Смысл врачебной науки

Медицина… У большинства людей представления о ней заканчиваются на уровне районной поликлиники. «Дышите – не дышите! Что у вас болит? А что Вам прописать?» Да, это говорит о реалиях сегодняшней медицины для широких масс. Но об идеях, которые веками приводили в движение эту науку – ровным счетом, ничего!
Итак, методы лечения отдельных заболеваний, от опухолей мозга до триппера включительно, несомненно, представляют из себя «побочный продукт» каких-то более высоких исканий. Не забудем, что еще в середине 20 века в медицинских дипломах именитых докторов через запятую шли две ученые степени – доктор философии, доктор медицины! Значит, не все так просто.
У каждого уважающего себя доктора в кабинете обязательно имелся череп. Вопрос – для чего? Для изучения? Думается, что один-единственный череп врач изучил бы весьма быстро. По крайней мере – не занимался бы этим всю свою жизнь. Скорее в нем был символический смысл, тем более, что мы давным-давно знаем, что символом смерти у множества народов была как раз – черепная коробка! Это уже что-то…
Из Истории Медицины мы отлично знаем, что большинство докторов были еще и алхимиками, причем второе шло как раз в первую очередь. А про самих алхимиков нам известно, что они искали Первоматерию, из которой был в самом начале сотворен весь мир. Трансмутация неблагородных металлов в благородные – лишь частное свойство Первоматерии, Философского Камня. Другое его не менее знаменитое свойство, которым в те давние годы интересовались много больше, чем первым – дарование вечной жизни тела.
Разумеется, эта идея противостояла христианской идеологии, или, по крайней мере, в нее никак не вписывалась. Но… Если доктора в те годы когда-нибудь и преследовались, то уж точно не за это расхождение. Оно, ясное дело, на судебном процессе могло быть добавлено к делу «до кучи», но повод преследования всегда был иным. Чаще всего – смерть знатного пациента.
Итак, доктора, сокрывшись в своих потаенных лабораториях (настолько потаенных, что о их присутствии знали все), искали ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ в облике ФИЛОСОФСКОГО КАМНЯ. Их никто не трогал – их искания были необходимы…
Что оправдывало присутствие докторов в мире? То же самое, что породило и философию, и технику, да и искусство – тоже. Двойственность человека, одновременное наличие в нем и смертной оболочки и бессмертной души! Такая двойственность не оставляла людей в покое, ведь она – вызов, обращенный к человеку. Ответ в виде  сперва -отрицания тела, а в последующем – отрицания души, не мог быть принят людьми. Ибо первый случай ставил под сомнение ценность земного бытия, а второй – лишал человека надежды. Потому требовалось учение, объединяющее душу и тело через предание последнему главного свойства души – бессмертия. Разумеется, доктора не покушались на Божью Волю, единственно способную даровать бессмертие ВЕЧНОЕ. Но даровать вхождение души вместе с телом на Страшный Суд они брались. Тем более, что до Конца Времен по представлениям европейских хронистов, оставалось не так уж и долго…
Средневековые доктора – симпатичны. В искательстве БЕССМЕРТИЯ они зачастую теряли свои не бессмертные жизни, но иного пути для себя они просто не представляли.
Новое время продолжило направление, взятое средневековыми учеными. Многочисленные физические открытия и технические изобретения придавали оптимизм. Они сразу же использовались для достижения главной цели. Взять, хотя бы, опыты Луиджи Гальвани с электричеством и лягушачьими лапками. Их содрогания при его воздействии давали надежды. Увы, не оправдавшиеся…
Так идея бессмертия и вошла в 20 век. Наиболее могучие его идеологии – Коммунизм и Национал-Социализм с жаром взялись за нее. Они не могли смириться перед тем, что претендуя на преодоление всех противоречий, оказываются не в силах одолеть главное из них – между смертью и бессмертием.
Литературный герой произведения, сделавшегося классикой. Профессор Филипп Филиппович Преображенский из «Собачьего Сердца» Михаила Булгакова. Собирательный образ искателя бессмертия. Сколько людей в нем собралось?!
Он совершает то, о чем прежде мечтало множество поколений предшественников – обнаружить материальный носитель души и научиться перемещать его вместе с содержимым, воскрешая мертвых. В произведении это профессору, разумеется, удается, и он воскрешает Клима Чугункина.  Конечно, профессора Преображенского едва ли можно принимать всерьез, но, как говорится, не бывает дыма без огня…
А в 3 Рейхе над вопросом бессмертия трудился вполне исторический персонаж, знаменитый доктор Менгеле, превращенный к сегодняшнему дню в «восхитительного злодея». Он, между прочим, имел именно две ученые степени – философскую и медицинскую. Как подобает наследнику докторов-алхимиков, свои знания он сокрыл в тайне. Потому от знакомства с его доступными трудами, ныне и может сложиться впечатление, будто занимался он третьестепенными медицинскими вопросами, что никак не может быть связано ни с его положением в 3 Рейхе, ни, тем более, с тем образом, который он на сегодня обрел. Что ни говори, но опыты на людях требуют для себя весьма веских оснований…
Что интересно, либерально-рыночная цивилизация, представляемая в то время Англией, США и рядом их сателлитов, темой бессмертия как будто даже и не интересовалась. Разумеется, будь средство от смерти уже изобретено, рынок вобрал бы его в себя с величайшей радостью и назначил бы ему количественную стоимость. Но браться за создание того, сама возможность чего – более чем сомнительна, цивилизация, мыслящая лишь денежными единицами – не собиралась. Эту честь она оставляла народам – романтикам. Рынок даже не подозревал, какой подарок ждет его в ближайшем будущем! Подарок, который в чем-то изменит саму суть рыночного мышления и выведет его на иной уровень…
Мне трудно понять, почему ЭТОГО ученого породила именно РУССКАЯ земля и РУССКАЯ наука. Пожалуй, среди ученых России никогда не было менее РУССКОГО по своим идеям мыслителя, чем он. Быть может, дело в ком-то из его наставников, о котором мы никогда не узнаем? Как не узнаем, в какое время жизни и научных исканий этот неизвестный появился в его жизни…
Конец 40-х годов. Большая часть русских селений – бараки, еще не приструненная властями послевоенная шпана, 6-дневная трудовая неделя с одним выходным для заготовки дров, латания одежды и прочих хозяйственных дел. Изредка – праздник с водкой и гармошкой. Чтоб – все вместе, всем миром…
Время, названное в истории – ВОССТАНОВЛЕНИЕМ. Недолгое. Но памятное.
Где-то Сергей Павлович Королев наблюдал за пуском опытной, уже – почти космической ракеты. Блеск ее хвоста отражался в глазах ученого восклицательными знаками. «Русский мир продолжил свой путь! Несмотря ни на что!»
С тем же выражением лица Игорь Курчатов следил из подземного укрытия за взрывом первого русского ядерного заряда.
А в одном из московских НИИ, обозначенном, как Институт Экспериментальной Хирургии, происходило что-то другое.
«Приступим!» - произнес человек, одетый во все белое. Из-под стерильной марлевой маски выглядывали лишь его серо-стальные глаза. Холодные, отражающие лишь то, что лежало сейчас под ними. А под ними простиралась беззащитная шея собаки.
Блеснуло лезвие скальпеля, мелькнул тампон. На сосудах по краям раны щелкают зажимы. Если смотреть издали – операция, как операция. Похоже даже на полевой госпиталь, где экспериментатор трудился не так уж и давно.
Отделенная от туловища песья голова прикладывается к разрезу на шее другой псины. Дальше необходимо мастерство. Сшивать сосуды – сложно, а в них – вся жизнь!
Вот они и сшиты. Фронтовой опыт не пропьешь. Хотя профессор Владимир Петрович Демихов и клянет свои фронтовые годы. Ведь они отлучали его от науки, иначе тварь с двумя головами появилась бы на свет много раньше! Но нет худа без добра. Зато теперь он пришьет голову так, что она будет, как родная!
С отошедшего от наркоза зверя снята простыня. Стрекочут кинокамеры. Толпятся коллеги, призванные в очевидцы научного прорыва.
- Смотрите! – восторженно кричит Демихов.
Собака-носитель недоуменно оборачивается на пришитый к ней странный предмет. Живое?! Но природа берет верх над любопытством, и она, переваливаясь с лапы на лапу, ковыляет к миске с водой. Камера, как положена, фиксирует каждый ее шаг. Псина лакает воду, и… Пришитая голова сперва удивленно водит зрачками глаз, а потом тоже тянется к воде! Кровь ведь у них теперь – общая, а с нею – и чувство жажды.
Голова лакает, но течь воде – некуда, и жидкость плещет через свищ, проделанный в том месте, где когда-то было горло… Камера, как ей и положено, все фиксирует! «Снимайте, снимайте!»
- Такая мысль мне пришла еще в детстве. Я лягушек ловил, одним лапки и головы отрезал, а другим – пришивал, - Кому-то со смехом рассказывает экспериментатор. Тут уж не проверить, вымысел это или – правда.
- Вы полагаете, что каждое живое тело – вроде игрушечного конструктора? И даже человеческое?! – поинтересовался кто-то из коллег.
- А почему нет?! Обратите внимание, параллельно я сделал еще одно открытие! Я доказал, вполне достоверно, что душа находится в черепной коробке!
- Так полагаете?
- Я Вас понял, хотите поспорить, что у собаки вообще есть душа? Что же, речь сейчас не об этом, но на Ваш вопрос я отвечу. Достовернее меня докажет лишь тот, кто пересадит голову человеку! Это – очевидно.
Двуглавый пес прожил пару дней. После этого Демихов изменил свою тактику. Он принялся вырезать у будущей псины-«головы» куски кожи и вшивать их под кожу другим собакам. У которой кусок чужой плоти проживет дольше – ту и ожидает незавидная участь сделаться носителем. Так жизнь искусственных монстров сделалась много дольше…
Но как организмы псов отторгали приживленные органы, так и русская наука отторгла Демихова. Он менял один за другим НИИ, где конфликтовал не только с начальниками, но и со всеми коллегами. В конце концов его хватил инсульт, и в полупарализованном виде, быть может, ощущая себя чем-то вроде беспомощной головы, пришитой к чужому телу, он протянул еще 30 лет. Целую жизнь…
Идея вечной жизни одних ценой смерти других тем временем стала обретать в мире все больше сторонников. Рука южноафриканского хирурга Кристиана Бернара приложила трепещущее сердце к тому месту, которое ему теперь придется занять. В груди чужого человека. На эту операцию Бернар отважился после основательного изучения трудов Демихова, и даже личного знакомства с ним.
Происходил Кристиан из народа буров, известного в мире благодаря англо-бурской войне начала века. Кто такие буры? Голландцы-кальвинисты, бежавшие с родины в Африку во времена испанского господства, когда за их веру можно было угодить в костер. В чем же смысл их веры? В связь земных богатств с посмертным Предопределением, в равенство между ценностью вещи и ее ценой. Эта вера и родила – рынок. В груди пациента сейчас и орудовала рука РЫНКА, принявшая облик руки Кристиана Бернара. Сосуды сшиты, можно зашивать грудную полость…
Пациент отошел от наркоза. Заговорил с доктором едва шевелящимися, непослушными губами. «Сколько я Вам буду должен?!» Бернар облегченно вздохнул. Нет сомнений, что душа в этом теле осталась – прежняя. Значит, в сердце ее нет, можно сказать определенно!
Отныне, кому отдавать свои внутренности, а кому их – получать, стал решать рынок. Единственно доступным для себя способом – в зависимости от числа денежных единиц на счету. Если прежде стихия денежных единиц обступала человека со всех сторон, то теперь она проникла и в его нутро. Обратила плоть в прилавок с разложенными на нем товарами-органами. О таком будущем рыночной экономики ни Адам Смит, ни Маркс, само собой, не могли даже и помыслить!
Правда, люди с пересаженными им чужими органами, на бессмертных нисколько не похожи. Трансплантаты отторгаются, требуются все новые и новые операции, а для каждой из них требуется чья-то смерть…
Отсюда родилась идея клонирования. Создание генетических копий людей, по большому счету – искусственных близнецов. Уж их-то внутренности отторгаться не должны!
Представим себе мир с живущими в нем «клонами», то есть – людьми, официально признаваемыми недочеловеками, которых можно забивать на «мясо».  Здесь ставится под вопрос сам образ и подобие человека его Создателю. А значит, и ценность человеческого бытия, потеря которой станет означать бессмысленность достижения бессмертия…
Почему-то никто не задумывается о том, что возможность «капитальной замены» всего организма вовсе не принесет бессмертия. Ведь если западной наукой фактически определено тождество души и разума, и обозначен носитель последнего – головной мозг, то следует заметить некоторые особые его свойства. Они состоят в том, что нервные клетки с одной стороны – не делятся, с другой – они смертны. И молодыми новыми клетками их не заменить – будут потеряны связи, а ведь именно в них и сокрыто главное – вся память человека, слагающая его личность. То есть то, что, по мнению западной науки, и является – душой (хотя открыто ныне, в отличие от 18 века, это никто не заявляет). Значит, судьба «бессмертных» - это невеселая болезнь Альцгеймера с полной утратой личности?!
Это – точка. Финал развития западной медицины. Ее идеи оказались исчерпаны. Пытаясь решить спор между бессмертной душой и смертным телом, она пришла к отрицанию души и отождествлению ее – с разумом. Стараясь дать человеку вечную жизнь, она дошла до отрицания самого человека, обращения его в мясной прилавок с внутренностями…
Потому остро необходим иной путь. Вся история западной медицины, по большому счету – это вызов, на который необходимо дать ответ. И потому нам необходимо мысленно вернуться в те времена, когда еще остро стоял вопрос противоречия души и тела. Бессмертия и смерти. И по-другому взглянуть на этот вопрос.
В соответствии с русским целостным, а не аналитическим, взглядом увидеть, что душа – она целостна, и она много больше тела, и потому не может иметь в теле никакого вместилища. Скорее тело – это ее отражение на земной мир. Но в теле могут иметься «проводники» воздействия души, которое происходит в каждое мгновение жизни. Вероятно, их можно обнаружить.
В настоящее время по этому вопросу имеется небольшое количество полуподпольных исследований, о достоверности которых судить – сложно. Например, в одной из работ высказывается предположение, что нервные волокна проводят не только электрические импульсы, но и пока еще мало известные науке поля. Эти поля несут информацию о строении всего тела в целостности, и они обеспечивают его формирование во внутриутробный период. После завершения формирования организма восстановление его органов делается невозможным именно из-за значительного снижения иннервации. Возможно, иннервацию можно усилить, и, в конце концов, добиться возможности регенерации органов и даже частей тела.
Конечно, к последнему абзацу можно относиться и с изрядной долей скепсиса. Но он отражает то направление, которое может быть получено при целостном взгляде на тело, тесно связанное со своим бесплотным и неуловимым началом. Это – один из русских путей в науке о человеке. Скорее всего, возможны и иные пути, и они будут обнаружены, если серьезно заняться их поисками. Бессмертия они не обещают, зато обещает раскрытие связи души с ее земным отражением, и, соответственно – его укрепление, продление его активных лет.
В любом случае, людям жизненно необходим выход из паутины чужих учений, в которых человеческое тело шаг за шагом обращается в «мясной двор»…
Андрей Емельянов-Хальген
2013 год