Бородань мой, Бородань

Началом этой истории послужил момент, когда, сделав необходимые процедуры утра, я приступил к последней. Она придаёт моему лику свежесть, и, как я считаю, омолаживает даже Душу. Эта процедура - есть бритьё. Но… время неумолимо зовёт на работу, а бритва, то ли ещё не проснулась, то ли со мной в чём-то не согласна - запротестовала, то есть не разговаривает со мною: молчит, не работает. Спросить у неё времени уже нет. Чтобы поговорить с нею, надо достучаться до её Души, то есть её надо разобрать. А часы тик-так, да тик-так… тикают себе, а бритва молчит, не работает.
Ну что ж. Пойду на работу так, со вчерашней свежестью, что ли. Хоть утро и мудренее вечера, но мне придётся выяснять отношения с бритвой вечером. Вечером…
Вечер внёс ясность в наши взаимоотношения. Оказалось, я ею только пользовался. Как мы это часто делаем. Пользовался, не вникая в её жизнь. А она была не такой уж и лёгкой. Ей шёл десятый год, и она по своему напоминала мне об этом. Но…. Я вводил ей лекарства, которые, оказывается, ухудшали её состояние. Это привело к быстрому износу тела, её контактного тела… Вскрытие показало, что ремонт уже надо производить трансплантацией органов…
А на дворе февраль 1997 года. Время идёт в нашей, голубоглазой, такое странное…. Как сказал один думовец, что ей, то есть России, какой-то закон оголил зад. И отныне он, оголённый зад, будет путеводной звездой для молодого, да и не очень молодого поколения россиян мужчин. Да…. Но у меня история не об этом. На дворе февраль…. На моём заводе зарплату не платят уже пять месяцев…. И теперь только хлебом единым приходится поддерживать в теле то, что называется жизнь… с маленькой буквы, а точнее – существование. Так вот, за хлопотами по бритве незаметно протиктакало несколько дней. Проходя как-то мимо зеркала, я увидел в нём лик, мне почти не знакомый. Лик окружало что-то светлое. Когда я вооружил своё синеглазие прибором, который возвращает их к зоркости молодости, то увидел достаточно определившуюся бородку со светлыми, а точнее сказать, светящее седыми волосами. Ах, борода,… борода. Серебро её говорит о том, что лет-то, ой-ой, много-много убежало…
Поскольку луна в эти дни имела самую большую силу воздействия, романтизируя окружающее пространство, то мысль Души моей занесла меня в иное время…. Иные видения, иные чувства…. Борода. Да! Да! Она стала ключевым словом, открывшим ту заветную дверцу моей памяти. Молодость… и     борода.     Ах, ах!     Из-за   открывшейся   дверцы,   как

1
воспоминание, прозвучала ключевая, тогда ключевая фраза: - Пока вопрос наших взаимоотношений не будет решён, я не буду бриться…
Тогда этот вопрос решался очень томительно для меня и долго, сейчас можно сказать медленно, а щетина росла, росла и … выросла в бороду…. Вот и вспомнилась эта история с бородой, а точнее сказать – история, в которой мерилом бега времени служила борода. Борода юности? Нет, борода молодости? Нет,… борода томительного ожидания…
«Когда мы были молоды, бродили мы по городу»…. Да, бродили в поисках ,… в поисках предмета, ну, что я? Конечно же, объекта любви, тьфу ты, совсем запутался, субъекта любви, правда, с уточнением – субъекта женского пола. Ну, конечно же, девушек, а по-нашему – баб. Поиски шли с множеством проб и ошибок…. Во время одного из таких поисков я встретил ЕЁ. Не знаю почему, но в битком набитом людьми автобусе, мой взгляд остановился на ней, хотя я видел её всего-то мгновение, и то почти что одним глазом. В моей Душе что-то свершилось. Она выскочила с подругой из автобуса на остановке «Дворец культуры…». Я не смог протиснуться к выходу и вышел только на следующей остановке «Кинотеатр Прогресс» и пошёл навстречу… навстречу или на встречу…. Дойдя до дворца культуры, я не встретил их, и направил свои стопы в Окский парк. Прошёлся по старым аллеям парка, подошёл к веранде, где работали бильярдный зал и шахматный клуб…. Полюбовался заокскими далями. По Оке пронеслись, словно чайки над волнами, красавицы на подводных крыльях – «Ракеты». Они только входили в моду, и зрелище было необычайное и впечатляющее.
Но, обойдя все уголки парка, я не встретил притягивающего к себе и будоражащего мою Душу взгляда. Более месяца я бродил, как бездомная собака, по улицам города в поисках случайной встречи. И мои поиски обрадовали меня… встречей с её подругой. Она-то и помогла мне найти Её.
Ах, ах и ах! И, правда, в своём глазу не видишь и бревна…. Оказалось, что мы работаем на одном заводе, в одном отделе, но она в конструкторском бюро, а я – в лабораторном. Вот тогда всё и началось…. Рая, так назовём её подругу, подвела меня к столику, точнее сказать кульману, а ещё точнее, к рабочему месту Ея. На меня смотрели, излучая свет притяжения, обволакивающий всю мою Душу, тёмно-коричневые глаза. В них искрилось нечто, от чего нельзя оторвать взгляд. Губки такой привлекательности в интригующей улыбке так и влекли к себе. Тёмно-коричневые (каштановые) завитки локон, переливаясь игрой приятных тонов, ниспадали, лаская плечи, словно морские волны берег моря. Светлая кофточка в мелкую полосочку ещё более подчёркивала красоту причёски…. В руках она держала рейсфедер, заполненный тушью. Руки с нежной кожей и несколько   коротковатыми  пальчиками,   говорящими  о  нежности  её
2
Души, были немного испачканы тушью. У неё была не романтическая работа – копировщица. Она сводила… сводила или переносила на кальку копии того, что изображалось на ватманских листах мыслителями технических решений – конструкторами. Но это лишь промелькнуло, как частность, как что-то неинтересное, но естественно ползущее в глаза. Всё моё естество, внимание моей Души было сосредоточено, вернее купалось в той романтической ауре, которая окружила меня при соприкосновении с аурой объекта моего обожания. Это ведь подогревалось и фантазировалось временем долгого поиска. И вот это случилось. Случи-и-и-лось! Душа ликует, хотя… ещё многое надо раз-ре-шить. Но главное… главное сделано! Уже сегодня. Уже сейчас! Най-й-й-де-е-е-но! Найдено то, отчего Душа в восторге…. Теперь начнётся другое, не менее странное, может быть забавное для наблюдающего со стороны, действие. Надо завоевать, покорить… найти те единственные слова, чувства, ходы, которые смогли бы убедить или, по крайней мере, увлечь в игру объект моего обожания.
Как оказалось позже, объект был действительно увлекающимся…. Ко мне, как ручейки, создающие и питающие реку, потекла всевозможная информация от лиц, которых я не знал и не знаю. И всё о ней, о ней, о ней…. Оказалось, и это был удар, словно молния из чистого неба, - она замужем…. Кольцо – знак замужества, она не носила. Носить обручальные кольца уже было в моде, и их купить была возможность у всех. Муж её в это время, ох уж эта Судьба!.. отбывал свой долг, священный долг!?? В рядах советской армии. Таким образом, он охранял её покой, а я, значит, этот её покой решил нарушить. Нарушитель, а далее по нашей идеологии идёт слово… враг. Но… по этому фарватеру не пойдём, просто будем держать это в уме. В жизни всё пригодится…. Мне доброхоты сообщали, что не только я нарушал её покой. Целая река слухов журчала, шумела мимо моих ушей, то тихим вечерним шепотом волн, то холодным клокотаньем родничка, то утренним резвым звоном ручейка, то словно шум моря, нагоняющего свои волны на гальку берега…. Вся эта информация заставляла Душу метаться, волноваться, ужасаться… и так далее. А чувства изгоняли все эти сведения в дальние уголки памяти, как только я видел Её. Она всецело поглощала всё моё «Я»: всего меня. Мне казалось, что я пою соловьём, хотя кто его знает, может, я каркал вороном или чирикал воробышком…. У каждого индивиду своя песня и… брачная тоже. Если Души созвучны, то не известно, что играет большую роль, мелодия, ритм или… только присутствие в молчании…. И у меня пошла «работа» у её рабочего места. Как только я приходил на работу – сразу к ней.
Поначалу она никак не хотела согласиться, а точнее не соглашалась, а ещё точнее просто не хотела со мною встречаться,… где бы то ни было.

2
Но… и капли камни точат…. Почти ежедневное молчаливо-глазельное пение своей песни, в конце концов, поколебало её Душу. Она согласилась, чтобы я проводил её до автобуса, проходя несколько остановок пешком. Что-то во мне её уже привлекало: она избрала другой маршрут. Мы шли в далёкие пустынные места, как-то в аул или бродили по берегу Оки, подолгу засиживались в аллее Любви. Этот чудный уголок старого парка-сада графов Уваровых живёт до сих пор. Отсюда открывается великолепный вид на Оку, где старица уходит к Навашино и с новым руслом омывают громадный остров. А в сумраке вечера жемчужный блеск воды как бы показывает нам два пути, то есть развилку…. По одной дороге идёт её жизнь, уже оформившаяся, а вот тот поворот реки к Навашино, как бы символизирует, что ей надо свернуть. Что там будет – неизвестно, а по прямой – уже накатано. И вот один увлекает, а другой анализирует, бросает что-то на какие то весы,… а река блестит, отражая свет Луны. Ах, Луна, Луна…. Скольких ты соблазнила,… представляя всё в отражённом своем свете. Но разве об этом думаешь, когда Луна, аллея, тишина, река.… А главное – рядом с тобою та, которая, кажется, повелевает значительно сильнее тобою, чем Луна…. Но она ещё не повелевает. Это ты добиваешься того, чтобы она повелевала…. А она сомневается в чём-то. Романтика – романтикой, но есть долг… всё уже однажды было сказано,… было отдано…. Да, здесь есть о чём поразмыслить. Ведь повторение – не всегда мать-учение, а …. Чувства, если они возникли, так же трудно погасить, как и их зажечь. Иногда это почти вулканическое извержение чувств и гасить их не надо. Их надо только проверить, проверить временем,… делами. Этим-то большей частью и должна была заниматься она…. Она. Даже сейчас, вспоминая об этом, к телу как-бы возвращаются те признаки неудержимых чувств…. И градусник их, поднимаясь, бередит Душу. А ведь, сколько уже прошло десятилетий…. Но память всё хранит. Правда, уже как воспоминание, а не тот трепет изначальный,… когда хочется действий, когда горит этот пламень неудержимый, требуя выхода, требуя действий….
Как же назовём нашу героиню? Катя, Катюша, Катричка, Катеринка. Нет. Что-то уж больно каркает здесь эр-р-р-р…. Света, Светочка, Светуньчик – нежное, светлое самое, но…. Вера, Верочка, Веронишечка. Вера, но тогда надо не упускать из виду Надежду. А в первую очередь надо было бы вспомнить про Любовь. Люба, Любаша, Любушка…. Да, Любовь была. Но, ни Света, ни Вера не подходят, так как окончание этой истории не связано ни с одним из этих символов. Осталось Воспоминание светлое о Любви, хотя она и не победила, но она была нежна и трепетна, а не настойчива и всесильна….
Поскольку эта история – Воспоминание, а я всю жизнь очень люблю песни в исполнении Петра Лещенко, то назовём нашу героиню


3

именем из песни, в которой есть такие слова: - «помнишь дни золотые…». Татьяна, Танечка, Таньчалась, Танюша, Танюшенька…. Но это будет не пушкинская Татьяна, а та, на все сто процентов, Татьяна из песни в исполнении Петра Лещенко.
Любовь…. Любовь? Мне отец говорил, что любовь – это сверхъестественное чувство. Да, именно, чувство и сверхъестественное…. А Любовь – это всегда, или это только иногда, когда эти самые чувства становятся сверх, а не естественными? А в остальное время это что?
В познании этого аспекта вопроса и проходила жизнь, вернее те крохи времени, которые оставались от обязанности обслуживать того, кто тобою распоряжался – государство.
В выходные дни мы встречались на далёкой нейтральной полосе. В моих руках свидетель тех далёких дней: одна половинка плода могучего дерева дуба - желудя. Просверлено отверстие, в которое продето кольцо серебряной цепочки, а на плоской стороне надпись – «Таня …». Сегодня убеждаешься, что правильный вывод сделали наши предки, сказав: «ничто не вечно под луной ». Нашёлся, оказывается, тот, кто забрался внутрь желудя и так разрушил его, что многое исчезло и дата тоже. И я смотрю на этот символический огрызочек. Что это? Такой была бы наша жизнь? Или такой была бы любовь? Или это то, что делается с памятью, поскольку в жизни это не было реализовано?
А тогда…. Ах, ведь это было…. Встретились мы на конечной остановке автобуса в посёлке Вербовский. Лесная тропинка петляла по склону, часто огибая то берёзку, то ель, вела нас в сторону подвесного моста через Илевну. Была осень. Не была, а благоухала! Раскрапившись многоцветьем листьев на деревьях, постелив на землю достаточно пёстрый покров из них же, она голубенью глаз сини неба влекла нас в неизвестное, которое светлым облачком парило в вышине. Мы почти взлетели на подвесной мост, который откликался на каждый наш шаг. Здесь и полёт наших чувств – неописуемое ощущение качелей, скрип цепей подвесок, гулкое металлическое эхо шагов, а внизу журчание речушки…. Эти звуковые сочетания дополняли сказочный раскрас природы, ещё сильнее романтизируя нашу встречу. Все это представляло очень тонкое чувственное состояние, и мы, словно парашютисты, вскоре ощутили под ногами твердь земную. Конечной цели путешествия у нас не было, а было время и наши чувства в этом отрезке его. Мы пошли вдоль берега вверх по реке.
- Тань, а ты знаешь, почему правый берег всегда обрывист?
- У-у-у,… потому, что сердце с левой стороны…
- Один дядёк исследовал эти явления и сделал вывод, что во всех реках в правый берег действует определённая сила на воду. Так как он имел фамилию Кориолис, то и силы эти назвали «кориолисовыми».
4

- А как будут называться силы, которые влекут в левую сторону?..
- ?...
- Может, … силами Чувств?
Речушка петляла, как и жизнь каждого из нас, образуя иногда причудливые изгибы, в которых чернели, словно ночь, омуты. У одного из таких омутов, над которым возвышалось как мост, упавшее из-за подмытых водами корней дерево, мы решили остановиться. Кубарем скатились к воде. Помогая друг другу, начали взбираться по корням на дерево-мост, которое черной лентой пересекало синь неба. Взобравшись, встали у комля: - идти, не идти? Я один быстро прошёлся по этой ирреальной дороге. Туда-сюда, туда-сюда. Таньча смотрела и что-то соображала…. Я, словно исполняя какой-то танец, пошёл вновь к вершине дерева. Оно слегка покачивалось, делая этим мои движения не совсем объяснимыми, вернее не предсказуемыми. Пройдя более половины пути, я обернулся и посмотрел на объект моих вожделений. Он стоял и освещался контровым светом, то есть солнышко было за его спиной. Волосы Таньчи развевались лёгким ветерком. Солнце и Ветер в её волосах исполняли свой световой романс. Она подняла руки вверх, отчего ноги оголились почти до истока, и сделала свой первый шаг мне навстречу. О, эти первые шаги!... Глядя на её романтические шаги, я медленно пошёл в её сторону. Хотя дерево еле-еле покачивалось, но я почувствовал неуверенность её движения и устремился ей навстречу. Забывая об опасности, крепко её обнял. Наши глаза встретились. А чувства всё сближали и сближали наши уста. И вот он…. Этот ожидаемый, ожидаемый… поцелуй. Чувства наши покинули эту бренную землю (где чувства буйствуют, там разум уж молчит). Я словно бы вознёсся в небо, ощутив невероятный полёт…. Вот оно – чудное мгновенье! Мы вознеслись с нею и парили над дивной землёй, где река петляла по глади лугов, рощицы махали нам своими цветастыми платочками, то ли приветствуя нас, то ли прощаясь с нами. Вправо на холме усмехался нам дивными избами и странными бараками посёлок Вербовский. (Название это происходит не от обилия верб, а оттого, что здесь разместили во время последней войны Ленинградский завод и сюда съезжались для работы завербованные, точнее сказать – мобилизованные, то есть насильно присланные, люди)…. А мы, делая невероятные кульбиты, не отпускали рук друг друга…. Лица наши словно бы таяли в светящейся радости. Мы парили в своих чувствах, как персонажи картин Марка Шагала.
Реальность жизни быстро оборвала эти фантазии…. Прохладным омутом Илевна окропила наши пылкие чувства. Но … молитва огласилась не Богу…. Солнце смеялось на всё небо. От этого смеха все тучки словно растаяли, а смешинки окружили нас своим теплом и необычными чувствами, ещё сильнее будоража желания. Наши

5

обнажённые тела заплясали в странном танце…. А молитву всё же надо бы было прочитать Богу, ей Богу!..
…..

Из дневниковых записей

18.11.1967 г.      
  Вот уже два дня, как идёт борьба, борьба больного человека со здоровым. Борьба… за…. - «Вот закрутили ей голову. Сама не своя, вся исхудавшая…. Вся грубая в обращении с ним… Вот закрутили ей голову» - говорила мне её мать при встрече.
Маленький город. Можно обойти его за день. Но два человека, жаждущие встречи, стремящиеся друг к другу, никак не могут встретиться, не могут быть вместе. Как всё это странно. Человеку одному очень трудно. Ему нужна, очень нужна помощь другого, дорогого ей человека. Но он не может ей помочь. Это самое страшное, самое горькое и обидное – осознание своего бессилия поддержать, хотя бы своим присутствием, дух и настроение любимому человеку. Самое простое, взять и встретиться. Радость встречи многое может сделать. Радость встречи… Вы это когда-либо испытывали?
Сколько мыслей в голове. Но хаос их приводит к нулевому результату. Одна мысль перебивает другую, та – третью…. Ноль – есть ноль. Пусть мысли путаются. Но все они сконцентрированы возле одного. Эпицентр мыслей – это ты, моя любимая. Мысли начинаются и заканчиваются тобой, чтобы после мгновенной паузы снова завихрить в себе твоё имя, тебя, моя любимая! Как хочется быть сейчас вместе, быть вместе всегда. Но…. Не хочу никаких но! Но это «но» существует. И оно очень больное для наших Душ. Как поступить? Ведь у «Но» тоже есть Душа, сердце….
Её мама говорит: - Его глаза полны слёз, а ты грубо сказала всем «здрасте», не подошла к нему…. Таня! Грубое отношение ради Любви, ради… другого. За это я буду любить тебя целую вечность!
Грубость и Нежность. Совокупность и проявление их ради меня? Может, через некоторое время это грубое отношение так же повторится и со мной? Пусть! Но я буду делать всё, чтобы этого не было. Ведь она достойна, чтобы для неё делать всё. И я буду делать. Всё, всё для неё! Но…. Снова это «но». Наверное, это «но» - лазейка к отступлению. Чтобы когда-то выйти сухим из воды.
Таня! Я представляю, а может быть, и нет, твои мучения, твоё состояние, работу твоего чувственно-мыслительного автомата. Автомата!? Сказано. Мысли бегают от одного решения к другому. Снова возвращаются к первому. Вращаются. А, может быть, этого всего и не надо? ... Что?!!! Ералаш мыслей. Ай, Таня, как всё это понимать?
6

22.11.1967 г.
Двадцатого встретился с её мамой. Она сказала: - Отношения натянутые. Лучше не говорить ничего, а то потом будете меня ругать, то есть - все горшки свалите на меня. Не знаю, куда её кривая выведет.
 - Отношения натянутые. А выражение её лица, потом улыбка…. О чём они говорят? – Отношения натянутые…. Эта фраза не даёт мне покоя. Пока ещё натянутые?! Не может этого быть, ведь…. Что ведь? Он – муж. Она одна борется, трудно ей. Устала. Ведь жаль: всё же муж. А может, передумала? Всё может быть….
А я? Что, ты: мучайся, жди – робот. Приказ понял? Жди.
Таня! Если бы ты знала, как я хочу, хоть пару минут, побыть с тобой. Я верю в тебя, но я боюсь. Ничего не могу с собой сделать – я боюсь. Боюсь, а вдруг ты его пожалеешь. Слишком пожалеешь. Перестанешь бороться за нашу Любовь. Я всё готов отдать за то, чтоб ты была со мной. Слышишь!? Нет. Ты не слышишь. Телепатия – ерунда. У меня одни тревоги, терзания Души. У тебя – то же. Но ведь он с тобой рядом. И очень часто. Ты можешь привыкнуть. Я боюсь этого, слышишь? Боюсь! Нет ответа. – Отношения натянутые…. Они идут на… улучшение? … или….

23.11.1967 г.
Восемнадцать часов и тридцать минут – звонок телефона. Бешеными прыжками бегу в коридор общежития к телефону и хватаю трубку. Наконец-то. Встреча. Радости нет предела. Молодец, Таня! Немного развеяла грустные мысли.

26.11.1967 г.
Звонила из кинотеатра «Прогресс». Была с ним в кино…. После разговора, во мне родилась мысль: Всё это как-то не серьёзно. Она не хочет с ним, и в тоже время идёт с ним в кино. Как это расценивать? Я, кажется, начинаю ревновать. Ревность, ли? Может, ты обо всём передумал? Может, это со мной не серьёзно? Просто так. Ведь надо же когда-нибудь вспыхнуть! Гореть пламенем, хотя бы немного. Как это хорошо! Но…. Береги огонь от ветра!
«Нам не страшен серый волк, серый волк…». Завтра об этом и поговорим, как только встретимся. Жду звонка, завтрашнего.

27.11.1967 г.
Телефонный звонок продзенькал в 19 часов 45 минут. Как только я снял трубку – в ответ тишина, а потом это – пи-пи-пииии. Я положил трубку, ожидая. Снова звонок. Снимаю трубку – молчание…. Это звонила, конечно, она. Но зачем молчание? Зачем, почему? У меня в голове  одни  эти «почему?».  Надолго ли  хватит?   Из-за  ожиданий  этих
7

звонков я ничего не делаю, нет – делаю, но это дело - ожидание. Жду! Зачем всё так близко принимать к сердцу? А может, стоит. Если бы я считал по-другому, то я бы не ждал, забросив всё. Всё жду и жду. …«Ты жди, ты – жди. Ещё не долго…. Всё впереди, всё – впереди».

О5.12.1967 г.
Таня! Если б ты знала, как холодна сейчас моя Душа. Да, что там говорить. Эти дни равны годам! А ты – молчишь. Хотя бы позвонила и сказала: «Всё - конец связи….». Мне было бы значительно легче, чем твоё молчание. Ты же знаешь, что при молчании мы всё мыслим…, строим фантастические предположения. У всех фантазия разная…. Эх, ты! А ещё говорила…. Так всё в голове кружится, путаются мысли так, что и писать невмоготу. Эх, ты, Татьяна!? Ты говорила: - Жди, я сама!  Сама, сама. Ты ведь – одна слабость! Мне надо было сразу же вмешаться во всё это. А что сейчас? Ты уже, наверное, согласна продолжать с ним жить. А ведь раньше, раньше, когда в тебе ещё теплилась, да, именно, теплилась ко мне любовь, мне можно было добиться своего. Но сейчас, я это осознаю, сейчас уже поздно. Поздно, Танюша. Поздно…. Ах, как это больно для меня. Просто – один ужас! Ужас, да и только. Что же делать! Что делать, Таня-Татьяночка?

10.12.1967 г.
Как я ужасно обманываю себя, веря тебе, Таня!

06.01.1968 г.
Ну, вот и … «я не говорю, да мне и не хочется говорить: - Всё. Но это, пожалуй, так…. Тебе не понять. Я не хочу терять мать и родственников».
Мать. Убеждение матери. Что ей надо? От неё муж ушёл, или она сама ушла от него. Она не желает такой судьбы дочери. Как человеку партийному, ей нужен, прежде всего, покой, благополучие в их, то есть её семье. Благополучие с фасада, как и в партии. А что кроется внутри – это не так важно. – Как я смогу смотреть людям в глаза, если я допущу это… развод. Я не перенесу этого. Каждый будет говорить, и тыкать в меня пальцем…. Матери всегда хотят своим детям счастья. Но… какое это счастье, если человек всем говорит: - Я его не люблю…. А из-за матери (боясь её потери) продолжает жить с нелюбимым человеком. Как это можно, Таня? «Да разве мне понять, там, за печкою». А может, Таня, то, что было у нас, просто выдумка? Может, мы сыграли некоторую сценку из трагикомедии? Во всяком случае, я не могу никак понять происходящее. Какая же цена словам, которые мы произносили, цена чувствам, что всё это творили? Может, это просто ещё одно подтверждение того, что ….

8

О себе….
Я давно, давно-давно хотел такого, нет, не конца, а …. Любовь! Разве это была она? Это – просто увлечение? Для меня – нет. Это действительно Она, слышишь, Тань. Я так смутно помню, за давностью лет, любовь в восемнадцать. И больше такого не было. А теперь? Всё взяли! Всё. Одна тоска! Глаза полны слёз. Ха-ха-ха…. Мужчина. Слёзы. Сентиментальность. Разве можно этому поверить?
Любовь, Влюбляться. Любить, грустить, ждать, переживать. Волноваться до чёртиков, до головокружения, до истерик. Доводить себя всем этим до психоза. Неврастеник…. Точка.

13.01.1968 г.
Наша любимая песня:

Память.

Не тревожь ни себя, ни меня.
Не найдешь ни следа, ни огня.
Что прошло, то прошло и быльём поросло,
И опять на Душе светло.

Но пройдёт день и год и настанет час,
Захлестнёт как волна, как беда.
Закричит, позовёт наша память нас –
Не уйти от неё никуда.

……

Пусть кричит, пусть зовёт
Наша память нас -
Не уйти от неё никуда. Никуда!


Да! Память всё хранит и хорошее и плохое. Конечно, селекция памяти избирательна ко всему хорошему. Эти счастливые минуты, приятные встречи, тот полёт чувств, …, память хранит всегда.
Таня! Как мне грустно. Иногда говорят «до чертиков». Вот это сейчас подходит для меня. Все эти дни, а уже можно говорить, и месяцы, я хожу под каким-то гипнозом. У меня в голове нет ничего, кроме одного – тебя. Глупо это, наверное, особенно если принять во внимание, что мне тридцать один год. Да! Дураков много и в таком возрасте. Зачем говорить много. Просто, есть! Доказательством этому могу быть я.

9

23.01.1968 г.
После обеда ушёл с работы в общежитие.  В комнату пришла Таня. Она тоже не пошла на работу после обеда. Свидание с нею длилось до восемнадцати часов, затем я проводил её на завод. Как я благодарен Тане за этот день. Говорили о многом и ни о чём. Да это и не важно. Главное то, что со мной была она.

24.01.1968 г.
Таня сказала: - Всё. Я буду тысячу раз себя проклинать, но я не могу уйти от Сашки.
Танюшка! Прокляни лучше всё один раз, и будь со мной. Это ведь лучше. Да, ты не хочешь этого, то есть быть со мной. Хочешь…. Не хочешь…. Черт здесь ноги сломает, но …. Ты сказала, что тебя мать из дому выгнала. Ведь это было как кстати. Ушла бы и всё. Пусть мать живёт с нелюбимым тобою мужем. Тогда, может быть, она и поняла бы тебя.
Мне сказали: - Петька, ты стал унижаться перед ней. Да, этого уже не будет. И это точно. Ты сказала: - Всё. Но как трудно ходить и скрывать от себя и от других свою любовь.

26.01 1968 г.
Вчера и сегодня звонила Таня. Я подхожу, беру трубку, а в ответ молчание. Я сказал: - Таня. И сразу в трубке щелчок – трубка положена. Да, это Память….

30.01.1968 г.
Около восемнадцати часов  я пошёл по пути, по которому мы обычно гуляли с Таней. Всё вспомнилось…. Глаза наполнились слезами. Медленно, медленно я шёл. Ну, что сделаешь? Что? Вот здесь мы стояли. Вот здесь …. Здесь …. Сколько их, этих здесь. Я шёл и разговаривал … с самим собой. Ты ведь всегда со мной, хотя я точно знаю, что это только иллюзия. Любовь. Любовь всегда остаётся Любовью. И в семнадцать, и двадцать пять, и всегда, когда она зажигает свою свечу в Душе.
…..



Вот на этом месте Судьба приостановила мои воспоминания. В архиве лежат тексты, написанные для этого повествования, но как то не получается  вписать их…. А сколько в связи с этим было коллизий. Может быть, может быть, я ещё восстану Духом….


10

P.S.
Вот текст единственного письма Татьяны (а как же иначе – Татьяна и без письма!), прощального. Она уже не хотела со мной встречаться, но… ей хотелось… объясниться. Она, написав это письмо, порвала его. Когда я спросил её: - Ну, как дела? Она показала мне на обрывки письма в своём письменном столе и добавила: - Больше меня ни о чём не спрашивай. Всё. Понимаешь, всё! С её разрешения я забрал у неё это, гаданное на ромашке, письмо. Мои чувства помогли мне восстановить текст письма:
«Здравствуй Петя!!
Я счастлива уже тем, что могу сказать тебе… - Здравствуй!..., хотя бы в письме. Пишу и слушаю твою и мою тоже любимую песню. Вспоминаю тебя, нашу аллею, я всегда буду помнить о тебе, где бы я ни была, что бы со мной ни случилось. Сколько дней не увижу тебя, я не знаю, но чем больше не вижу, тем сильнее и сильнее моё желание увидеть тебя и услышать твой голос (услышать твой голос - зачёркнуто), я всё чаще думаю, что ты сейчас делаешь, чем занимаешь оставшейся день.
Петя, ты многого не знаешь. Не знаешь того, что я боролась с собой, чтобы не думать о тебе и тем более встречаться, но это была бесполезная попытка. Сердце не подвластно уму, сердцу не прикажешь. И хотя мне тяжело, что тебя нет рядом со мной, в моём сердце нет места для горя. Я счастлива, безумно счастлива оттого, что ты подарил мне любовь. Я поняла всё после того, как все от меня отвернулись, и я осталась одна, совсем одна со своими мыслями: что так продолжаться не может, и что нам не суждено быть вместе. Я как бы корнями вросла в эту семью и у меня к Саше какая-то женская забота о нём, я этого и сама не пойму почему, но я не могу оставить его. Он очень любит меня и благодаря мне он стоит на ногах, а если я только отойду от него, то он полетит вниз. Я понимаю, что каждый человек хозяин себе (что каждый человек хозяин себе - зачёркнуто), что законы одинаковые для всех. Закон утверждает семью – он её расторгает, если её фактически нет. Оба закона равносильны, хотя противоположны по содержанию. Но, кроме того, мы должны думать не только о себе, но и других, чтобы другим не было больно, это я говорю не только о Саше. Вот я решила всё взять на себя, лучше будет мне одной плохо. Ведь я дала слово себе, что больше не буду встречаться с тобой и опять же я не устояла перед тобой, я как пушинка в минуты слабости и воспоминаний, куда подуть – туда и полечу. Зачем? Почему? И опять – зачем? Я это позволила, только терзаю себе Душу и тебе тоже!! В то же время думаю, нельзя любить и не дарить друг другу самые нежные ласки. Если этого не отдавать, то мы просто губим друг друга, мучаемся.
Я знаю, что осуждаешь меня. Скажешь, что всё зависит от тебя и,
11

если бы любила и захотела быть вместе со мной, то смогла бы решиться на этот шаг. Но я поняла, что на меня все будут смотреть с презрением и каждый ничтожный человек будет мне плевать в душу, и поливать грязью. И что это не такой уж и маленький шаг, как мне показалось сначала.
Страдаем сами, не знаем от чего, ведь это единственное, что мы можем подарить друг другу сейчас».
1967 год.

Прошли годы. Приближалось время ухода на отдых, длительность которого – до конца Жизни…. Потянуло, потянуло мою Душу на Аллею Любви, как мы её всегда называли. Она располагается в бывшем имении графа Уварова, вне территории воинской части. Там было много деревянных скамеечек, а в конце аллеи вниз к реке вела деревянная лестница. Теперь скамеечек уже не было, но чувства нахлынули, как тогда…. Всё это легло на бумагу в виде стиха, который я затем превратил в песню…

***
Я пришел на аллею Любви
Повстречать свою юность.
«Даже мысленно…. Позови…» -
Оказалось, все - глупость.
Нам Судьба не велела сойтись,
Не велела - и точка.
- Где ж ты, милая? Улыбнись:
Отцвели два цветочка…
Зазвенела, как песня, листва
О любви, о разлуке…
Зашептали деревья слова
Твоих губ…. Твои руки…
Все припомнилось до мелочей,
Налетели былые чувства.
Сохранила аллея елей
Озорства и безумства.
Я пришел на аллею Любви,
А уйти – нет ведь мочи…
Серебристой волной уплыви,
Просветли мои ночи…
Здесь в жемчужной улыбке Ока
Свои русла объединила.
Нас аллея Любви свела,
Но полынная жизнь разлучила.

12

 

… аллея Любви …