающих работу детектива. Девочки легко научились бы и большему, но основной проблемой оказался язык, вернее, его письменное воплощение. Они и с родной-то письменностью с великим пока трудом разбирались, ибо с грамотой знакомы были не шибко, а уж об не тутошней английской и говорить не приходилось. А она в компьютере преобладала, если вглубь лезть. В общем, активно сказывался недостаток образования, а свободного времени, чтобы его восполнить, оставалось не так уж много. Да они к этому особо и не стремились, вполне удовлетворяясь тем, что успели усвоить и освоить.
      
      Упомянутый выше Перес непосредственным сотрудником сыскного бюро не являлся, но всегда с удовольствием соглашался за минимальную плату, а иногда и вовсе без оной, покараулить возможных заказчиков, пока «профессиональные» детективы где-нибудь развлекались или же расследовали какое-нибудь конкретное дело. Постоянно он работал разносчиком в траттории, но Батюмар не возражал, если девушки привлекали юношу, когда особого наплыва посетителей не наблюдалось. Да и когда наблюдался, тоже не возражал, ибо реальными хозяйками тут теперь были они.
      
      Правда, покинуть помещение сёстры так и не успели. Выходящая на улицу дверь внезапно распахнулась, и через порог уверенно переступил незнакомый чопорный господин средних лет, обряженный в пошитый по последней моде тёмно-бордовый камзол, коричневые замшевые сапоги до колен и высоченную, тоже бордовую, шляпу с орлиным пером на боку. Пробежавшись по интерьеру надменно-брезгливым взглядом, явно присовокупив к нему и девушек, он не менее надменно осведомился, не здороваясь и не снимая головного убора:
      
      – Я могу видеть некоего господина Келона?
      
      – Это вряд ли, – недобро посмотрела на невежливого визитёра Дэна. Он не понравился ей с самого начала. – Господин Келон очень далеко отсюда, и я сильно сомневаюсь, чтобы он пожелал с вами встретиться.
      
      – А зачем он вам нужен? – спросила более благоразумная и сдержанная Кора.
      
      – Не вашего ума дело, – посетитель продолжал вести себя крайне неуважительно и пренебрежительно. – Извольте передать господину Келону, что его незамедлительно ждут в княжеском дворце.
      
      – Задница дьявола! Долго мы ещё с тобой будем терпеть этого хама? – задала Дэна сестре вполне уместный вопрос.
      
      – Что?!.. – у незнакомца от негодования даже усы зашевелились.
      
      – Вон выметайтесь, – Дэна выразительно указала пальцем на дверь. – А если захотите ещё что-нибудь спросить, то сперва постучитесь, потом, войдя, поздоровайтесь, как подобает любому уважающему себя и других человеку, и только затем изложите ваше дело в вежливой форме.
      
      Видимо, посетитель никогда прежде не сталкивался с подобным отпором со стороны каких-то простолюдинок. Он побагровел, щёки его затряслись, а рука потянулась к рукояти висящего на поясе меча. Но ещё до того, как пальцы успели её коснуться, нравоучавшая его только что девица уже стояла рядом, приставив к горлу вмиг утратившего надменность незнакомца кинжал.
      
      – Я разве недоходчиво объяснила? – спросила она вкрадчиво, слегка царапнув остриём кожу на шее хама.
      
      Кадык под кинжалом нервно дёрнулся, а из горла послышался какой-то булькающий звук. Кора не вмешивалась. Она, конечно, понимала, что от имени князя запросто может выступать кто-то достаточно знатный, но терпеть по отношению к себе и сестре неприкрытое хамство она тоже не намеревалась.
      
      Обострившуюся ситуацию немного разрядила другая открывшаяся дверь, ведущая в столовый зал траттории. В дверном проёме с открытым ртом и вытаращенными глазами застыл Перес. Увиденная им сцена откровенно его напугала и шокировала.
      
      – Я только хотел спросить, госпожа Келон и госпожа Келон, не хотите ли вы перекусить? – пролепетал он по инерции.
      
      – С удовольствием, – буркнула Дэна, опуская кинжал. – Ты не знаешь случайно, что это за чучело? – она легонько ткнула бордовый камзол в живот кончиком лезвия. Чучело вздрогнуло и громко икнуло.
      
      – Это?.. Это граф Гамальяр, – произнес юноша вымученно, не представляя, как следует себя вести. Корить сестёр за неосмотрительность претило, они ему слишком для этого нравились, но и выступать на их стороне тоже не слишком умно. Граф Гамальяр – это всё-таки граф Гамальяр. Он вполне способен и легко может доставить им всем очень серьёзные неприятности, и это ещё мягко сказано. – Он – один из приближенных князя, – пояснил тем не менее так невовремя заглянувший сюда разносчик.
      
      – Вот как? – Дэна веером крутанула кинжал на пальцах, ничуть не смутившись, когда услышала довольно известное в столице имя. – А я уж решила было, что к нам случайно забрёл заблудившийся клоун с ярмарки. Уж больно у него для знатного дворянина повадки грубые.
      
      Клоун прочистил горло и промолвил, не слишком убедительно пытаясь изобразить смущение:
      
      – Простите. Я принял вас за…
      
      – За трактирных шлюх, за кого же ещё, – закончила недосказанную фразу Кора. – Только в этом заведении вы их не встретите, не держим.
      
      На самом деле граф просто кипел от ярости, но у него был чёткий приказ: во что бы то ни стало привести в княжеский дворец какого-то там Келона, занимающегося сыском. Кто ж знал, что у него тут ещё и родственницы имеются? Девка была абсолютно права, он действительно принял их за трактирных шлюх.
      
      Прояви граф к заданию чуть больше интереса, он легко выяснил бы, что именно эти две едва не прирезавшие его молодые особы и есть тот самый Келон. Но его самолюбие оказалось настолько уязвлено тем, что столь благородного, коим он себя мнил, дворянина используют в качестве простого гонца, что вообще не удосужился навести хотя бы минимальные справки о том, за кем его посылают. Он вообще был уверен, что князь просто вымещает так злобу за то, что Гамальяр осмелился заигрывать с княжеской дочерью. И в итоге теперь он оскорблён ещё сильнее да к тому же прилюдно унижен.
      
      Этот мальчишка, думал он лихорадочно, обязательно растрезвонит по всему городу, что какие-то мерзавки напугали знатного и близкого к самому князю дворянина до мокрых штанов, что являлось некоторым преувеличением, но не таким уж далёким от истины, ибо штаны он и в самом деле капельку намочил. Что уж говорить: дамочка с кинжалом действительно сумела его напугать. И как только он покончит с этим оскорбительным поручением, немедленно распорядиться, чтобы юнца как можно быстрее прикончили, а потом, когда князь про этого Келона позабудет, и до девиц очередь дойдёт. Того, что они себе позволили, нельзя спускать даже благородным дамам, а уж этим, кем бы они себя ни возомнили, предстоит испытать на собственной шкуре, кто такой граф Гамальяр. Лёгкой смертью они не отделаются.
      
      – Ещё раз простите, – произнёс он вслух. – Обознался. Но как бы мне всё же переговорить с господином Келоном?
      
      – Господина Келона здесь никогда не было и вряд ли он тут в обозримом будущем появится, – снизошла до ответа Кора. – Вас, видимо, неверно информировали.
      
      – Но как же?.. – растерялся граф. – Меня убеждали, что он проживает именно здесь и за плату занимается сыском.
      
      – Всё верно, – неожиданно подтвердила его слова Дэна. – Но только живём тут и занимаемся сыском мы с сестрой. И если вам требуются наши услуги, то в качестве компенсации за вашу грубость с вас мы возьмём двойную плату.
      
      Гамальяр растерялся ещё сильнее. Такого прямо-таки извращённого поворота он никак не ожидал. Получается теперь, что он должен доставить во дворец не мужчину, а этих двух гнусных тварей, которые посмели его столь нагло унизить? Вот уж попал так попал. Они, чего доброго, поднимут его там на смех ещё до того, как он успеет в отношении их что-либо превентивное предпринять. Да и предпринимать-то ничего нельзя, коли он не хочет ещё больше разозлить князя. Придётся как-то выкручиваться.
      
      – Вопрос о вашем найме и размере оплаты, к величайшему моему прискорбию, решаю не я, – заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал хотя бы более-менее доброжелательно, что давалось ему с великим трудом. – Но если вы пообещаете не предавать огласке произошедший между нами досадный инцидент, то я сам удвою ту сумму, которую вам заплатят. Я выплачу вам достойную компенсацию даже в случае отказа от ваших услуг.
      
      – Ну и замечательно, – легко согласилась Дэна, ни на секунду не поверившая словам опозоренного графа. После такого унижения он обязательно будет искать способ отомстить, а Переса попытается убить в самое ближайшее время. Не сам, конечно. Кого-нибудь либо наймёт, либо просто подручным прикажет. У подобных негодяев практически всегда людишки для грязных дел на содержании имеются.
      
      – Как я поняла, вы намереваетесь сопроводить нас во дворец, – не спросила, а констатировала Кора. – Позвольте нам переодеться во что-нибудь более подобающее для такого визита.
      
      – Конечно-конечно, – закивал Гамальяр суетливо и даже немного заискивающе. – Очень разумное решение. Я подожду столько, сколько вам потребуется.
      
      Его льстивый тон и слова ничуть не обманули сестёр. И переодеваться им было совсем не обязательно. Надетые на них платья и так выглядели вполне пристойно, но требовалось вооружиться и срочно принять меры по защите Переса, иначе, пока они будут отсутствовать, парня легко могут успеть отправить к праотцам. Да и Батюмара следует предупредить. Пусть на всякий случай тоже будет начеку.
      
      Проживание в столице вынудило привыкших к более универсальным мужским костюмам амазонок сменить форму одежды. На них и без того косо смотрели, а уж расхаживания по городу в штанах не потерпели бы вовсе. Эмансипацию следовало подавать дозировано и осмотрительно, иначе вообще не прокатит. Ополчатся всем городом, и тут уже даже покровительство Великого Инквизитора не поможет. Во всяком случае, их наладившемуся бизнесу уж точно.
      
      Переговорив с Батюмаром и отослав Переса из города с наказом, чтобы не смел в ближайшие дни показываться поблизости от траттории или у себя дома, девушки всё-таки переоделись, дабы не вызывать у графа лишних подозрений, и наконец-таки отравились вместе с ним во дворец. Кинжалы и метательные ножи они давно приспособились прятать на себе так, что со стороны и не подумаешь. Могущее понадобиться криминалистическое оборудование сложили в не привлекающую внимание сумку, которую Кора повесила на плечо.
      
      По дороге практически не разговаривали. Гамальяр опасался каждого лишнего слова, способного случайно достичь чужих ушей, что же касается ведьм-детективов, то они ещё с детства научились при необходимости общаться друг с другом при помощи жестов и мимики, а с недавних пор ещё и полноценно разговаривать беззвучно. Они тоже опасались ушей, только ни чьих-нибудь, а конкретно сопровождающего их графа.
      
      Прежде им ещё не доводилось бывать непосредственно на территории княжеской резиденции, поэтому разглядывали они её с живейшим интересом. По сути, та представляла собой не что иное, как разросшийся практически до самых крепостных стен донжон, заполонивший собой большую часть окружённой этими стенами территории. Когда же от такого разрастания меж ними стало слишком тесно, а непосредственной угрозы извне не наблюдалось, они очень быстро начали обрастать постройками и домами уже снаружи. И поскольку процесс расширения не прекращался, со временем вокруг них возник город. Тот в свою очередь также обзавёлся внешней крепостной стеной. Вполне обычная практика. Порой ещё одной всё не ограничивается, город так и продолжает нанизывать их на себя концентрическими окружностями по мере роста. В местах, периодически подверженных вражеским нашествиям, дело не редкое, более того – жизненно необходимое.
      
      В Крестограде же на данный момент имелись лишь две стены, и вторая располагалась не так уж далеко от первой. В то время, когда она строилась, набеги кочевников не были редкостью, но вот уже более семидесяти лет на столицу княжества никто не нападал, и с тех пор она успела изрядно расползтись вширь, обходясь пока без дополнительных фортификационных сооружений на внешнем периметре. Да и сложновато было бы выстроить ещё одну стену, учитывая нынешние размеры города. Тем не менее князь совсем уж не расслаблялся, поэтому вместо стен столицу со всех сторон прикрывали хорошо укреплённые военные заставы, гарнизоны которых периодически проводили учения, имитируя нападения друг на друга. Такие мероприятия редко обходились без жертв, так как обороняющиеся заставы заранее о готовящемся нападении никто не предупреждал, но князь полагал, что мелкие потери – не такая уж большая плата за безопасность столицы, хотя сами потери вряд ли бы с этим согласились.
      
      Что до княжеского дворца, то являл он собой структуру более чем неоднородную. Его и дворцом-то в полном смысле этого слова назвать было трудно, ибо обычно дворец подразумевает целый конгломерат гармоничной роскоши, как изнутри, так и снаружи. Здесь же сразу бросалось в глаза, что сооружение неоднократно достраивалось, причём более поздние его пристройки выглядели заметно богаче и представительнее старых. Оно и понятно. Находящийся в самом центре огромный донжон, служивший когда-то в первую очередь убежищем и фортификационным сооружением, возводился максимально прочным и надёжным, чтобы выдерживать натиск врага, если стены падут. На его красоту при строительстве внимания обращали мало, ставя во главу угла надёжность и прочность, что наглядно выражалось в толщине и массивности стен. Недаром слово «крепость» обозначает одновременно и название, и качество. Да и окна, обрамлявшие верхнюю часть донжона, окнами назвать было трудно. Скорее это были не окна, а узкие бойницы.
      
      Достраивавшиеся заметно позже дворцовые крылья уже не угнетали глаза скальной монументальностью, взирая наружу не щелочками бойниц, а полноценными окнами, пусть и не слишком большими. Самые же последние пристройки на фоне прежних и вовсе казались чуть ли не ажурными и хлипкими. В целом же всё это выглядело, как минимум, аляповато, если не сказать – несуразно и нелепо. О какой-либо гармонии говорить вообще не приходилось, ибо таковая отсутствовала напрочь.
      
      За внешней крепостной стеной сейчас активно возводился новый дворец, но, судя по размаху, не один ещё год пройдёт, прежде чем он будет полностью достроен и отделан, чтобы княжеская резиденция могла полноценно перебазироваться туда. Да и надо ли? Здесь хоть и безвкусно, зато надёжно. С другой стороны, в случае надвигающейся опасности сюда всегда можно будет быстро вернуться.
      
      Нигде не задерживаясь, граф сопроводил девушек в правое крыло и, проведя через анфиладу помещений, которые по размерам уверенно можно было отнести к залам, в пятом по счёту остановился и указал гостьям на изящную атаманку, предложив присесть и немного подождать. Прежде чем уйти, он ещё раз извинился за своё хамство, как бы невзначай заменив его словом «неделикатность», и вторично попросил никому не разглашать подробности инцидента, а ещё лучше не упоминать о нём вовсе, как и не забыл напомнить о «достойном» вознаграждении.
      
      – И что ты обо всём этом думаешь? – спросила Кора сестру негромко, когда они остались в зале вдвоём.
      
      Правда, у дальних дверей застыл изваянием некий тип в ливрее неопределённого возраста. Речь, разумеется, о возрасте самого типа, ливрея выглядела абсолютно новой. Зато её носителю с равным успехом можно было дать и тридцать пять, и сорок, и даже пятьдесят. Не то просто слуга или лакей, что, в общем-то, практически одно и то же, не то ненавязчиво приставленный конкретно к ним соглядатай.
      
      – Что я думаю? Я думаю, что у нас наклёвывается нечто интересное и неординарное, – отозвалась Дэна, с интересом оглядываясь вокруг. – А может, и нет. Может, нас вежливо или не очень выставят взашей. Приглашали-то сюда господина Келона, так что мы запросто можем по половому признаку не подойти.
      
      – Надо будет как-нибудь Габриэля в гости пригласить, – при упоминании «господина Келона» мысли Коры ассоциативно перекинулись на брата, ибо полноправным «господином» Келоном в их семействе на данный момент являлся лишь он один. – Пусть полюбуется на столицу и на нас заодно.
      
      – Точно. Вот покончим с этим делом, если оно вообще начнётся, и сразу пригласим. Вместе с бабулей.
      
      При слове «бабуля» обе заулыбались. Они улыбались почти всякий раз, когда вспоминали бабушку Елаву. Старушка была чуть ли не в двадцать раз старше, но благодаря одному лишившемуся памяти богу выглядела практически их ровесницей. Постоянный повод для шуток, особенно если учесть, что она вышла замуж за своего собственного пра-пра-пра… в давно утерянном по счёту колене внука и уже успела родить от него двойню. Мальчика и девочку, что тоже стало подходящим поводом для шуток среди тех, кто хорошо знаком с историей Дэны, Коры и Стэфы, хотя на самом-то деле ничего весёлого в той истории не было. Но так уж человек устроен, что спустя годы часто вспоминает минувшие невзгоды, как нечто забавное.
      
      Внезапно стоявший истуканом человек шевельнулся и поспешно направился в сторону девушек. Видимо, получил какое-то распоряжение, но, когда и как это произошло, они не зафиксировали.
      
      Приблизившись, он вежливо поклонился и церемонно произнёс:
      
      – Госпожа Келон, госпожа Келон, позвольте сопроводить вас к месту переговоров. Вас ожидают.
      
      Обменявшись короткими взглядами, сёстры встали и молча последовали за слугой. Судя по тому, что провожатый не представился, скорее всего, принадлежал он именно к обслуге. Но повёл он их не в ту дверь, у которой стоял, и даже не в ту, через которую они попали в зал. Оказалось, что в боковой стене, за портьерой, скрывается ещё одна. Она сразу вывела их в узенький тёмный коридор без окон, освещаемый редкими тусклыми светильниками, через длинные промежутки закреплёнными на стенах. Пару раз изогнувшийся под прямым углом коридор привёл их к уходящему куда-то вверх колодцу с винтовой лестницей, по которой пришлось накрутить изрядное количество витков. Судя по грубым каменным стенам из массивных блоков и порядком истёршимся ступеням, они скорее всего находились сейчас внутри центрального донжона и поднимались куда-то на самый его верх.
      
      Так и вышло. Блеснувший впереди дневной свет шёл прямиком с верхней площадки донжона, одновременно являвшейся его же крышей. Слуга, молча поклонившись, тут же снова исчез в зеве винтового колодца, и сёстры оказались предоставленными сами себе. В разрез со словами покинувшего их слуги, никто их здесь не ожидал, площадка была абсолютно пуста. Но сёстры были отнюдь не робкого десятка, поэтому, ничему не удивляясь и не страдая от излишней скромности, сразу же принялись с интересом осматриваться.
      
      Площадка представляла собой выложенный каменными плитами квадрат саженей десять на десть. Невольно возникала мысль: какими же должны быть перекрытия, чтобы удерживать на себе такую тяжесть? По углам расположились четыре небольшие башенки, вздымающиеся примерно ещё на два человеческих роста. Из одной из них гостьи как раз и попали на крышу. Внешний периметр площадки, смыкаясь с башнями, опоясывал доходящий примерно до уровня пояса каменный барьер, в нескольких местах прорезанный у основания узкими желобами для стока воды. По верхней кромке барьера через равные промежутки в три-четыре локтя торчали прямоугольные зубцы, вполовину ниже башен.  Такая конструкция позволяла обороняющим замок воинам при необходимости укрываться от стрел, не пригибаясь.
      
      – Задница дьявола! – восхищённо пробормотала Дэна, любуясь панорамой.
      
      Обозреваемый сверху город казался игрушечным макетом и просматривался практически весь, за исключением разве что самых дальних окраин. Во всяком случае, в пределах второй городской стены всё, что не перекрывалось строениями, виднелось как на ладони. Панорама впечатляла и даже завораживала, поэтому сёстры не уловили момент, когда, помимо них, на площадке появился кто-то ещё, что для них было совсем нехарактерно. Обычно они не позволяли себе до такой степени расслабляться, всегда оставаясь начеку. Видимо, сказалась необычность обстановки.
      
      – Отличный вид отсюда, не правда ли? – осведомился за их спинами мелодичный женский голос.
      
      Резко обернувшись, они с немалым удивлением обнаружили рядом собой практически сверстницу. Приветливо улыбающаяся девушка появилась рядом с ними без какого-либо сопровождения, но держалась при этом уверенно, непринуждённо и свободно. Несмотря на простое светло-серое платье, она тем не менее никак не казалась какой-нибудь случайно забредшей сюда служанкой или кухаркой. Писаной красавицей её вряд ли можно было назвать, но лицо приятное и даже одухотворенное. Ростом, пожалуй, даже немного повыше сестёр, но точно не сказать. Может, просто каблуки высокие. Под доходящим практически до пола подолом не рассмотреть. Непокрытые густые светло-русые волосы заплетены в тугую косу и обёрнуты венцом вокруг головы.
      
      – Простите за ожидание, но я позволила себе немного понаблюдать за вами со стороны, – продолжила незнакомка. – Хотела окончательно определиться, стоит ли мне вообще с вами связываться или предпочесть, чтобы Гамальяр подыскал для моих целей кого-нибудь другого. Я и сейчас не уверена, что вам по силам задача, которую я намеревалась возложить на господина Келона.
      
      – Что ж, тогда сейчас самое время определиться окончательно, если мы не хотим его друг у друга отнимать, – довольно жёстко отреагировала на заявление незнакомки Дэна, ничуть не смутившись от столь откровенно высказанного сомнения в их с сестрой профпригодности, особенно учитывая статус персоны, которая с ними разговаривала. – Вы ведь никто иная, как дочь князя, я верно определила? – озвучила догадку прозорливая представительница сыскного бюро «Последняя Надежда».
      
      – Верно, – девушка медленно кивнула, словно что-то обдумывая. – Вы намекаете, будто не знали, кто я такая, и догадались только что?
      
      – Мы не намекали, это так и есть, – на сей раз заговорила Кора. – Наверное, вас, княжна, в лицо знает, по меньшей мере, половина города. Но не мы. Так уж вышло, что в столице мы обосновались чуть больше года назад и далеко не всех успели повидать и запечатлеть лично. И позвольте нам представиться. Меня зовут Кора, а это моя сестра – Дэна. Кора и Дэна Келон. Фамилию вам указали верно.
      
      – Ну хоть в чём-то не ошиблись. Это ведь вы нашли похищенную брошь баронессы Гисмарк?
      
      – Дело оказалось на редкость пустяковым, – припомнила Дэна эпизод полугодовой давности. – Дворецкий оставил столько следов, что найти пропажу смог бы любой, будь он повнимательнее.
      
      – Неужели? – княжна чуть приподняла бровь. – И что же это были за следы?
      
      – Позвольте нам не раскрывать профессиональные секреты, – Кора легонько ткнула локтем сестру в бок.
      
      Вовсе ни к чему распространяться направо и налево, что на вооружении сыскного бюро «Последняя Надежда» имеются столь могучие инструменты, как дактилоскопия и миниатюрные подслушивающие устройства. Спасибо друзьям и советчикам с Земли. Да и собственная магия – подспорье весьма полезное и совсем не лишнее.
      
      – Хотите, я расскажу, что вы делали сегодня до нашего появления? – сменила тактику Дэна, заодно взявшись увести разговор в другое русло. – Если, разумеется, вы рискнёте удостовериться, что ваши секреты не такие уж секреты.
      
      – Любопытно, – княжна склонила голову набок и приготовилась слушать. – Приступайте. Сможете меня удивить – считайте, что работу получили.
      
      – Что ж, – Дэна сосредоточилась и принялась обходить княжну по кругу, не спуская с неё внимательных глаз и стараясь не упустить ни единой мелочи. – Поутру вы, не завтракая, сперва отправились на верховую прогулку. Думаю, она была не слишком продолжительной. Затем, вернувшись во дворец, вы откушали свежевыпеченного пирога с визигой и запили его молоком. Не парным, а чуть подкисшим, вчерашним или даже позавчерашним. Вам такое, судя по всему, нравится. Далее, придя в свои покои, вы неожиданно обнаружили, что у вас кое-что пропало, правда, не стали сразу же поднимать по этому поводу шум. Видимо, это что-то личное, о чём вам не хочется громогласно заявлять. Тем не менее вы навели потихоньку справки о том, кто в городе занимается розыском похищенного. Вам ведь понадобился кто-то такой, кто не слишком привлекает внимание и не ставит на уши всех вокруг. Потом, заранее простите, что позволяю себе некоторые вольности толкования, вы пригласили к себе Гамальяра и намеренно спровоцировали его на не вполне подобающее в отношении вас поведение.
      
      По мере рассказа Дэны лицо княжны всё больше хмурилось, и она даже пару раз куснула губу, но пока молчала и слушала.
      
      Вошедшая в раж детективщица, видя, что её не обрывают, вдохновенно продолжала:
      
      – А дальше вы бросились к батюшке и обвинили графа в непристойностях, после чего подбили отца в качестве наказания заставить Гамальяра привести к вам некоего господина Келона. Я не слишком сильно ошиблась в своих умозаключениях, княжна?
      
      – Вы либо шпионили за мной, что абсолютно недопустимо и карается смертью, либо вы – колдуньи, – слова княжеской дочери прозвучали жёстко, словно уже вынесенный приговор. – И в том и в другом случае вас следует незамедлительно передать в руки батюшкиным дознавателям.
      
      Повисла напряжённая пауза.
      
      – Олинка. Можете звать меня Олинкой, не княжной, – неожиданно рассмеялась она. – Что, напугала?
      
      – Самую малость, – не стала отрицать Кора. – Надеюсь, моя сестричка не слишком задела вас своей бесцеремонностью?
      
      – Самую малость, – хмыкнула княжна. – Но я, кажется, сама пожелала, чтобы вы меня удивили, так что не должна обижаться. Только вы меня не просто удивили, а поразили донельзя. Я могу узнать, откуда вам всё это известно, или это тоже профессиональный секрет?
      
      – Цепочка рассуждений всего-навсего, но мне просто повезло, если она вся целиком оказалась верной, – Дэна скромно потупила глаза, но поверить в её скромность после того, что она только что демонстрировала, мог разве что крайне доверчивый и неискушённый человек. Княжна не поверила.
      
      – И всё-таки, чтобы умерить мои подозрения, я бы очень хотела ознакомиться с этой цепочкой, – выразила пожелание Олинка.
      
      Дэна ненадолго задумалась, собираясь с мыслями, и заговорила:
      
      – Объяснять несколько сложнее, чем строить предположения в уме, но я попробую. Начну с самого начала. Пока я обходила вас по кругу, ветерок донёс до меня слабый запах свежего конского пота, аромат пирога с визигой и кислого молока. Первое моё допущение – вы были недавно на конной прогулке, но вовсе не обязательно. Это вполне мог оказаться просто визит на конюшню. Но уж коли я выбрала прогулку, она должна была состояться до завтрака, ибо скакать верхом сразу же после еды не слишком большое удовольствие. Меню вашего завтрака я тоже определила по запаху.
      
      – У вас, Дэна, нюх не хуже, чем у охотничьих собак моего отца, – улыбнулась княжна. – Пока что ваши рассуждения меня устраивают. Но простите, что прервала. Как я понимаю, самое интересное ещё впереди. Там на запах уже не сослаться.
      
      Убедившись, что дочка князя закончила комментарий, Дэна продолжила:
      
      – На самом деле последующие предположения делать было намного проще. Тут следовало отталкиваться от обратного. Я имею в виду, что вам потребовался сыщик, а остальная цепочка моих умозаключений шла от конца к началу. К нам заявился Гамальяр, и его настроение было весьма далеко от благодушного. Он был крайне зол и не сдержан. Значит, данное ему поручение счёл за оскорбление, но противиться не посмел. Вывод: его отправил к нам сам князь, иначе он просто бы не пошёл. Но граф не сказал прямо, что господина Келона хочет видеть непосредственно ваш батюшка. Тогда это, скорее всего, либо княгиня, либо кто-то из детей князя. Например, вы, Олинка. И последнее уже не требует доказательств.
      
      Теперь немного о том, почему гонцом стал именно граф. Вы желали обратиться к господину Келону тайно, а для этого кто-то достаточно знатный – идеальная кандидатура. Дабы скрыть унижение, он будет молчать о столь нелицеприятном поручении, в отличие от слуг, любящих посудачить за спинами хозяев. А чтобы граф не артачился, его просто нужно было подставить перед батюшкой, что вы, как мне думается, и проделали. Вот, собственно, примерно все мои рассуждения. Можно только добавить, что, раз вам понадобился сыщик, у вас что-то украли. Будь это убийство или грабёж, вы не стали бы разыгрывать спектакль, используя Гамальяра, а действовали бы совсем по-другому.
      
      – Браво! – княжна была поражена и не скрывала этого. – Когда вы всё объяснили, ваша осведомлённость уже не кажется невероятным чудом, но всё равно впечатляет. Да что там впечатляет, восхищает! Думаю, в этом городе лучше вас мне никого не найти.
      
      – Мы тоже так думаем, – заявила Дэна без ложной скромности. – Лучше и деликатнее нас вы точно никого не найдёте.
      
      – Насчёт последнего утверждения я бы поспорила, – улыбнулась Олинка. – Но давайте пройдём туда, где до сегодняшнего утра, как я наивно полагала, хранилось похищенное. На самом-то деле пропажа могла случиться и раньше, просто обнаружила я её лишь сегодня. В тайник я уже несколько дней не заглядывала.
      

                4. Тайник не сейф.

      Не мешкая, все трое уже спускались вниз по винтовой лестнице, но уже не по той, по которой поднимались на крышу.
      
      – Так что же всё-таки пропало, и когда вы видели пропажу в последний раз? – задала идущая вслед за княжной Кора вполне правомерный вопрос.
      
      – Давайте дойдём до места, там я вам всё покажу и расскажу. Здесь слишком хорошо звук разносится, а некоторые секреты отнюдь не предназначены для чужих ушей.
      
      Спуск закончился и, миновав несколько коридоров, троица оказалась в покоях княжны, состоящих из четырёх комнат, расположенных анфиладой. Обычная для дворца планировка. Обстановка комнат намекала, что Олинка отнюдь не из числа тех богатеньких тщеславных дочурок, которые обожают окружать себя роскошью и ни в чём себе не отказывать. Всё относительно скромно, насколько это слово вообще применимо к дворцу. Во всяком случае, никаких явно бросающихся в глаза излишеств и богатств. Из украшений лишь несколько небольших, но тщательно и умело выделанных гобеленов со сценами охоты и природными пейзажами. Под ногами там и сям набросаны ковры, но явно не столько для красоты, сколько для защиты от холодного каменного пола. Немного удивляло большое количество присущего обычно мужским помещениям оружия, развешанного на стенах или уложенного на специальные подставки.
      
      Для уюта и тепла каменная основа стен была задрапирована тканями, но не яркими и узорчатыми, а спокойными и в основном однотонными. Преобладали светло-коричневые и бежевые тона. Из мебели несколько резных, но не вычурных, шкафов, шкафчиков и комодов, да высокое ложе под балдахином в самой дальней комнате анфилады. Ещё два стола с дюжиной стульев и полудюжиной мягких кресел, два небольших дивана ну и, разумеется, во всех четырёх помещениях по камину. Без обогрева при местном климате никак не обойтись. Иные зимы в столице бывают зело холодными, да и в межсезонье дополнительное тепло почти всегда востребовано. Даже летом иной раз каменные хоромы тепла требуют, когда не жарко, особенно под утро.
      
      – Задница дьявола! Можно? – не удержалась Дэна, завидев во второй по счёту комнате целую лесенку из мечей на крутых ступенчатых подставках из тёмно-красного дерева. Узкие сверкающие лезвия необычайно походили на те, которыми они с сестрой ещё совсем недавно активно пользовались и с которыми до переезда в столицу практически не расставались.
      
      – А вы уверены, что умеете с ними обращаться и не порежетесь? – немного удивилась княжна.
      
      Вместо ответа Дэна ухватила за рукояти сразу два меча и, буквально за несколько секунд прикинув баланс, закрутила их, как пропеллеры у вертолёта. Олинка вряд ли была знакома с этими летательными аппаратами, но амазонки-детективы повидали их во множестве. Правда, главным образом в кино, но как-то раз и в небе, когда несколько дней гостили в Мычах, на родине земных друзей. (Мычи – название хутора, одно из мест действия в романе «Неисповедимы Тропки Божьи»).
      
      Кору тоже охватил азарт, и, не желая отставать от сестры, через десяток секунд она изображала уже второй вертолёт.
      
      – А я смогу взять у вас несколько уроков? – глаза княжны прямо-таки светились от восторга и зависти. – Я заплачу, сколько запросите заплачу!
      
      – Да без проблем, – Дэна завершила демонстрацию навыков и вернула оружие на место. – Но давайте сперва всё же разберёмся с тем, для чего вы нас пригласили. Чем горячее следы, тем легче найти пропажу. А поупражняться со всеми этими штуками можно будет в более подходящее время.
      
      – Да, – Кора последовала примеру сестры и тоже водворила мечи на место, – мы что-то слишком отвлеклись.
      
      Кивнув и заперев на засов входную дверь в покои, Олинка проследовала в спальню, придвинула стул и вскарабкалась с его помощью на комод в углу, после чего аккуратно поддела пальцами и отделила от стены полутораметровый отрезок планки под самым потолком, крепивший заметно выцветшую от времени драпировку. С обратной стороны планки выступали семь коротких круглых штифтов, пропущенных через ткань, до этого плотно вогнанных в ответные отверстия в камне. Затем той же процедуре подверглась верхняя секция вертикальной угловой планки, вследствие чего большой треугольный лоскут драпировки откинулся вниз и в сторону. В обнажившейся кладке отчётливо выделялся деревянный квадрат со стороной сантиметров двадцать или чуть больше. Через секунду он был уже в руках княжны, а на его месте зияла темнотой такая же квадратная ниша. Что называется – тайник налицо, а в нём, судя по всему, пусто. Разве что на самом дне что-нибудь лежит, ибо оно находилось заметно выше линии глаз стоящих на полу сестёр и оставалось вне поля их зрения.
      
      – Я бы не хотела, чтобы вы кому-нибудь об этом рассказывали, – кивнула Олинка в сторону пустого проёма. – Прежде я никому и никогда о нём не рассказывала, даже матушке с батюшкой.
      
      – Не волнуйтесь, княжна, тайна следствия – непременное условие, которое мы гарантируем нанимателю. Разве что её сокрытие идёт вразрез с законодательством княжества, но это никак не ваш случай. Тем не менее ваш секрет кому-то уже известен, раз из тайника что-то пропало, – отметила Кора. – Возможно, известен уже давно. Сколько лет этим стенам и тайнику?
      
      – Я соорудила его сама ещё в детстве, вытащив пару камней и сразу же сделав для получившегося проёма крышку, – поделилась княжна. – С тех пор прятала туда самое сокровенное, и оттуда ни разу ничего не пропало. До сегодняшнего дня я была уверена, что о моей захоронке никто не знает. Что до стен, то им уже несколько веков.
      
      – Но кто-то ваш тайник таки обнаружил, – констатировала Дэна. – В общем-то на него должен был наткнуться любой, кто когда-либо обновлял тут драпировку. А ваш тайник никак не сейф, его любой легко откроет, обнаружив. Не слишком осмотрительно.
      
      – Сейф?.. – княжну явно смутило это слово. – А это что?
      
      – Место для хранения ценных вещей, защищённое от взлома и запирающееся на хитрый и сложный замок, – пояснила Кора. – В идеале тоже тайное, и оно куда надёжнее.
      
      – Учту, – Олинка слезла с комода и вздохнула. – С того момента, как я этот не сейф соорудила, и до этого самого дня драпировку здесь не обновляли ни разу. Я намеренно противилась, настаивая, что старая ткань мне очень нравится, и я ни за что не хочу её менять. К тому же она пропитана каким-то особым составом, чтобы долго не портиться.
      
      – Тем не менее любую ткань всё равно требуется периодически чистить, чтобы грязью не заросла, – резонно заметила Кора.
      
      – Разумеется, – не стала спорить княжна. – Но для этого её вовсе не обязательно снимать. К тому же место под драпировкой абсолютно ровное. Стена и стена. Я хорошо постаралась, когда крышку подгоняла.
      
      – Тут вы не совсем правы, – поправила Дэна, беря крышку от ниши в руки. – Во-первых, звук будет заметно отличаться, если постучать снаружи, а во-вторых, дерево покажется ощутимо теплее, чем камень, если руку приложить. Даже через ткань. Кто и когда чистил тут драпировку последний раз?
      
      – С уверенностью не вспомню, но кто-то из постоянных слуг. Где-то с неделю назад чистили. Но в спальне я дозволяю делать это только в моём присутствии. Неужели вы думаете, что я совсем уж дурочка? – произнесла Олинка с оттенком обиды.
      
      – Судя по тому, как виртуозно вы провернули сегодня трюк с Гамальяром, грех было бы усомниться в ваших умственных способностях, княжна. – улыбнулась Кора. – Но с чего-то же нам надо начинать. Теперь, думается, самое время рассказать, что же всё-таки из тайника пропало.
      
      – Я могу надеяться, что это останется сугубо между нами?
      
      – Княжна, во-первых, Кора на этот вопрос вам уже ответила, а во-вторых, думать об этом вам следовало немного раньше. – Дэна недовольно сжала губы и наморщила нос. – Когда первый шаг сделан, а сейчас их уже, как минимум, два, если не три, назад поздновато отступать. Могу лишь заверить со всей ответственностью, что в несоблюдении договорённостей нас ещё никто ни разу не обвинял. Повторяю: молчание в пользу нанимателя в нашей работе условие обязательное и неукоснительно нами соблюдаемое, за исключением разве что тех случаев, когда оно противоречат законодательству княжества или же преступником является сам наниматель. Такое, как ни странно это звучит, тоже иногда случается. Видимо, некоторые мнят себя умнее других и надеются с нашей помощью всех провести, свалив вину на кого-нибудь другого. Так что давайте договоримся, что к вопросу о неразглашении мы больше не будем возвращаться.
      
      – Простите мою сестру за недостаточно деликатный и излишне наставительный тон, Ваше Высочество, но суть, тем не менее, она изложила верно. Вам с нашей стороны нечего опасаться, – поспешила извиниться Кора, заметив, что Олинка нахмурилась. – Абсолютно нечего. Кто мы, а кто Вы.
      
      Всё-таки сейчас самопровозглашённые детективы имели дело с дочерью князя, а не с каким-нибудь рядовым горожанином и даже не с дворянином. То, что обе являются приёмными дочерями Великого Инквизитора, они нигде не афишировали и громким именем магистра Зеана никогда не прикрывались, не без основания опасаясь, что потенциальные клиенты в этом случае будут шарахаться от них как от прокажённых. Всё, к чему прилагалось слово «инквизиция», среди населения княжества и столицы в том числе популярностью отнюдь не пользовалось. Да и не только в княжестве. Перед страшным и безжалостным церковным «инструментом» трепетали все княжества и страны, до которых эта самая карающая рука инквизиции дотягивалась. Любого неугодного по ложному навету при «необходимости» можно было обвинить в ереси или колдовстве, предав сначала мучительным пыткам, а затем и смерти. А потому, коли уж Кора с Дэной усиленно сохраняли инкогнито, среди сильных мира сего им следовало вести себя более сдержано и осмотрительно.
      
      – Хорошо, – кивнула княжна, решив, что не станет до поры одёргивать не шибко учтивых сестёр. – Тянуть и молчать дальше и вправду теперь глупо. В тайнике хранился подарок от… от одного человека. И ещё там находилась одна его личная вещь, которую он попросил меня сберечь для него на время.
      
      – А нам позволительно будет узнать, кто этот человек, и что представляли собой подарок вместе с принятой на хранение вещью? – Дэна сразу же попыталась получить более конкретную информацию.
      
      – Имя вам ничего не скажет, – щёки Олинки слегка порозовели, что не укрылось от зорких глаз амазонок-детективов. – А подарок… это небольшая резная деревянная шкатулка с браслетом, ожерельем и серьгами, выполненными из драгоценных камней, золота и серебра. Столь тонкой работы я никогда прежде не видывала. Ещё, наверное, я должна заблаговременно поставить вас в известность, что никогда и нигде на людях в этих украшениях не появлялась и до сего дня полагала, что никто ничего о них не знает. Помимо украшений в тайнике лежал ещё гладкий кубик тёмно-серого, почти чёрного цвета размером примерно с два моих кулака из какого-то лёгкого, но очень прочного металла. Не из железа точно. Он был не тяжелее двух-трёх яблок. Что это такое и что могло находиться внутри того кубика, мне неведомо. Внешне он выглядел абсолютно цельным и в нём ничего не перекатывалось и не гремело, если потрясти. Вместе со шкатулкой они едва помещались в нише.
      
      При упоминании о кубике из необычного металла, который княжна не смогла идентифицировать, сёстры многозначительно переглянулись. Эти слова могли ровным счётом не значить ничего, а могли очень многое.
      
      – А вашему… э-э… знакомому известно было, где вы храните его вещь? – поинтересовалась Дэна.
      
      – Нет, – Олинка отрицательно покачала головой и почему-то покраснела ещё больше. – Вы первые, кто вообще узнал о существовании этого тайника. От меня, по крайней мере.
      
      – Могу я взглянуть на него поближе? – кивнула Кора на обнажённый участок стены с тёмным провалом.
      
      – Разумеется, – княжна немедленно подвинулась в сторону, освободив подход к комоду, возле которого продолжала стоять.
      
      – Хотите, пока моя сестра будет осматривать место преступления, я покажу вам пару упражнений с мечами? – внезапно предложила Дэна. На самом деле ей вовсе не хотелось этим заниматься, но Олинку следовало увести. Совсем ни к чему дочке князя видеть, как Кора снимает отпечатки пальцев, пользуется электрическим фонариком и уж тем более как фотографирует.
      
      К счастью, княжна не стала возражать, и уже через минуту-другую Кора услышала характерный звон клинков. Пора было приниматься за работу.
      
      Натянув на руки тонкие матерчатые перчатки, девушка приступила к осмотру. Встав на комод и осветив фонарём внутренность ниши, она убедилась, что там настолько пусто, что отсутствуют даже следы пыли, словно внутри всё тщательно вымыли и вычистили. На всякий случай Кора проверила тайник на предмет остаточной магии, но и на это не было никаких намёков. Хоть что-то хорошее. Отыскать предметы, подвергшиеся магическому переносу, куда проблематичнее, чем вычислить обыкновенного вора. Ведь при использовании колдовства при должном умении вору иногда даже не обязательно проникать в помещение. Нужно просто знать, где именно расположен тайник. Достаточно умелая и опытная ведьма или колдун порой способны совершить кражу, даже находясь где-нибудь в соседнем квартале, а то и вообще на другом конце города. Правда, чем больше расстояние, тем труднее это осуществить и тем легче засветиться. В том смысле, что сила потребного магического воздействие пропорционально квадрату расстояния до объекта, и велика опасность, что кто-то посторонний с магическим даром его почувствует и сможет отследить. Про квадрат расстояния сёстрам растолковала Стэфания. Девушки оказались сообразительными и эту премудрость усвоили на удивление легко.
      
      К счастью, преступления с применением мощного колдовства крайне редки, ибо магистр Зеан неусыпно бдит и отправляет нечистых на руку ведьм и магов на костёр без долгих разговоров, не взирая ни на пол, ни на возраст, ни на общественное положение. Его позиция в этом вопросе хоть и не декларировалась открыто, ибо вообще-то инквизиция создана именно для того, чтобы искоренять ересь и колдовство на корню, но оставалась абсолютно чёткой. Пока ты просто колдуешь, не принося вреда людям или, тем паче, им помогая – живи себе и здравствуй. А коли пользуешь дар во зло – зло и получай. В этом магистр оставался непреклонен.
      
      Сняв вокруг тайника и в нём самом отпечатки пальцев, которых оказалось на удивление мало, и запечатлев камерой место преступления с разных ракурсов, Кора спустилась на пол и убрала криминалистические принадлежности в сумку. Затем, немного поколебавшись, на всякий случай разместила в спальне подслушивающее устройство, незаметно воткнув его под полог балдахина. Незаконно и стрёмно, конечно, не дай бог, княжна узнает – тогда точно несдобровать, но вдруг ей угрожает опасность? С другой стороны, даже если кто-нибудь этот жучок обнаружит, всё равно ни за что не догадается, что это такое. Покончив с необходимыми процедурами, Кора пошла на звук продолжающего активно звенеть железа.
      
      Княжна и Дэна увлечённо фехтовали. Глаза обеих светились азартом, а мягкая, но стремительная пластика тел заворожила бы любого, особенно если учесть, что девушки скинули мешающие двигаться длиннополые платья, оставшись лишь в тонких нательных рубашках, едва доходящих до колен. Кора не стала прерывать процесс и, привалившись к косяку, позволила себе немного и с удовольствием понаблюдать за спортивным поединком. Вообще-то подобные фокусы с боевым оружием – дело крайне опасное, но в сестре Кора не сомневалась. Дэна уверенно контролировала и себя, и «противницу», так что не приходилось опасаться, что кто-нибудь пострадает.
      
      – Знаешь, – сестричка сделала ложный выпад и, уйдя с линии атаки «провалившейся» вперёд Олинки, легонько шлёпнула ту лезвием плашмя по плечу, – а из княжны выйдет толк, если с ней немного поработать.
      
      – Ах так! – Олинка извернулась и едва не достала кончиком меча бок соперницы. – Ещё неизвестно, кто кого должен учить!
      
      – Известно, – Дэна воспроизвела кистью неуловимое вращательное движение, и меч княжны, пронзительно взвизгнув, вонзился в потолок. – Простите, Ваше Высочество, но я вам всё время поддавалась. Но вы всё равно молодец, многие профессиональные вояки вам бы уступили, можете мне поверить.
      
      – Ну и ладно, – буркнула Олинка немного обиженно и начала одеваться. – Что-нибудь удалось обнаружить?
      
      Последние слова явно адресовались уже Коре.
      
      – Пока практически ничего, – отозвалась та, глядя, как сестра змеёй ввинчивается в платье. – Потребуется время, чтобы всё как следует проверить, обдумать и выработать стратегию расследования. А сейчас нам крайне желательно опросить всех тех, кто вхож в ваши покои.
      
      – Ну, опросить вообще всех, кто здесь когда-либо бывал, у вас вряд ли получится. Кто-то в отъезде, кто-то уже умер, а кого-то понадобится долго искать. Не все постоянно при дворце обретаются. Без моего ведома сюда могли заходить, например, родители или братья, только братья в столице уже давно не объявлялись. Отец поставил их наместниками в окраинных городах княжества, чтобы опыта и самостоятельности набирались, а также присматривали за соседями. Придворные дамы иногда здесь бывают, помогают мне одеваться к официальным приёмам, но это случается не так уж часто и, разумеется, при моём непосредственном участии. Ну и обслуга, конечно. Да взять хотя бы мойщиков окон. Во дворце их то ли трое, то ли четверо, но приходит обычно из них кто-то один, и они тут только под присмотром служанок работают. Служанки вхожи невозбранно, если я специально им не запрещу. Постоянных у меня три: Варта, Милита и Софья. Да, когда холодно, ещё без спросу иногда может заходить Рамс, каминщик. Ну, это который приносит дрова, разводит огонь и чистит камины, – добавила княжна зачем-то. Всё равно как объяснять, что трубочист для того, чтобы чистить трубы.
      
      – Понятно. Хоть с кем-то из них мы можем прямо сейчас поговорить? – спросила Дэна, ловко подпрыгнув и выдернув торчащий из потолка меч, ухватив его не за рукоять, а за гарду. Теперь осталось только улучить момент и снять с рукояти отпечатки пальцев княжны для сравнения.
      
      – Конечно. Служанки и каминщик должны быть во дворце, они тут постоянно проживают, да и мойщиков, думаю, не так уж сложно будет найти. Мне их всех позвать прямо сюда?
      
      – Лучше пройти непосредственно к ним, раз здесь имеются постоянные помещения для слуг, – выдвинула Кора контрпредложение. – Очень часто пропажа сразу же обнаруживается именно у обслуги. Вы, кстати, сами не проверяли?
      
      – Нет. Во-первых, у меня до сих пор не было повода кому-либо из них не доверять, а во-вторых, я не хотела никому говорить ни о тайнике, ни о подарке, – щёки княжны снова порозовели, непонятно, правда, от смущения или физических упражнений. – Пойдёмте, – зашагала она вперёд. – Варта и Милита занимают общую комнату, а у Софьи своя, отдельная. Она среди них старшая, как по возрасту, так и по положению.
      
      Как и следовало ожидать, комнаты служанок находились неподалёку. Всего в нескольких шагах по коридору, чтобы иметь возможность явиться по зову госпожи максимально быстро. В первой, крохотной, но довольно уютной и аккуратно прибранной, никого не оказалось.
      
      – Это комната Софьи, – пояснила княжна, что и без комментариев было понятно при взгляде на единственную кровать.
      Без стука распахнув дверь в следующее помещение, Олинка окаменевшим изваянием застыла на пороге…
      

                5. Задница дьявола!

      – Задница дьявола! – не удержалась от эмоционального комментария Дэна, проскальзывая мимо остолбеневшей княжны. Кора немедленно проскользнула следом, и обе сыщицы озадаченно и озабоченно склонились над тремя валяющимися на полу женскими телами, из которых успело натечь целое море крови. Не комната для служанок, а прямо-таки бойня какая-то.
      
      Все три тела были ещё тёплыми, а кровь даже свернуться толком не успела. Вероятнее всего, трагедия произошла аккурат в то время, когда обе сыщицы и их нанимательница находились на верхней площадке донжона или чуть раньше. Но не позже, поскольку вряд ли подобное смертоубийство могло происходить беззвучно, а никаких звуков или криков ни сёстры, ни княжна не слышали. Судя же по многочисленным ранам, убийства никак не могли произойти мгновенно и одновременно. Жертвы обязательно должны были успеть закричать. Если и не все три, то две или, по крайней мере, одна обязательно успела бы подать голос.
      
      Двум жертвам, лежащим лицами вверх, кто-то безжалостно перерезал глотки. Видимо, для гарантии, так как множественные следы колющих и резаных ударов выглядели поверхностными и не смертельными, хотя и могли, наверное, в итоги вызвать смерть от потери крови. Но на это понадобилось бы время. На третьем теле ран видно не было, но если наносились они аналогичным образом, то должны находиться со стороны пола, ибо, в отличие от двух других, третья жертва лежала лицом вниз.
      
      – Пока не зовите сюда никого, хорошо? – повернула Кора голову к впавшей в ступор Олинке.
      
      Княжна медленно кивнула, после чего согнулась пополам и, выскочив в коридор, уже там разродилась спазматическими рвотными звуками, сопровождаемыми характерным плеском.
      
      – Снимай быстрее, – Дэна чуть толкнула сестру локтем, но та уже сама вытаскивала из сумки фотокамеру. – А дело-то принимает всё более скверный оборот. Боюсь, княжне тоже может угрожать опасность.
      
      – И шума теперь не избежать, – Кора начала быстро обходить трупы по кругу, переключив фотокамеру в режим видео. – Скоро сюда набежит толпа, и все следы благополучно затопчут. Есть какие-нибудь идеи?
      
      – Есть. Убраться отсюда куда-нибудь подальше. Очень мне не нравится, что тут происходит.
      
      – А как же профессиональная гордость и этика?
      
      – В задницу их. Ты что, шуток не понимаешь?
      
      – Да как-то не очень обстановка к шуткам располагает. Как там княжна? Что-то её больше не слышно.
      
      – Пойду посмотрю, – Дэна стремительно исчезла за дверью.
      
      Покончив со съёмкой распростёртых на полу тел, Кора прошлась глазами и объективом по интерьеру. Ничего примечательного. Довольно-таки просторная комната, видимо, была одновременно ещё и складом, поскольку вмещала в себя не только две кровати, но и четыре громадных шкафа, где, по всей видимости, хранилось бельё, посуда и прочие предметы обихода Олинки. Интерьер дополняли квадратный деревянный стол, два стула и два табурета. На стенах никакой драпировки, сплошь камень, лишь местами прикрытый древними, но ещё окончательно не рассыпавшимися гобеленами. Похоже, украшения сии попали сюда вместо помойки. Камина тут тоже не было, его заменяла сравнительно небольшая кирпичная печурка с железным верхом, позволяющим при необходимости согреть воду, например, и уходящим в стену кое-как выкованным кривым дымоходом. В отличие от апартаментов госпожи – отнюдь не хоромы.
      
      Стол хоть и стоял на ногах, но как-то косо и явно не на своём месте, а все четыре сиденья валялись опрокинутыми, что, скорее всего, указывало на отчаянное сопротивление со стороны служанок. Об этом же свидетельствовали и порезы не только на их телах, но и на руках. Но против холодного оружия у безоружных женщин не было шансов. Нет, они точно кричали, когда их убивали, не могли не кричать. Так почему же их никто не услышал и не примчался на шум? Странно. Хотя нет, не странно. Вокруг тихо, как в склепе. Похоже, бытующее мнение о том, что дворцы прямо-таки кишат придворными и слугами, не всегда верно. Ведь дворец – тот же дом, только очень большой. Если гостей нет, а слуг мало, то тут в самом деле можно горло сорвать, но ни до кого не докричаться. Да и стены настолько толстые, что вряд ли звук пропускают, а если предположить, что и дверь была закрыта, вон она какая массивная, то ничего удивительного, что их не услышали.
      
      Шкафы в комнате оставались закрытыми, и беглый осмотр подтвердил, что впопыхах туда не лазили. В них действительно в основном лежало бельё, посуда и всякие другие вещи и принадлежности, используемые в хозяйстве. Сложено всё было очень аккуратно, и даже просматривалась чёткая система. Наволочка к наволочке, простыня к простыне, тарелка к тарелке. На вид в шкафах никто посторонний не рылся. Обстановка на месте преступления подсказывала, что служанок убили именно для того, чтобы убить, а не обокрасть или, допустим, покуситься на их добродетель. Скорее всего, они что-то увидели, чего не должны были увидеть, либо услышали что-то не предназначавшееся для их ушей. А может, их вообще укокошили просто так, на всякий случай, чтобы не оставлять возможных свидетелей. Теперь нужно побыстрее найти этого каминщика и мойщиков, если они ещё живы. А то при текущем раскладе за них тоже могут взяться. И ещё: кража у княжны и убийство служанок наверняка как-то между собой связаны, хотя и не обязательно. Но учитывая, что убийство произошло вскоре после обнаружения факта кражи, скорее всего, всё-таки связаны.
      
      За спиной вдруг раздался протяжный стон, и Кора стремительно обернулась. Та из служанок, которая лежала спиной вверх, теперь шевелилась и явно пыталась приподняться. Сыщица немедленно к ней подскочила и, стараясь не испачкаться в крови, помогла сесть. Боже, вид женщины был ужасен. Соприкасавшиеся с полом одежда и волосы обильно пропитались кровью и слиплись. Вместо лица виделась лишь одна сплошная кровавая маска. Зато горло оказалось целым и невредимым.
      
      – Вы ранены? – озабоченно спросила Кора.
      
      Кровавая маска медленно повернула к ней глаза и бесцветно произнесла:
      
      – Не знаю. Как будто нигде не больно. А вы кто?
      
      – Гостья княжны. Вы знаете, что здесь произошло?
      
      Маска так же медленно обвела глазами комнату, увидела трупы и снова рухнула без чувств. Только теперь уже лицом вверх.
      
      Обнаружив в углу за печкой небольшую деревянную кадку с водой, Кора вытащила из шкафа первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся наволочкой, и, намочив, принялась обтирать ею лоб, щёки и шею несчастной. Через пару минут кожа более-менее очистилась и позволила разглядеть лицо всё ещё довольно привлекательной сорокалетней женщины. Может, даже чуточку постарше. Внимательно осмотрев её одежду и руки, сыщица убедилась, что ран на теле действительно нет. Абсолютно вся кровь на нём и на одежде была чужая.
      
      – Вас зовут Софья? – предположила Кора, методом исключения определив, кто остался в живых. Трупы, принадлежавшие двум другим женщинам, выглядели значительно моложе.
      
      Ответа не последовало, и сыщице пришлось немного похлопать бесчувственное лицо по щекам, прежде чем глаза снова открылись.
      
      Не желая, чтобы история повторилось, Кора сразу же предложила:
      
      – Давайте лучше переберёмся отсюда в вашу комнату и там постараемся немного привести вас в порядок.
      
      То ли женщина сама поняла, что так лучше, то ли просто послушалась, но она вдруг резко встала и целенаправленно устремилась прямиком в дверь. Проследовав за ней в коридор, Кора не увидела там ни княжны, ни сестры. Лишь большая лужа рвотной массы расплескалась по полу широким фронтом. Дэна, пытаясь произвести впечатление на княжну, в сделанном ещё на крыше выводе не ошиблась. Визига даже не успела перевариться, хотя пахло от неё сейчас не слишком приятно.
      
      – Кто-то тут напачкал, – автоматически зафиксировала беспорядок Софья. – Сейчас же велю Милите убрать.
      
      Вот так годами выработанный профессионализм на фоне стресса или шока порой способен сыграть с человеком злую шутку, срабатывая даже тогда, когда нужен в последнюю очередь или вообще абсурден, как и упоминание о Милите, которое, наверное, тоже следует отнести к последствиям шока.
      
      Пока Кора обтирала обморочное лицо уцелевшей служанки от крови, параллельно зрительно попыталась представить себе картину произошедшего. Софья, видимо, таки услышала крики Варты и Милиты, но почему-то примчалась на них не сразу, а когда всё было уже кончено. По всей видимости, она была не у себя, а в покоях княжны или, скорее, где-нибудь ещё дальше. От покоев Олинки до места трагедии идти совсем недалеко и недолго. Возможно, именно эта задержка женщину и спасла, иначе убийца или убийцы разделались бы и с ней. А так…
      
      …А так Софья заходит в помещение, видит последствия кровавой бойни и от переизбытка чувств благополучно их же лишается. Для неискушённого человека именно так и должно всё выглядеть. А у искушённого сразу же возникают вопросы. Почему старшая служанка, коль уж она такая впечатлительная, свалилась в обморок не у двери, благо, и оттуда всё прекрасно видно, а подошла поближе и, как свинья, плюхнулась в самое грязное от крови место? И кстати, о той самой грязи. Человек, большую часть сознательной жизни занимающийся тем, что её убирает, при такой впечатлительности просто не смог бы этим заниматься. Олинкина блевотина, например, у неё никаких эмоций, помимо чисто профессиональной реакции, не вызвала.
      
      И что это значит? Спектакль? Но какой в нём смысл? В общем, есть над чем поразмыслить.
      
      В комнате Софьи Кора сразу же безжалостно содрала при помощи ножа с безучастной ко всему женщины окровавленную одежду, а затем сунула ей в руки влажное полотенце, предварительно смочив его водой из стоящего на столе кувшина и велев заканчивать чистку самостоятельно и никуда потом не уходить. Если она не притворяется, то толку от неё сейчас всё равно не будет никакого, а если притворяется, то и дальше продолжит. И сбегать она не станет, иначе уже бы сбежала. Непосредственная опасность сейчас ей как будто не угрожает, раз уж её сразу не прикончили, и продолжать тратить на неё время сыщица посчитала нецелесообразным.
      
      Вернувшись в покои Олинки, Кора к своему удивлению и там не застала ни княжны, ни сестры.
      
      «Дэна, куда вы обе подевались?», – позвала она напарницу немного обеспокоено.
      Одновременно, пользуясь удобным моментом, начала обрабатывать рукоять выдернутого из потолка меча на предмет отпечатков. А потолок-то, кстати, деревянный, не каменный, раз меч в него воткнулся, отметила Кора краешком сознания. С другой стороны, делать внутренние перекрытия тоже каменными – очевидная глупость.
      
      Мысли вернулись к сестре, ответа от которой с нетерпением ожидала. Вообще, колоссальное подспорье, когда обладаешь способностью общаться на расстоянии магически, да ещё и невербально. К сожалению, такое доступно лишь при должном умении и только между теми, кто владеет магией на достаточно высоком уровне. Этому фокусу сестрички научились сравнительно недавно, спасибо друзьям с Земли.
      
      «Я настояла, чтобы княжна по горячим следам отвела меня к этому каминщику, Рамсу», – отозвалась Дэна через несколько мгновений. – «Она хоть и проблевалась от души, зрелище-то у служанок в комнате, прямо скажем, не для слабонервных и с непривычки на нормальном пищеварении не лучшим образом сказывается, но в целом держится достаточно неплохо. А у тебя что-нибудь есть новое?»
      
      «Так, мелочь. Один из трёх трупов внезапно воскрес».
      
      «О как!» – Дэна присвистнула и с чувством помянула задницу дьявола, но тут же умолкла, и Кора живо посвятила её в подробности, спросив в заключении:
      
      «Каминщик этот, кстати, жив?»
      
      «Без понятия. Во всяком случае, здесь его нет ни в виде трупа, ни живого, ни каких-либо следов крови. Зато у него перевёрнуто всё вверх дном, тут явно что-то искали».
      
      «Эх, а у меня уже такая удобная и стройная теория нарисовалась», – вздохнула Кора огорчённо. – «С другой стороны, это было бы слишком просто, слишком весело и практически недоказуемо. Но убийство служанок, а теперь ещё и кавардак у Рамса окончательно всю нарисованную мною картину перечёркивают. Придётся писать новую».
      «Пиши, если красок хватает. Мне вот пока не хватает. Ты, кстати, Олинкины отпечатки успела с рукояти снять? А то мы уже возвращаемся».
      
      «Успела. А ты мне метку догадалась оставить?»
      
      «Задница дья… сестрёнка! Ты меня обижаешь! Давай быстрее, пока там кто-нибудь ещё не объявился».
      
      Через секунду Кора уже стояла посреди каморки Рамса, разглядывая учинённый кем-то погром. Да, никаких сомнений, здесь точно что-то искали. Подушки и матрас выпотрошены, мебель перевёрнута и поломана, даже доски от пола в нескольких местах отодрали. Интересно, нашли, что искали? И что вообще искали? Неужто пропавшее содержимое Олинкиного тайника? Если так, получается, о нём не одному лишь вору известно.
      
      Стерев на всякий случай магическую метку, оставленную сестрой и служащую маяком, чтобы ориентирующийся на него смог переместиться точно туда, куда нужно, Кора приступила примерно к той же процедуре, что проделала в помещении служанок. А именно – к подробной видеосъёмке. Ещё хорошо было бы, конечно, обработать какую-нибудь личную вещь каминщика и заполучить образцы его отпечатков, но бог знает, кто тут, кроме него, был и за что хватался. Раз всё перерыто, то хватались за всё подряд. По уму всё равно нужно бы все имеющиеся отпечатки собрать, но это долго, а сюда, похоже, кто-то уже направляется.
      
      Издали слышались чьи-то приближающиеся громкие и возбуждённые голоса, и Кора, не испытывая судьбу, поспешила убраться. Посчитав, что рискует не слишком, она материализовалась прямо в спальне княжны. Получилось удачно, так как Дэна и Олинка ещё только вступили в первую комнату.
      
      – Продолжать молчать и дальше я больше не могу и обязана обо всём случившемся поставить в известность отца, – заявила княжна хмуро, но твёрдо, когда все трое снова собрались вместе. – А вам, наверное, следует не мешкая уйти. Совсем не удивлюсь если кто-нибудь воспользуется ситуацией и попытаться свалить всю вину на вас, поскольку сейчас вы тут единственные посторонние. Очень удобная мишень, чтобы отвести подозрения от себя. Я, конечно, заверю, что мы всё время были вместе, и что сама проводила вас до ворот. Собственно, именно так и было, и так будет, но лучше не будем понапрасну рисковать. А когда шум вокруг этих убийств уляжется, я снова с вами свяжусь.
      
      – Возможно, вы и правы, – согласилась Кора. – Но раз уж не получается прямо сейчас опросить мойщиков и каминщика, то хотя бы позвольте, прежде чем мы уйдём, попытаться поговорить с Софьей.
      
      – Так Софья жива?! – вскинулась Олинка.
      
      Сыщица с запозданием сообразила, что разговаривала с сестрой по «закрытому» каналу, и княжна до сих пор ничего не знает, поскольку Дэна, чтобы не подставиться и себя не раскрыть, естественно, ничего той не пересказала. Пришлось повторить историю старшей служанки ещё раз.
      
      Олинка даже комментировать не стала, а просто выскочила из покоев и решительно зашагала к её дверям.
      
      Софья всё ещё оставалась голой и с прилежной монотонностью водила по телу давно ставшим красно-бурым полотенцем.
      
      – Софа, – княжна заглянула ей прямо в глаза, пытаясь привлечь внимание, – ты можешь мне рассказать, что случилось?..
      
      – Девочки очень неаккуратные и сильно напачкали у себя, Ваше Высочество! – проговорила служанка сердито. – Я сейчас же велю им прибраться и накажу за нерадивость!
      
      – Софа, – снова попробовала достучаться до явно ещё не вышедшей из шокового состояния женщины Олинка, – Милита и Варта прибраться уже не смогут. Они мертвы. Тебе известно, кто их убил?
      
      – Да. Это вы их убили, княжна, вы их убили. Зачем же вы убили моих девочек? Кого я теперь буду отчитывать за нерадивость?
      
      Олинка отпрянула и с испугом посмотрела на сестёр.
      
      – Такое порой случается, – ответила Дэна на немой вопрос, вздохнув огорчённо. Вряд ли от поехавшей крышей женщины получится узнать что-нибудь полезное. – Бывает, что проходит достаточно быстро, а бывает, что и никогда. Её надобно как можно скорее показать лекарю. Бог знает, какие больные мысли роятся сейчас в её голове. В любом случае одну её оставлять попросту опасно. В таком состоянии она легко может в самый неподходящий момент учудить что-нибудь непредсказуемое. Например, попытаться отомстить вам за убийство её девочек.
      
      – Я сейчас же кого-нибудь к ней приставлю, – княжна решительно вышла и заперла комнату Софьи снаружи, благо, такая возможность была предусмотрена не только изнутри. – А вы скорее уходите. Каминщика и мойщиков я распоряжусь найти и прослежу, чтобы они никуда не уходили из дворца.
      
      – Олинка, – Кора старалась говорить так, чтобы смысл дошёл до княжны в полной мере, – позвольте дать вам совет. Вернее, не столько совет, сколько настоятельную рекомендацию. Во-первых, пока ничего никому не говорите про тайник и, соответственно, о том, что из него что-то пропало, а во-вторых, вам тоже опасно оставаться одной. И уж коли вы намеренны нас отослать, хотелось бы знать: у вас есть кто-нибудь надёжный, кому вы можете доверить свою охрану?
      
      – Отцу. Он обо всём позаботится, не беспокойтесь. Или вы полагаете, что кража из тайника и убийства моих служанок как-то между собой связаны?
      
      – Ну, с уверенностью утверждать мы этого не можем, – ответила Дэна, – но оба преступления произошли практически друг за другом, так что такой вывод невольно напрашивается. Тем не менее считать его единственно верным мы тоже не можем. Иной раз настолько невероятные совпадения случаются, что в них даже при большом желании поверить трудно. И, как правило, мы в них не верим. Дайте нам время, и мы постараемся распутать оба преступления. А если вдруг всплывут какие-нибудь новые обстоятельства или случится что-то ещё, с вашей стороны будет весьма любезно и крайне полезно незамедлительно сообщить обо всём нам. В расследовании любая мелочь может оказаться важной, а то и решающей.
      
      – Обязательно сообщу, обещаю, а теперь идите.
      
      Олинка действительно самолично сопроводила сестёр до самых ворот и только после этого отправилась к отцу.
      

                6. Овдовевший жених.

      День стоял погожий, и на улицах столицы было оживлённо и многолюдно. Там и сям звучали зазывные голоса лавочников. Какой-то торговец, развернувший прилавок на углу Бронной и Сенанской, начинающейся прямо от ворот дворцовой стены, клятвенно заверял сомневающегося покупателя, что лучшего товара тому нигде не найти, мол, к нему за покупками аж из самого дворца приходят. Там и сям визгливо наскрипывали телеги, с трудом разъезжавшиеся на узеньких улочках. Разве что на самой Сенанской таких проблем не возникало. Ну так на то она и есть главная городская улица.
      
      Даже не находясь в зоне прямой видимости, по характерному звяканью железа и грозным окрикам нетрудно было вычислить наряды городской стражи, надзирающей за порядком в городе и не забывающей «инспектировать» торговцев. Последнее они делали с особым усердием. Любой мог заметить, что, чем больше на улицах торговцев, тем больше стражи.
      
      – Ты обратила внимание, что за нами от самого дворца попятам топает чей-то соглядатай? – поинтересовалась Кора у сестры, когда девушки миновали уже пару кварталов.
      
      – Обратила. Только, по-моему, это никакой не соглядатай, – усомнилась Дэна. – По-моему, это человек, который хочет нам что-то сказать или спросить, но никак не может решиться. Будь он профессиональным шпионом, прятался бы получше.
      
      – Пожалуй, – согласилась Кора, аккуратно понаблюдав за преследователем ещё пару минут. – В таком случае давай ему немного поможем.
      
      Не сговариваясь, сёстры разделились. Кора неспешно пошла дальше, а Дэна остановилась у галантерейной лавки, якобы заинтересовавшись обширным ассортиментом тканей, выложенных на всеобщее обозрение. Тут же подскочившего к ней лавочника, немедленно принявшегося нахваливать свой товар, она не слишком вежливо попросила заткнуться, разъяснив, что, коли у неё возникнут вопросы, она сама его спросит. Лавочник недовольно что-то проворчал себе под нос, вроде того, что бабы нынче что-то совсем обнаглели и распустились, но умолк. Всё-таки потенциальная покупательница, а какой бы покупатель ни был, негоже его упускать.
      
      Следовавший за сестричками мужчина, не дойдя до лавки, остановился в замешательстве, словно колеблясь, как поступить. На вид ему было около тридцати, может, чуть меньше. Сложения не так чтобы богатырского, но отнюдь не хилый, жилистый и силой явно не обделённый. Судя по одежде – сословия не знатного. Не то слуга, не то посыльный, не то какой-нибудь не шибко процветающий ремесленник. Оружия на виду никакого, да и не полагалось в столице простому люду при себе его иметь.
      
      Наконец, решившись, он последовал за уже скрывшейся за углом Корой, не отважившись, видимо, заговаривать с Дэной в таком людном месте. Только, когда он с ней поравнялся, та, всё это время исподтишка за ним наблюдавшая, внезапно обернулась, схватила за руку и радостно воскликнула:
      
      – Рамс, голубчик, как же я рада видеть тебя в добром здравии! Что-то давненько ты к нам не захаживал. Батюшка всё спрашивает, не случилось ли чего? Навестил бы старика, порадовал.
      
      – Да я… – начал человек.
      
      – Пойдём-пойдём, – не выпуская инициативы, Дэна теперь перехватила каминщика под руку и буквально потащила в ту же сторону, куда ушла сестра. – И веди себя, пожалуйста, более естественно, – добавила она значительно тише. – А ещё убери с физиономии перепуганного идиота и сделай вид, что тоже мне рад.
      
      – Как… как вы узнали, кто я есть-быть такой? – отважился он спросить, когда прохожих поблизости не оказалось. Убрать идиота у него пока не получилось.
      
      – О, это просто. Но давай я об этом немного позже растолкую, если тебе всё ещё будет интересно. Я другого понять не могу: зачем ты за нами прёшься и почему, если желаешь что-то спросить или сказать, вместо того чтобы сразу подойти и это сделать, тащишься у нас в хвосте? Как-то это не по-мужски.
      
      – Да я всё как бы ждал-поджидал подходящего случая. Я увидел-усмотрел вас вместе с княжной, зрил, как вы заходили в мою комнату, и зрил, что там всё перевёрнуто-попорчено-выпотрошено. А ещё зрил, что та дама, – Рамс махнул рукой в направлении ушедшей вперёд Коры, – как бы пришла-появилась у меня словно из ниоткуда, а затем, проделав какие-то непонятные махания-движения, опять же непонятно как бы исчезла. Сразу, как вы ушли, во дворце поднялся шум-переполох. Все гудят-твердят, что там как бы кого-то убили-погубили насмерть, а потому бежать немедля с вопросами к княжне я как бы не отважился. Вот и поспешил вслед за вами. Подумал, вы мне скажете.
      
      – Знаешь, что самое странное и подозрительное? – Дэна в упор посмотрела на незадачливого преследователя. – Что ни я, ни моя сестра тебя почему-то ни в комнате, ни ещё где-либо поблизости не заметили. Такого быть просто не... – она вдруг оборвала себя на полуслове, стремительно вытянула руку и вытащила из-за шиворота опешившего от такой наглости каминщика нашейный шнурок. На плетёной верёвочке крепилось что-то вроде амулета в виде деревянной бляшки пальца в три диаметром и в полпальца толщиной, покрытой с обеих сторон витиеватыми узорами и рунами по ободу. Эдакая медаль, на одной стороне которой было изображено что-то вроде стилизованного солнца, на другой – такого же стилизованного полумесяца. – Задница дьявола, откуда это у тебя?!..
      
      – Да что вы себе позволяете-распускаете совсем руки нагло?! – непритворно возмутился Рамс, перехватывая запястье девушки и с великим изумлением обнаруживая, что не может с ней справиться.
      
      – Да успокойся ты, дубина стоеросовая! – сердито цыкнула на него Дэна, внимательно и скрупулёзно разглядывая деревянный кругляш. Секунд через десять она выпустила амулет. – Что ж ты дёрганный-то такой, а? За задницу кто-то укусил? Не собираюсь я забирать твой оберег от чужого глаза. Мне он без надобности. Зато теперь понятно, почему мы тебя не видели.
      
      – А ты-то откуда знаешь, что это такое есть и для чего служит-пользуется? – на волне возмущения каминщик осмелел и тоже перешёл на «ты».
      
      – От верблюда, – припомнила Дэна выражение, частенько используемое Чернухом. – Лучше заткнись и поторопимся нагнать мою сестру, чтобы потом ни тебе, ни нам не пришлось по второму разу на одни и те же вопросы отвечать.
      
      Особо нагонять не пришлось, так как Кора сама поджидала их сразу за поворотом, и дальше, после краткого представления, они шли уже втроём. Разговоры о делах и другие волнующие всех вопросы условились оставить до бюро и обсудить их в более комфортной и безопасной обстановке, когда не придётся на каждом шагу отвлекаться на комья лошадиного навоза под ногами и периодические распластывания по стенам, чтобы без травм разминуться с гужевым транспортом.
      
      За время, пока добирались до траттории, Рамс успел, что называется, немного освоиться и держался уже достаточно свободно и раскованно. Он даже начал вести себя «как бы» несколько свысока, когда выяснилось, что его спутницы вовсе не дворянского происхождения. Что поделать, издержки средневековья. Незнатные женщины в ту пору прав практически не имели и редко были способны противопоставить себя мужчинам. Каминщику невдомёк было, что любая из сестричек легко может отправить его к праотцам в мгновение ока, даже не прибегая к оружию. Правда, девушки не спешили демонстрировать ему свои умения. Сначала нужно вытрясти из добровольно пришедшего в их руки источника всё, что можно, и даже то, чего нельзя, а уж затем преподавать ему уроки вежливости и хороших манер, если понадобится.
      
      Оказавшись наконец у себя в штаб-квартире, Кора предложила гостю присесть к столу, указав на стул, а Дэна достала из шкафчика три надраенных до блеска медных чаши и большую узкогорлую глиняную бутыль с вином. Водрузив их на стол, она демонстративно выдернула пробку зубами, наполнила чаши, одну из них почти доверху и, придвинула последнюю Рамсу, после чего произнесла обманчиво-добродушным тоном:
      
      – Угощайся, не стесняйся. А заодно, не спеша и по порядку, выкладывай всё, что хотел нам сказать, но начни с того, что тебе самому известно о событиях во дворце. И постарайся ничего не пропустить. Лучше, если ты расскажешь что-нибудь лишнее, нежели позабудешь про какую-нибудь несущественную по твоему разумению мелочь.
      
      – Вообще-то… – каминщик пригубил вино, пополоскал его немного во рту, а затем сделал сразу три больших глотка, признав тем самым, что напиток понравился. – Вообще-то я как бы надеялся, что это вы мне расскажете-поведаете, кто рылся-копался в моих вещах, зачем-то всё попортив-переломав и перевернув в комнате.
      
      – У-у, – Кора покачала головой, продублировав движение качанием указательного пальца из стороны в сторону, и тоже сделав аккуратный глоток из чаши. – Так не пойдёт. Вопросы здесь задаём мы, а ты изволь на них отвечать. Таков приказ княжны, – добавила она для острастки и убедительности, видя, что собеседника такой расклад явно не устраивает.
      
      – Врёте-заливаете. Княжна не могла такого приказать. Она меня сегодня как бы вообще не видела и не могла знать, что я как бы пойду за вами, – не растерялся Рамс. – Не выдумывайте-придумывайте того, чего не было не случилось.
      
      – Вот тут ты ошибаешься, – Дэна резко придвинулась к нему вплотную, заставив вздрогнуть. – Зачем, думаешь, мы навещали твою конуру при дворце? Именно для того, чтобы ты «как бы» ответил на наши вопросы. Рамсик, тебе лучше нас не сердить, не артачиться и рассказать всё, что тебе известно. Поверь, это в твоих же интересах. Ведь в убийстве легко могут обвинить тебя, а ты на эту роль, между прочим, практически идеально подходишь. И у нас пока нет никаких оснований полагать, что убийца не ты, зато подозрений – сколько угодно. Признайся честно, это ты их убил?
      
      Каминщик немного растерялся и даже слегка отодвинул от себя чашу. Видимо, под этим углом он ситуацию ещё не рассматривал. Нервно пробарабанив пальцами по столешнице, он попросил почти умоляюще:
      
      – Скажите хотя бы, кого убили? Я ведь как бы даже не знаю не ведаю, в чьём смертоубийстве меня могут обвинить-оговорить.
      
      – Врёшь, – не поверила Кора, – уж об этом-то ты непременно должен был вызнать-выспросить у первого же встречного-поперечного.
      
      – Хотел, ясно дело, но как бы побоялся что, пока буду вызнавать-выспрашивать, что да как, кого и где, вас уже след простынет-остынет. Я ж откуда знать мог, где вас потом искать-выискивать? Потому и не успел я как бы ничего вызнать-разузнать. Так кого убили-то, кого насмерть укокошили?
      
      – Давай, что ли, попытаемся ему поверить, что он как бы не врёт не завирает, – предложила Дэна сестре. – По крайней мере, в отношении того, что он действительно не знает, кого именно убили.
      
      Рамс благодарно кивнул девушке и тут же спросил, словно спохватившись:
      
      – Чуть не позабыл: ты ведь мне как бы, так и не ответила, откуда прознала-узнала, кто я есть такой.
      
      – А, ты как бы про это, про то самое. Ну, тут как бы простейшая последовательность умозаключений-заключений. Учитывая, что нас во дворце, кроме княжны и Гамальяра, пока что никто не знает не узнаёт, наше появление наверняка вызвало у многих повышенный интерес. Какой именно – это уже вопрос пятый-десятый. Этот кто-то вполне мог пустить по нашему следу шпиона, да вот только вряд ли тот повёл бы себя столь же топорно, как ты. По тебе за версту было видно, что ты, во-первых, не профессионал и даже не любитель и, во-вторых, что идёшь конкретно за нами. Единственный мужчина, которого княжна при нас упоминала-называла – тоже ты. Вернее, не единственный, но других она поимённо не вспоминала. Но, что гораздо важнее, мы сами тебя искали и даже, как ты сам заметил, не поленились навестить твою конуру. Это послужило первой предпосылкой для моих подозрений. А когда ты пришёл-подошёл поближе, я сразу же обратила внимание, что рукава твоей куртки изрядно запачканы-перепачканы сажей, и ты почему-то даже не потрудился её худо-бедно счистить. Хотя, конечно, въедается она знатно, просто так не ототрёшь. А ещё, кроме сажи, на куртке твоей хорошо заметны древесные волокна и опилки. Иные из них в ткани напрочь, как занозы застревают, просто так не стряхнёшь. Отсюда очевидный вывод, что тебе приходится иметь дело с печами, каминами и дровами. Так что кем бы ты ещё мог быть-являться? Только каминщиком Рамсом.
      
      Рамс прочистил горло, сделал ещё один гигантский глоток и, стукнув пустой чашей о стол, тоже сделал вывод:
      
      – С вашими как бы способностями да в инквизиции работать-дознавать. Ни одной ведьме или колдуну от костра бы не уйти. Жаль только, что баб туда берут исключительно для того, чтобы жаркое из них как бы готовить-зажаривать.
      
      – В инквизиции как бы столько не платят, сколько мы на вольных хлебах как бы добываем-зарабатываем, – поделилась Кора альтернативным соображением. – Да и работа в инквизиции, прямо скажем, довольно однообразная и нудная. Как бы допросы, пытки, костёр, допросы, пытки, костёр. Как бы скучно.
      
      – Можно подумать, что вы там как бы уже работали-знаете, – складывалось впечатление, что каминщик в упор не замечает, что сёстры над ним в открытую глумятся и «как бы» нагло передразнивают-поддевают без зазрения совести.
      
      – Как бы слышали кое-что, – поведала Дэна по секрету. – А теперь, может, перейдём наконец к делу?
      
      – Да, давайте как бы пойдём-перейдём, – Рамс, покрутил в руке опустевшую чашу и со вздохом опять поставил её на стол. Ещё выпить ему пока не предлагали, а требовать добавки он не решался, нутром чувствуя, что сила сейчас не на его стороне. – Только скажите сперва всё-таки, кого загубили-то? Сами-то вы, как я сообразил-понял, об этом как бы слышали-знаете.
      
      – Угу, – буркнула Кора, – ты как бы сообразительный. Только, видишь ли, совсем мы не уверены, что нам надобно тебе про всё это говорить-докладывать. Давай-ка так. Ты сейчас рассказываешь нам всё о погроме в твоей комнате и что сам по этому поводу думаешь, а мы, коли не соврёшь, так уж и быть, после поделимся с тобой, по-дружески поделимся, кого и как во дворце как бы убили-порешили. И учти: враньё мы на раз распознаем.
      
      – Не, так не пойдёт. Я ведь могу прямо сейчас встать да выйти-уйти, а потом сам во дворце всё вызнаю-узнаю, вот только вы в таком раскладе от меня как бы больше ни слова не услышите не узнаете, а вам, зрю, самим зело любопытно-интересно.
      
      – Смотри-ка, оказывается, он ещё и торговаться умеет, – хмыкнула Дэна. – Ладно, каминщик, твоя как бы взяла. Тогда вникай-слушай-наматывай. Кто-то сегодня очень грамотно перерезал глотки Варте и Милите прямо у них комнате. Нанёс, так сказать, травмы категорически несовместимые с жизнью.
      
      Рамс, ни слова не говоря, резким движением заграбастал со стола бутыль и, ни на секунду не останавливаясь, перелил в себя всё её содержимое. А оставалось там без малого литра полтора, к тому же винцо было далеко не из слабеньких. Чтобы получше разговорить «клиентов», сыщицы давно взяли на вооружение креплёные вина. Чернух в своё время присоветовал и подсказал, как повышенную градусность наколдовать. Можно было бы и ещё более крепкие напитки для этого использовать, но пока они тут были не в ходу, и сестрички не рисковали провоцировать лишние ненужные вопросы и подозрения. На них и без того многие с теми самыми подозрениями косились.
      
      С минуту помолчав, каминщик проговорил бесцветно, но с болью в глазах:
      
      – Мы собирались-намеревались вскорости с Милитой обвенчаться. Княжна сама нам добро на это дала. Знамо уже, кто их погубил-убил? – пальцы его так стиснули горло бутыли, что она с хрустом рассыпалось осколками. Удивительно, но каминщик при этом почти не поранился. Так, одна небольшая ссадинка, на которую он даже внимания не обратил. Ну так всё ж таки глина. Будь бутыль из стекла, так легко бы наверняка не отделался.
      
      – Не знамо, – проворчала Кора, небольшой дощечкой аккуратно сметая осколки почившей бутыли со стола в мусорную корзину, проворно подставленную Дэной. – Больше так не делай, пожалуйста. Не тебя жалею, бутыль. Она бы нам ещё пригодилась. Что ж, полагаю, у нас появилось веское основание исключить тебя из списка подозреваемых. Жён убивают не так уж редко, но невест – практически никогда. Во всяком случае, не их суженые. То есть, это что же получается? Получается, что ты успел овдоветь, не успев жениться? Насмешка судьбы, однако. Кстати, на руку Милиты другие претенденты имелись?
      
      Каминщик отрицательно покачал головой и потянулся было к чаше, но вспомнил, что она уже пуста.
      
      – Хватит, не надо тебе больше пить, если хочешь помочь нам отыскать убийцу или убийц, – по-доброму посоветовала Дэна, удержав рвущуюся с языка «задницу дьявола». – Ты и так влил в себя гораздо больше, чем следовало. Давай-ка, друг мой, по-быстрому выкладывай всё, что у тебя есть, пока окончательно не развезло. А то дожидаться, покуда ты проспишься, нам будет недосуг.
      
      – Значит так, – Рамс напрягся и с полминуты собирался с мыслями. – Так, значит. Сейчас хоть и лето-тепло, но в каменных покоях ночами как бы всё равно прохладно-холодно иной раз бывает. Накануне княжна почитай весь день с князем на этой, на охоте была-пропадала, а я, покуда её нет, поспешил воспользовался и… – судорожный ик спровоцировал небольшую паузу, – …и понёс-принёс дрова в неурочное время. Так-то я обычно приношу-разношу по утрам, когда они с князем вкушают-завтракают, чтобы, значит, как бы под ногами у ей не путаться не мешаться. Но вчера по случаю охоты как бы позволил себе поспать-подремать подольше и пошёл уже… ик!.. днём к ней с дровами пошёл. Во. Ну и приключился там как бы некоторый бомсель-момсель. Ну, казус-случай как бы непонятный-подозрительный… В покоях княжны нежданно встретил-наткнулся я на барона Телинзе, которому там как бы быть совсем незачем и даже нельзя не положено. Не знаю, поведала ли о том вам княжна, но самовольно заходить в её покои дозволено… дозволялось токма мне и… – по заросшей щетиной щеке скользнула слеза.
      
      – Милите с Вартой и ещё Софье, мы знаем, – Кора сочувствующе положила ладонь на мозолистую руку каминщика. – И что же делал там этот… барон?
      
      – Сказал, что уронил-потерял где-то тут прошлым вечером свой кошель. Враньё-вымысел!.. ик!.. Княжна ни в жисть не допустила бы его к себе! Она этого хлыща как бы на дух не терпит не переносит. Только эта… ик!.. барон как бы пригрозил, что меня прирежет-проткнёт, если я проболтаюсь о его незваном приходе-визите, и я, побоямшись, пообещал молчать не доносить. Меня ведь тоже как бы не должно было там быть-находиться. Да и какой с меня спрос-донос? Я должон как бы дрова разносить да камины разжигать-чистить, а не доносить на всяких. Я и не донёс-смолчал.
      
      – А барон что, там так и остался? – поторопилась Дэна уточнить немаловажную деталь, пока рассказчик ещё ворочал языком и хоть немного соображал.
      
      – Как бы нет… ик!.. Сколько он тама до меня был-ходил и что творил-делал – то мне неведомо, но ушёл как бы сразу. А мне ещё дрова как бы покласть-раскласть нужно… ик!.. было.
      
      – Любопытная подробность, – Кора автоматически постукивала пальцами по рукаву Рамса, а самого его, похоже, развезло уже настолько, что он вряд ли заметил бы, начни она даже его целовать. – А вообще, у княжны часто гости в покоях бывали? – спросила она, перестав стучать.
      
      Каминщик попытался сфокусировать на девушке глаза, но не преуспел, помотал головой и с грохотом уронил её на стол. Очень вовремя они с этого места успели осколки убрать.
      
      – Технический перерыв, – констатировала Дэна. – Какие будут предложения?
      
      – Давай хотя бы снимем у него пальчики, пока он в отключке. Посмотри, на чаше не размазались?
      
      – Пятерня просто идеальная. Но здесь только правая, а нам и левая может пригодиться. Сейчас сниму. А потом давай, что ли, сходим перекусим? Что-то я уже проголодалась.
      
      – Не возражаю. Я тоже голодная. Как бы, – Кора дёрнула щекой, но улыбки не получилось. В сотрудницах сыскного бюро «Последняя Надежда» хоть и присутствовала изрядная доля здорового цинизма, без этого при их работе просто никак, но всё же не беспредельная.
      
      Завершив процесс дактилоскопии, сёстры перетащили начавшего уже храпеть Рамса на диван и, заперев двери и установив на них охранные заклятья, передислоцировались в трапезный зал траттории.
      

                7. Есть проблема – нет проблемы.
      
      Разносчики и повара девушек любили и почитали за практически полноправных хозяек, хотя ни та ни другая никогда вслух себя в этой роли не провозглашали, тем не менее, формально именно ими и являясь. Но обе никаким боком не пытались вмешиваться в ресторанную деятельность Батюмара, оставляя её полностью на его усмотрение. Им собственной с лихвой хватало.
      
      Стоило им только появиться в зале, как на их излюбленный столик в углу незамедлительно водрузили блюдо с дымящимся печёным мясом, большую деревянную миску со свежими овощами и разнообразной зеленью, а также кружки с душистым свежевыжатым ягодным соком. Хоть вкусы сестёр особой притязательностью не отличались, в походах иной раз чем только не доводилось питаться, им всегда норовили преподнести всё самое-самое. Сегодня на кухню поутру доставили свежайшую оленину, и именно она и была подана.
      
      Выждав, когда девушки более-менее насытятся, к ним приблизился Батюмар.
      
      – Можно? – спросил он, кивая на один из свободных стульев.
      
      – Ижен, – укоризненно покачала головой Кора, – ты намеренно над нами издеваешься? Прекрасно ведь знаешь, что тебе вовсе не обязательно испрашивать у нас позволения. Мы всегда тебе рады. А когда и если мы желаем уединиться, то сидим у себя в бюро и еду просим подать туда же.
      
      – Да. Но существует ещё такая штука, как правила хорошего тона. Почему вы не можете допустить, что мне просто доставляет удовольствие обращаться к вам как к истинным леди? И хоть вы почему-то упорно умалчиваете о своём происхождении, я склонен считать, что не так уж далёк от истины. Но сейчас я к вам не за этим. Вы оказались абсолютно правы в отношении Переса. Вернее, в отношении к нему того бордового графа. Хотелось бы ошибиться в намерениях, но вашего юного помощника и моего работника уже спрашивали в ваше отсутствии. Вскоре после вашего ухода сюда заявилась парочка вполне благопристойных с виду молодых людей, заказали по кружечке гузельского и почти сразу спросили Переса. Расспрашивали ненавязчиво так, даже деликатно. Мол, задолжали ему давеча в кости, в увлечении которыми, спешу заметить, Перес ни разу не был замечен, и пришли вернуть долг. Сожалеют очень, что не получилось застать. Двусмысленность улавливаете? А потом, конечно, спросили, где он живёт. Я тоже постарался быть деликатным и ответил, что без согласия оного Переса никак не могу сообщить его адрес, о чём крайне сожалею, но разглашать не вправе.
      
      – Задница дьявола, тебе стоило ответить, что просто не знаешь! – Дэна высказалась эмоционально, прямолинейно и без всяких экивоков. – Глупо, Ижен, глупо! Когда его не смогут отыскать, они вернутся и начнут на тебя давить. И ладно бы на тебя конкретно, но под удар можешь попасть не только ты, но и Марита с ребёнком. Смекаешь?
      
      – Я уверен, что после того случая, – Батюмар явно намекал на историю с неудавшимся захватом дома, – с угрозами сюда вряд ли кто посмеет сунуться. Или я не прав?
      
      – Понимаешь, – Дэна хрустнула свежим огурчиком, – те, кто пытался лишить тебя собственности тогда, и те, с кем мы имеем дело сейчас – представители абсолютно разных кругов разношёрстного столичного общества. Я почти уверена, что и те и другие никогда друг с другом не пересекались, и сегодняшние гости могут вообще ничего не знать о событиях более чем годичной давности. Этих придётся учить заново, вот только у нас со временем сейчас не очень обстоит, чтобы постоянно тут дежурить. Неожиданно у нас наклюнулось одно очень серьёзное и ответственное дело аж в самом княжеском дворце, и мы под ним вроде бы как уже подписались.
      
      – В смысле? – Батюмар ещё не слишком поднаторел в адаптации под себя специфического сленга девушек, так что не всегда мог с уверенностью переводить выражения, почерпнутые теми из фильмов и периодических контактов с представителями земной цивилизации, на доступный местный язык. Например, сейчас он не взялся бы утверждать, что точно определил значение слов «наклюнулось» и «подписались», хоть и склонялся к тому, что, применительно к контексту, понял их правильно.
      
      – Убили служанок княжны, и она подрядила нас выяснить, кто и почему это сделал, – выразилась Кора более понятно, уловив на лице Батюмара некоторую растерянность.
      
      О том, что сыщицы понадобились Олинке для расследования кражи из тайника, а вовсе не из-за убийств, о которых утром даже известно не было, она благоразумно умолчала. Этот секрет так и должен оставаться секретом. Во всяком случае, если о нём кто-то и узнает, то точно не от самих сестёр. А о насильственной смерти служанок всё равно скоро будут на каждом углу судачить. Такие уж в столице нравы. Можно спокойно укокошить парочку-другую рядовых граждан, и об этом разве что на рыночной площади кто-нибудь невзначай упомянет, зато во дворце лошади достаточно сдохнуть, чтобы об этом к вечеру уже в каждой подворотне болтали.
      
      Услышав об убийствах, Батюмар тихонько присвистнул.
      
      – Так, выходит, тот граф именно по этому поводу к вам сегодня утром пожаловал? – спросил он.
      
      – Предлог был несколько иным, но, в общем и целом, да, – уклонилась от прямого ответа Кора.
      
      – Ну и как, вы что-нибудь уже раскопали? – бывший хозяин, а ныне главный управляющий траттории сразу же позабыл о местных неурядицах и воспылал жадным любопытством обывателя. Кроме того, его восхищала всегда виртуозная работа сестёр, и он являлся безусловным поклонником их сыскного таланта.
      
      – К сожалению, нам пока мало, что известно, кроме самого факта убийства, – пожаловалась Дэна. – У нас даже для предварительных предположений информации недостаточно. Ждём весточки из дворца.
      
      – По-моему, уже дождались, – Кора кивнула в сторону только что вошедшего в тратторию нового посетителя. Тот явно кого-то искал, и это явно не имело отношения к еде или напиткам.
      
      – Задница дьявола, да это же наш старый знакомый! – воскликнула Дэна, узнав того самого слугу, который недавно стоял у дверей в зале, а затем сопроводил сестёр на верхнюю площадку донжона.
      
      Посетитель, наконец, тоже заметил сыщиц и, не мешкая, прямиком направился к их столу.
      
      – Госпожа Келон, госпожа Келон… – начал он с поклоном.
      
      – Присаживайтесь, – перебила его Кора. – Выпьете чего-нибудь?..
      
      Повинуясь знаку Батюмара, к ним уже спешил один из разносчиков.
      
      – Что вы, что вы, – замахал гость руками, но на стул всё же присел. – Я к вам по служебной надобности. Сунулся было в дверь бюро, но там оказалось закрыто. Вот я и решил попытать о вас тут, а вы и сами… нашлись. Могу я с вами с глазу на глаз переговорить?
      
      – Пойду погляжу, что у меня на кухне делается, – засуетился Батюмар, деликатно оценив ситуацию.
      
      – Ижен, – остановила его Дэна, – не торопись. Вместе послушаем, что расскажет нам… А, кстати, мы ведь так и не знаем, как вас зовут, уважаемый.
      
      – Это вовсе не обязательно, – засмущался дворцовый посланник. – Я всего лишь простой слуга.
      
      – Обязательно-обязательно, – настаивала Дэна. – У любого человека, даже у слуги, существует имя, и обращаться к нему следует исключительно по нему, иначе вы ставите нас в неловкое положение.
      
      – Что ж, – посетитель кивнул, – если вам угодно, то матушка с батюшкой назвали меня Саратом.
      
      – Сарат, стало быть, – проговорил Батюмар, забирая из рук стоящего рядом разносчика кувшин с вином и пустую кружку. Поставив последнюю на стол, он наплескал в неё из кувшина почти до краёв. – Если вы, Сарат, не изволите отведать моего гузельского, я на вас обижусь.
      
      – Настоятельно рекомендую, – поддержала хозяина траттории Кора и за отсутствием под рукой свободной кружки, ибо сок весь выпить не успела, отхлебнула прямо из горлышка. – Не пожалеете.
      
      Оказавшись в безвыходном положении, Сарат пригубил из предложенного ему сосуда, а затем… ещё раз пригубил или даже приложился.
      
      – Князь меня убьёт, если учует, – сообщил он, утерев губы. – Но столь знатного винца мне даже во дворце вкушать не доводилось.
      
      – Так захаживайте ко мне почаще, да друзьям рекомендуйте, – расплылся в довольной улыбке Батюмар. – Коли друзей много приведёте, конкретно для вас угощение бесплатным будет.
      
      – Заманчиво, – кивнул Сарат. – Да только со службы у нас не больно-то побегаешь. Когда ещё случай представится.
      
      – Вы упомянули князя, – заметила Кора. – Вас разве не княжна к нам прислала?
      
      – Она рассказала о вас отцу, а он распорядился, чтобы я за вами… Ну, чтобы привёл к нему то есть. Уж извините, коли ваши планы порушил. Сами знаете, слуги – народ подневольный, а князю перечить никому не рекомендуется.
      
      – Мы-то перечить вовсе не намерены, – не стала возражать Дэна, – но у нас тут… как бы… небольшая проблема образовалась.
      
      – Неужто сам Рамс в гости пожаловал? – понятливо вскинул брови Сарат.
      
      – А вы чересчур проницательны для простого слуги, – отметила Кора. – Всего по двум словам вердикт вынесли.
      
      – Да это несложно совсем. Во дворце его отыскать никак не могут, невеста его мертва, а вы чуть ли не самыми первыми её с Вартой мёртвыми обнаружили. Я бы и без всяких «как бы» подумал, что он за вами пошёл.
      
      – Как там Софья, кстати, – полюбопытствовала Кора. – Не оправилась ещё?
      
      – Не знаю. Князь распорядился к ней лекаря приставить и держать пока под замком. Видать, головушкой-то Софа сильно тронулась. А то всё твердит и твердит, что это сама княжна девочек порешила за то, что они, якобы, у неё что-то украли.
      
      Сёстры многозначительно переглянулись. То ли у старшей служанки навязчивая идея, то ли…
      
      – Я тут случайно приметил, – продолжил тем временем Сарат, – что поблизости от траттории парочка подручных Гамальяра околачивается. Вы с ними поосторожнее. Им кровь человеку пустить, что вам высморкаться.
      
      – А если им самим кровь пустить? – невинно поинтересовалась Дэна. – А то я с детства сморкаться не люблю.
      
      – Доброе дело свершите, – ответил Сарат абсолютно серьёзно. – Я бы их и сам того, да только мне с ними не сладить. Вот что я вам скажу, ничуть не погрешив: не место этим душегубам на земле. Они столько уже горя честным людям принесли да причинили, что... Вы только, коль уж и в самом деле возьмётесь, делайте так, чтобы к вам потом ни одна собака не подкопалась. Здесь их трогать никак нельзя, иначе сразу с вами увяжут, и вас же повяжут. Заманить бы их куда-нибудь подальше, а уже там…
      
      – Ижен… – Дэна наклонилась и что-то начала шептать управляющему на ухо. Судя по его нахмурившемуся лицу, вряд ли то был анекдот.
      
      – Хорошо, – кивнул он, когда Дэна выпрямилась, – пойду поговорю с Алатаем. Он парень рисковый и с Пересом они в друзьях ходят. Наверняка согласится.
      
      – Вы что такое задумали? – спросила Кора, подозрительно глядя в удаляющуюся спину Батюмара.
      
      – А то ты сама не догадалась, – отозвалась сестра язвительно.
      
      – У нас сейчас, между прочим, поважнее дело имеется.
      
      – Да? А о безопасности Ижена и Мариты ты подумала? Давайте-ка вы с Саратом протрезвлением каминщика займитесь, а я пока что другую нашу проблему улажу. На время хотя бы.
      
      – Ладно. Ты только смотри там поаккуратнее и, по возможности, не задерживайся. Всё-таки нас сам князь ждёт как никак.
      
      – Обижаешь. Люблю работать быстро и чисто.
      
      План был предельно прост. Алатай подойдёт к людишкам Гамальяра и по секрету предложит им за хорошую мзду указать, где живёт Перес. Только встретит их там не скрывающийся разносчик, а Дэна. Сразу граф вряд ли своих людей хватится. Искать их, конечно, начнут, но точно не сегодня, и искать будут долго, потому что найти то, чего уже нет, попросту невозможно. В общем, по меньшей мере, пару-тройку дней ни Батюмарам, ни Пересу непосредственная опасность грозить не будет. А за это время, даст бог, клубок преступлений во дворце сёстры распутают и смогут заняться конкретно Гамальяром, если тот к тому времени сам не «поумнеет».
      
      
      ***
      
      Всё случилось в точности так, как и было задумано. За одним маленьким исключением. Когда в дверь постучали, и Дэна, зевая, её открыла, представ перед посетителями с распущенными волосами и в короткой мужской рубашке, едва прикрывающей бёдра, обнаружилось, что посетитель за порогом всего один. Кого-то этот заявившийся по душу Переса тип ей как будто напоминал, но вот так, сходу сообразить, кого именно, у неё не получилось, да и времени на ковыряние в памяти особо не имелось.
      
      – Перес дома? – поинтересовался тип вроде бы вежливо, но сразу же сделал шаг вперёд и, словно бы не замечая, в сколь непристойном виде пребывает открывшая ему дверь девица, отодвинул ту в сторону.
      
      – Не-а, шляется где-то. А я не смогу его заменить? – Дэна ещё раз широко зевнула и томно потянулась.
      
      – Отчасти, – незнакомец, закрыв за собой дверь и не поддавшись на эротическую уловку, стремительным движением выхватил из-под полога куртки кинжал и ударил им девушку в грудь. Вернее, думал, что ударил. На самом-то деле он ткнул лезвием в пустоту и уже в следующий миг лежал, чувственно прижимаясь щекой к шершавому и не слишком чистому полу с заломленной за спину рукой, а колено амазонки «нежно» упиралось в его поясницу. Чтобы распластавшийся в горизонтальной плоскости субъект гарантированно не дёргался, к его горлу было приставлено его же собственное оружие.
      
      – Вы ведёте себя крайне неприлично, милейший, – Дэна тряхнула головой, откидывая назад свалившиеся на лицо волосы, и дальше перешла уже на «ты». – Дружка своего где потерял, умник?
      
      – Сука!
      
      – О, я столько раз это уже слышала. Хоть бы кто-нибудь что-нибудь новенькое придумал. Но ты не ответил. Хочешь, чтобы стало ещё больнее? Так это я мигом, – она резко поддёрнула взятую в плен руку поближе к шее владельца.
      
      Тот вскрикнул и грязно выругался.
      
      – Тварь, – прошипел он, когда Дэна чуть ослабила давление. – Если я отсюда не выйду, тот щенок, что заманил нас сюда, умрёт. Неужели ты думаешь, что мы не предусмотрели возможность ловушки?
      
      – Зачем же вы тогда в неё пошли?
      
      – Её могло и не оказаться.
      
      – Верно. Что будем делать?
      
      – Я уже сказал. Ты меня отпускаешь и говоришь, где прячется этот Перес, я ухожу, а заложник остаётся целым и невредимым. Все довольны. В конце концов, это просто работа, не так ли?
      
      – Тебе только осталось добавить: «Ничего личного», – вспомнила Дэна расхожую фразу, чуть ли не через раз встречавшуюся во всяких смотренных ими с сестрой остросюжетных фильмах.
      
      – Точно. Так мы договорились?
      
      – Нет, – Дэна, чтобы не разводить лишнюю грязь, резким движением свернула неудачливому убийце шею. В конце концов, как он выразился, это просто работа. Подобные риски в её профиль по умолчанию включены. Теперь осталось разделаться со вторым мерзавцем и освободить Алатая.
      
      Одевшись и приведя себя в порядок, она собралась и с минуту просто неподвижно стояла. Вроде получилось. Суть состояла в том, чтобы навесить на себя заклятье образа. Тогда те, кто окажется поблизости, увидят не её, а наложенный образ. В данном случае только что убитого подручного Гамальяра. К несчастью, наложенный образ очень ненадёжное средство, требующее глубокой сосредоточенности. Стоит немного отвлечься, как фантом тут же растает и обнажит основу. Чтобы Алатай не пострадал, необходимо добраться до того, кто его удерживает в качестве заложника, раньше, чем прервётся действие заклятья.
      
      Хуже всего, что Дэна, во-первых, пока абсолютно не представляла, где именно скрывается напарник убитого, а во-вторых, не знала, как тот выглядит. Разве что благопристойно, если вспомнить слова Батюмара. Этот, которому она только что свернула шею, тоже именно таким на первый взгляд казался. И не подумаешь, что хладнокровный убийца. Хорошо, если второй убийца находится непосредственно рядом с Алатаем, тогда будет понятно, что это именно он. А если нет? А если парнишка лежит сейчас связанный в каком-нибудь сарае и с ужасом ждёт своей участи, а его пленитель где-то совсем в другом месте?
      
      Всё-таки она, пожалуй, немного поторопилась. Следовало для начала убиенного допросить, прежде чем ломать ему шейные позвонки. Уж как разговорить особо упирающихся ей досконально известно. В этом смысле опыт работы в инквизиции неоценим. Но есть свои сложности. Практически никогда эти методы не обходятся без стонов и воплей, а шуметь опасно. И соседи могут сбежаться, и дружок этого услышать, чего допустить никак нельзя. Да и время опять же поджимает. Нельзя заставлять князя ждать слишком долго. Может боком выйти.
      
      Впрочем, можно всё проделать значительно проще. Зачем ей вычислять убийцу, если можно вычислить Алатая? Парня она знает неплохо и вполне сможет на него настроиться. Трудно найти того, кого не знаешь, а кого знаешь – не шибко сложная задача. Тут главный критерий – расстояние. Всё дело в дурацком квадрате этого самого расстояния. Квадрат не квадрат, а чувствительность к объекту действительно угасает гораздо быстрее, чем ты от него удаляешься. Но сейчас объект, он же Алатай, навряд ли далеко. У убийц просто времени не было, чтобы специально прятать парня. Он наверняка тоже должен быть где-то поблизости.
      
      Главное, не сбросить образ. Покойник сказал, что напарник за выходом следит. Значит, покойник и должен отсюда выйти.
      
      Снова сосредоточившись, Дэна приступила к магическому сканированию пространства. Напрягаться особо не пришлось. Алатай, как и предполагалось, оказался, неподалёку и направление на него теперь известно. Странно. Рядом с ним ощущается ещё что-то очень знакомое.
      
      – Задница дьявола! – Дэна рванула на себя дверь и стремглав бросилась к заброшенному домику, расположенному на другой стороне улицы метрах в пятидесяти от дома Переса. Сиганув, не раздумывая, рыбкой в раскрытое окно, она едва успела уклониться от летящего в неё ножа. Перекатившись к стене справа, вскочила на ноги и замерла в некотором недоумении. Напротив, на полу, лежали два неподвижных тела, а третье, находящееся в вертикальном положении, стиснуло двумя руками короткий меч и, яростно сверкая глазами, держало острие направленным прямо на неё. Ещё это тело прерывисто и часто дышало.
      
      – Перес…
      
      – Не подходи, убью!
      
      – Задница дьявола, Перес, это же я!
      
      Парень чуть дрогнул, но меча не опустил.
      
      Дэна в третий раз помянула задницу дьявола и, сообразив наконец, в чём дело, сбросила с себя личину оставшегося в доме мёртвого убийцы. Заклятье продержалось на удивление долго и без всякого старания. С момента пролёта сквозь окно она практически перестала его контролировать.
      
      – Тебе где было велено находиться? – спросила она строго, забирая меч и нагибаясь над лежащими на полу телами.
      
      – Если б не я, этот гад Алатая уже бы зарезал, – насупился Перес. – Но я успел раньше.
      
      – Я бы сама его спасла, – проворчала Дэна, перерезая туго стягивающие руки и ноги второго парнишки верёвки. Тот глухо застонал.
      
      – Не спасла бы, – в тон ей ответил Перес. – Я тут прятался и слышал, как тот, что зашёл ко мне в дом, велел этому, – он кивнул на соседнее тело, под которым уже натекла внушительная лужа крови, – прикончить Алатая не дожидаясь, пока из дома кто-нибудь выйдет. Неважно кто. Свидетелей в любом случае необходимо всех убрать. Так он сказал.
      
      – Ты сам-то как? – сменила тему Дэна, вдруг остро ощутив вину за собственную авантюру, едва ни приведшую к смерти доверившегося ей юноши.
      
      – Ещё не понял, – честно признался Перес, понемногу отходя от стресса. – Это был первый человек, которого я собственноручно убил. В спину. Ублюдок! – добавил он, долбанув по мёртвой голове ногой. – Алатай, ты как, живой?
      
      – Угу, – промычал тот, отчаянно морщась от боли в пробуждающихся конечностях, и, привалившись к стене, поочерёдно массируя то правое, то левое запястья, то лодыжки. – Жаль, что этот уже мёртвый. Я бы его ещё раз убил. Обоих.
      
      – Вот что, – распорядилась Дэна. – Отправляйтесь-ка вы в тратторию. Ни сегодня, ни завтра, я уверена, никакие подручные Гамальяра туда больше не сунутся, если они у него ещё остались. Он какое-то время будет ждать вестей от этих, но уже не дождётся. А вы пока приводите себя в порядок, делитесь впечатлениями. Будет потом, что вспомнить. Алатай, сможешь идти?
      
      – Попробую. А ты как же?..
      
      – Мне ещё нужно здесь прибраться. Никто не должен узнать, что тут произошло, и никто не должен ничего найти. Идите, идите, я вас догоню.
      
      – Нам никому ничего не рассказывать? – решил уточнить Перес.
      
      – Разве что Коре и Батюмару. Но только так, чтобы никто другой ни слова не услышал. Это ради вашей же безопасности.
      
      Юноши медленно направились к выходу, так как Алатай ещё ощутимо прихрамывал, а Дэна невольно подумала, что буквально пару лет назад ей и сестре было столько же, сколько этим парнишкам сейчас. А они обе нынче мнят себя взрослыми. Но так ли это? Да, жизненного опыта у них значительно больше, нежели у этих ребятишек. Можно ли приравнивать опыт к лишним годам? Наверное. А можно и не приравнивать. В таком случае все они практически ровесники. В задницу дьявола всё! Философии допустимо разводить, когда других забот нет. А сейчас её ждут неутилизированные трупы, ждёт князь и ждёт расследование.
      
      Вздохнув, Дэна на всяких случай сняла с мертвеца отпечатки, вдруг пригодятся, а затем сконцентрировалась на простейшем (когда уже освоил) стихийном заклинании – заклинании материального переноса.
      
      Миг – и тело вместе с растёкшейся кровью бесследно испарились. Словно ни того ни другого никогда тут не было. От всех бы проблем так же легко избавляться…


                8. Неожиданная находка.
      
      Вернувшись в жилище Переса, Дэна собралась было проделать те же манипуляции со вторым трупом, но что-то её остановило. Что-то подспудно не давало ей покоя ещё с того самого момента, когда она только увидела Гамальяровского душегуба, открыв ему дверь. Перевернув убийцу на спину, она ещё раз повнимательнее всмотрелась в лицо мертвеца. Ощущение, что она где-то похожее лицо уже видела, причём совсем недавно, только усилилось. Но сколько ни напрягала память, так и не смогла вспомнить. Возможно, он просто заходил в тратторию выпить и случайно попался ей на глаза. В любом случае от этого тела тоже необходимо было как можно быстрее избавиться, что она и поспешила сделать.
      
      Стихийные заклинания просты, действенны и почти не требуют предварительной подготовки, но у них есть один очень существенный недостаток: уж больно они энергоёмкие. Правда, у сестёр на этот случай с некоторых пор в запасе появилась такая полезная вещь, как шоколад, тайно и беспошлинно импортируемый агентами бюро «Последняя Надежда» прямо с Земли. Раньше, чтобы быстрее восстанавливаться, приходилось таскать с собой мёд с орехами, но шоколад в качестве походной подпитки определённо оказался удобнее.
      
      Вытащив из сумки сразу две стограммовые плитки, Дэна развернула фольгу и тут же на месте приступила к технической дозаправке. В общем-то можно было бы сделать это и после, но ей предстояло ещё переместиться домой, а три подряд переброски за короткий промежуток времени истощают основательно. Была, кстати, ещё и четвёртая, по счёту первая, когда она, чтобы не опоздать с западнёй, переместилась из бюро непосредственно в комнатушку Переса. С самого начала всё приходилось делать в ускоренном темпе, и даже теперь она не может позволить себе возвращаться пешком. Им ещё нужно к князю явиться и при этом умудриться не слишком сильно опоздать, чтобы не вызвать недовольства. С князем они ещё не встречались, но, по слухам, тот бывал суров и жёсток с теми, кто ему не угодил. На то он и князь.
      
      Жуя, Дэна вдруг зацепилась глазами за какой-то малюсенький тряпичный узелок на полу под окном. Она могла голову на отсечение дать, что его тут не было, когда она поджидала в засаде охотников на Переса. Потом была скоротечная драка, минутная буквально беседа профессионалов и сворачивание шеи. Всё последующее тоже происходило впопыхах. Значит?.. Значит, этот узелок мог попасть сюда только из кармана или с пояса ныне покойного и уже утилизированного убийцы.
      
      Ускоренно заглотав остатки шоколада, Дэна нагнулась и узелок подобрала. Завязан он оказался туго и довольно мудрёно, поэтому, чтобы не ломать ногти, девушка прибегла к помощи проверенного и универсального средства, а именно – ножа. Как известно, это режущее приспособление легко справляется практически с любыми узлами, если те сами не из стали или чего потвёрже.
      
      Миг – и на её ладони сверкали драгоценными камнями и отливали золотом две серьги тончайшей работы.
      
      По спине сыщицы пробежался лёгкий озноб. А что, если это те самые серьги? И если так, то где, в таком случае, находятся браслет и ожерелье? Неужели они тоже были где-то на трупе? А труп… Задница дьявола, да она понятия не имеет, куда зашвырнула оба трупа! Что первый, что второй! Просто отправила их по произвольным координатам куда-то в северное море и дело с концом. Это можно сравнить, например, с бросанием камня в озеро со всего маху, только сила броска на несколько порядков выше, а расстояние вообще непредсказуемо. Ошибка может составлять десятки километров. Да к тому же мертвецов наверняка уже рыбы жрут, а может, уже сожрали, если достаточно крупные.
      
      Дэна сглотнула и почувствовала себя очень неуютно. Но разве можно было такое предвидеть? Впрочем, ещё вовсе не факт, что она держит сейчас в руке именно часть содержимого шкатулки княжны. Мало, что ли, серёжек на белом свете.
      
      Но вот же незадача! Успокаивать и убеждать себя, что находка не имеет к делу никакого отношения, можно, конечно, сколько угодно, да только внутренний голос и интуиция, что, впрочем, одно и то же, подсказывают… Не подсказывают! Орут во всю глотку, что это оно самое!
      
      В общем, так. Сделанного, как говорится, не воротишь, и, чтобы не впасть в уныние, следует оставаться оптимисткой. А для оптимизма есть прекрасный повод: в её руках сейчас находится самая настоящая зацепка! Часть краденного уже найдена, и теперь осталась сущая малость: зацепившись за кончик ниточки, пройти по ней от начала до конца. Проще простого.
      
      Заставив себя успокоиться, через несколько мгновений Дэна уже находилась в собственной комнате и первое, что она сделала, позвала:
      
      «Корка, бросай всё и немедленно ко мне. Прежде чем мы снова отправимся во дворец, ты должна кое-что узнать без свидетелей».
      
      – Что? – Кора уже стояла посреди комнаты, взволнованно глядя на сестру.
      
      – Садись и слушай.
      
      После этого Дэна детально изложила всю историю по нейтрализации подручных Гамальяра, в заключении положив находку на ладонь напарницы.
      
      – Значит, ты предполагаешь, что это те самые серьги, – не спросила, а просто озвучила Кора.
      
      – А твоя интуиция что говорит?
      
      – Говорит, что согласна с твоей. И мы неизбежно приходим к выводу, что следы отчётливо ведут практически в том же направлении, куда мы и так направляемся. Вернее, вели до того, как ты их уничтожила. Но направление никуда не делось.
      
      – Накладки иногда случаются, – развела Дэна руками, не оправдываясь, а, скорее, просто сетуя на судьбу. – А у тебя есть какие-нибудь новости?
      
      – Даже не знаю, можно ли это назвать новостями. Воскрешать Рамса из мёртвых я предоставила Сарату и Батюмару, а сама засела за обработку собранных нами отпечатков. Результат, надо сказать, получился обескураживающим.
      
      Дэна лишь вопросительно подняла бровь.
      
      – В тайнике и вокруг него, – продолжила Кора, – все пальчики принадлежат исключительно самой княжне. Получается, что, кроме неё самой, туда никто больше не заглядывал. Или же вор то ли работал в перчатках, то ли начисто всё после себя протёр, что, применительно к нашим реалиям, выглядит довольно-таки необычно. Не думаю, что, помимо нас с тобой, тут кто-то ещё имеет представление о дактилоскопии. С другой стороны, даже обнаружь я там ещё чьи-нибудь отпечатки, сравнивать их всё равно не с чем. В нашей базе пока лишь образцы Олинки да Рамса. Ах да, теперь ещё и Сарата, но его пальцы я пока обработать не успела, потому что получила их буквально перед твоим возвращением.
      
      – Присовокупи туда ещё и эти, – Дэна вынула из сумки два листка. – Я трупы хоть и утилизировала, но снять с них отпечатки не забыла. Благо никто не мешал. А сейчас нам пора выдвигаться к князю, а то ещё обвинят в неуважении, чего доброго.
      
      – Пора. Только об этом, – Кора перебросила серьги с ладони на ладонь, – пока что молчок. Да и вообще, следует для начала убедиться, что они действительно те самые.
      
      Дэна недовольно поморщилась. Ну не любила она выслушивать прописные истины в виде назиданий, тем более от собственной сестры, которую ровно по этим же соображениям и пригласила к себе в комнату. Дураку понятно, что посторонним детали можно раскрывать лишь тогда, когда расследование полностью закончено и преступник схвачен. Да и то не все и не всегда. И убедиться, что серёжки те самые и принадлежат именно княжне, тоже нужно. Разве ж кто-то спорит?
      
      Рамс выглядел неважно, но на ногах уже кое-как стоял и словам худо-бедно внимал. Как бы. Пересказав Батюмару, а заодно и Сарату буквально в нескольких словах историю с засадой и предупредив, что героические разносчики вот-вот сюда вернутся, и о них следует позаботиться, агенты детективного бюро «Последняя Надежда» уже вторично за сегодняшний день отбыли во дворец.
      
      День получался весьма насыщенным и очень длинным, а ведь ещё даже не вечер, хотя он близко. Летом понятие «вечер» почему-то смещается куда-то в область ночи. Зимой, к примеру, сейчас было бы уже темно.
      
      Убедившись, что каминщик как-нибудь доковыляет до дворца сам и не желая обременять себя балластом, Сарат и девушки прибавили шагу.
      

                9. Лицом к лицу с князем.

      В отличие от первой половины дня, сейчас дворцовая территория и сам дворец напоминали не пустынные аллеи с такими же пустынными залами, а растревоженный улей. Помимо разодетой толпы придворных, заметно прибавилось и стражи. То ли тут всегда ближе к вечеру так, то ли катализатором послужило трагическое утреннее событие. Пожалуй, что всегда. Вряд ли смерть простых служанок способна вызвать в местном сообществе слишком уж сильный резонанс. Для этого нужно убить кого-нибудь познатнее, типа Гамальяра, например, или, скажем… как его там… барона Телинзе. Можно ещё кого-нибудь, но других имён из дворцовой тусовки девушки пока не знали. Олинку разве что, но её всё же лучше оставить в живых. Во-первых, княжна, как никак, являлась их нанимательницей, во-вторых, она им пока нравилась, хоть Софья и сумела-таки посеять некоторые подозрения в её адрес. Но собственному правилу, никому не верить на слово голословно, сёстры придерживались неукоснительно, потому ставили под сомнение всё, чему не имелось неопровержимых доказательств.
      
      Ориентируясь во дворце, как рыба в воде, Сарат почти сразу нырнул за ничем не выделяющуюся портьеру, и следовавшие за ним попятам девушки оказались в абсолютно безлюдном коридоре, освещённом лишь факелами, вроде того, по которому шли утром. Коридор скорее напоминал тоннель, так как на всём его протяжении не встретилось ни единого окошка. Впечатление особенно усилилось, когда каменная кишка пошла вниз и плавно повернула влево. Они явно опустились ниже уровня земли. Страдающим клаустрофобией тут вряд ли бы понравилось.
      
      Вскоре начали появляться боковые ответвления, неизвестно куда уходящие. Правда, девушки не представляли и того, куда ведёт путь, по которому движется Сарат. Судя по всему, под дворцом существует целая сеть подземелий или, правильнее сказать, коммуникаций, что в военное время может оказаться большим подспорьем. Да и сейчас весьма полезно. Куда лучше передвигаться незамеченными тут, нежели протискиваться сквозь толпу придворных, ловя на себе вопросительные взгляды, а то и выслушивая нелицеприятные комментарии в свой адрес.
      
      Вооружившись снятым со стены факелом, Сарат повернул направо, затем налево и ещё раз налево. Из темноты навстречу вынырнули ступеньки, ведущие, слава всевышнему, вверх, а не вниз. Непродолжительный подъём закончился массивной обитой железом дверью. Проводник как-то хитро постучал, меняя продолжительность промежутков между стуками, и через десяток секунд дверь слегка приоткрылась.
      
      – Сарат, ты, что ли? – спросил чей-то сиплый, видать, простуженный бас.
      
      – Мы это, Мойс, мы. Открывай давай, не томи.
      
      Дверь медленно поползла в сторону ещё дальше, и вскоре сквозь образовавшийся зазор стало возможным протиснуться, что все трое и не преминули сделать. Оставшееся позади подземелье не показалось девушкам особо привлекательным. Низкий арочный потолок буквально давил, смыкаясь над головой на высоте вытянутой руки среднерослого мужчины. Кроме того, в подземном тоннеле было ещё и довольно холодно, а одеты они были по-летнему. Теперь же, словно для контраста, они очутились в просторной и высокой квадратной комнате со стенами, правда, всё из того же повсеместного камня. Пока что из всех стен, что они во дворце и под дворцом успели увидеть, практически все были исключительно каменными. Разницу можно было заметить лишь в качестве обработки оного, а также в наличии драпировки поверх или её отсутствии. Разве что всё это находилось на уровне первого этажа и под землёй. Судя по тому, что потолок в донжоне оказался деревянным, во всяком случае, в покоях Олинки, на втором этаже и выше пол тоже по идее должен быть деревянным. Хотя верхняя площадка, как они успели убедиться утром, оказалась вымощенной каменными плитами. Но это, скорее всего, для защиты от огня в случае нападения, чтобы не позволить запалить осаждаемых сверху, обстреливая горящими стрелами или огненными снарядами из метательных орудий.
      
      В помещении же, в котором они находились сейчас, было тепло или даже жарковато. Источник тепла обнаружился тут же. В одном из углов лучилась оранжево-седыми углями жаровня, а метрах в полутора над ней нависал конусный кованый колпак, переходящий в трубу, через потолок идущую куда-то дальше. Кроме той, через которую вошли, в комнате имелись ещё три двери, по одной на каждую стену, а по углам, за исключением того, где светилась жаровня, горели десятка полтора свечей.
      
      – Позвольте приветствовать вас на Перекрёстке, леди, и простите, что голос мой малость того, – просипел тот, кого Сарат поименовал Мойсом, лязгнув за их спинами засовом. – Простыл я тут маленько на сквозняках-то. Тута как две двери сразу откроешь, шибко знатно дует.
      
      Фигурой сей страж Перекрёстка оказался более чем колоритной. Во-первых, он был громаден, причём как ввысь, так и вширь. Если когда-то и существовали великаны, то один из них запросто мог оказаться его папочкой или мамочкой. Головы девушек едва возвышались над поясом гиганта. Во-вторых, он был бородат, в-третьих, абсолютно лыс. Штаны и жилетка из лоснящейся тёмно-коричневой кожи плотно облегали мощное тело, а обнажённые руки, напоминающие брёвна, заросли шерстью настолько густо, что казались укутанными в мех. Костюм дополнял висящий на широком поясе меч, воспринимавшийся на фоне хозяина безобидным ножиком. Но это было не единственным оружием в помещении. Из-за спинки то ли очень большого стула, то ли списанного в утиль трона, немного сдвинутого от перекрестья дорог в сторонку, торчала внушительных размеров обоюдоострая секира.
      
      – Здравствуйте, – поздоровалась Кора, Дэна лишь приветственно кивнула, с любопытством озираясь по сторонам. – Мы тоже рады с вами познакомиться. А Перекрёсток, это потому, что тут напротив друг друга четыре двери, а через них словно бы две дороги проходят?
      
      – Ага, – заулыбался Мойс. – Похоже, правда? Это я сам название придумал. Даже князю понравилось, вот и прижилось.
      
      – А сам он нас ждёт ещё? – поинтересовался Сарат.
      
      – Ну ты спросил, человече. Я тут за дверьми сижу и за порядком слежу, а не там за князем. Он мне только сказал, самолично спустившись, что ты с двумя женщинами придёшь, и распорядился, чтобы я вас немедленно к нему пропустил. А здесь он, али нет – то мне неведомо. Путей-то из его соборной комнаты и других хватает. Могу только утверждать ответственно, что здесь он не проходил. А так сами смотрите, у себя он али ушёл куда.
      
      – Посмотрим, посмотрим, – Сарат уже сам распахнул дверь напротив той, через которую они попали на Перекрёсток, и обернулся. – Милости прошу, – это относилось уже к сёстрам. – Нам сюда.
      
      Миновав ещё несколько коротких коридоров и проходных комнат, он остановился перед очередными двустворчатыми дверями и тихонько постучал. Одна из створок открылась практически мгновенно, и сразу за её порогом неожиданно обнаружилась Олинка собственной персоной.
      
      – Ну наконец-то, а то мы вас уже заждались, – не сказать, что произнесла она это радостно, но с заметным облегчением. – Дэна, Кора, вы проходите, а ты, Сарат, можешь возвращаться. Нам тут посекретничать надо. Хотя нет, лучше подожди пока за дверью.
      
      – Тебя, Олина, это, кстати, тоже касается, – раздался ещё один голос откуда-то из глубины помещения.
      
      – Папа!
      
      – Давай-давай, выметайся. Мне с нашими гостьями необходимо предварительно кое о чём переговорить. Наедине переговорить, усекла? Только далеко не уходи, я тебя скоро позову.
      
      – Папа! – с вызовом повторила княжна.
      
      – Олина, не спорь! Так надо.
      
      – Если вы мне потом обо всём не расскажете, я на вас обижусь, – сердито заявила княжна сёстрам и, задрав нос, гордо прошествовала мимо.
      
      Дэна с Корой только переглянулись, откровенно чувствуя себя не в своей тарелке.
      
      – А вы обе заходите, заходите, нечего в дверях стоять, – распорядился голос. – И не забудьте их за собой прикрыть поплотнее, а то тут некоторые страдают неумеренным любопытством.
      
      Робея, но не смея ослушаться, самопровозглашённые детективы в точности исполнили повеление. Визит к князю начинался совсем не так, как они его себе представляли. Впрочем, они вообще никак его не представляли, потому что понятия не имели, что их ждёт.
      
      Помещение, в которое они вошли, в отличие от подземелья и Перекрёстка, оказалась задрапированным тканью полностью, даже потолок. Исключение составляли только двери, камин, да ещё широкое окно, открывающееся в сад, казавшийся продолжением комнаты. Драпировка насыщенного зелёного цвета создавала ощущение, будто находишься под пологом весеннего леса, когда листва уже полностью распустилась, но ещё не утратила нежного оттенка молодости и свежести. Запахи древесной смолы и ароматов цветов, исходившие от поленницы дров у камина и заносимые ветерком из сада, лишь усиливали эффект.
      
      Центр комнаты оккупировал широкий круглый стол из светлого дерева, в центре которого красовалась широкая ваза, наполненная фруктами. Настольный пейзаж дополняли три расписных фарфоровых кувшина и несколько изящных серебряных чаш и хрустальных кубков на высоких тонких ножках. Большая редкость и ценность, но уж князь-то точно мог себе такое позволить.
      
      Единственный человек, находившийся в помещении, не сидел, а стоял с противоположной от сестёр стороны стола, уперев в него сжатые кулаки и слегка наклонившись вперёд. Глаза его были устремлены прямо на девушек, отчего обе оробели ещё больше. Вообще-то робость была им абсолютно несвойственна, но всему есть предел. Многие перед князем попросту трепетали, они же всего-навсего сейчас разве что смущались немного. Ну, или много. Они сами пока не поняли.
      
      Князь был высок, всё ещё статен, хотя было ему, наверное, под пятьдесят или даже немного за. Глаза серые, живые, взгляд колючий, лицо строгое, но вроде бы не злое. Короткие тёмно-русые волосы ещё не утратили густоту, но уже подёрнулись сединой, особенно на висках. Охватывающая нижнюю половину лица ухоженная борода придавала ему мужественности и даже мудрости. С виду, по крайней мере.
      
      Тёмный, почти чёрный охотничий костюм смотрелся на нём абсолютно гармонично и на своём месте. Отсутствие всяких модных ныне рюшечек и ажурных излишеств лишь добавляло солидности и брутальности.
      
      Князь улыбнулся:
      
      – Что ж, давайте знакомится, милые дамы, хотя повод, к сожалению, не самый приятный. Я давно хотел с вами встретиться, да всё как-то недосуг было. Понадобилось приключиться беде, чтобы наша встреча наконец-таки состоялась.
      
      – Ваше Высочество?.. – недоумевающее произнесла Кора.
      
      – Да, да, моё высочество. Вы тоже без этого никак не можете. Понимаю. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, – князь махнул рукой на полудюжину кресел, неплотным кольцом охватывающих стол. – Располагайтесь и для начала просто немного меня послушайте, не перебивая. Договорились?
      
      Повторять не пришлось. Дэна уселась первой, пожав плечами, а вслед за ней то же самое сделала и Кора. Обе, как и было велено, продолжали молчать, плохо понимая, что именно сейчас происходит. Ведь не просто же так князь отослал не только Сарата, с этим всё было понятно, но и собственную дочь, пожелав остаться с ними наедине.
      
      – Вижу, вы в замешательстве, – продолжил князь. – Но я не стану долго вас мучить, и раскрою вам один маленький секрет, известный в столице, надеюсь, только мне. Я прекрасно осведомлён о том, кто вы такие на самом деле.
      
      Девушки напряглись и невольно подались вперёд.
      
      – Да-да, не удивляйтесь. Так уж случилось, что Великий Инквизитор сам доверил мне эту тайну, сообщив, что вы его воспитанницы, но только мне. А ещё очень просил в вашу жизнь и в вашу деятельность без крайней необходимости не вмешиваться. Разумеется, если вы вдруг не начнёте грубо нарушать законы княжества. Я и не вмешивался. Но вы сами видите, что в итоге получилось. Не мне в вашу жизнь, а вам в наши проблемы пришлось с головой окунуться волею случая. Да, и учтите, что Олинка ничего о вас не знает, а я не намерен нарушать данное магистру слово и во что-либо её посвящать сверх того, что вы сами сочтёте возможным ей рассказать. Потому я и попросил её выйти, чтобы потом не возникло каких-нибудь нежелательных недоразумений.
      
      – Ваше Высочество, – заговорила Дэна с заметным облегчением, надеясь, судя по словам князя, что папуля всё же не зашёл в своих откровениях слишком уж далеко и не проговорился перед князем об их с сестрой ведьминской сущности, – нам позволено будет узнать, когда именно вы разговаривали с нашим отцом?
      
      – Вы сейчас о магистре Зеане или ещё о ком-то? Насколько мне известно, он вам не отец, а всего лишь наставник и воспитатель.
      
      – Да. Простите, я неправильно выразилась. Просто мы с Корой всю жизнь его так называем. Он действительно нас воспитывал с раннего детства, и мы его любим как родного отца, которого, кстати сказать, в глаза никогда не видели и ничего о нём не знаем. Так, когда же вы всё-таки с ним виделись?
      
      – А вы настойчивы. Дэна, как я понял? А вы, стало быть, Кора. Догадываюсь, отчего вы так упорны. Спешу вас сразу успокоить. Нет, я никоим образом не причастен к тому, что вам удалось обосноваться в городе и открыть сыскное бюро. Это исключительно ваша собственная заслуга. С магистром мы общались несколько позже. Я совершал рейд по княжеству и заодно навестил его в его резиденции. С тех пор, как я уже сказал, не раз хотел с вами познакомиться, но постоянно что-то то мешало, то отвлекало. Но вот, наконец, мы это исправили, хотя и совсем не так, как мне бы хотелось. Теперь вы тоже всё знаете. Олинку можно уже звать, или вы хотите что-нибудь ещё спросить?
      
      – Да, если вас это не затруднит, – Кора немного поёрзала в кресле. – Что именно вам рассказал о нас… ну… магистр, – похоже, в отличие от сестры, некоторые сомнения она всё ещё испытывала, а потому решила дополнительно уточнить степень информированности князя.
      
      – Как уже озвучила Дэна, он рассказал мне, что воспитывал вас с раннего детства, ещё рассказал, что вы обучены военному делу и в совершенстве владеете многими видами оружия, что не единожды участвовали в рейдах инквизиции. По-моему, это лишь говорит об очень высоком доверии Его Преосвященства ко мне. Надеюсь, для вас это послужит достойным примером, и вы тоже наконец-таки начнёте мне доверять.
      
      – Несомненно, – утвердительно покивала Дэна. – Разве мы имеем право не доверять тому, кому принесло присягу всё княжество? Это будет равносильно государственной измене в чистом виде.
      
      В ответ князь рассмеялся.
      
      – Наконец-то… – он шумно вдохнул и выдохнул. – Наконец-то у меня появились подданые, которые передо мной не лебезят, не заискивают, а даже осмеливаются ёрничать. Одна только проблема: мне придётся законодательно закрепить за вами это право, иначе вы в любой момент рискуете подвергнуться нападкам со стороны моих так называемых приближенных. Они очень ревностно следят друг за другом, стараясь первыми усмотреть любые нарушения этикета и немедленно бегут строчить друг на друга кляузы, а то и прямиком ко мне жаловаться, чтобы их, упаси всевышний, кто-нибудь не опередил. Вам и шагу среди них не ступить без того, чтобы они вас в чём-нибудь не обвинили. Не двор, а какой-то гадюшник.
      
      – Тогда, с вашего позволения, мы постараемся ступать среди этих гадюк как можно реже, Ваше Высочество, – Дэна изобразила поклон, не вставая с кресла. – Мы лучше будем ходить к вам и от вас тем же путём, которым провёл нас Сарат, хоть он нам и не очень понравился. Я имею в виду путь, а не Сарата, он-то нам как раз понравился, как и Мойс. Весьма, кстати, примечательная и колоритная личность.
      
      – Не могу не согласиться. А главное, предан мне до мозга костей. Он мне уже дважды жизнь спасал, так что я у него в долгу. Хотел его повысить, но ему почему-то нравится сидеть на Перекрёстке. Хорошо, договорились. Я распоряжусь, чтобы вас пропускали во дворец и лично ко мне беспрепятственно и в любое время. Если, конечно, не буду сильно занят государственными делами. Так я зову Олинку?
      
      – Позвольте это мне сделать, – предложила Кора, вставая.
      
      Княжна обнаружилась непосредственно за дверью. Вне всякого сомнения, она пыталась подслушивать. Вопрос – что смогла услышать?
      
      – Чем это вы так рассмешили моего отца? – спросила она подозрительно.
      
      – Удачной шуткой, – ответила Кора, как ни в чём не бывало. – У вашего отца прекрасное чувство юмора.
      
      – Да? Не замечала что-то. Разве что, когда приказывает кого-нибудь повесить или на кол посадить.
      
      – Олина, не злобствуй, после таких слов у наших гостий может сложиться обо мне превратное мнение.
      
      – Во, слышали?! – воскликнула княжна победно. – О каком чувстве юмора можно говорить, когда он даже самых примитивных шуток не понимает.
      
      – Вообще-то, коли уж на то пошло, причина нашей встречи отнюдь не весёлая, – напомнил князь. – Тебе следовало сразу пригласить госпожу Келон и госпожу Келон ко мне, вместо того чтобы выпроваживать их из дворца, стоило вам наткнуться на трупы. Они, между прочим, единственные на весь город никому неподотчетные профессиональные сыщицы, а ты их сразу же за ворота.
      
      – Пап, да что ж ты такой жестокосердный? Это вы, мужики, на трупы можете смотреть с интересом и даже с восторгом, а мы, женщины, существа ранимые и нежные. Я не хотела травмировать чувства Коры и Дэны, вот и попросила их уйти до поры. Да ты сам представь: я приглашаю их к себе, чтобы помочь отыскать всего-навсего кулон, который ты мне подарил, а они вместо этого натыкаются на три мёртвых тела, плавающих в лужах крови. Вернее, два. Третье успело воскреснуть.
      
      Наконец-то прозвучало принципиально важное, потому что до этого момента княжна не удосужилась сообщить, какой легенды сёстры должны придерживаться.
      
      – Всё верно, – согласился князь. – Да только мне почему-то кажется, что этих бравых барышень видом какой-то крови не испугаешь. Даже если её будет целое море и в ней плавают трупы.
      
      – Очень точное замечание, Ваше Высочество, – прокомментировала Дэна с благодарностью. – Признаться, за наш недолгий век мы с сестрой много чего успели повидать, и море крови с плавающими в нём мертвецами в этом перечне будет далеко не самым ужасающим зрелищем, хотя утверждать, что оно нам доставляет удовольствие, тоже не буду. Кстати, касательно мертвецов: если можно, нам бы хотелось ещё раз осмотреть тела убитых служанок более внимательно, чем мы успели сделать это утром. Надеюсь, их ещё не успели похоронить?
      
      – Я распорядился на время, пока не закончится расследование, поместить их на ледник, – сообщил князь. – Я правильно поступил?
      
      – Это лучшее, что можно было сделать, Ваше Высочество, – подтвердила Кора. – И, если вы не возражаете, мы приступим к работе незамедлительно. Чем сильнее остывает след, тем сложнее по нему пройти. Я не про холод, я про время.
      
      – Не то, что не возражаю, а сам вас об этом настоятельно прошу. Очень неприятно, знаете ли, осознавать, что где-то по дворцу безнаказанно разгуливает убийца. Мы, как ни как, здесь живём, и мне пришлось чуть ли не на каждом углу гвардейцев расставить. Дозволяю вам заходить куда угодно и кого угодно опрашивать. А чтобы посторонние не докучали праздным любопытством, придам вам звено гвардейцев под командованием виконта Колета. Он уже предупреждён, что любой ваш приказ всё равно, что мой. Располагайте им и его людьми по своему усмотрению.
      
      – Вы очень предусмотрительны, Ваше Высочество, – улыбнулась Дэна. – Буквально всё к нашему приходу уже подготовили.
      
      – А как же иначе, – ответно улыбнулся князь. – На моём месте по-другому попросту нельзя. Недоглядишь за какой-нибудь мелочью, а там, оглянуться не успеешь, как тебя уже свергли. А теперь не смею вас больше задерживать.
      
      Последнюю фразу нельзя было истолковать иначе чем приказ, поэтому все разом поднялись.
      
      – И не забывайте сразу же ставить меня в известность обо всём, что раскопаете, – раздалось из-за спин, когда девушки находились уже в дверях.
      
      – Я за этим непременно прослежу, – ответила за сестёр Олинка и легонько подтолкнула их вперёд.
      
      – Ну? – незамедлительно вопросила она, как только дверные створки за ними захлопнулись.
      
      – Что ну? – переспросила Кора с видом простодушной дурочки, непонимающе хлопая ресницами.
      
      – Вот овечками только не надо прикидываться. Чего такого сказал вам мой батюшка, что даже меня из комнаты выставил?
      
      – Простите, княжна, но мы не имеем права разглашать государственные тайны, – нашлась Дэна. – Под страхом смерти, а вы своего отца знаете. Нам с сестрой жить ещё не надоело.
      
      – Припомню, – шмыгнув носом, Олинка в молчании зашагала вперёд. – Я же теперь спать спокойно не смогу, – снова нарушила она тишину, когда троица снова подошла к Перекрёстку.
      
      – И не надо, – не растерялась Кора. – Спокойно спать, когда по дворцу разгуливают убийцы, могут только самоубийцы.
      
      – Вы хоть понимаете, что перечите княжне? – попыталась Олинка зайти с другой стороны.
      
      – Понимаем, – сочувственно вздохнула Дэна. – Но князю перечить страшнее.


                10. На леднике.
      
      Снова оказавшись на Перекрёстке, от допроса сестёр княжне пришлось вынужденно отступиться, учитывая, что, помимо великана Мойса, там находились ещё четыре вооружённых человека в форме гвардейцев. При виде девушек все четверо резко подтянулись и учтиво поклонились. Впрочем, такую реакцию вероятнее всего вызвало присутствие княжны. Вряд ли они столь же браво отреагировали бы на появление одних только сыщиц, что и подтвердили незамедлительно воспоследовавшие слова:
      
      – Ваше Высочество, – обращаясь непосредственно к Олинке, заговорил один из них гвардейцев, удостоив сестёр лишь мимолётным взглядом. По всей видимости, это и был тот самый виконт Колет. – Князь приказал мне и моим людям поступить в ваше распоряжение и неукоснительно выполнять все ваши указания.
      
      – Вы сейчас непростительно ошиблись, виконт. Князь приказал вам вовсе не это. Но я, так и быть, исправлю вашу ошибку, сочтя её случайной забывчивостью, и повторю распоряжение князя ещё раз. Вы поступаете не в моё распоряжение, а в распоряжение госпожи Келон и госпожи Келон. Неукоснительно вы будете выполнять именно их указания. Сударыни, позвольте вам представить виконта Колета, – из живой и даже взбалмошной сверстницы Олинка резко преобразилась в чопорную и высокомерную особу, перешедшую на сугубо официальный тон. – Тем не менее я двольна, виконт, что вы уже здесь, и мне не придётся искать вас по всему дворцу. А теперь извольте незамедлительно сопроводить госпожу Келон и… – княжна сделала над собой усилие, чтобы не улыбнуться, – и госпожу Келон к леднику. Им надобно ещё раз осмотреть тела покойниц. А я вынуждена вас оставить. Дела, знаете ли.
      
      Виконт ещё раз поклонился, не рискнув оправдываться, следом поклонились и трое сопровождающих его гвардейцев.
      
      «Вот эта княжна на княжну гораздо больше похожа», – беззвучно поделилась впечатлением с сестрой Кора.
      
      «Думается, что и князь на людях совсем не такой, каким был с нами. Тут наверняка не обошлось без нашего папули. Нисколько не сомневаюсь, что он князя специально обработал, чтобы при случае, вот как сегодня, например, тот был с нами поласковее», – высказала соображение Дэна, которое вряд ли было далеко от истины. Впрочем, обрабатывать князя Великому Инквизитору, скорее всего, особо и не требовалась. Достаточно было лишь донести до него сам факт того, что сёстры являются его воспитанницами. С инквизицией даже сильные мира сего стараются не ссориться.
      
      Не задерживаясь, Олинка исчезла за одной из тех дверей, через которые они ещё не проходили, сёстрам же предстояло снова спускаться в подземелье. Да и где ещё находиться леднику? Понятно же, что под землёй летом холоднее и там дольше сохраняется лёд, запасаемый зимой. Если, конечно, не заглубляться слишком уж глубоко.
      
      Так и вышло, гвардейцы направились именно в ту сторону, с который они пришли вместе с Саратом к князю, разве что вскоре свернули в одно из боковых ответвлений. Тоннель плавно пошёл под уклон вниз, и если поначалу было просто прохладно, то, по мере продвижения вперёд, становилось откровенно холодно.
      
      Неожиданно шедший впереди с факелом виконт остановился и обернулся:
      
      – Госпожа Келон, госпожа Келон, не угодно ли вам будет облачиться в меховые накидки? А то тут прохладно, а около ледника будет ещё прохладнее.
      
      – Надо же, он таки заметил. Это стоило бы сделать ещё шагов сто назад, а то и все двести, – не слишком вежливо огрызнулась Дэна, нахохлившись, словно замёрзший воробей, и обхватив себя руками. – Только что-то ничего похожего на меховые накидки я у вас не вижу.
      
      – А мы их с собой и не носим, – в отличие от сердитой озябшей сыщицы, Колет не позволил себе недовольного тона. – Просто как раз сейчас мы находимся рядом с кладовой, где они хранятся. Не таскать же их с собой туда-сюда каждый раз, когда приходится спускаться к леднику.
      
      – Простите мою сестру, – извинилась Кора за напарницу, – у нас сегодня выдался сложный и очень напряжённый день, вот она и ворчит. Мы очень вам признательны за заботу.
      
      – Извините, – не стала обострять и лезть в бутылку Дэна. – Я вовсе не хотела никого обидеть. Эмоции. – Виконт вежливо кивнул, обозначив, что извинения приняты.
      
      Кладовка действительно оказалась не только под боком, в ней ещё кто-то заботливо растопил жаровню и растянул вокруг неё на кольях несколько больших и малых накидок. Очень предусмотрительно. Облачаться в ледяные шкуры – удовольствие сомнительное. Причём накидки тут имелись на выбор: не только меховые, но и шерстяные, а также на отдельной полке ещё лежали шапки и рукавицы. Даже валенки, подбитые кожей, имелись, выстроившись шеренгой вдоль стены. Наверное, для тех, кто на леднике подолгу задерживается.
      
      – Князь распорядился, – пояснил виконт, указывая на пылающие угли. – Он был убеждён, что вы захотите осмотреть тела ещё раз.
      
      – Спасибо. – Дэна не теряла времени даром и уже примеряла одну из накидок на себя. – И князю спасибо, и вам. И ещё раз простите за грубость.
      
      – Разве это грубость? – улыбнулся Колет. – Вы бы послушали нашего капитана, когда он подчинённых распекает, особенно проштрафившихся. Хотя нет, лучше вам этого не слышать. – Сёстры, имевшие богатый опыт общения с военными, понятливо переглянулись, но предпочли не углубляться и промолчали.
      
      Через несколько минут, утеплившись, процессия наконец ступила на территорию ледника. Кто-то, не мудрствуя лукаво и минимизируя проходческие работы, прагматично воспользовался для его организации естественной пещерой очень внушительных размеров, удачно расположенной то ли под самим дворцом, то ли где-то поблизости от него на глубине, как минимум, нескольких десятков метров. Пещера была настолько велика, что света трёх одновременно горевших факелов не хватало, чтобы полностью развеять тьму и высветить противоположную стену, зато его вполне доставало для того, чтобы отчётливо был виден пар, облачками вырывающийся изо ртов пожаловавших сюда людей.
      
      Тела Милиты и Варты предусмотрительно уложили не непосредственно на подтаявший лёд, влажный массив которого начинался чуть дальше, а на отдельно стоящие деревянные столы, установленные на небольшом возвышении ближе ко входу в пещеру, на котором было относительно сухо. Талая вода сюда не добиралась. Кроме того, чтобы гарантированно не пачкать и не мочить ноги, имелся ещё и деревянный настил, который в том числе вёл и непосредственно к леднику. Как никак, а ледник в первую очередь служил отнюдь не моргом, а холодильником для продуктов, что не могло не самым лучшим образом отразиться на атмосфере в пещере. Специфический гнилостный аромат явственно присутствовал, хотя примесь в воздухе запаха гари от осветительных факелов его в какой-то степени худо-бедно маскировала. Всё-таки температура, не опускающаяся летом ниже температуры таяния льда, для длительного хранения скоропортящихся продуктов определённо недостаточна.
      
      – Виконт, – заговорила Кора, неприязненно морща нос, – вы можете организовать своих людей, чтобы они сняли с покойниц одежду?
      
      – Всю? – даже при тусклом свете факелов было заметно, что на щеках Колета проступил румянец. Впрочем, это могло быть и от холода.
      
      – Разумеется, всю, – подтвердила Дэна. – Только делайте это аккуратно. Её нам тоже потребуется осмотреть. Не хотелось бы, чтобы на ней появились дополнительные дыры или что-нибудь оторвалось.
      
      – Вы слышали, – обернулся виконт к гвардейцам.
      
      Вряд ли им понравился приказ. Одно дело раздевать живых и тёплых, а холодных и мёртвых как-то не очень. Но перечить или возмущаться никто из них не рискнул. Что поделать, они на службе, и хоть приходится исполнять желания каких-то девиц, но непосредственный приказ отдал командир, а с командиром не спорят.
      
      Тем не менее с поставленной задачей они справились достаточно быстро, и вскоре оба тела лежали на столах абсолютно обнажённые, выделяясь в свете факелов какой-то неестественной белизной. Запалив для лучшего освещения ещё несколько свечей по углам столов, сёстры приступили к скрупулёзному осмотру. К сожалению, в присутствии посторонних пользоваться электрическими фонарями и уж тем более камерой они не могли себе позволить, но, по идее, должно хватить и простого осмотра.
      
      Гвардейцы деликатно отошли в сторонку и не мешались. А может, им просто было неприятно. Не каждому нравиться работать патологоанатомом или даже просто находиться рядом с мертвецами.
      
      – Посмотри-ка вот сюда, – негромко окликнула Кора сестру, осматривая Милиту. – Мне одной кажется, что это следы от ногтей?
      
      – Угу, – согласилась с ней Дэна, приблизившись. – На Варте я в том числе такие следы тоже обнаружила.
      
      Сыщицы переместились ко второму трупу и отметили явное сходство. И на том, и на другом, помимо более серьёзных ран, отчётливо виднелись следы ногтей, глубоко расцарапавших кожу в районе шей и предплечий, а также на лицах.
      
      – Что думаешь? – поинтересовалась Кора.
      
      – Думаю, самое время посмотреть, что у них самих под ногтями.
      
      – Они дрались, – заключила Кора ещё через несколько минут. – Друг с другом дрались. И ещё посмотри вот на эти порезы на руках и грудях. – Сейчас, без мешающей осмотру одежды, отчётливо было видно, что это вовсе не смертельные и хорошо рассчитанные удары убийцы, а неумелое тыканье абсолютных дилетантов. – Дэнка, мы с тобой с самого начала пошли не по тому пути. Не знаю пока, кто перерезал им глотки, уж точно не сами они друг другу, но началось всё именно с драки между собой. Что-то или кого-то они не поделили. Сначала цапались чисто по-девчачьи, ногтями, а потом, видимо, и ножики вход пошли. Или, скорее, ножницы, судя по характеру порезов. Мы где-то, что-то упускаем.
      
      – Не-а, – Дэна даже заулыбалась. – Наоборот. Наконец-то отдельные кусочки начинают складываться в единую картину. Осталось уточнить ещё парочку деталей и, думаю, можно требовать плату.
      
      – Точно! Я поняла! – Кора тоже расплылась в торжествующей улыбке. – Пошли. Здесь нам делать больше нечего.
      
      
      ***
      
      Над столицей окончательно утвердился вечер. Солнце село, и тени от днём безобидных и даже умиротворяющих яблоневых ветвей за окном теперь зловеще подрагивали на стене, подтанцовывая в такт нервным пляскам языков пламени на разожжённых во дворе факелах.
      
      Сыщицы вольготно развалились на креслах в покоях княжны и неспешно потягивали лёгкое молодое вино из вместительных серебряных кубков. Сама же Олинка раздражённо и суетно мерила шагами комнату, циркулируя от одной двери к другой и обратно. На её хмуром личике попеременно отображались то недовольство, то озабоченность, то напряжённость.
      
      – То есть, вы сейчас утверждаете, что мои служанки были мне неверны? – резко остановилась она, вперив в сестёр требовательный взгляд.
      
      – Об этом говорят факты, – отозвалась Дэна безмятежно. – Но если вы желаете, чтобы мы без утайки огласили все результаты расследования и передали преступника в лапы княжеского суда, то будем вынуждены задать вам ещё несколько не слишком приятных вопросов и, что вам наверняка понравится ещё меньше, вам придётся рассказать о вашем тайнике князю.
      
      – Но…
      
      – Погодите, княжна, – перебила Дэна Олинку, – я ещё не договорила. Мы вовсе не собираемся доносить вашему отцу, что у вас был или всё ещё есть… э-э… некий поклонник, подаривший вам те самые похищенные драгоценности. Историю их происхождения князю вы будете сочинять и излагать без нашего участия, но о самом факте их существования вам так или иначе рассказать придётся. Речь только о драгоценностях. Про таинственный кубический предмет упоминать совсем не обязательно. Лучше не упоминать вообще.
      
      – Хорошо, – княжна закусила губу и несколько секунд помолчала. – Хорошо. Я подумаю. И давайте уже, задавайте ваши вопросы.
      
      – Учтите, они… э-э… весьма деликатные, – проинформировала Кора. – Вернее, наоборот, неделикатные. Вам они могут не понравиться.
      
      – Не понравятся – не отвечу! Спрашивайте, пока не передумала.
      
      – Тогда для начала скажите, в каких вы отношениях с бароном Телинзе? – в лоб спросила Дэна.
      
      – Телинзе?.. – казалось, Олинка даже опешила от такого вопроса. – Да ни в каких. Неприятный тип, мне он не нравится. Хвала всевышнему, мы с ним мы с ним не так уж часто пересекаемся. В основном только на охоте. Он у отца главный птичник. В том смысле, что ловчими птицами занимается.
      
      – А на вчерашней охоте он тоже был вместе с вами? – поинтересовалась Кора.
      
      – Разумеется. Как раз вчера мы главным образом с соколами охотились. А причём тут вообще Телинзе?..
      
      – Может быть, и не причём, – пожала плечами Дэна. – А здесь он бывал? В ваших покоях?
      
      – Кто, Телинзе?!. – в глазах княжны аж гневные искры засверкали.
      
      – Ну, мы вроде сейчас о нём говорим, – Дэна не обратила на искры никакого внимания.
      
      – Да с чего бы ему тут бывать? – ответила Олинка тоном ниже. – В моих покоях его отродясь не бывало. Довольны?
      
      – А это правда, что вы дали добро на свадьбу Милиты и Рамса? – задала Кора новый вопрос, проигнорировав последнее слово.
      
      – Дала, почему не дать. Они ведь действительно любили друг друга, я это ясно видела.
      
      – Княжна… – Дэна дважды огладила подбородок, словно у неё там борода растёт. – Не сочтите за наглость, но не моли бы вы сказать: у вас на теле имеются какие-нибудь особые приметы в интимных местах? Ну, там, родинка на попе, или, допустим, шрам какой-нибудь на груди или ниже? Короче, что-нибудь такое, что можно на вас увидеть только без одежды.
      
      Олинка аж язык едва не проглотила от возмущения.
      
      – Да я!.. Да вы!.. Что вы себе позволяете!
      
      – А чего я уж такого особенного спросила? – не дала ей опомниться Дэна. – У меня, например, шрам есть даже на…
      
      – Не хочу ничего слышать!
      
      – Ладно, – сыщица пожевала губами и на секунду выпятила их трубочкой. – Тогда не буду показывать. Так всё-таки: есть или нет? Поверьте, княжна, я не просто так спрашиваю.
      
      Олинка ещё секунд двадцать попыхтела, гневно сверкая глазами, а затем вдруг совсем не по-княжески сплюнула и пробурчала не слишком внятно:
      
      – Родинка есть. Только не на самой попе, а прямо над правой половинкой. Может, объясните наконец, зачем вам это знать?
      
      – Может пригодиться, – Дэна неопределённо покрутила ладонями.
      
      – А у Варты жених имелся? – продолжила как ни в чём не бывало перекрёстный допрос Кора.
      
      – Жениха точно не было. Она девушка ветреная… была. Ухажёры у неё постоянно менялись. А что?
      
      – Да просто стараемся как можно лучше представить себе характеры ваших служанок, – Дэна отхлебнула ещё вина и облизнулась. – Ну, были в то время, когда они ещё живыми оставались.
      
      – И что, представили?
      
      – Более-менее, – Дэна сделала ещё один глоток. – Давайте-ка мы на сегодня закончим. Поздно уже, да и спать хочется. А завтра, когда вы окончательно определитесь, что говорить отцу, а что не говорить, кого-нибудь за нами пришлите. Сарата, например.
      
      – И всё?!.. Вы вот просто так сейчас уйдёте?!..
      
      – Почему же, не просто так, – сказала Кора, вставая. – Во-первых, я по-прежнему настоятельно рекомендую, чтобы у входа в ваши покои кто-нибудь всю ночь караулил. Виконт Колет, например, со своими гвардейцами вполне подойдёт, а во-вторых, присмотрите ещё и за Рамсом. Ему тоже может угрожать опасность.
      
      
      ***
      
      Поздним утром, когда сёстры, улёгшиеся спать далеко за полночь, спустились в зал траттории позавтракать, Сарат уже сидел за одним из столов с кружечкой гузельского и блюдечком с орешками. Завидев сестёр, он облегчённо вздохнул, вскочил со стула и, забыв поздороваться, обличающе заговорил:
      
      – Вот этот молокосос, – заявил он сыщицам, указав на стоящего рядом с лестничным пролётом Переса, – не позволил мне вас разбудить. А этот, – взгляд княжеского слуги переместился на сидящего перед стойкой на высоком табурете Алатая, – пригрозил, что убьёт любого, кто посмеет нарушить ваш покой. И это несмотря на приказ из дворца вас туда сопроводить. Чем вы их подкупили?
      
      – И тебя с добрым утром, Сарат, – Дэна демонстративно чмокнула в щёку Переса, от чего тот зарделся.
      
      Кора обняла за плечи Алатая и промолвила:
      
      – Ничем мы их не подкупали, мы их просто любим. А они нас. Они нам как братья, – уточнила она на всякий случай чтобы молодые разносчики вдруг чего-нибудь не того себе не подумали.
      
      – Давно тут сидишь? – поинтересовалась Дэна, подсаживаясь к столу.
      
      – Не особо. Видишь, кружка почти полная.
      
      – Может, это уже вторая или даже третья, – предположила Кора.
      
      – Если бы. Мне и первую-то выдали лишь в качестве утешения. Чтоб от ожидания не так мучился.
      
      – Это правильно, – одобрила Дэна. – Яичницу вместе с нами будешь?
      
      При слове «яичница» Перес сорвался с места и моментально исчез за ведущей на кухню дверью.
      
      – Я поутру уже откушал, – сообщил Сарат. – Спасибо.
      
      – Какие новости? – полюбопытствовала Кора, тоже присаживаясь рядом.
      
      – А какие могут быть новости? Во дворце пока никого больше не убили и ждут вас. С нетерпением ждут.
      
      – Ну, это-то как раз очевидно, раз ты сюда припёрся, – проворчала Дэна. – Но только без завтрака я шагу не ступлю.
      
      – Это я уже понял, – Сарат вздохнул и приложился к кружке. – Знатное винцо у вашего хозяина.
      
      Дэна хмыкнула.
      
      – Я что-то не так сказал? – наморщил лоб княжий слуга.
      
      – В некотором смысле. – Кора взяла со стола нож и описала им над головой широкий круг. – Вот это вот всё наше, и дом, и зал этот, и то, что во дворе, тоже наше. Мы тут хозяйки, – улыбнулась она довольно.
      
      – А…
      
      – А Батюмар лишь управляет тратторией, – Кора положила нож на место. – Чуть больше года назад мы выкупили у него всё строение вместе со всеми прилегающими постройками.
      
      – Понятно, – по лицу Сарата было видно, что на самом деле ему ничего не понятно, но вникать в то, что в круг его обязанностей напрямую не входит, он явно не стремился. Ну выкупили и выкупили, мало ли кто, что у кого выкупает.
      
      В зале снова появился Перес и ловко переправил с подноса на стол две тарелки с яичницей и лежащей поверх поджаренной ветчиной, а также две чашки кофе.
      
      – А это что такое? – почувствовав запах незнакомого напитка, поинтересовался княжеский слуга.
      
      – Отвар из жареных бобов, – попыталась объяснить Дэна наиболее доступными по местным меркам понятиями. – Бобы заморские.
      
      – Понятно, – снова протянул Сарат всё с тем же выражением полного непонимания на лице, хотя и с чуть большей заинтересованностью. Но поскольку гузельское в кружке всё ещё оставалось, удовлетворять любопытство посредством дегустации бобового напитка пока не стал.
      
      Некоторое время девушки неспешно и в молчании насыщались, а дворцовый гонец старался в соразмерном темпе поглощать содержимое кружки. В итоге к финишу подошли практически одновременно.
      
      – Нам осталось только кое-что взять, – уведомила Дэна, вылезая из-за стола, – и можем сразу выдвигаться.
      
      Сарат кивнул и вздохнул, с сожалением глядя на обнажившееся дно сосуда.


                11. Кто тут самый искусный лицедей?
      
      В резиденции князя сестёр ожидали с нетерпением. В отличие от вчерашнего утра, когда дворец показался им пустым и безлюдным, сейчас придворных было разве что немногим меньше, нежели накануне вечером. Только они уже не гудели, аки пчёлы взбудораженные, а провожали движущихся мимо них сыщиц настороженными и одновременно изнывающими от любопытства взглядами. Судя по всему, самим князем или кем-то из особо приближенных среди придворного контингента была проведена разъяснительная работа, и с расспросами к ним соваться не рисковали, хотя за спинами активно шушукались, тем более что на сей раз сыщицы шествовали не по подземельям, а у всех на виду. Да и сопровождал их на этот раз не Сарат. На подходе ко дворцу его сменил почётный эскорт во главе с явно не выспавшимся виконтом Колетом, который повёл девушек примерно тем же путём, что и при первом посещении, только за портьеры они больше не ныряли и в итоге оказались не на крыше донжона, а в той самой зелёной комнате, где накануне уже имели честь познакомиться с князем.
      
      – Сударыни, чрезвычайно рад снова вас видеть, – князь приветственно вышел навстречу и даже позволил себе галантно поцеловать сёстрам руки, отчего те, как и вчера, вторично почувствовали себя не в своей тарелке.
      
      Маячившая на заднем плане за спиной отца Олинка о чём-то отчаянно жестикулировала и гримасничала, но ни Дэна, ни Кора так и не поняли, что она хочет им сказать.
      
      – Олина известила меня, – продолжил князь, самолично закрывая двери и отсекая таким образом чужие уши, – будто бы вы уже практически раскрыли свершившиеся вчера во дворце преступления.
      
      – Вы говорите о них во множественном числе, Ваше Высочество? – деланно удивилась Кора, хотя на самом деле это было ожидаемо.
      
      – Вот только не делайте вид, будто удивлены, – хмыкнул князь и чуть дёрнул вправо головой. – Не далее, как сегодня поутру у нас с дочерью состоялся продолжительный и весьма познавательный, для меня, по крайней мере, разговор. Олина под давлением обстоятельств разоткровенничалась и поведала мне не только о своём тайнике и о том, что из него похищены дорогие её сердцу подарки, но даже о том, что у неё имеется некий таинственный поклонник, имя и положение которого раскрывать категорически отказалась. Не умолчала и о том, что в числе похищенного оказалась даже какая-то его личная вещь, также хранившаяся в тайнике. Признаться, я с самого начала подозревал, что дело не ограничивалось одним лишь подаренным ей мною кулоном. Не такая уж ценная безделушка, чтобы из-за неё такую суету поднимать. Должно было случиться нечто куда более серьёзное, чтобы она рискнула провернуть столь наглую и даже опасную авантюру с графом Гамальяром. Так что я вижу не одно, а, как минимум, два преступления. Или вы считаете, что кража и убийства взаимосвязаны? То есть нет, я неправильно выразился. То, что они как-то связаны, сомнений у меня практически не вызывает, но для меня это в любом случае является не кражей с убийством, а кражей и убийством. Да ещё этот необъяснимый пока погром в каморке каминщика. Это, на мой взгляд, уже третье преступление, хоть оно и не выглядит столь же тяжким. Но ведь кто-то же его совершил, верно?
      
      – Безусловно, Ваше Высочество, вы ни разу не ошиблись, – заговорила Дэна. – Преступлений действительно три и все они действительно звенья одной цепи. Полагаю, нам с сестрой удалось наконец-таки составить полную картину, увязав их в единое целое.
      
      – Не томите нас, барышни, – князь не приказывал, а чуть ли не умолял. – Мы сгораем от нетерпения и праведного гнева. Убиты две служивших нам женщины, за которых мы чувствуем ответственность, третья тронулась умом, и даже мой лучший лекарь не берётся прогнозировать, оправится ли она когда-нибудь. Моя же дочь лишилась ценностей не только материальных, но и душевных, что, по моему мнению, может быть гораздо важнее. Такие деяния не должны оставаться безнаказанными.
      
      – Вы абсолютно правы, Ваше Высочество, – не стала отрицать Кора. – Но мне представляется, что будет гораздо нагляднее и понятнее, если мы изложим цепочку наших рассуждений, сопоставляя их с фактами, не здесь, а непосредственно на месте преступления. Это может существенно нам помочь уличить преступника. Только, как вы понимаете, для этого нам потребуется не только покинуть эту во всех отношениях замечательную комнату и перебраться в покои княжны, но и собрать там довольно-таки многочисленную группу людей. Поэтому позвольте мне вновь открыть эти двери и пригласить сюда Сарата и виконта Колета. Мы подскажем им, кого следует найти и туда привести.
      
      – Нет, вы только посмотрите, до чего я дожил. Совершенно посторонние женщины уже вовсю распоряжаются в моём дворце и командуют моими людьми, – князь то ли иронизировал, то ли констатировал, то ли высказывал недовольство. Ровный тон не позволял сделать однозначный вывод, но заставил сестёр напрячься. Наконец он улыбнулся, разом разрядив обстановку, и добавил добродушно: – Открывайте, зовите, командуйте. Я подтвержу любое ваше слово.
      
      Девушки не замедлили этим воспользоваться, пока самый главный человек в княжестве не передумал.
      
      
      ***
      
      Прошел по меньшей мере час, прежде чем в покоях княжны собрались все, на кого указали сыщицы. А именно: сам князь, Олинка, граф Гамальяр, барон Телинзе, каминщик Рамс, безымянный мойщик окон, работавший тут последним, Софья в сопровождении дворцового лекаря, Сарат и не выспавшийся виконт Колет с нарядом гвардейцев. Гвардейцы, в отличие от командира, были выспавшимися, потому как оказались уже новыми и на сей раз в удвоенном количестве. Разумеется, в покоях присутствовали и сами сыщицы, без них сие сборище теряло всякий смысл. На стадии составления списка «гостей» Дэна предложила было для колорита пригласить ещё и великана Мойса, но Кора шикнула недовольно, что совсем уж наглеть и зарываться, необоснованно пользуясь временным карт-бланшем, не следует. Могут припомнить потом.
      
      Никто из присутствующих ни с кем не разговаривал и только подозрительно друг на друга косились, особенно на сыщиц. Спокойными оставались лишь сами сёстры, да ещё Софью происходящее как будто нисколько не тревожило. Она углядела на столе какое-то пятно и теперь безуспешно пыталась оттереть его рукавом, что-то невнятно бормоча себе под нос о нерадивой Милите и неряшливой Варте. Похоже, проблемы с головой всё ещё давали о себе знать.
      
      – Ну что, настала наконец пора окончательно разобраться, кто у нас тут самый гнусный и искусный лицедей, – огласила повестку Дэна.
      
      – Кто? – недоумённо переспросил каминщик.
      
      – Вор, убийца и негодяй в нашем случае, – снизошла Дэна до разъяснения. – А если в общем, то артист, фигляр, шут – кому как нравится.
      
      – А если никак не нравится? – не унимался Рамс.
      
      – Тогда пока просто заткнись и слушай. Говорить будешь, когда тебя спросят.
      
      Для убедительности Колет приблизил к лицу каминщика кулак, и тот благоразумно умолк.
      
      – Барон, – начала Кора издалека, приблизившись к замершему на месте Телинзе, – вам когда-нибудь доводилось здесь бывать?
      
      – Вы имеете в виду покои княжны? – уточнил барон на всякий случай.
      
      – Ну да. А что, слово «здесь» можно истолковать как-нибудь по-другому?
      
      – А-а… Нет, не бывал. Здесь никогда не бывал.
      
      – Тогда как вы можете объяснить, что Рамс застал вас шастающим в одиночку по этим комнатам буквально позавчера?
      
      – Что за чушь! – возмущённо вклинился князь. – Да мы почитай весь тот день вместе с бароном в лесах да полях провели. Он никак не мог здесь находиться! Каминщик врёт, это же очевидно.
      
      – Что и требовалось доказать, – Дэна приблизилась к каминщику и демонстративно оправила тому ворот на куртке. – Рамс, ты нам наврал. Мы не можем поставить под сомнение слова сразу нескольких человек, тем более что один из них – сам князь. Не желаешь изменить показания?
      
      – Чего изменить?..
      
      – Враньё на правду.
      
      – Но я как бы это, вовсе не врал не обманывал.
      
      На каминщика жалко было смотреть, настолько он выглядел растерянным и испуганным.
      
      – Но ведь я как бы барона тут тоже видел и даже как бы с ним говорил-разговаривал, – посмел он настаивать, хоть и робко.
      
      – Заметьте, – обратилась Дэна к присутствующим, – ключевые слова здесь – «как бы». И они же, пожалуй, единственные истинно правдивые.
      
      Никто явно ничего не понимал, но сыщиц не перебивали и ждали продолжения.
      
      – Барон, – снова заговорила Кора, – вы случайно не теряли позавчера или немного раньше свой кошель?
      
      – А вы-то откуда знаете?.. Ах да, простите, не я тут задаю вопросы. Но вы абсолютно правы. Только я его не просто потерял, а почти уверен, что у меня кто-то спёр его в городе. Неужто нашёлся?
      
      – Сейчас посмотрим, – Дэна подошла к ближайшему камину и раскатала ногой поленницу дров перед ним. – Тут не видать.
      
      Перейдя в соседнюю комнату, она проделала ту же процедуру.
      
      – Барон, посмотрите, это не он случайно?
      
      Вместе с Телинзе туда ринулись почти все. На месте осталась лишь Софья, лекарь и половина гвардейцев. Сестрички дали им чёткий наказ, чтобы никто, за исключением разве что самого князя, не оставался без присмотра.
      
      – Это мой, точно, он самый, – барон выглядел одновременно обескураженным и обрадованным. А когда нагнулся и поднял кошель с пола, обрадовался ещё больше. – Надо же, и деньги все на месте, – продемонстрировал он, распустив стягивающую устье кошеля тесёмку. – Но только как он здесь оказался, если меня тут не было?..
      
      – Случайно, – пояснила Кора. – Вернее, не так. Случайностью является то, что его «спёрли», как вы выразились, именно у вас. На вашем месте мог оказаться любой, кто часто бывает во дворце и таскает при себе кошели с деньгами. Но подвернулись вы.
      
      – Что значит подвернулся? – барон явно ничего не понимал, как, впрочем, и все остальные. – Кому вообще это надо?
      
      – Тому, кто хотел, чтобы Рамс ваш кошель нашёл. Где каминщик наткнётся на него в первую очередь? Понятно, что либо в самом камине, либо в дровах, но в дровах безопаснее. На том и расчёт строился.
      
      – Чей расчёт? Зачем вообще кошель красть, а потом сюда подбрасывать? – теперь терпение закончилось и у князя.
      
      – Быстро отвечай, над какой ягодицей княжны родинка?! – внезапно рявкнула Дэна на ухо Рамсу.
      
      – Над правой, – ответил он инстинктивно, резко отшатываясь.
      
      Воцарилась немая сцена.
      
      – Могло и не получиться, между прочим, – непонятно сказала Кора.
      
      – Но ведь получилось же? – довольно отозвалась Дэна. – Сразу же нижайше молю вас о прощении, княжна, но я не смогла придумать другого способа заставить каминщика проговориться. Зато теперь мы получили практически неопровержимое доказательство, что это он вас обворовал. И всё благодаря вашей родинке.
      
      – О которой, благодаря вашей несдержанности, теперь осведомлены все присутствующие, – не осталась в долгу Олинка, яростно сверкая глазами.
      
      – Не волнуйся, – попытался успокоить её князь. – Любому, кто проболтается, я немедля велю отрезать язык. И это не шутка. Всем понятно?
      
      Нестройный хор голосов и кивки показали, что услышали, во всяком случае, все.
      
      – Хорошо, с родинкой разобрались, – продолжил князь, – но при чём тут она и как её местоположение указывает на то, что вор именно Рамс? Я всё равно ничего не понял. Свяжите, кстати, каминщику руки, да и ноги заодно.
      
      Последние слова относились уже к гвардейцам, и те незамедлительно выполнили приказание.
      
      – Сейчас объясню, – заговорила Дэна. – Когда мы с сестрой только о краже узнали, конкретного подозреваемого у нас поначалу не было. Но, как показывает практика, в большинстве случаев в подобных кражах прямо или косвенно замешан кто-то из тех, кто вхож в подвергшиеся ограблению места. Это могут быть друзья, знакомые, слуги, родственники – не суть. Этот кто-то либо крадёт сам, либо, чтобы отвести от себя подозрения, даёт наводку какому-нибудь подельнику. Во втором случае награбленным приходится делиться, поэтому особо жадные или особенно бестолковые предпочитают первый вариант, хоть он и опаснее. При наличии подельника всегда можно заранее обеспечить себе али… обеспечить себе кого-нибудь, кто подтвердит, что в момент совершения преступления подозреваемый находился совсем в другом месте.
      Естественно, мы сразу же начали выяснять, кто вхож в покои княжны. Подозрение тотчас пало на служанок, особенно с учётом того, что две из них оказались мертвы, что, в свою очередь, вполне могло являться следствием неудачного дележа добычи. Логично предположить, что кто-то из соучастников решил не делиться и захапать себе всё единолично. Мы бы, пожалуй, начали раскручивать именно эту ниточку, но тут к нам в руки по собственной инициативе, граничащей с глупостью, приплыл Рамс. То ли он переоценил себя, то ли недооценил нас, но с первых же шагов серьёзно прокололся. Ну, в том смысле, что, пойдя за нами, допустил тем самым непоправимую ошибку.
      Очень скоро он превратился для нас в подозреваемого номер один. Начать с того, что его рукава оказались сильно перепачканы сажей. Казалось бы, а чего тут странного? Нормальный, не отлынивающий от работы каминщик и должен быть в саже, на то он и каминщик. Никто и не спорит. Но!.. Его куртка выглядела практически чистой, недавно стиранной, а испачканы оказались лишь нижние части рукавов. А вот так уже не бывает. Понятно, что рукава во время работы пачкаются сильнее, но сажа всё равно оседает на всей одежде, а не в одном конкретном месте. Значит, оказалась она там неспроста. Например, ей можно попытаться замаскировать попавшую на рукава кровь.
      
      – Ты же сама говорила, что у меня на одежде как бы ещё занозы от дров имелись, – подал голос связанный теперь Рамс, пытаясь ослабить стягивающие его руки и ноги путы. Гвардейцы затянули верёвки от души. – Это тоже как бы грязь от работы.
      
      – Верно, – не стала отрицать Дэна. – Только понимаешь, какая штука. Сажа при усердной стирке всё-таки худо-бедно отмывается, а вонзившиеся в ткань занозы – нет. Чтобы от них избавиться, каждую нужно по отдельности вытаскивать. Тебе ли не знать. Но сажа на твоих рукавах, это ещё полбеды. В первую очередь я начала тебя подозревать уже тогда, когда обнаружила на тебе оберег от чужого глаза. Был бы ты поумнее, догадался бы его заблаговременно снять, а не таскать на себе. Ты, кстати, так и не сказал, откуда он у тебя. Такую вещь просто так на улице не купишь.
      
      – А ты как бы не сказала, как смогла его увидеть-распознать сквозь одежду. Я вот мыслю-думаю, что ты как бы ведьма.
      
      Дэна рассмеялась:
      
      – Неуклюжая попытка, мой каминный друг. Ты ведь сам проговорился, что видел и меня, и сестру, и княжну, да только никто из нас троих почему-то твою рожу при этом не заметил, хотя мы специально тебя искали. Потому я и догадалась, что у тебя при таком раскладе должно быть при себе что-нибудь вроде оберега. А потом просто проверила догадку и убедилась в её правильности. Другой вопрос – кто его для тебя изготовил и заколдовал? Ваше Высочество, а что, если нам передать вора в руки инквизиции? Колдовские амулеты как раз по их части.
      
      – Я бы предпочёл пока не торопиться, – возразил князь. – К тому же я всё ещё не услышал, почему он вор, а коли он ещё и убийцей является, тогда уж я точно сам буду решать его участь.
      
      – Не всё так просто, Ваше Высочество, – заговорила Кора. – Пока что мы наверняка можем утверждать лишь то, что Рамс вор, но убийца ли? Мы так не думаем, Ваше Высочество. Убийца кто-то другой.
      
      – Тогда кто же, по-вашему? – князь попеременно переводил взгляд с одной сестры на другую.
      
      – К этому мы перейдём чуть позже. Позвольте, Ваше Высочество, мы сначала закончим с этим фруктом, – осмелилась воспротивиться Кора. – Перескакивать с одного на другое – только всё запутывать.
      
      – Хорошо, заканчивайте. Но только так, чтобы ваши выводы выглядели убедительными. Я пока что-то не улавливаю связи между сажей на рукавах и воровством. Скорее уж с убийством, коли, как вы утверждаете, она маскировала кровь.
      
      – Когда мы уже сидели с Рамсом у нас в бюро, – продолжила повествование Кора, – то неожиданно услышали от него, что он и Милита должны были вскорости обвенчаться. Олинка позже нам это подтвердила. Кстати сказать, Рамс весьма убедительно изображал перед нами убитого горем жениха, якобы не знавшего, что убита его невеста. Когда мы это поняли, тоже не остались в долгу и сделали вид, что верим ему и сочувствуем. С нашей подачи он изрядно выпил и захмелел, а я, воспользовавшись подходящим моментом, прощупала пальцами края его рукавов. Они были аж твёрдыми, словно на них застыла какая-то корка. Как, например, от засохшей крови. И это вроде бы лишь должно было подтверждать, что перед нами убийца. Но уж очень смущала нас эта предстоящая женитьба. Ну не убивают женихи невест и уж тем более не перерезают им хладнокровно горло. Убить может соперница или соперник, убить может грабитель, муж или даже отец, такое тоже порой случается, но не собственный жених. Это уже потом, когда мужа и жену засосёт и поглотит рутина семейной жизни и от изначальной любви практически ничего не останется, рукоприкладство становится чуть ли не обыденностью. Мужья жён частенько поколачивают и случается, что, чересчур увлёкшись или под винными парами, убивают. Что поделать. Но даже в этих случаях жёнам горло обычно не перерезают. Нет, тут мы имеем дело с последствиями работы профессионального убийцы.
      В общем, Рамс на эту роль явно не подходил. Но нам как-то следовало убедиться, что вор именно он. Рассуждая, мы с Дэной практически сразу пришли к выводу, что каминщик легко мог злоупотреблять свободным доступом в покои княжны и бесстыдно за ней подглядывать, пользуясь оберегом от чужого глаза.
      
      – А где он, кстати, и как действует? – задал вполне закономерный вопрос князь.
      
      – Полагаю, там же, где и всегда, – встряла Дэна. – На шее владельца. Разве что он больше не работает. Мы его на всякий случай разрядили. Для этих целей у нас имеется свой собственный амулет, одобренный инквизицией, – быстро добавила она, заметив мгновенно насторожившиеся взгляды и резко потянувшихся к оружию гвардейцев. Лишь князь при упоминании об инквизиции едва заметно кивнул и улыбнулся краешком губ.
      
      Один из гвардейцев по знаку виконта вытянул из-под рубахи каминщика злополучный амулет и, сдёрнув шнурок через голову, протянул правителю.
      
      – Как видите, – продолжила комментировать Дэна, – оберег двусторонний. А работает он очень просто. Когда повёрнут солнцем наружу, обладателя видно, когда месяцем – невидно. Но это достаточно условно. Чтобы оставаться невидимым, требуется стоять абсолютно неподвижно. Стоит слегка пошевелиться, как защита сразу же слетает. Не слишком надёжно, но если немного попрактиковаться и нужно просто спрятаться, то в самый раз.
      
      Предположив, что Рамс таким образом подсматривал за княжной, мы также предположили, что однажды он стал свидетелем того, как она открывает тайник. А потом он уже просто не смог устоять перед искушением. Эта наша проверка с родинкой наглядно доказала, что он видел княжну… гм… без одежды видел. Расчет был на внезапность, и он полностью оправдался. Смотрите…
      
      Дэна резко что-то кинула в князя, и тот инстинктивно поймал летящий в него предмет рукой. Это оказалась всего-навсего пуговица.
      
      – Всё в порядке, – остановил он дёрнувшихся было вперёд гвардейцев. – Я вас понял. От неожиданности делаешь что-то слёту, а осознаёшь, что сделал, уже потом. Поэтому Рамс и ляпнул про родинку до того, как осознал скрытый смысл того, о чём его спрашивают. А если бы он успел уловить подвох? Я ведь, например, мог сейчас вместо того, чтобы поймать, просто уклониться.
      
      – В таких случаях очень эффективно помогают пытки, Ваше Высочество, – скромно озвучила Дэна запасной вариант, а внимательно слушающий их каминщик непроизвольно поёжился.
      
      – Хорошо. С кражей как будто всё более-менее понятно, – согласился князь. – Но причём тут барон Телинзе, его кошель и два злополучных убийства? И кто перевернул вверх дном каморку Рамса?
      
      – Мы думаем, что погром у Рамса случился как раз из-за того подброшенного кошеля, из-за того, что он в итоге так его и не подобрал, – взялась за разъяснения Кора. – Ведь фальшивый барон ему со всей определённостью сказал, что потерял тут деньги. А кстати, Рамс, почему ты не подобрал кошель?
      
      – Я как бы не совсем ещё дурной. Откуда мне было знать, что барон как бы и не барон вовсе? Возьмёшь-подберёшь его деньги, а он тебя потом как бы мечом насквозь проткнёт-продырявит. Не, я не настолько дурной.
      
      – Настолько, раз драгоценности у княжны спёр. Куда ты их, кстати, подевал? – Кора, конечно, сомневалась, что получит ответ, но чем чёрт не шутит?
      
      – Если они не у вас с сестрой, тогда спрашивайте у того, кто всё у меня поломал-перевернул. Лично я их больше как бы не видел.
      
      – Ага, – Дэна многозначительно посмотрела на сестру. – Значит, ты был настолько идиотом, что спрятал их у себя? А ещё говоришь, что не совсем дурной. Кто ж ворованное хранит там же, где живёт?
      
      – В следующий раз буду умнее.
      
      – Следующего раза у тебя не будет, – пообещал князь.
      
      – Неужто казните?
      
      – А ты чего хотел?
      
      – Ну, там, на каменоломни как бы или болота мостить.
      
      – На каменоломни только за убийство по неосторожности отправляют, на болота за вооружённый грабёж без смертоубийства. А ты, червь каминный, за моей дочерью подглядывал. За это, как минимум, виселица полагается.
      
      – Лучше на кол, – внесла коррективу Олинка. – И насаживать медленно, чтобы всю прелесть досконально прочувствовал.
      
      – Ладно, – не стал спорить отец. – На кол, так на кол. Только не говори потом, что у меня нет чувства юмора.
      
      – Не буду. И я, кажется, догадалась, зачем Рамсу кошель подкинули. Он должен был его найти, подобрать и положить к драгоценностям. За ним бы проследили и их нашли. Выходит, про них ещё кто-то знает и за ними охотится. Так?
      
      – Княжна, – предложила Кора вместо ответа, – если вам вдруг станет скучно, и вы не будете знать, чем себя занять, приходите работать к нам в бюро. Нам всегда пригодятся толковые помощники.
      
      – Я подумаю. Но кто же это всё-таки был?
      
      – Кто?
      
      – Ну тот, второй барон, которого не было на охоте?
      
      – Боюсь, этого мы никогда не узнаем, – с преувеличенным огорчением вздохнула Кора.
      
      – Почему? – не поняла Олинка. – Ведь вы же догадались, зачем Рамсу кошель подбросили.
      
      – Это вы догадались, княжна.
      
      – Да погодите вы со своим бароном, – перебил увлёкшихся девиц князь, – мы ещё не услышали, кто убил Варту и Милиту, а главное – за что?
      
      – Ваше Высочество, вы с приоритетами случайно не напутали? – вежливо поинтересовалась Дэна.
      
      – Теперь уже без разницы, – отмахнулся князь. – Так вы знаете, кто убийца?
      
      – Думаем, что знаем. Но тут всё зависит от позиции. Софья, например, считает убийцей Олинку.
      
      – Почему бы и нет, если представить, что моя дочь подозревала в воровстве именно их. А вы тоже так считаете?
      
      – Мы? Мы нет. У нас совсем другая версия. Более того: мы наверняка знаем, что Софья хладнокровно смотрела, как девушкам режут глотки. Не исключаю даже, что это именно она велела сделать. – Дэна бросила короткий взгляд через открытую дверь в соседнюю комнату, где тронувшаяся умом старшая служанка с монотонностью автомата продолжала тереть рукавом стол. Находящийся при ней лекарь смотрел на пациентку с выражением обречённого, ожидающего на эшафоте финального действия палача. Видимо, считал случай необратимым, но, опасаясь княжеского гнева, уйти не мог себе позволить.
      
      – Боюсь, дальше всё пойдёт не так гладко, как получилось с Рамсом, – снова заговорила Дэна. – Ваше Высочество, позвольте мне пошептать немного на ухо вашим гвардейцам, но так, чтобы они были уверены, что исполняют ваши указания.
      
      – Я вам и раньше это обещал, но, если хотите, могу подтвердить ещё раз. Все всё услышали?
      
      – Так точно, Ваше Высочество, – хором прогавкали гвардейцы. Лишь Колет на пару секунд опоздал, что объективно подтверждало негативное влияние недосыпа.
      
      Пока Дэна обошла каждого, все остальные молча и напряжённо ждали. Скорее всего, просто пытались услышать, что она им нашёптывала, но сыщица была осторожна. Закончив инструктаж, она предложила всем вновь вернуться на прежнее место, где они с сестрой и продолжат оглашать результаты расследования.
      
      Оглашать продолжила Кора:
      
      – Мы уже довели до вашего сведения наши соображения о том, почему не считаем Рамса убийцей, но при этом никак не объяснили, каким образом на его рукавах оказалась кровь. Видите ли, наш влюблённый жених не удержался и на радостях от удачно свершившейся кражи отважился преподнести невесте поистине царский, вернее, княжеский подарок. А именно – по своей непрошибаемой глупости подарил Милите украденные из тайника серьги. Сложно сказать, что он ей при этом наплёл, но наверняка велел при княжне их ни в коем случае не надевать, а ещё лучше вообще никогда и никому не показывать. Только какой тогда прок от такого подарка? Но это так, к слову. Нельзя исключать, что невеста каминщика с самого начала была в деле. Я намеренно пока пропускаю сейчас ту часть, где происходит двойное убийство, и сразу перехожу к тому, откуда взялась кровь на рукавах.
      
      Причина нам сейчас не слишком важна, так как ни на что уже не влияет, но по всему выходит, что Рамс успел побывать в комнате с убитыми служанками ещё до того, как туда зашли мы с княжной. Вот только, обнаружив трупы, он отнюдь не запричитал, как положено убитому горем жениху, и не поспешил за помощью, как обязан был поступить дисциплинированный слуга, а цинично рассудил, что тому, у кого перерезано горло, она всё равно уже ни к чему. Вместо этого он принялся искать на теле и в одежде Милиты подаренные им серьги. Во-первых, это серьёзнейшая улика, а во-вторых, не пропадать же добру. Отсюда и кровь у него на рукавах. Испачкался, пока серьги искал. Кстати, будь он убийцей, кровь была бы не только на рукавах. Из перерезанного горла она фонтаном хлещет, всего бы залила. Так что знал каминщик, кого убили, прекрасно знал. Я даже не исключаю, что он, воспользовавшись амулетом, находился в комнате одновременно с нами. Но в любом случае серёжек он так и не нашёл, не так ли, Рамс?
      
      Каминщик, которого гвардейцы тоже перетащили сюда и водрузили на стул, неохотно кивнул. Может, он где-то что-то слышал о смягчении приговора за помощь следствию, а может, ему просто было уже на всё плевать, но отнекиваться он не стал.
      
      – А теперь я передаю слово сестре, – сообщила аудитории Кора. – В той части расследования, о которой сейчас пойдёт речь, она принимала более активное и самое непосредственное участие.
      
      – Граф, – начала Дэна с обращения к Гамальяру без всяких предисловий, – скажите, у вас есть дети?
      
      – Что за дурацкий вопрос и какое это вообще имеет отношение к делу?! – немедленно возмутился не вымолвивший до сих пор ни единого слова Гамальяр.
      
      – Подозреваю, что самое непосредственное, – Дэна деланно вздохнула. – Так есть или нет?
      
      – Ответьте, граф, – пришёл на помощь сыщице князь. – Вопрос-то отнюдь не сложный.
      
      – Ну есть, и что с того?
      
      – А нет ли среди них случайно молодого человека лет около двадцати с повадками наёмного убийцы? – продолжила Дэна.
      
      – Что за грязные намёки?! Я вас не понимаю! Мы с графиней женаты всего пятнадцать лет и нашему старшему сыну недавно исполнилось лишь тринадцать!
      
      – Нет, этот нам точно не подходит, – огорчённо покачала головой Дэна. – Но, может быть, вы забыли упомянуть какого-нибудь бастарда из более ранних времён?
      
      – Да что вы себе позволяете?! – вскипел граф. – Не будь вы женщиной, я немедленно вызвал бы вас на дуэль за подобное оскорбление!
      
      – О! Я к вашим услугам хоть сейчас, – незамедлительно откликнулась сыщица. – Какое оружие предпочитаете?
      
      Тут Гамальяр, припомнив, как легко взяла его в оборот эта самая девица у себя в бюро, с опозданием сообразил, что его чересчур занесло, и что, скорее всего, выйдет из такой дуэли, тут же пойдя на попятную:
      
      – Не знаю, госпожа Келон, не знаю. Всем нам в юности свойственно совершать ошибки и делать глупости, так что полностью я не исключаю, что у меня где-нибудь может существовать добрачный ребёнок.
      
      – Но сами вы об этом, конечно, ничего не знаете?
      
      – Конечно. Если и довелось мне когда-то поставить некую даму в интересное положение, она мне об этом сообщить не удосужилась.
      
      – Что ж, – Дэна опять вздохнула, – значит, мне просто показалось.
      
      – Что вам показалось? – насторожился граф.
      
      – Что один из двух убийц, отправленных вами за головой Переса, чем-то похож на вас.
      
      – Это какое-то недоразумение! – возмутился Гамальяр. – Заверяю в присутствии князя, что это гнусный поклёп, и я никого никуда не отправлял!
      
      – Хорошо, если так, – Дэна сделала вид, что поверила. – Иначе мне было бы очень прискорбно сообщать родителям, что их дети мертвы.
      
      В то же миг помещение огласил душераздирающий вопль, и в следующий миг Софья с искажённым от ярости лицом и глазами разъярённой фурии рванулась к Дэне. Предупреждённые гвардейцы успели перехватить её на полдороге, но даже дюжие солдаты удерживали озверевшую служанку с трудом.
      
      – Доктор, – попросила Дэна, – можете дать ей что-нибудь успокоительное, чтобы она не так орала?
      
      – Ничего такого, что подействовало бы сразу, – с сожалением ответил тот. – Разве что яду.
      
      – Нет, с ядом лучше повременить. Её ждёт ещё справедливый княжеский суд. Тогда рекомендую её пока связать и заткнуть чем-нибудь рот, – сыщица подала соответствующий знак гвардейцам. – Лучше в обратном порядке. И не стыдно вам, граф, бессовестно врать в глаза князю, стоя рядом с женщиной, родившей вам сына? Она хоть и преступница, но, по крайней мере, сразу же ринулась мстить за своё потомство, в отличие от вас. Вы же стыдливо отнекиваетесь от собственного сына, не брезгуя между тем использовать его для своих грязных делишек. К счастью, он больше никому уже не навредит. Кстати, второй убийца тоже был вашим сынком?
      
      – Нет, – ответил Гамальяр потеряно. – Это давний дружок Макея. Что со мной теперь будет, Ваше Высочество?
      
      – С вами? Если вы лично никак в произошедшем не замешаны, то не знаю и знать не хочу. Только во дворце вам лучше больше не появляться. Дэна, так, выходит, служанок убил этот самый Макей? – спросил князь, демонстративно отворачиваясь от графа.
      
      – По всей видимости, Ваше Высочество, по всей видимости. Во всяком случае, серьги я обнаружила именно у него. Судя по изученным нами следам, события, приведшие в конце концов к гибели служанок, развивалось примерно в следующей последовательности. Сначала каким-то образом серёжки обнаружила у Милиты Варта. Может быть, невеста Рамса плохо их спрятала, а может, сама не удержалась и захотела похвастаться подарком, но в итоге у них с Вартой вспыхнула ссора. Можно только гадать, из-за чего, но для нас это уже несущественно. Разве что Софья когда-нибудь расскажет, только я почему-то в этом сомневаюсь.
      
      В принципе, можно предположить, что Варта каким-то образом догадалась или даже знала, что драгоценности принадлежат княжне и настаивала на том, чтобы вернуть их хозяйке. Точно так же она, наоборот, могла захотеть поиметь с них свою долю, но тут важен лишь результат: между ней и Милитой завязалась драка. От ногтей они, судя по всему, перешли к ножам или ножницам, которыми в качестве оружия пользоваться абсолютно не умели, и потому успели нанести друг другу лишь множественные мелкие колотые раны и царапины. Ни одна из них сама по себе не была смертельной, но общая потеря крови всё равно рано или поздно могла их ослабить, а затем убить. Видимо, где-то на этом этапе появилась Софья с сыном. Увидев серьги, они быстро воспользовались ситуацией и завершили бойню самым радикальным способом, перерезав и той и другой глотки. А после Макей забрал серьги с собой и ушёл по заданию графа. Думаю, он же унёс и ножи с ножницами, которыми кромсали друг друга служанки, потому что мы так их нигде и не нашли. Софья же осталась на месте и довольно убедительно разыграла спектакль с обмороком, чтобы гарантированно отвести от себя и от сына подозрения.
      
      Ну а потом мне здорово помог его величество случай. Спасая от смерти Переса, это разносчик из нашей траттории, которого Гамальяр приказал своему сыночку убить, я была вынуждена расправиться с этим самым Макеем. Серьги я обнаружила, когда он был уже мёртв. Ещё раньше я обратила внимание, что лицо убитого кого-то мне очень сильно напоминает. Сразу не сообразила, но потом до меня дошло, что он очень похож на графа, да и черты матери вполне просматриваются. В общем, сложила два и два, а остальное вы уже знаете.
      
      – Не всё. – Князь как-то по-особому посмотрел сперва на Дэну, потом на Кору, словно раздумывая, то ли наказать обеих за самоуправство, то ли наградить за столь блестяще проведённое расследование. – Но в итоге сказал совсем другое: – Вы уж доведите дело до конца, раз начали. Серьги-то вы нашли, но где же всё остальное? Где шкатулка с ожерельем и браслетом?
      
      – А, это, – Кора махнула рукой в сторону спальни, – это всё уже на месте. В тайнике. Серьги только туда для полного комплекта доложите, – она протянула руку, и они очутились на ладони Олинки.
      
      – А мне показалось, что вы так и не поняли моих знаков, – проговорила княжна озадаченно, глядя не на сыщицу, а на вернувшийся к ней остаток украденного.
      
      – Вы про те кривляния, когда размахивали руками и корчили рожи за спиной отца? – предположила Кора. – Их мы точно не поняли.
      
      – Тогда откуда же…
      
      – Олинка, вам же хватило проницательности понять, зачем Рамсу подбросили кошель. Продолжите эту мысль дальше, и вы неизбежно придёте к тому…
      
      – Я поняла! – радостно воскликнула княжна. – Поняла! Но, выходит, он о тайнике тоже знал?..
      
      – Вы сами это сказали, – улыбнулась Кора. – А теперь, если ни у кого вопросов больше не осталось, и никто не возражает, мы бы хотели вас покинуть и вернуться домой. У нас там назначена одна очень важная встреча, и мы бы крайне не хотели её пропустить. Вопрос с оплатой наших услуг вы можете решить чуть позже. На срочности мы особо не настаиваем.
      
      – Вообще-то кое-какие вопросы остались у меня, – проинформировал князь. – Я так и не понял, зачем Рамс потащился за вами из дворца, раз он прекрасно знал, кого убили? Он ведь очень рисковал и, как оказалось, не напрасно.
      
      – Думаю, имелись у него подозрения, что это мы нашли и прикарманили украденную им добычу. Так ведь, Рамс? – обернулась Дэна к каминщику, но тот лишь хмуро отвернулся. – Так, – довольно кивнула сыщица. – Ещё вопросы?
      
      – Полагаю, на оставшиеся вполне способна ответить моя собственная дочь, – князь, глянул в сторону Олинки, которая тут же смущённо зарделась.
      
      – Совершенно верно, – подтвердила Дэна, а Кора тем временем перешла в соседнюю комнату и, убедившись, что её никто не слышит, произнесла тихонько в пространство:
      
      – Миша, сможешь уделить нам хотя бы несколько минут и встретиться с нами в бюро? Или я напрасно про встречу наврала?
      
      – С удовольствием, – ответило пространство, ничуть не удивившись, что с ним разговаривают. – Скажу честно, я прямо-таки наслаждался вашей работой. Вы только особо тут и по дороге не задерживайтесь, а то у меня цейтнот. Куча дел ещё осталась, и нужно быть одновременно в нескольких местах.
      
      – Мы не задержимся, – пообещала Кора…
      

                Эпилог.
      
      Я всё-таки позволил себе на сцене показаться и сказать в заключение несколько слов. Говоря Коре, что впечатлён их работой, я нисколько не преувеличивал. Изящно, элегантно и всё в точку. Девушки определённо нашли своё призвание. Даже меня вычислили, хотя им я намеренно подставился. Хотелось, чтобы они знали, что у них на крайний случай надёжный союзник за спиной имеется. Я о том, что подбросил Рамсу кошель и представился ему липовым бароном, потом немного набезобразничал в каморке каминщика. При моих способностях в том, чтобы принимать любой облик и даже становиться невидимым, нет ничего сложного. Сёстры наверняка должны были после этого обо мне догадаться и догадались, хотя подозревать начали ещё раньше, как только услышали от княжны про таинственный кубический контейнер. Я понимаю и ценю любопытство читателей, но разглашать информацию о его содержимом не имею права. Уж простите. Специфика работы такая. Да и не имеет оно, по большому счёту, никакого отношения к этой истории. Так, случайно под раздачу попало.
      
      С девчонками мы встретились в бюро буквально через несколько минут, дружно туда телепортировавшись, а после того, как наобнимались и нацеловались, Дэна немедленно потребовала от меня ответа:
      
       – Задница дьявола, Миша, как ты можешь так вести себя с женщинами?!
      
      – Как так? – не понял я. – Я сделал вам что-то плохое?
      
      – Да при чём тут мы! Я о том, что у тебя уже есть две жены, а ты, как выясняется, ещё и с княжной путаешься! Изменщик!
      
      – Стоп-стоп-стоп! – попытался я её успокоить. – Даже странно при твоей-то проницательности такие обвинения выслушивать. С Олинкой у меня дальше пары целомудренных поцелуев никогда не заходило. Прости, но работа такая. Приходится иной раз лицемерить, чтобы в доверие втереться. Мы с ней просто друзья и не более. И подарки друзьям делать не возбраняется. А целоваться… так я и с вами, например, только что целовался. Это что, тоже измена?
      
      – Прости, – Дэна подошла и демонстративно поцеловала меня сама. – Иногда проницательность даже меня подводит.
      
      – Мог бы, между прочим, к нам и раньше зайти, раз уж ты здесь, – упрекнула меня Кора.
      
      – Зашёл бы, но из-за этого чёртова кубика вынужден был заниматься тем же, чем и вы. Мне он позарез был нужен, а этот придурок зачем-то забрал его вместе со шкатулкой. Всё равно что обезьяне компьютер украсть. Его точно на кол посадят?
      
      – Про это ты лучше у Олинки спрашивай, – посоветовала Дэна. – На кол – её идея. Я бы посадила. А где ты, кстати, шкатулку со своим кубиком нашёл?
      
      – Я ж говорю, что он придурок. Засунул в свои старые сапоги. Шкатулку в один, кубик во второй, а сверху вонючими-превонючими портянками заткнул. Пришлось даже дезодорировать, прежде чем в тайник вернуть.
      
      – Это ты поэтому у него всю мебель переломал? – хмыкнула Кора.
      
      – Это я вам весточку оставил.
      
      – Я же тебе говорила, что погром он специально для нас учинил! – заметила Дэна, торжествующе глядя на сестру.
      
      – Мог мы просто отпечатки в тайнике не стирать, раз уж захотел нам весточку оставить, – буркнула та.
      
      – Я ж не предполагал изначально, что расследование будете вести именно вы. Такое мне даже в голову не приходило. К тому же пустой тайник я обнаружил раньше Олинки, а следов за собой я обычно не оставляю. Стараюсь, по крайней мере.
      
      Проговорили мы потом ещё долго, хоть я и жаловался на нехватку времени. Меня даже уговорили отведать гузельского и познакомили с Батюмаром, Пересом и Алатаем. В общем, в кругу друзей время летит незаметно, и просидели мы до позднего вечера. Я катастрофически опаздывал сразу в три места.
      
      Да в задницу дьявола их!..
      
      P.S.
      Кстати, если кому-то интересно, то подробно с моей историей можно ознакомиться на страницах романа «Укус Комара».