Земеля

— Эй, земеля…  закурить не найдется?
Из темноты выплывает лицо круглое, как луна. Как и луна, оно не выражает ничего, даже надежды на ответ.  Да ответ и понятен. Лицо вваливается назад  и бесследно исчезает.
Зачем  закурить? Что это меняет. Что это дает? Дым.
Память хранит очертания. Но они незнакомы. Страшно. Живешь в мире математической красоты, тянешь причинно-следственную нить, все на местах. И ты на ногах, ноги на земле. Но вдруг, эти очертания…  они совсем не отсюда, не про это. Зачем? 
Все разъято и снова слито в одно. Как в ночную вазу под кроватью. Все в одном: сад и battlefield, цветы и dust&bones, храм тела и тело без храма, голова царя и без царя в голове. Блеск величия благородной осанки в очереди за пивом. Все истерзано, попрано, обездвижено и среди нас.
За что боролись?
Среди живых блуждают мертвые. Они не сильно заблуждаются на свой счет, вопреки мнениям. Zombie homo. В них не течет кровь, не рождаются мысли. Они безотчетны, их свобода без причин, а все ее следствия сводятся к одному.
Лицо вопрошает сквозь тьму столетий:
— Земеля…  закурить…
Дай ему хлеба.