Лень

Встал сегодня в девять часов утра Московского времени. Московского? Боже мой! Всю жизнь прожил по времени местному, и вдруг стал жить в Подмосковье! Это самое Подмосковье растянулось аж до Уральских гор! И, что интересно, машин стало столько же на улице Удмуртской, сколько в Москве на проспекте Кутузовском! Почему Кутузовском? Ну, там, наверно, машин меньше, чем на улице Максима Горького.

Ах, Москва! С тебя все города берут пример! В Москве много олигархов, и у нас хватает.
В Москве старых домов - немеряно, и у нас есть. Верю, что и раздолбанного асфальта в Москве приличное количество. Потому что у нас этот раздолбанный асфальт непременно есть.
Радиус Московской области, таким образом, расширился невероятно, чем я и горжусь.
Правда, московское время меня всё время запутывает.

Получается, что я всё время просыпаю. Ведь по нашему старому времени я, как бы, встал-то в восемь часов утра! А по-московскому времени я - засоня! А вот спать ложиться я должен бы по-старому времени, то-есть, в двенадцать часов ночи. А ложусь в час ночи!
Жизнь моя, как бы, сдвинулась. Выходит, я и умру на час позже. А вдруг смерть тоже запуталась? Придёт, а меня нет!
Ведь она меня начнёт искать в Московской области? А я, как есть, в Предуралье.

Я лично счастлив, что от этой напасти сбежал на пенсию. Не надо думать, когда лучше ложиться спать. А уж вставать и вообще не надо. Да, к тому же, я и встал сегодня, по моим меркам, ни свет - ни заря!
Я, ведь, встаю обычно в одиннадцать. А это, по старому местному времени - ровно девять.
Но, самое удивительное, этот сдвиг времени от прошлой жизни всю мою жизнь повернул, как бы, вспять!
Я в глубокой молодости не мог утром встать без помощи мамы. Подойдёт, бывало, к кровати, скажет добрым голосом:
-Опять догулялся до того, что встать не можешь?
Это как-то сразу отрезвляло. Вставал. Сейчас не гуляю, никто утром этих слов не говорит.
А всё-равно встаю. Соседи начинают так стучать чем-нибудь обо что-нибудь, что и мёртвый проснётся. Ужаснее, конечно, когда то дитя орёт слёзно, то мама вопит так, будто её режут, то папа так горлопанит, будто у него все деньги украли.

Лень-то и исчезает бесследно. С внутренними матьками приходится расставаться с любимой постелью или диваном. Не знаю, как это ложе и называть. Когда был молодым, увидел на улице двуспальный диван. Сегодня-то взглянул бы и забыл. А тогда играючи принёс в дом, подладил и сплю четыре десятка лет.
Неудобный диван-то. Удобным был бы, разве я разлёживался бы? А так, спина прилипнет, оторвать невозможно. Этот диван и породил мою лень. А тут ещё стул! Сначала мягкое сиденье сделал. Потом добавил слой ткани. А там и одеяло в несколько слоёв положил.

Стул тоже неудобный. Сяду, прилипну, сил-то встать и нет!
Странно, что неутомимыми остались только руки. Ну, на них же я не сижу. Они же в воздухе и ничем не заняты.
Приходится занимать, пока неудобный стул себя нехорошо ведёт. Вот, досидел до того, что нащёлкал новую побасёнку. Руки свои, конечно, поблагодарил.

февраль