История второго пришествия

(Ctril+c) (Ctril/Cmd+V)(Ctril/Cmd+V)

          Лев  Триб

                История второго пришествия            
    
      
   


               


 В  один из дней, в местном храме  небольшого  провинциального городка, в котором  после окончания службы  остались несколько  церковных прислужниц, из числа усердных богомолок, к диакону, приводящему в порядок церковные аксессуары подошел еще сравнительно молодой мужчина, с рыжеватой слегка вьющейся бородкой, с неопределенно  выраженными  кавказскими или  семитскими чертами лица. Было видно, что он не из местных. На его смуглом лице блуждала не определенная улыбка, по  которой нельзя было понять  чему он улыбается, тем более в храме, месте явно не подходящем для  выражения благодушного настроения и где улыбка, даже скрываемая в усах и бороде, воспринимается не иначе, как тщетное сокрытие кощунства.
« Похоже, что и не православный, может и не крещенный, уж больно смуглый. Возможно индиец, хотя не очень похож. Они там и в храмах улыбаются. Но чему удивляться, каков бог таков и приход. Как говорят, их бог только и делает, что поет  и  пляшет».- Эти мысли промелькнули в голове пожилого диакона, приметившего незнакомца еще во время службы. Но, ничто  не отразилось на его круглом лоснящемся лице на котором сохранялось наработанное долгими годами  церковной службы постоянное выражение сопереживания  страстям господним и мукам святых праведников. Подойдя к диакону, незнакомец   спросил, где можно найти  главного священника церкви, того, который вел службу?                -Вы имеете в виду иерея-настоятеля? - переспросил диакон.                - Мне как- то все равно еврей он или нет. А, что есть и  другой?  Впервые за много лет выражение сопереживания на лице диакона сменилось гримасой не поддельного ужаса.                -  Упаси господь, вы не так поняли, я сказал, что наш  настоятель имеет чин иерея, на сей раз подчеркнуто внятно, произнес диакон.   - Простите, наверно я не расслышал, но все же  - могу я увидеться с ним? - спросил незнакомец.                - Настоятеля сейчас нет, а зачем он вам, может я смогу  ответить за него?   Незнакомец  лукаво улыбнулся и  сказал, что он хотел бы прояснить для себя смысл некоторых изречений из проповеди настоятеля и спросил диакона: как ему следует обращаться к  нему? - на что тот ответил, что к нему можно обращаться, как к батюшке, а к настоятелю, как к отцу. - Странно, как бы про себя, но отчетливо произнес незнакомец, - а я думал, что отец у всех один, небесный.     -Тогда, батюшка, может   быть  вы, скажите, как  надо  понимать,  то, что Иисус  искупил на кресте наши грехи? - Чьи грехи он искупил: тех людей, которые были сегодня в храме или тех римлян, которые  его распяли? Разве не сам  согрешивший должен искупать свой грех?  И  еще  один вопрос: как понять то, что Иисус  смертию  на кресте смерть попрал?  Не изменяя выражения сопереживания страстям господним, диакон сказал, что  будет лучше, если на эти вопросы ответ даст сам настоятель, которого он постарается найти, но, что  сказать настоятелю  на тот случай, если тот спросит ваше имя  и     откуда вы?  Незнакомец ничуть не смущенный встречными вопросом, с той же  улыбкой рассказал, что звать его  Иешуа, но многие зовут Иисусом, что  он из  Назарета, но  родился в Вифлееме, городе пророка и царя Давида, что был крещен Иоанном, известным как Иоанн Креститель. Услышав ответы Иешуа (теперь и мы знаем имя  незнакомца) диакон предложил ему походить по храму, помолиться  у икон, а сам пошел искать отца настоятеля. Подождав, пока Иешуа отошел  вглубь  храма, диакон зашел в служебную келью, связался по мобильному телефону с  иереем и доложил ему о желании  незваного, подозрительного  гостя встретится с ним, и испросил указаний настоятеля.  Иерей  уточнил у диакона: не производит ли этот  Иешуа  впечатления шизика, на что получил уклончивый  ответ, в том смысле, что вроде,  как больной  на голову, но, с другой стороны посмотреть, рассуждает  здраво. Правда, добавил диакон, смущает  то, что он постоянно улыбается, а это может означать только то, что  тот либо действительно шизик, потому как нельзя представить, чтобы нормальный человек и уж тем более  православный, улыбался в церкви, либо, чего он тоже не  исключает, этот Иисус, прости господи,   просто издевается над святой церковью. Какое- то время настоятель, осмысливал  смутные наблюдения диакона, затем  сам продолжил рассуждать вслух:          - если отправить  самозванца в психбольницу, да, так  и...,  но.., а вдруг, черт его знает, он и в самом деле того.., не завершив, испугавшись своей крамольной мысли, он замолчал.  Неожиданно, осененный новой мыслью, воскликнул: ясно же, как я сразу не сообразил,- он проверяющий, инспектор областной, может и еще высшей епархии. Утвердившись в этом озарении, настоятель  предложил диакону вежливо попросить у незнакомца  удостоверение личности,  сказав, что такое проявление  бдительности будет воспринято лишь только положительно, и  инспектор вынужден будет назвать себя.  Диакон, уже в летах, местный уроженец,  в отличие, от не так  давно присланного молодого иерея, мог позволить себе усомниться, в  чем честно  признался  настоятелю, сказав, что церковь вроде как не полиция, и  требовать документы у прихожан  не подобает, а ему  точно не по чину. Настоятель  не настаивал, но все же  остался при своем мнении, согласившись с диаконом в том, что действительно требовать документы дело полиции, а не церкви.  Он сам позвонит начальнику полиции, у которого на днях бесплатно  окрестили сынка, и попросит его дипломатично установить  личность странного посетителя храма божия и добавил, видимо, в знак примирения  с  диаконом, что после  все станет ясно и если все окажется так, как он думает,   в чем он почти уверен, то он и диакон удостоятся  упоминания   в   благодарственной молитве самого... (кого он не  уточнил)  за пасторскую верность.  На том и  согласились. Не прошло и  получаса, как   в церковь вошли два полицейских и, получив уточнение диакона, направились к  Иешуа, стоявшему у иконы Христа Спасителя в позолоченной  раме под стеклом. Подойдя к нему, полицейские   очень вежливо попросили его предъявить удостоверение личности. На что Иешуа спокойно, все с той же хитроватой  улыбкой, спросил -   в чем он провинился, что должен  показать их. Полицейские опять  очень вежливо  вновь попросили предъявить документ на личность. Иешуа   с тем же выражением лица, которое, как впоследствии  выяснилось, полицейские сочли за издевательство  над  их  достоинством при исполнении, ответил, что документов  у него нет. Тогда,  полицейский помоложе, недавно выгнанный из ОМОНА за распущенность нервов, забыв  наставления начальника о вежливости, рявкнул: - ну ты, м... к, клади  ксиву, и  потянулся рукой толи к бороде, толи к карманам Иешуа, чего тот не ожидал, инстинктивно  отпрянул назад и разбил стекло на иконе своего тезки. Такая знакомая реакция и звон разбившегося стекла,  привела обоих полицейских в привычное для  них  служебное  состояние и не прошло и тридцати секунд, как руки Иешуа  оказались в наручниках, а с лица исчезла улыбка, так  смущавшая церковного батюшку. Три подслеповатые старушки прихожанки с живейшим  интересом наблюдали за действиями доблестных охранителей имущества храма господня, повизгивая от  праведного гнева на рыжебородого кощунника. С непоколебимой решимостью отстоять свое законное право  на защиту своих оскорбленных чувств, они тщательно  записывали свои паспортные данные, подтвердив полную  готовность в любой момент явиться в суд для дачи  свидетельских показаний. Батюшка, напротив, был,  как бы смущен. Заметив несколько растерянное лицо Иешуа, утратившее лукавое выражение, он почувствовал  нечто вроде сострадания к нему, усиливаемое пульсирующей мыслью, что он оказался не просто свидетелем, но и соучастником какой- то неправды, чего- то, что находилось на грани совести.  От этой  мысли постоянное выражение сопереживания страстям господним на его лице обрело новый трагический акцент. Он, с  явной  не охотой, продиктовал свои  гражданские данные, присоединив свою подпись к активисткам предстоящего суда, успокоив совесть тем, что подпись под  паспортными данными, не означает согласия на лжесвидетельство.  Иешуа  наблюдал процедуру сбора подписей, стоя в наручниках под бдительной охраной одного из полицейских. Растерянность мало по малу исчезла и на его лице вновь заиграла улыбка. Собрав предписанные  инструкцией данные, полицейские повели Иешуа к автозаку, ожидающего преступника  у входа в храм, в классической  позе, т.е. с головой опущенной ниже колен, с руками в  наручниках сзади. Его провели мимо суровых, гордых своей  причастностью к акту справедливого возмездия старух,  мимо спины удаляющегося диакона, оказавшегося не в силах видеть злобную радость почетных прихожанок его прихода  и вновь встретится с взглядом и улыбкой возмутителя многолетней церковной тишины. Иешуа втиснули в полицейский газик с зарешеченным окошком, через которое  он все равно не смог бы увидеть красоты и достопримечательности города, даже если бы это позволила поза в которой его везли в участок. Впрочем,  везли его не долго, поскольку участок  находился не далеко от храма, можно сказать, в шаговой доступности. Вообще- то давно подмечена особая территориальная (и духовная)  близость церквей и полицейских участков. Трудно сказать:  насколько случайное или намеренное такое  соседство. Возможно, в такой планировке важных городских  учреждений была заложена идея, чтобы  церковь, помимо  защиты всевышнего, была  под неусыпным оком верноподданной службы городского порядка, так и сама  эта служба  находилась  бы  под божественным всевидящим  оком. Ну да бог с ними. Нас сейчас больше волнует  судьба Иешуа, который уже сидит в естественном виде на  стуле, т.е. без наручников и готов дать показания,  оставив попытку  понять: в  чем  он  провинился. Как и положено, дежурный офицер полиции начал с установления личности задержанного, предварительно  убедившись после личного досмотра, в отсутствии у него  документов. Второй раз за день Иешуа назвал себя, добавив, что он сын Иосифа и Марии, сказав, где родился, крестился. На вопрос- где постоянно проживает и  работает в настоящее время, сказал, что обитает в другом  мире, в другом измерении, и  сфера его деятельности  определяется  высшим галактическим советом. В данное время прибыл на землю, как и обещал две тысячи лет  назад, для более детального изучения на месте и определения состояния духовной эволюции человечества. Его основная задача, после выявления текущего уровня  человеческого общества по шкале галактики, в которую входит планета Земля, дать совету предложения  для составления оптимальных решений по земле на текущее третье тысячелетие по земному летоисчислению. Дежурный офицер, который казалось с интересом, слушал и  записывал планы галактического совета относительно  человечества, неожиданно взорвался:- хватит  заливать. Значит так, я записал с твоих слов  и прочитаю  тебе, потому, как читать и писать ты по нашему не можешь, ведь  так .   Учти, для тебя же лучше будет подписать, что такого- то числа, такого- то месяца, по просьбе настоятеля   храма такого- то, нарядом полиции в составе таких- то, произведено задержание не известного мужчины, назвавшего себя Иешуа Назаретским тридцати трех лет, без определенного места жительства, не работающего. Документов личности в ходе  личного   досмотра у задержанного не обнаружено.  Причинами  обращения заявителя в полицию и, последовавшего затем задержания, явились противоправные  действия нарушителя, выразившиеся в его отказе предъявить работникам полиции документы, удостоверяющие его личность, порче церковного имущества последовавшего вследствие удара по иконе Христа Спасителя, оскорбления  чувств трех верующих прихожанок, молящихся во время задержания, а также оказания физического сопротивления  двум полицейским при задержании, с нанесением им телесных повреждений. Характер  и степень нанесенного вреда их здоровью, будет отражен в акте судебной медицинской  экспертизы и предъявлен по запросу  следствия.  Что там было написано дальше уже никакого значения для нашей истории не имеет. Разве, что можно отметить  неожиданную похвалу  от офицера, сказавшего , что Иешуа молодец, не стал валять ваньку  и  подписал протокол четким крестиком. Иешуа  отвели в КПЗ и даже поставили на довольствие, что  было красноречивым свидетельством начавшейся компании гуманизации полиции.
Не стану "грузить" нашу историю мало значащими подробностями, но уже в тот же день было  заведено  уголовное дело на Иешуа Назаретского (так он значился   в протоколе допроса) по обвинению: оказание сопротивления представителям власти при задержании, умышленной порче церковного имущества, оскорблению  чувств верующих. Такой оперативности не мало способствовала срочная информация в телевизионной  бегущей строке местного канала о задержании опасного  преступника при попытке ограбления храма. Информация,  существенно поднявшая рейтинг канала на какое- то время,  была передана корреспондентом   рубрики «Наше  Эхо", одноклассником и приятелем дежурного офицера  составлявшего протокол задержания Иешуа. Используя  приятельские отношения для поднятия рейтинга и громкости городского "Эха",  отмеченный  привилегиями дружбы корреспондент, всегда забегал на часок, другой в дни  дежурства своего приятеля, подкидавшего ему иногда, что-нибудь, из чего можно было, имея всего лишь не большое  воображение, приготовить на ужин обывателям жаренную  утку не первой свежести, либо раздуть из чего-нибудь,  не обязательно из мух, слона.   Та же причина, необходимость повышения рейтинга, но  теперь уже полиции, которую постоянно склоняли из-за  крайне низкой раскрываемости преступлений, явилась  вторым обстоятельством, благодаря которым все материалы этого дела уже через  неделю  были  переданы для рассмотрения в Скуратовский районный суд  города. Сразу необходимо пояснить, что Скуратовским он   был назван не в честь   бывшего генерального прокурора, похожего на того, который парился в сауне с девочками, но лишь   исключительно ввиду того, что  суд находился на  улице имени Скуратова, мало известного и забытого деятеля далекого прошлого.  За  неделю следствие провело большую работу по  сбору доказательной базы для обвинения. В суд передали:  протокол первого допроса дежурного офицера полиции, показания диакона, отличающиеся крайней  неопределенностью и, которые можно было трактовать как  против, так и в пользу обвиняемого, показания трех  прихожанок храма, основных свидетельниц обвинения, показания двух полицейских, проводящих операцию задержания. К их показаниям прилагалось совсем свежее   заключение судебной  медицинской экспертизы о наличии  гематом на ягодицах полицейских, полученных при задержании преступника, а также заключение психоневрологического диспансера о психиатрическом   обследовании Иешуа Назаретского и   признании его  здоровым и способным отвечать за свои действия. Об этой справке позднее придется упомянуть еще раз, а  пока заглянем в "творческую лабораторию" судьи, который с явным не удовольствием прочитывал материалы предстоящего дела. Все обвинение строилось на показаниях трех  старушенций  маразматического возраста, и полицейских, чьи увечья на задницах вызывали улыбку. Не вразумительные показания церковного батюшки, лишь  подчеркивали, что дело не стоит тухлого яйца. Сообразив, что исковые заявления от имени трех старух  продиктованы настоятелем и обращение в суд благословлено им  же, судья не мог понять: для чего тот  затеял это дело. Ему приходилось встречаться с настоятелем на тусовках  городской административной  элиты, в прошлые времена именуемые партхозактивами. Настоятель, несмотря на свой церковный сан, производил впечатление вполне цивильного, светского  человека. Судья подумал, что ему удастся найти мирное решение, без открытия суда, и попросил соединить его с  настоятелем по телефону. Иерей, настоятель единственного городского храма, посланный сюда в служение несколько лет тому  назад, еще сравнительно молодым, подающим надежды во мнении церковного руководства, начал томиться, на  его взгляд, затянувшейся остановкой его карьерного роста. Сознание того, что некоторые его братья во Христе, с  которыми он в одно время окончил духовную семинарию, уже были рукоположены в протоиереи, а один из них, бывший инструктор райкома КПСС, после развала всего,   экстерном поступивший в семинарию, и окончания которой, стал  не много ни мало епископом в одной из областных  епархий – очень удручало. Совсем недавно, на одном из областных церковных  собраний, епископ  дружески  посоветовал ему привлечь к себе внимание, чем-нибудь  вроде "пусек райт", но не столь одиозно, а может даже  наоборот. Что епископ подразумевал под «наоборот» он  уточнять не стал, но с того разговора настоятель находился в мучительных поисках того самого  "наоборот". И вот, наконец - то, божьей милостию, провидение  послало ему этого придурка Иешуа, или как его там, к  счастью, признанного совершенно здоровым, из "второго пришествия" которого, при умелом подходе, можно сотворить, что- то "не столь одиозное, а совсем обратное". План настоятеля состоял в том, чтобы с помощью боготворивших его прихожанок, оказавшихся  свидетельницами вопиющего богохульства, как можно более  раздуть дело в суде, намекнуть прокурору, у которого  не так давно бесплатно отпевали почившую в бозе тещу, потребовать максимального предусмотренного статьей  наказания, а затем, за день до вынесения приговора, обратится к суду с просьбой освободить  обвиняемого Иешуа от наказания, руководствуясь христианским милосердием и просьбой прокурора о замене ранее  заявленного им требования о наказании на условное. По мысли настоятеля, такой неожиданный акт  публичного призыва к прощению привлечет к его церкви и  лично к нему признательную общественность не только  города, но и самого..., не трудно догадаться кого.  Настоятель полагал, что добившись освобождения Иешуа,  он, в какой- то мере, повысит авторитет  или, как теперь говорят,  рейтинг РПЦ, упавший после заключения девушек из   "Пуси Райт" в тюрьму.  Хотя  и  тогда верхушка РПЦ, как бы обратилась к суду с призывом к  милосердию, было  очевидно лицемерие этого обращения, последовавшего спустя почти неделю после вынесения приговора. Теперь  же , добившись реального  освобождения, настоятель реализовал бы совет епископа, превратив одиозный запашок в "наоборот".  Поэтому, когда судья по телефону обратился к настоятелю с предложением отозвать исковые заявления на Иешуа, настоятель вежливо отклонил это предложение, сославшись на то, что в то время, когда  церковь повсеместно подвергается нападкам воинствующих  безбожников и оппозиции, этот шаг будет воспринят высшим руководством и синодом как признание слабости  и потере авторитета церкви.  Однако, добавил он, суд может  всецело рассчитывать на поддержку святой церкви и лично на него. Аргументы настоятеля не убедили судью, и он с досадой вынужден был признать неизбежность процесса, поскольку никаких контраргументов, позволивших бы ему  отклонить  иск и тем самым суд, - не было. Еще во время разговора с  настоятелем у судьи промелькнуло в памяти смутное  воспоминание чего- то старого, не связанного лично с ним, но имеющее, пока не осознанное им, отношение к  предстоящему суду. Какое- то время он тщетно пытался  уловить суть воспоминания или ассоциативную связь с ним, но решил отвлечься и еще раз просмотреть материалы предстоящего дела. Взгляд судьи остановился  на имени обвиняемого Иешуа Назаретского... Он позвонил в канцелярию суда и попросил разыскать и  принести ему библию:
«  Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали  лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать его смерти, и не находили: и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но наконец пришли два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: «могу разрушить храм Божий и в  три дня создать его»                -Когда же  настало утро, все первосвященники и старейшины имели совещание об Иисусе... и, связав его  отвели и предали его Понтию Пилату.......... Между тем как сидел он на судейском месте, жена его  послала ему сказать: не делай ничего Праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Пилат видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал : невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы...Тогда отпустил им Варраву, а Иисуса, бив, предал на  распятие.»
Зал скуратовского суда был полон. Процесс был открытым  для прессы и публики. Иешуа  сидел за стеклянной перегородкой, без наручников, все с той же   улыбкой на лице. Взгляд его встретился с взглядом судьи  и на какой-то миг у обоих промелькнуло одно, общее воспоминание, установившее  между ними, невидимою для окружающих, взаимную симпатию.
Судья начал процесс с вопроса к обвиняемому: подтверждает ли он отказ от государственного защитника и  чем  объяснит  суду причины отказа. На это Иешуа ответил, что не видит  за  собой вины и в состоянии сам отстоять себя от любых  обвинений. Далее процесс пошел в соответствии с матрицей всех судебных заседаний. Прокурор нудно зачитывал обвинение, вновь перечитывая показания  свидетелей. Суть обвинения сводилась в основном к тому же:  оказания сопротивления при задержании и нанесения   телесных повреждений средней тяжести представителям  власти, причинению  материального урона церкви порчей  имущества, и главное - оскорбление чувств верующих прихожан церкви, проявленное ударом по иконописному  лику Христа и глумлением над священным писанием,  выразившемся в присвоении обвиняемым имени Иисуса  Христа. Эта часть обвинения зиждилась на показаниях  трех старых прихожанок, попросивших разрешения суда  прочесть свои показания с листа, ссылаясь на возрастные  провалы в памяти. Некоторое  оживление внесла последняя  свидетельница, решившаяся добавить от себя, сказав, что   она, конечно, не какая-то там антисемитка и ничего  против жидов, т.е., извините, евреев, не имеет. Но  обвиняемый, который сам сознался в том, что он еврей,  издевательски утверждает, что  он есть новый Христос. Это уже слишком, потому как, никак не может наш  православный спаситель быть евреем. На вопрос судьи: имеются ли у сторон обвинения и защиты   вопросы друг к другу и свидетелям, прокурор язвительно спросил обвиняемого, может ли тот  привести     свидетельства и доказательства в подтверждение  своей идентичности с Иисусом Христом? - Разумеется, ответил Иешуа, я сделаю это по требованию  суда. Такой ответ, произнесённый спокойно и внятно, добавил оживление в зале и привнес  ожидание  интриги. Судья, обращаясь к Иешуа, предоставил ему право  задать вопросы от лица защиты.                -Спасибо, ваша честь, у меня нет вопросов, но есть две  просьбы. Имею я право  на  это? - спросил Иешуа. Судья разрешил.                -Ваша честь, я прошу, чтобы представители власти-полицейские, свидетельствующие против меня, сняли или  приспустили сзади свои брюки и показали суду  увечья на своих задницах, якобы нанесенные мной.
 -Обвиняемый, суд не место для шуток, пока мы ограничимся  замечанием и предупреждением о не допустимости впредь  подобного рода просьб, сказал судья, пряча улыбку.                -Ваша честь, прошу не рассматривать эту просьбу как  шутку оскорбляющую достоинство власти, я хотел лишь,  чтобы суд и присутствующие смогли воочию убедиться  в наличии гематом на ягодицах власти, которые нашли подтверждение, не далее как вчера, в заключении  медицинской экспертизы по результатам осмотра  представителей власти, проведенным и датированным 17  октября сего года, т.е. вчера. Хочу обратить внимание  уважаемого суда, что даже ,если допустить возможную  описку в дате проведения экспертизы, осмотр ягодиц  представителей власти фактически прошел в день  нанесения повреждений,  то и в этом случае,  учитывая среднюю тяжесть повреждений, установленную  комиссией, суд сможет удостоверить наличие следов от  гематом, которые никак не могут исчезнуть за это  время при повреждении такой тяжести.                Судья, немало уязвленный тем, что сам не обнаружил  не стыковки в датах, которую однозначно следовало  расценить не просто как досадное недоразумение, но  очевидный факт лжесвидетельства  полицейских, еще раз  заглянув в документы по делу Иешуа, стал искать  взглядом представителей власти, проходящих по делу. Напрасно, они бесшумно удалились из зала суда, как только обвиняемый огласил свою первую просьбу. После короткого перерыва, суд продолжился объявлением  решения суда о снятии обвинения с подсудимого в  нанесении  телесных повреждений и вреда здоровью  представителям власти в виду отсутствия доказательств  совершения означенного деяния.  Прежде чем приступить к рассмотрению следующих пунктов  обвинения:  порче церковного имущества, оскорблению  чувств верующих и богохульстве, судья спросил - имеет ли  защита в лице обвиняемого, что либо заявить по данным  пунктам обвинения? Иешуа ответил, что он просит суд   рассмотреть еще одну просьбу, которая имеет прямое  отношение к оставшимся обвинениям.
- Суть моей просьбы в том, что учитывая характер  обвинений, исходящих из утверждения, что я  лжехристос, чем и объясняются с точки зрения обвинителей все мои кощунственные деяния и богохульство, было бы разумно и справедливо обсудить эти обвинения в присутствии и  при участии  независимого эксперта в области богословия,  теологии и религии. Я прошу суд от имени защиты, которую я провожу сам, пригласить эксперта из  числа преподавателей духовной академии, которые, как  можно предположить, наиболее компетентны в этих  вопросах и сумеют содействовать суду в принятии  справедливого решения. Со своей стороны, хочу еще раз заверить, что какое бы не было заключение эксперта, я предоставлю суду не опровержимые доказательства, что я есть тот, за которого себя выдаю. Однако, должен сказать, что  у меня, возможно и у суда, есть сомнение, что просьба будет поддержана теми от  кого зависит решение о предоставлении  суду эксперта. Поэтому, принимая во внимание разъяснение суда в том, что в порядке самозащиты я имею право с разрешения  суда взять ответное слово на обвинения прокурора, прошу суд предоставить мне эту возможность сегодня,  до окончания работы суда.                Судья до сих пор находящейся в смущении от незамеченного им подложного заключения экспертизы  о  трудоспособности полицейских задниц, разрешил обвиняемому взять слово для защиты тотчас.                -Спасибо ваша честь. Начну с повторения  того, что я  есть тот, в ком на момент приписываемых мне  действий находился дух Христа по имени Иешуа, данного   при рождении физического тела две тысячи лет назад.  В первых показаниях данных мною офицеру полиции, я  сказал, кем был послан и с какой целью на землю, однако  эта часть показаний не нашла места в обвинительной  речи прокурора. Для суда, повторю цель моего  прихода на землю во второй раз: я послан галактическим  советом, иерархической  структурой  высших миров, для  выявления причин снижения темпов духовной эволюции  человечества. Но не предвиденные  обстоятельства  не дали возможность выполнить мою задачу в полном  объеме .  Выводы я могу сделать только по одной части  человечества, в которую входит Россия. Тем не менее, нет  сомнений в том, что причины приведшие человечество в  целом к упадку духовности те же, что и в России.  Мы знаем, миссия духовного просвещения, в основном, лежит   на церкви, независимо  от их конфессиональной приверженности. Если говорить о церкви, названной  моим  именем и в основу религии, которой, якобы положено мое  учение, настолько исковерканное, что  я затрудняюсь  признать его за свое, то я вижу в ней массу людей называющих  себя христианами, но мало подлинных, тех, кто  духовной чистотой  могли бы сравниться с первыми  христианами. Высокое церковное священство католиков,  провославных, лютеран, протестантов и прочих, погрязли  в  теологических спорах типа того; как правильно креститься: слева на право или наоборот, тремя пальцами  или ладонью, что за гробом-чистилище или вечное  мытарство, как зачата моя мать-естественным образом, т.е. порочным, или не порочным . Все  утверждают, что они  то и есть самые правильные, самые святые, ближе и милее богу, чем остальные и требуют на этих основаниях безоговорочной веры в свои догматы.  При этом все руководствуются   инструкцией первого идеолога   существующего по сей день христианства, самозваного апостола, который сказал: «мы посланы не для словопрений  и не для исследования  и доказательства, но покорять вере, чтобы поучаемые слушали веруя   без всякого противоречия».                -На это скажу, как говорил тогда: пусть мертвые апологеты   такого вероучения сами хоронят своих мертвецов, а живые  пусть имеют живую, истинную веру в знания,  в возможности разума и способность человека  постичь мудрость творца, чтобы стать его соавтором в сотворении своей души. Все постижимо и достижимо, необходимо только понять, что  ничто не стоит на месте, в  том числе и мое учение, которое я когда- то дал простым рыбакам, рассказывая  о   нем  доступным для их понимания языком. С тех пор  прошли две тысячи лет, за это время, несмотря на все  препоны, в большей степени со стороны церквей, человеческие знания достигли того уровня, который  позволяет, не изменяя сущности основных положений  первичного учения, доступно  объяснить то, во что полагалось только верить. Но церковные священноначалия  вместо того, чтобы в сотрудничестве с наукой доработать  и пополнить  основополагающее  учение в соответствии  с научными данными в различных областях знания, и на этой основе постоянно совершенствовать методологию  духовного развития человека, намеренно противодействуют  очищению его от ржавчины устаревших канонов, догматов,  обрядности и всей прочей фарисейской ржи. Но тогда у кого спросить: что такое дух, душа, что от  человека умирает, а что продолжает жить вечно, что  такое Бог, что означает сотворчество человека с ним,  допустимо ли критиковать авторитеты церкви и ставить  под сомнение незыблемость утверждений священных писаний, и можно ли задать эти вопросы, не опасаясь, что можешь попасть на костер, быть распятым  на кресте или  оказаться  в тюрьме,  отлученным от церкви, преданным анафеме, уволенным с работы  и  все это:  по обвинению в оскорблении святости церкви и  чувств верующих, принимающих на веру то, о чем в  сущности имеют лишь весьма малое представление, да и то   зачастую исковерканное ложью? Судья из лучших побуждений, навеянных неожиданной для  него симпатией к Иешуа, прервал его и участливо предложил обвиняемому уделить больше внимания своей  защите, нежели критике церкви, которая может быть  инкриминирована ему, как еще одно  доказательство  со стороны обвинения.                -Ваша честь, я хочу разъяснить суду, продолжил Иешуа, что в свою защиту я сказал вполне достаточно и скажу  еще раз: - я не виновен, но  все  сказанное  мной, кроме  этих слов, относится к защите: не к моей, но к защите всех, кто находится в зале суда   и всех причастных к этому процессу лиц;  к защите от лжи, лицемерия, ханжества, от  зомбирования  паствы в послушных овец или упрямых козлов.  Вы скажете: опять  оскорбления, грязный поклеп на  благочестивых верующих, но позвольте заметить  подобное  деление народов, в  котором « с одной стороны от сына  человеческого будут поставлены овцы и бараны, причисленные к праведникам, правда, не понятно за что,  с другой   стороны поставят козлов», которые также не известно за  что, прямиком последуют в муку вечную, было приписано  мне евангелистом Матфеем. Разумеется, ничего подобного,  как и многих других компиляций, Матфей не писал, о чем  сам мне и сказал, находясь  в духовном теле. В этот момент со скамьи свидетелей раздался визгливый  окрик главной свидетельницы обвинения:- довольно с нас,  лишите его слова, пущай докажет, что обещал. Судье ничего не оставалось, как прислушаться к гласу  народа и он обратился к Иешуа:- обвиняемый, ваша речь будет убедительнее, если вы  предоставите суду, обещанные вами доказательства того, кто вы есть на самом деле. Иешуа продолжил:                -Верно, подметили мудрые люди: история повторяется дважды: сперва как трагедия, во второй раз как фарс. Помнится, что и в первый раз, две тысячи лет назад, от  меня также требовали свидетельств в виде чудес, того, что я  есть истинный Христос. Тогда, для доказательства было достаточно превратить воду в вино на свадьбе в  Канне Галилейской, накормить  пятью хлебами пять тысяч  голодных и воскресить двоих или троих праведников. Могу предложить суду и всем присутствующим на следующее заседание суда, запастись тарой с водой в любом количестве, которую обязуюсь превратить в вино по вкусу  ничуть не хуже, чем было тогда на свадьбе, а закусить вы  сможете по желанию суда либо хлебами, либо гамбургерами. Если в суде найдется парочка свежих трупов праведников, то готов их воскресить, но при  непременном условии, что при жизни они не отяготили  своих душ нарушением основных библейских заповедей. Последнее доказательство, которое я оставляю на последний день суда, сразу после оглашения приговора, будет заключаться в обещанном мною еще в   первое пришествие, проведении суда над каждым, кто отвергал и осуждал меня. Ибо, напомню слова, которые многим хорошо известны: каким судом судите, таким будете судимы; и какою  мерою  мерите, такою   каждому и отмерю. Но, как  в первый раз, так, и в  этот раз, я пришел не судить мир, но помочь ему, а потому, моему суду будут подвергнуты только те, кто будет присутствовать в тот день в зале суда.  Я закончил.
Суд был отложен для согласования вызова эксперта по  вопросам  теологии и религии.
 Ватикан, Резиденция Святого престола.  за месяц до начала процесса в Скуратовском районом суде.
Для ясности дальнейшего изложения событий мысленно переместимся в Ватикан. Там в резиденции святого престола состоялся  разговор, коренным образом, повлиявшим на дальнейший ход  нашей истории и судьбу ее главного героя. Скажу сразу, что разговор тот был сугубо конфиденциальным, а потому  достоверность сведений о его содержании, полученных от  не известных источников, весьма сомнительна. Тем не менее, о нем следует  рассказать, поскольку  иначе невозможно  будет дать сколь либо убедительное объяснение метаморфозам судебного процесса в далекой России. Как я уже сказал, разговор проходил в стенах  резиденции папской католической церкви между двумя   кардиналами. Один из них отвечал за идеологию  папской курии, возможно и всех католиков, и  потому рангом был выше  остальных, а другой кардинал был по внешним связям или связям с общественностью и рангом ниже первого. Известно было, что главный идеолог Ватикана слыл среди конклава   большим шутником, что надо сказать большая редкость  среди идеологических работников любой конфессии. Поговаривают, что вообще все католическое духовенство и простые католики имеют склонность к юмору, которая стала проявляться еще со времен Борджия, известного шутника  своего времени. Таковую наклонность объясняют присущим  вообще всем итальянцам легкомыслием. Слава Богу, в этом  нельзя обвинить наше отечественное православное священство и наших православных прихожан, отличающихся  от всех прочих верующих благочестием и глубокомыслием. - Коллега, обратился кардинал идеолог к кардиналу по связям,- вы можете сказать сколько на сегодня в Италии Наполеонов, сколько императоров, сколько Рафаэлей и сколько Иисусов Христов и мадонн? Не ломайте голову, монсиньор, я скажу вам и ответ мой не будет шуткой, хотя и вы считаете меня шутником. Да будет известно вам, что только в Италии в психиатрических лечебницах находятся два Наполеона, один Муссолини, один Рафаэль и, обратите внимание, три Иисуса Христа. Не много ли спасителей для нашего  итальянского  сапога. А теперь, дорогой кардинал позвольте спросить: в каком году мы с вами живем? Правильно -в 2012.Я знаю, что вы, как и я, чужды суеверию. Но согласитесь, будет самонадеянно с нашей стороны, если мы проигнорируем пророчества святых и апостолов и даже предсказания древних астрологов из племени майя, которые без всяких там вероятностей, предрекают конец света, причем не когда-нибудь, а чуть ли не совсем скоро, т.е 21 декабря сего года. Будем надеется, что отец небесный конца света не допустит.  Но может ли кто поручиться, что не грядет второе пришествие истинного спасителя с обещанным им судным днем. Кто решиться еще раз, после святого  Петра спросить :"Камо Грядеши Господи?" и  для чего?   Думаю, что на это не осмелится сам Понтифик, несмотря на всем известную его..., но впрочем это неважно. Нет, не возрожайте мне, ваше преподобие, хотя тот не сделал ни одного движения ,не произнес ни одного слова, которое бы можно было счесть за попытку вообще что либо сказать. Вот послушайте, что говорит нам святой Матфей. Кардинал по идеологии, раскрыл библию в кожанном переплете, вынул шелковую закладку и стал читать:..         «-Когда же сидел он на горе Елеонской, то приступили  к нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это  будет? и какой признак твоего пришествия и кончина  века? Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не  прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: « Я  Христос", и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите,  не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому  быть, но это еще не конец...:...-Тогда, если кто скажет вам: «вот здесь Христос  или  там - не верьте, ибо восстанут лжехристы и лжепророки  и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных». Как вы думаете, дорогой кардинал, служители святого престола избранные? Тогда, не должны ли мы первыми  узреть знамения и признаки прихода истинного Христа? Вижу, монсеньор, вы хотите сказать, что о войнах и  слухах, о войне мы уже слышим, но Христос добавил: «это еще не конец». Так все же, что говорит нам Христос о признаках своего   прихода? Да в том то и дело, что ничего, прости господи…  и оба кардинала перекрестились. Похоже, он просто издевается над нами. Слушайте, что еще он говорит:           «  -О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы  небесные, а только Отец мой один; но как было в дни Ноя, так будет и в пришествие Сына человеческого ибо, как в дни перед потопом ели, пили, женились, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, - так будет и пришествие  Сына человеческого..»                Иначе говоря, кардинал, ничего другого он не скажет, понимайте сами как хотите, черт бы.., но тут спохватившись, кардинал прикусил язык и истово перекрестился.-А почему вы не спросите меня: к чему я говорю про все это? Кардинал по связям пытался, что то ответить, но его попытка оказалась безуспешной. Похоже, юмор главного идеолога папства проявлялся в том, чтобы задавать вопросы собеседнику и тут же самому отвечать на них.                - Не ломайте себе голову, преподобный. Увы, это заботливое предупреждение, как и прошлые, вконец    допекли  кардинала, продолжавшего стоять все в той же позе блаженно милостивого в ожидании помилования.                -Войн и военных слухов так много, что всех не перечислить. О том, что кругом мерзость запустения  можно и не говорить. Лжехристов только в Италии три, а кто знает, сколько их еще в Европе, России.  Правда, все они как бы сумасшедшие, но разве первосвященники синедриона не принимали Иисуса за  него, и все-таки, на всякий случай, передали его на  суд Пилату. Чем это кончилось - мы все знаем. Тогда где,  скажите на милость, гарантия того, что среди всех  ненормальных "спасителей" не скроется истинный Христос,  Есть  ли уверенность в том, что, если, не приведи  господь, он приидет, то  по ошибке какого-нибудь неуча  психиатра, истинного Сына божьего не засадят в психушку?  Вот именно так, с каким-то удовлетворением, повторил  кардинал, именно так и может случиться. А между тем,  декабрь уж близок и кто знает, что день грядущий нам  готовит, процитировал идеолог Ватикана слова русского  поэта, не зная того. Понадеемся на лучшее, а пока что, кардинал, я прошу вас  через ваше ведомство, дать указания от имени его святейшества во все психиатрические лечебницы и  психдиспансеры, выпустить всех психов, именуемых себя  Иисусами, Христами или просто спасителями, а заодно,  на всякий случай, всех богородиц, сколько бы их ни было. Я надеюсь, что  ваш опыт и профессиональный такт, подскажет убедительную мотивацию просьбы святой  церкви. Разумеется с этой же просьбой нужно обратится  ко всем государствам находящихся под попечением его  святейшества папы. И еще, тоже самое, но только приватно, посоветовать нашим братьям по Христу, в православной  России, а также прочим там протестантам, лютеранам и  кто там еще есть. Смею также надеется, коллега, что  вопреки Екклесиасту, содержание нашей беседы останется  в тайне. Если что, то я вполне полагаюсь на ваше чувство  юмора и умение явное обратить в шутку. Благодарю вас, кардинал. Да храни нас всех Бог-.                Слегка озадаченный, но польщенный доверием и похвалой главного идеолога Ватикана, главный внешний "связист" откланялся и поспешил сделать все возможное, чтобы сделать прямыми пути спасителю в его второе пришествие.
  Из канцелярии Скуратовского городского суда...
Где то через месяц после тайной встречи двух кардиналов, судью скуратовского суда позвали к телефону. Звонок был из канцелярии патриархата РПЦ. Накануне, судья сам звонил туда по известному  нам делу, о просьбе обвиняемого Иешуа. Каково же было удивление  судьи, ожидавшего отказа на просьбу обвиняемого, когда  из патриархии, от лица самого..., настоятельно рекомендовали незамедлительно закрыть дело и не забыть,  к тому же, принести извинения гражданину Иешуа  Назаретскому. Никаких объяснений не последовало, кроме  как на вопрос: а как же быть с заявлением настоятеля  храма? Ответ был такой, что настоятель лично заберет  исковые заявления и все прочие бумаги по делу. Удивление судьи  сменилось приятным облегчением.  Мы уже говорили, что с самого начала у судьи душа не лежала к этому делу. Оставался не выясненным один  вопрос: кто должен принести извинения обвиняемому? По здравому размышлению судья решил - кто обвинял, тот  и должен. Через несколько дней в местной газете появилась коротенькая информация из зала суда с сообщением о прекращении дела по обвинению Иешуа  Назаретского в связи с недоказанностью обвинения. На сей раз, судья умыл руки перед зеркалом в туалетной  комнате, и сказал: слава господу, и я невиновен... Честь и достоинство  настоятеля храма  успокоили заверением об упоминании егш  в благодарственной  молитве самим... В самом городе не обошлось без пересудов; слухи ходили разные. Говорили, что Иешуа вовсе не из Назарета, а агент Моссада, засланный иудеями для развала РПЦ, но перевербованный  гэбистами  и отправленный обратно для развала синагог. Говорили также, что он просто чокнутый и его  вернули назад в психушку. Но кто- то возражал, уверяя, что тот и в самом деле Иисус, появился инкогнито в городе и тронулся умом, увидев беспредел  городских чиновников. Досужие толки вскоре прекратились, но  так и осталось не выясненным: был ли Иешуа одним из нескольких блаженных, нищим духом, выпущенным почти  одновременно с другими из лечебниц, либо это было   на сей раз неудавшееся второе пришествие самого...?   В конце концов  согласились  в том, что приход Иешуа  не  было  вторым  пришествием Иисуса и  в том, что он не  был Христом, но   допускали, что вся эта история оказалась  не удачным розыгрышем или попыткой мистификации.

Все разговоры о втором пришествии время от времени нарочито муссируются для страха божия, чтобы овцы и козлы знали свое место в стаде. Но, иногда случается, что по не понятным причинам все стадо охватывает паника и тогда ей поддаются все, в том числе и пастухи. Похоже эта  история была  как раз об этом.