Дастиджум или сказание о сорихасоре отрывок

   Юноша только вышел из ворот, как сразу   у  обочины дороги увидел старика, что-то укладывающего в повозку. Из-за огромных колёс не было видно, чем он  занимается. Подойдя поближе,  Бехрузу стало ясно, что бобо Усто разбрасывает сено по настилу арбы.

-  Я  помню, как раньше вы часто возили гузапою*…- обратился юноша к старику.

-  Я и сейчас бы с удовольствием повёз её, да только кто теперь выращивает хлопок?  Война!  Силам  зла не ведомы  простые  человеческие   проблемы. Вот скоро чапан не из чего будет  шить…- грустно с придыханием прошелестел голос старого погонщика велосипеда.

-  Не грустите дедушка, шелкопряды–то живут и стараются…Вот и  будете теперь ходить в шелках…Гусениц–то сажать и убирать с поля нет надобности, - попробовал пошутить Бехруз.

   Старик неуклюже сполз с арбы, и только его ноги  в стародавних  каошах** ступили на землю, его сморщенное лицо, оплетённое по самые брови  чалмой, повернулось к собеседнику и он  глянул с усмешкой:

-  Слёзы и пот в шёлк  не впитываются… Похожу-ка я лучше в старом халате,  ветхой  чалме и драной рубахе – мне в них уютнее.

     Бехрузу  показалось, что он вновь невольно обидел этого  незлобивого человека. Было досадно, тем более что он действительно не хотел этого делать. И уже не говоря ни слова, он протянул  старику  платок,  со связанными  в узелок  деньгами.

   Бобо Усто  взял  протянутый ему  свёрток  и, удивился:

- Не жаль было заворачивать такую  грязь в столь красивый  платок? Сразу видно ручная работа, такого рукоделия на базаре сейчас не купишь.

   Бехруз невольно покраснел, однако  честно  ответил:
-  Это  наша соседка у моей мамы училась украшать платочки бисером … давно…Потом  всем дарила  и  один  мне достался…

    Старик неожиданно оживился и с интересом спросил:
-   А  это не та девчонка, что вместе с тобой на этой арбе  каталась и моему  длинноухому  сокровенные тайны рассказывала.

    Бехруз  грустно  кивнул, подтверждая предположения  старика.
-   Тогда мы верили  в те сказки, что вы нам рассказывали…А вы шутили над нами и всё подзуживали: « Расскажите  ослику  всё, что вы хотите и ваши желания исполняться!» Нам так верилось…

   Бехруз замолчал, оставив главную претензию к нерадивому сказочнику невысказанной.
-  Мне  пора, уважаемый, дома  мама  ждёт.
-  А в чём проблема? – беззаботно удивился  старик и вновь хихикнул.

   Юноша вновь стерпел издёвку, понимая, что только от этого деда зависит размер сегодняшнего заработка. Поэтому Бехруз постарался говорить вежливей:

-  Вы же знаете, что теперь нет транспорта и, мне нужно будет ещё пешком добираться. Расплатитесь за мой труд, чтобы я смог купить еды для матушки и, я поспешу  домой.

   Озорное  выражение лица старика не изменилось, белые перышки бровей, казалось, настолько весело вспорхнули, что чалма слегка приподнялась:
-  Транспорта теперь мало – это наука людям за жестокость. Когда они покупали машины, то выгоняли из дома осликов!  Не приспособленные к  вольной жизни, бедные животные погибали от


* Гузапоя – высохшие  стебли хлопчатника, используемые в качестве  дров.
**Каоши -   старинная  обувь с загнутым  носком





от  голода среди зимы. Снег гор скрыл этот ужас под своим покровом. Теперь люди сами себе ослы – всё носят на себе.

-  От своего ишака вы тоже освободились, -  неожиданно  выпалил Бехруз.
   Он мысленно ругал себя за это, но молчать было не в моготу. Да и чего он не может сказать об очевидном – это же правда!

    Но старик даже седым усом не повёл, привычным жестом  оглаживая изгиб руля велосипеда. Видно он относился к тому типу людей, что любят свою машину, как живое существо, называя автомобиль  «моя маленькая» или «ласточка моя».

-  Вы  с велосипедом, как с живым  разговариваете, - брякнул ни к месту юноша и с усмешкой глянул на старика.
-   Даже у камня есть душа не то, что у велосипеда, - добродушно отозвался бобо Усто, ласково оглаживая свой транспорт. -  У тебя взгляд глупца – ты не видишь  душу предмета.

-   Так камни рождаются в природе, а значит  можно допустить возможность, что у них через одного и душа бывает, - попробовал пошутить Бехруз. – А велосипеды делают люди, а не боги…и вообще не шутите: ни велосипеды, ни камни не имеют души – это неодушевлённые предметы. В школе учительница так и называла их и, отвечают они на вопрос «Что это?». Понимаете?

-  А учитель о «каменном  госте», про которого Пушкин написал, не рассказывал? – хитро усмехаясь, кряхтел дед.

    Бехрузу  стало смешно, кто бы мог подумать, что  бобо Усто, учившийся ещё в рабовладельческом строе, знает про такого поэта. Но ответил деду серьёзно:

-   Так это же выдумка писателя. «Каменный гость» - не документальный факт! Понимаете?

-  Э  нет, мой  мальчик, он известный поэт и ошибок не мог допустить. Его читают миллионы во всём мире. И если бы это была сказка, то  он бы так и написал «сказка». И про чуму он тоже правду написал. Или ты не веришь, что чума когда-то была? Ты спроси у учителя.

-  Так я уже  окончил  школу, - напомнил  Бехруз.
-   Ничего, учение после школы не заканчивается. Учителя в жизни всегда нужны…так что будет у кого спросить.

   Говорить на эту тему становилось бессмысленно, спор получался каким-то нелепым.

-   Может, ты ещё скажешь, что и вода неживая? -  не унимался  старик - продолжал  подзуживать, увидев удивлённые глаза  юноши.

-  Вода движется и имеет свой голос, - попробовал  подыграть Бехруз, но  неприкрытое сомнение  в интонации  голоса, выдавало  его  недоверие к словам  бобо  Усто.

-  А у неё нет ни рук, ни ног! – хихикнул старик. -  Ты считаешь, что камни не движутся?  А вот у змея нет ног, а он подвижен и даже стремителен. Так кто же из них живее?

   Растерянность Бехруза была настолько очевидной, что злила его всё сильнее и сильнее.   
-  А я вот ещё помню вашего  симпатичного ослика, - настырно напомнил юноша, подвергая  себя риску остаться без  положенного заработка.

   А может  Бехруз  уже потерял надежду, что это произойдёт и уязвлённое самолюбие, не желающее молча сносить издёвки старика,  готовилось дать должный отпор престарелому наглецу.

-  Я тоже помню,  как вы, будучи  детьми,  нашёптывали моему  длинноухому желания.  Так исполнились они или нет?

    Юноша  резко опустил голову, как боксёр, получивший  неожиданный  удар, и  вошёл в состоянии  лёгкого  нокдауна.  Подбородок упёрся  в  ложбинку у основания шеи. Старик  скользнул взглядом  в сторону собеседника и подтянул бороду к усам, сложив губы скорбной подковкой.

-  Я вот своего осла превратил в велосипед, чтобы эти  вояки  не пристрелили, - с напускной  скорбью сообщил  бобо  Усто. - С голоду недобрые люди могли бы из  ишака  шашлык-пашлык сделать, а так я могу ещё ездить. Забирайся  в арбу, подвезу тебя…мне как раз  по дороге… нужно к родственникам заехать. А узелок свой  придержи пока у себя, на месте рассчитаемся. Хватит грустить, быстрее влезай, а то так и до ночи не доедем.


3


    Юноша молча  повиновался и одним  взмахом  ноги  перенёс себя  в центр повозки. Здесь вновь его сердце сжалось от  чувства  узнаваемости  уже испытанных  ощущений  - присутствия  чего-то  до боли  знакомого. Запах  сухой  травы ввёл в состояние  реальности   давно прошедших событий, когда всё просто и легко…

-  Так значит, мой вислоухий вас подвёл, не осуществил обещанного мной? –  вкрадчиво прозвучал вопрос. 

    Голос  старца неожиданно вернул Бехруза к разговору, который вроде был уже исчерпан. Юноша глянул  в  его  сторону   и увидел, уверенно сидящего на велосипеде человека, словно он  все свои сто лет только и делал, что крутил педали. Конечно,  Бехрузу  видна была  только  спина  странного  деда  и, он понял, что разговор теперь будет  вести с его затылком, замотанным  многоярусной  измятой тканью  в чалму, покрытую  дорожной пылью. Но сейчас беседовать с головным убором ему было  приятнее, чем  с колючими  иронично-холодными глазами бобо Усто.

-  Теперь  всем плохо, -  мягко  прозвучали слова, исходящие со стороны  возницы, - я знаю про беды вашей семьи и про твои личные огорчения.

    Бехруз внимательнее  глянул в сторону водителя велосипеда, удивление отразилось в его глазах. Со стороны  спины  старик был значительно добрее, словно с юношей  говорил уже совсем другой человек.

   Бехрузу сразу стало спокойнее. К тому же его грело  присутствие заветного узелка с заработком – домой он придёт не с пустыми руками. Если деньги есть, то еду можно и среди ночи купить у добрых соседей. До войны  и без денег бы дали то, что ему было необходимо, да только нужда заставляет  людей менять старинные, устоявшиеся веками, традиции.

    Дорога,  убегая  от арбы в даль, поднимала  пыль,  застывающую  лёгкой пеленой,  вуалируя  окружающий ландшафт  и  унылые фигурки  пешеходов, медленно бредущих  вдоль обочины. Но шоссе, не желало быть одиноким и, уносило всё  вместе с собой в пыльную даль.
 
   Бехруз сочувствовал всем тем, кто брёл вдоль этой дороги. И  даже иллюзия езды его не очень радовала. Грустные мысли уже не  могли  быть невысказанными  и устремились  в сторону старика.

-   Как вы думаете, неужели теперь так будет всегда?  - по-детски  осведомился юноша.   
-   Пока мне не чем обрадовать тебя. Война во все времена - беда. Главное нужно верить в лучшее. Без этой веры  людям не выжить.

    Старик говорил так, как это мог бы сказать его отец. Но своему отцу юноша не посмел бы задать вопрос полный внутреннего отчаяния – больному нужна была поддержка. Бехруз чувствовал, что он не способен быть опорой родителям и это его угнетало. Правда,  существовал ещё ряд причин, в связи с которыми  он  теперь не верил в чудеса.

- Сейчас стать бы маленьким, рассказывать пожелания на ухо вашему  тогдашнему ослику,-   мысли вслух, вновь выплеснулись отчаянием из Бехруза. – Да только  я  взрослый  и в сказки не верю, а очень хочется...

- Всевышний  помогает  только тем, кто верит в его справедливость, не отчаивается  и бережёт любовь в своём сердце.

-  Трудно всё это соблюдать, - тихо усомнился юноша, надеясь, что старый человек его уж точно не слышит.

    Последовавший  ответ, убедил его в том, что бобо Усто  читает  мысли  и  видит  больше, чем   можно было предположить:

-   Влюблённые  берегут  этот мир  силой своего чувства! Если у нашей планеты не будет такой защиты, то жизнь может погибнуть. И есть ещё один важный момент – те, кто шептал свои тайны на ушко моему ослику, никогда не исчезнут   просто так.

-  Теперь   сказками  нам не помочь.  В детстве  всё так  просто и… дышится легко. Когда я был маленьким,  знал, что всё  в мире устроено чудесно, - прозвучала  горестная  констатация  настоящего, исполненная  болью  утраты.

- Вот эти звёзды, -  продолжил свою мысль бобо Усто, - что начинают проглядывать на небе, знают больше нас с тобой – они могли бы ответить на многие твои вопросы. Спроси их и не мешай мне следить за дорогой!

   Бехруз послушно взглянул на небо - оно пребывало в тёмно-синей  истоме. Бездонный    небесный  купол  был  такой  же, как  и во  времена  беззаботного   детства.



   Однако взгляд невольно цеплялся  за  пейзаж, медленно  плывущий  за колесом арбы.   Было  ещё достаточно светло  и  уродливые   фасады разрушенных зданий милиции  и медицинского училища,  пока не скрытые пологом ночи, были  похожи  на заброшенные  могильники. Бесформенные  контуры  руин  резко контрастировали  с чистотой  сумеречного  небосклона.

  Лишь маленькие искорки  едва проклюнувшихся  небесных  обитательниц, как и в далёком   прошлом, озорно подмигивали. Звёзды жили своей особо  яркой,  высокой  жизнью: их не касались ни войны, ни потери, ни болезни, ни огорчения, ни голод.   

  Бехруз  лёг на спину и уже не видел  разрухи, царящей вокруг. На этот краткий миг он остался один на один со своим прошлым. Аромат   душистой  травы, что лежала сейчас под его головой   - был запахом былого,  звёзды над головой –  картиной его детства, мелодия  скрипучего колеса – забытой музыкой  чудесного прошлого. И нет ещё войны. А папа здоров и мама не прячет глаз. И чудится, что любимая сестра  Наргизка  сейчас в отчем доме и перед сном вновь высыпает  ворох   шёлковых  радужноцветных  подушек, вернув  яркие  краски  безмятежности в его жизнь.   

   Все эти факторы  создали иллюзию  покоя и мира. На миг показалось, что на этой арбе он возвращается домой маленьким мальчиком. А вот к ним  во двор входит их новый сосед дядя  Боря. Он смеётся  и ведёт за руку белокурую девочку. Та, смутившись, пытается спрятаться за  спиной отца, лишь изредка выглядывая и   удивляя присутствующих  необычным цветом своих глаз.

-  Дашка, хватит  смущаться – это же наши друзья, познакомься! -  шутливо ворчит сосед.
    Ласковое воркование отца и общее внимание к её персоне, лишь  подливали  масло  тщеславия  в  девчоночье  кокетство. Выглянув, она вновь скрывалась  за фигурой отца,  как  за японской  ширмой. 
 
   Взрослые  лишь одобрительно улыбались  и  понимающе кивали – стесняется. А Бехруза такое поведение даже   взбесило – что она  с крыши упала что-ли?  Без людей воспитывалась?  И вообще, девчонки его порядком злили своим бестолковым поведением.  В них всё было никчёмным. Жаль, что у нового соседа не сын. С мальчишкой можно было играть в футбол или лянгу*, кататься на велосипеде и ездить понырять на речку. Девчонка не может даже стать другом.

-  Так как зовут  тебя,  милая? – ласково пробовала разговорить  новую соседку мама.

-  Дарья!  - звонко выкрикнула  маленькая гостья из-за своей импровизированной ширмы.

-  Как-как? – хором переспросили мать с отцом.

-  Дарьей её зовут или по-домашнему Дашей, - пояснил с улыбкой  дядя Боря.

-   Удивительное  имя, -  похвалила  мама, - и главное  очень подходит к  её внешности.

-   Как это вы определили, - заинтересовался  сосед.

    Мама  пододвинула  к отцу чайник  и, расставляя на достархане пиалы, пояснила:
-  Это очень просто.  С   нашего языка слово «дарьё» переводиться как   «река».  А глаза у вашей  девочки   цвета  чистейшей  горной  воды – такие и не встретишь у другого человека. Так что получилось очень красивое сочетание  имени  и  цвета  глаз.

-   Это у вас здесь реки имеют  такой необыкновенный  цвет  медного купороса, а у нас на родине  вода  серая  как  мои глаза, - громко рассмеялся дядя Боря и обнял свою  дочку, которая, как оказалось, уже сидела рядом с ним.

     Хитрая    малышка, увидев, что взрослые увлеклись разговором и  перестали  общаться с ней, вышла  из своего «укрытия»  и  села рядом со своим папой на курпачу.

  Мужской разговор  перешёл уже на другие темы, а  Дашке стало скучно.  Оглядевшись, она, движимая природным любопытством, пошла следом за мамой Бехруза во двор, где  было для неё много необычного.      

    В городе, где они раньше с отцом  жили, никто не пёк  лепёшек и самбусы в тандыре,  не вышивал  красочных  сюзане, не  шил  тюбетеек и платочков. Вообщем, она точно свалилась
____________________________________________
* Лянга -  кусочек бараньей  шерсти, вырезанный вместе с кожей, к  которому прикреплена  свинцовая пластинка. Лянга - является   элементом  мальчишеской  игры, ранее широко распространённой в Азии.






с неба. И так, как  занятие рукоделием её очень интересовало, то это облегчило жизнь отца.  Ему нужно было работать, а девочку не оставишь одну летом в доме. Тут сам собой нашёлся выход -   мама Бехруза заверила  соседа, что, обучаясь нехитрому  женскому  мастерству, и девочке будет нескучно, да  и день  пробежит быстрее.

   Узнав, что у Дашки  нет мамы, Бехруз сразу изменил  своё отношение  к этой белокурой  хитрюшке.  К  тому же  оказалась, что она  не даром воспитывается  папой, а  потому, может и на велике гонять,  и  через заборы лазить, а также догонять на  дороге арбу бобо Усто и на ходу, под стать мальчишкам, в неё запрыгивать.

    Её отец весело жаловался соседям:
-  В доме нет ни одной пары джинсов, чтобы в них не водились наколенные  дырки.
   И действительно, колени у Дашки всегда были сбиты в большую, подсохшую корочкой, рану.

   Дядя  Боря    радовался тому, что  его  дочка наконец-то сможет  узнать  о тех вещах, что необходимы  каждой  девочке. Его работа   требовала  всегдашних переездов и, он ездил. После смерти жены, отец Дарьи  отказался от помощи  бабушек, решил не расставаться  с  дочкой, чтобы она  знала, что папа,   существует не только в рассказах, как горячо любимая  мама, а он всегда рядом – живой и любящий – протяни руку и почувствуешь надёжное  плечо отца и друга. 

   Прошло совсем немного времени, как родители Бехруза стали звать  соседскую девочку просто «дочкой». Время  спустя, мама подарила Дарье её  первые серёжки. Это были  скромные серебряные  подвески  с  маленькими капельками бирюзы.

-  Я  то надеялась, что они  тебе подойдут  под цвет глаз, - смеялась  мама Бехруза, -  а  камешки просто поблекли рядом с такими  синими радужками!

-   И ничего подобного, - успокоила  её Дарья,  примеряя первое в своей жизни украшение, - просто я от ваших серёжек стала ярче.

  Оставшись довольной от увиденного в зеркале, Дарья  обняла женщину и, в порыве  радости  поцеловала.  Сконфузившись от собственного неожиданного  поступка, смутилась и покраснела.

   Мама Бехруза  притянула девочку к себе и  прошептала: «Спасибо, это для меня большой подарок». Дарья радостно  глянула   на женщину и вновь повторила: «Рахмат, апа!»

   Когда же вечером дядя  Боря увидел дочь   в новом платье с заплетёнными косами и с этим  украшением  в  ушах, то обнял  её и прослезился:
-  Душа   моя,  теперь я вижу, что ты настоящая девушка. Так радостно, что, аж, страшно!

    Девочка не ожидала  такой реакции отца и опечалилась.  На следующий же день Дарья  сняла серёжки и, они  с Бехрузом  втайне от всех   закопали их в саду.

-  Не хочется огорчать твою маму и своего отца. Пусть полежат здесь, чтобы не потерялись, - объяснила она. – Папе нужно время, чтобы  понять и привыкнуть к мысли, что я уже выросла…Он  слишком  боится  меня потерять. Я вижу этот страх в его глазах и самой  становиться не по себе - жутко. Очень красивые серьги…подожду - ещё придёт  время праздника.

-  Тебе виднее, я не очень понимаю  все эти сентиментальности, - искренне признался Бехруз.

   Он бы сказал  жёстче «эти глупости», но он видел печаль в глазах соседки и слёзы  на щеках взрослого дяди Бори. Потому прикусил язык и своего мнения не высказал.    

-  Не удивительно. Ты ещё никого не терял, - успокоила его Дарья  и пояснила, -  …такое  можно только ощущать… Чужое  горе не понятно даже очень сочувствующему…Страдать и сопереживать ни  одно и то же…

   Бехруз не стал тогда спорить.  Сейчас это  понимание отозвалось в глубине  грудной клетки и стало  больно разрастаться, затем подкатило вверх и   удушливым комом    застряло в области кадыка… Пришло осознание  безвозвратности тех ярких солнечно-беспечных  дней.

  Звёздное  небо размыло  влажной  слюдовой плёнкой. Ночь. Это не сказочный купол детства. Теперешний  небосвод – это звёзды, вымываемые из его глаз солёной  влагой.
* Апа – старшая сестра (дословно), в быту Азии так называют любую старшую по возрасту женщину.






   Только не  существовало сейчас облегчения  от  тихого рыдания. Не было ощущения  напрасности  плача. И нет тех,  кто мог бы  его  успокоить и  утешить. Точно. Страшнее  стало от  осознания того, что у него нет даже  надежды  на то, что когда-нибудь это будет возможным.

   Бехруз закрыл  лицо  руками, чтобы  старец  случайно не услышал его всхлипываний и  не  посмеялся.

  Руки  пахли  землёй  и травой, словно он упал с велосипеда и уткнулся лицом  в рыхлую садовую  почву по весне. Бехруз вспомнил, что весь день  торговал морковью – вот откуда  земной  дух…в нём столько боли - запах  разрытого тайника с серёжками  Дарьи.

   Ярко   вспомнился   день, когда  он  узнал, что она пропала.  Он  тут же бросился в сад и вырыл их секретный клад, чтобы  дотронуться до  предметов, обещавших в будущем праздник. Но только его ждало разочарование – в тайнике была лишь одна серёжка!

   Сначала он подумал, что Дарья  могла  прибежать сюда перед  отъездом. Отец её очень торопился.  Бехруз  решил, что она в спешке пыталась забрать с собой на память подарок, но…Почему  тогда одна из подвесок осталась и так аккуратно уложена в коробочку?
  Ответить на мучащие его вопросы было не кому. Загадка эта останется неразгаданной,  так как  девочка пропала. 
 
 «Это  совершенно ничего не значит.  Она  могла  просто сбежать от усиленной опеки отца. Дарья теперь взрослая девушка  и  может сама решать,  как ей жить. Дядя Боря  по-своему не прав, чрезмерно  опекая  дочь.  Возможно, она  живёт свободно и радостно…» - успокаивал себя Бехруз, пытаясь убедить  совершенно нереальными доводами.  Он же  точно знал, что  та, чьё имя Река, никогда  не смогла бы исчезнуть, не объяснившись с отцом – такое просто не возможно.

   Не раз  Бехруз слышал от своей мамы  народную мудрость, что «реки никогда  не возвращаются» и горько  перенёс этот образ  в жизнь. Нынешний  приезд дяди Бори  подтвердил его  мрачные  фантазии.

   И увидев  в один миг состарившегося  поседевшего  с трясущимися руками  бывшего весельчака и балагура, Бехруз потерял под ногами почву. Он  убежал в сад  и упал под  вишнёвым деревом. В  тот чёрный  момент его жизни слёзы пахли,  как и сейчас - землёй  и  травой.    

    Выплакав  последние надежды  на возвращение былого, в один из дней он вновь раскопал  тайник и…с тех пор  не расставался с этой единственной  серёжкой и  бисерным  платочком в серебристых колечках. Они  стали  для него  олицетворением прошлого и  знаком того, что  Дарья  действительно была,   существовала в этом  мире абсолютно  реально. А то ему теперь частенько кажется, что   ничего хорошего в его жизни не было. Возможно, был лишь длинный  яркий летний сон,   разрушенный  поутру мохнатой лапой Гырга. А  он, Бехруз  – взрослый болван  всё  тешит себя  детскими  выдумками, не имеющими реальной основы  в действительности.
 
   Он  успокоился, убрал  руки от лица  и увидел  небо, усыпанное огромными звёздами.  Казалось, что он не едет по дороге в старой скрипучей  арбе, а плывёт  в  ярком мире небесных светил.
 Бехруз  плавно  парил, невольно поднимаясь всё выше. Он смотрел на ярких небесных обитательниц,  мирно  существующих в безвоздушном пространстве.   У него появилось чувство, что вот ещё немного и он, протянув  руку, сможет  дотронуться  и  рассмотреть звёзды  с близи.

   Ощущение радости  заполняло его.  Его окутало необычайной лёгкостью, вероятно, появившейся  после, наконец-то,  выплаканных  огорчений, что месяцами копились в его душе, омрачая  существование.  Звёздное сияние создавало праздничное настроение.  Почему-то не рождались вопросы, словно всё так и должно было быть. Но Бехруз всё же оглянулся, чтобы  увидеть  старика.  Не огорчился, не  обнаружив ни бобо  Усто, ни велосипед, а также и арбы под собой. Внизу  спокойно мерцали  те же звёзды.   
-   Приехали!

    Тихая  реплика выплыла  из–за  звёздной  ширмы. Бехруз   огляделся, но никого не увидел.  Он  руками раздвинул воздух, словно плыл в воде, и стремительно  взмыл  вверх. Радость



с  каждым движением всё больше и больше наполняла его.  Вдали   вырисовывался знакомый силуэт девушки  и,  он понял, а вернее, благодаря какой-то внутренней уверенности, Бехруз знал, что он не один в этом праздничном мире. Ему казалось, что его  предположения  верны  и для того, чтобы самому себе доказать, нужно лишь быстрее добраться до неё.

  Он только собрался сделать очередной гребок, врезаясь кистями рук в воздушное пространство, как его резко дёрнуло в сторону  и… звёздный полог дрогнул. Темнота залила его глаза беспросветностью.

  Бехруз, замерев в неудобной позе, пялился  во тьму - резко  проснувшись, никак не мог понять, где  находится. Прошла тягучая по своей медлительности минута и, показалось, что он начинает различать предметы. Рядом с собой удалось  разглядеть  полукруг колеса арбы. Чуть шевельнувшись, он услышал мягкий шелест  травы, устилающей днище повозки.

   Тихий  скрежет  за спиной, заставил   вздрогнуть. Кто-то большой был рядом. «Старик!» - мелькнуло в голове.

-  Это  вы, бобо Усто? – сказал Бехруз вслух,  чтобы успокоить самого себя.

   Ответа не последовало, но и шевеление не прекратилось…Кто-то  шумно  фыркнул - «Лошадь!» - осенила догадка. Но откуда она могла взяться?

   Бехруз пошарил в карманах и нашёл спички. Чиркнул раз-другой  и  слабая огненная  искорка, зашипев, с неохотой  вспыхнула и, зародившись у края палочки, постепенно разрослось в пламя.  Запах серы  неприятно ударил в нос и юноша поморщился.  Осторожно глянув  в сторону мерного  шуршания, он увидел  светящийся блик  спички в большом чёрном  зрачке!  Ослик! 
 
 Спичка погасла.  Не было смысла  зажигать следующую  - краткий миг света дал ему достаточную  информацию. Только одно было странно – это не  двор родительского  дома. «Зачем  же  его привёзли  сюда. Наверное,   в дороге  старик тоже задремал  и завёз своего «пассажира» аж  до собственного двора!»  Это предположение поставило всё на место.

-  Ослик, а я  тебя  знаю, - тихо произнёс  юноша, - значит, тебя старик не выгнал  со своего двора? Тебе повезло…старику тоже. Что бы он теперь делал без тебя?
 
  Осёл не ответил, вероятно, согласившись с предположением  Бехруза.    

   В  темноте скрипнула  дверь  и с необычным, характерным только старым массивным дверям, звуком захлопнулась. Бехруз оглянулся в сторону  скрипа и увидел, как энергично-упругое пламя огня, живущее за толстым надёжным стеклом, мерно плывёт в его сторону. 

   Шарканье старых башмаков сопровождало этот полёт и  вот уже Бехруз вновь видит  перед собой  изрытое морщинами с  насмешливым  выражением лицо  бобо Усто.

-  Хорошо поспал, путешественник?

-  Не знаю, хорошо ли, а то, что очень крепко – это точно, - растерянно ответил юноша, осматриваясь теперь при слабом свете светильника.

- Живёте вы как-то странно. Все лампочки перегорели, что ли?

   Старик хихикнул в темноте, но ответил:
-  Электричество – дитя холодной взбалмошной реки, потому оно такое же текучее, что в руках не удержишь. А настоящий живой огонь имеет  душу и характер. Вот это пламя. В моей руке ему  уютно и оно согревает не только руки, но и душу, и хорошую беседу. Электрокамин никогда не заменит настоящего пламени. Проходи в дом, и ты многое поймёшь.

-  Рахмат, я бы с удовольствием, да только мне нужно торопиться. Вы же знаете,  мама дома ждёт. Уже ночь, она все глаза проглядела меня, высматривая, - ответил вежливо юноша.      
 
  Спрыгивая  с арбы, вновь огляделся - всё   то, что попадало в поле его  зрения,  было странным.

   Старик стоял не шелохнувшись. И судя по словам, вновь обращённым к Бехрузу, бобо Усто  не собирался отступать от своего предложения.

-  Не торопись и выпей пиалу* чая, съешь  касу** шурпо, да плова с края лагана*** отведай, - радушно предложил старик.
----------------------------------------------
*Пиала – чашка без ручки для чая;
**Каса – большая пиала для супов и бульонов;
***Лаган -  плоское  большое  блюдо  для  плова