День ангела Глава 6

        (картина автора)


        Глава 6

Максим  уже несколько месяцев работал в Москве.  Ему нравилось его новое место. Коллектив  в отделении был дружным и слаженным.  Его хорошо приняли,  и он старался показать  себя с лучшей стороны. Человек он был коммуникабельный, никогда ни с кем не конфликтовал и не ссорился,  стараясь найти общий язык со всем медперсоналом больницы.  Он уже почти свыкся с мыслью, что  уже никогда не увидит Кристину,  и поэтому по приезде в Москву даже не пытался  связаться с ней. Он вспоминал их скоротечный роман с улыбкой, удивляясь, как он мог, едва встретив девушку, настолько потерять голову и бдительность, влюбиться практически с первого взгляда,  начать строить   планы на будущую их совместную жизнь,   ничего о ней не зная.  Теперь он все реже вспоминал о ней, но осталось какое-то щемящее чувство, чувство недосказанности и незаконченности чего-то.  Может, он как-то не так себя повел, или что-то не так сделал?  Ему все время казалось, что  в ту их последнюю встречу она была не совсем искренна с ним, что просто так наговорила ему о себе всякой ерунды, а он как последний осел поверил. И ничего не предпринял,  ничего так и не выяснил.  Мама, видя его переживания, в первое время, после их разрыва,  пыталась уговорить его позвонить ей, попробовать еще раз наладить с ней отношения, но он был непреклонен. Он обиделся, и хотя страшно переживал, не хотел идти на примирение первым.  Он знал, что поступил не по-мужски, не так, как поступал раньше,  с другими девушками. Но в этом-то и все дело! Другие  - это не то. Кристина  была единственной, которая смогла разжечь в нем такой пожар чувств, такую страсть, что он не знал сам – любовь это или наваждение. Может, так и должно было случиться, должна же  была быть в его жизни какая-то встряска!
Этот  неудачный  роман  был единственным  ярким    и  запоминающимся  событием в его жизни.   До этого он никогда  не думал о женитьбе.  И вот – на тебе!  Ему отказали!    К отказам он не привык,  все девушки и женщины с которыми он когда-либо  встречался, хотели женить его на себе, а она не захотела.    Но он это переживет.   Он знал это наверняка и старался реже    вспоминать об этой странице своей жизни.
Загруженность на работе не шла ни в какое сравнение с его попытками наладить свой быт. В квартире, купленной незадолго до его приезда,  царил хаос. Все привезенные им вещи  валялись  разбросанными   по углам,  и каждое утро, собираясь на работу, он подолгу искал  то, что ему в данный момент было необходимо. Дошло до того, что он перестал бриться, отрастив трехдневную щетину. Все куда-то пропадало, исчезало, он не мог вспомнить, куда он в очередной раз бросил свою бритву или носки,  и это его порядком начинало бесить.  Ему не  хватало  заботы матери, без нее он чувствовал себя маленьким ребенком или безруким инвалидом.  Питаясь в дешевых кафешках, наспех  собираясь на работу,  он похудел, стал часто  по поводу и без повода раздражаться и злиться.  Он   полностью потерял  все  жизненные ориентиры и не знал, как ему выбраться из этого идиотского положения дел. 
 Как-то  утром,  в очередной раз,  собираясь на работу и  окинув взглядом свою  запущенную    обитель,  он решил  вызвать к себе мать, чтобы она смогла навести в его холостяцкой квартире  хоть какой-нибудь порядок.  Надо было купить мебель, все вычистить вымыть, перестирать  и разложить по местам.  У него  на это не хватало  ни времени,   ни  сил.  Он был настоящим мужчиной, который никогда не занимался домом, а уют  в квартире и  вкусную еду   воспринимал  как должное, стараясь не вникать, откуда все это берется.

 Каждый день, приезжая с работы, и ставя машину на парковку возле дома, он клялся и божился, что утром поедет на метро. Но день ото дня он садился за руль и добирался до места работы на час-полтора дольше положенного.  Пробки были дикие. Он нервничал,  его все бесило, но как бы он себя не уговаривал,  ничего с собой поделать не мог. Он ненавидел ездить в метро.  Духота и загруженность подземки раздражали его еще больше, чем километровые очереди  из машин, запрудивших все улицы города. Ничего не поделаешь! Это Москва. 
Стоя на светофоре, он увидел голосующую девушку. Она явно спешила,  часто  поглядывая на часы,  и он решил ее подвезти. Притормозив,  он открыл дверь и спросил:
- Вам далеко?
- Не очень. До детской больницы.
- Отлично. Мне туда же, садитесь.
   Девушка кивнула и села рядом с ним. Положив сумочку к себе на колени, она вынула оттуда носовой платок и вытерла лицо и руки. 
- Очень жарко, – сказала она.
- Да, - ответил он и включил кондиционер. – Мне нравится жара.
- А мне не очень. Все хорошо в меру.
  Максим  краем глаза наблюдал за ней. Лицо красивое, но какое-то слишком серьезное  -  ни капли кокетства.   Умело    и в меру наложенный макияж, светлые волосы, правильные черты.  Она  хотела казаться неприступной, или действительно такая?
- Вы слишком зажаты, - взглянув на нее, сказал Максим.
- А вы слишком агрессивно ведете машину, не глядя на него, ответила она.
-  Сейчас это в порядке вещей.
- Вы так думаете? – приподняв бровь, спросила она.
- А вы что, не видите?
- Что за рулем куча идиотов? Вижу. Но самому-то, зачем создавать себе проблемы?
- Ну! Давай! Зеленей не будет! –   почти весело  воскликнул Макс, глядя на  шикарную машину, стоявшую перед ним и никак не реагирующую на  давно включенный зеленый свет светофора.
- Вам надо успокоительное пить! – уже  чуть не смеясь, сказала девушка.
- Вы  врач-психоневролог?
- Слава Богу, нет!  -  окончательно  развеселившись, ответила девушка.
- А почему тогда вы утверждаете, что мне надо успокоиться, да еще посредством транквилизаторов? – улыбнувшись ей, спросил Максим.
- Я пошутила. Просто вы нервничаете, почему бы вам не ездить на метро?
- Терпеть его не могу! Я не Москвич. Живу тут недавно.
- А вы думаете, что все Москвичи обожают ездить в метро? – удивилась девушка.
- А что, нет?
- Я его тоже терпеть не могу. Просто у меня сейчас машина в ремонте. 
- Вы едете кого-то навестить? – спросил Максим.
- Нет. Мне предлагают  работу.  Но я не могу пока работать там.
- А зачем же вы едете? – удивился Максим.
- Просто мне всегда хотелось работать в этой больнице, но по семейным обстоятельствам я в данный момент не смогу принять  их предложение. Просто хочется посмотреть.
- А кем вам предлагают работать?
- Как кем? Врачом, конечно.
- Вы детских врач? – удивленно уставившись на свою пассажирку, спросил Максим.
- А что не похожа?
- Нет. Не могу сказать, что не похожи. Просто странно.
- Что странного? – удивилась девушка.
- Я  тоже врач. Работаю в этой больнице. Хирургом.
  Девушка, наконец, с интересом посмотрела на своего водителя. Затем улыбнулась и сказала:

- А вы похожи на хирурга!  – потом   немного помолчав, спросила,   -  и как вам там? Нравится?
- Да. Я всегда мечтал работать в хорошей клинике,   – он заехал в ворота больницы, - вот мы и приехали.
- Спасибо вам, - девушка выпорхнула из машины и побежала в центральный корпус.
    Максим не успел даже спросить, как ее зовут, но, может, это и к лучшему?  И еще ему показалось, что он ее уже где-то раньше встречал.


   Приехавшая  к Максиму мать, ошарашено осматриваясь, поначалу не могла вымолвить ни единого слова.  Она пришла в ужас от того, что увидела. Неужели ее сын мог настолько захламить  квартиру,  что тут и за месяц не разобраться!  Вот что такое баловство! Никогда она не приучала его к порядку, все делала сама.  И вот результат. Она вздохнула, закатала рукава и принялась за дело.
  Вечером, придя с работы,  Максим свою квартиру не узнал. Она была такая же пустая, только по углам не валялись его пожитки – все было аккуратно сложено в коробки,  посуда перемыта, на плите стояла кастрюля с его любимыми щами, в сковородке дожаривались котлеты. В квартире пахло вкусным обедом и  моющими средствами.
- Мама, ты волшебница! – воскликнул Максим.
- Только надолго ли этого хватит? Стоит мне только выйти за порог, и ты опять перевернешь все вверх дном!
- Ну, мамулечка, я же предлагал тебе переехать ко мне насовсем. Я без тебя просто, как без рук!
- Тебе жениться надо. Да и самому привыкать,  хоть что-то делать в доме!
- Про женитьбу забудь. А вот твое второе замечание надо постараться претворить в жизнь!
- Эх, сынок,  мало я тобой занималась. Все некогда было, - вздохнула мама и налила ему тарелку щей. – Кушай. Завтра я поеду по магазинам,  надо обустраивать твою квартиру, а то ты совсем тут одичаешь. А потом учись, учись жить без меня,  делай все сам, коли жениться не хочешь.
- Не  на  ком! – воскликнул Максим. 
Он вспомнил свою сегодняшнюю попутчицу. Она ему понравилась, но он не был уверен, что смог бы в нее влюбиться.  А для женитьбы должна  была быть любовь.
- Так уж и не на ком! Полно хороших девушек. А тебя заклинило на Кристине.
- Мама! Я больше не хочу даже слышать о ней.
- Ну, ну…. Так я  тебе и поверила!



 Юля вернулась домой поздно. После тяжелого рабочего дня хотелось залезть в ванну, хорошенько помокнуть там, а потом залечь в постель и отключиться. Но  жизнь в одной квартире с Кристиной и маленьким Гришкой всегда ставила с ног на голову все ее планы.  Ванна была закидана грязными пеленками и ползунками.  В кухне, как всегда, царил  полный хаос – раковина забита грязной посудой, пустые бутылочки из-под смеси валялись поверх грязных тарелок, на столе куча  хлебных крошек, в общем – все, как всегда. Правда  гукающий в манеже  племянник был умыт и переодет в чистое. Сына Кристина всегда содержала в чистоте, так же, собственно, как и себя, а в остальном – хоть трава не расти! Что бы она делала, если бы жила одна? Без  Юли?
- Кристина, - крикнула Юля, - Опять все снова-здорово! Сколько раз тебе можно говорить, чтобы ты мыла посуду? Неужели тебе трудно сложить все в посудомойку? А грязное белье….
- Ну, Юлька, хватит читать нотации, сейчас все сделаю. Я очень устала, Гришка сегодня днем почти не спал. У него режутся зубки. Что делать?
- Ничего. Если нет температуры, надо просто подождать. Все само пройдет.
- Прости меня, Юлек, видно, я плохая мать.  Да и хозяйка из меня никудышная. Не то, что ты!
- Опять подлизываешься? – улыбнулась Юля. – Отдыхай. Сейчас сама все сделаю.
Юля быстро разобралась   и  с  посудой,  и с  грязным бельем,   и села пить чай. Есть не хотелось,  ноги и голова гудели от усталости,  организм требовал отдыха. Она допила чай и поплелась в свою комнату. Сил уже не было, надо  ложиться спать.
- Юль, - постучала к ней Кристина, - ты спишь?
- Нет, - чуть слышно ответила Юля, - заходи.
- Я хочу поехать к родителям, - сходу, без вступлений, выпалила Кристина. Ты отпустишь меня?
- Ты хочешь поехать одна, без Гришки? – приятное состояние наступающего сна тут же покинуло Юлю.
- Нет. Что ты. С ним.
- А ты не думала, что перемена климата может пагубно отразиться на здоровье малыша? 
- Я устала, хочу к маме, - захныкала Кристина.
- Делай, что хочешь, - вздохнув, сказала Юля. – Только Гришку я тебе не отдам.
- Но ты же работаешь! – воскликнула сестра.
- Так что ж! Надо найти няньку.
- Но я ведь ненадолго!
- Все равно. Отпуск мне сейчас не дадут.
- Тогда я не поеду, - надувшись, сказала Кристина.
- Давай обсудим все завтра. Сегодня я безумно устала.
- Хорошо, - Кристина поцеловала сестру в щеку и вышла из комнаты.
Юля положила голову на подушку, закрыла глаза.  Спать уже расхотелось.  Она села в кровати и зажгла свет. И что Кристина опять надумала?  К матери с отцом съездить, конечно, надо, но Гришенька еще совсем маленький. Хоть бы  годок еще подождать. А с другой стороны – все ведь путешествуют, это теперь модно. И мама расстроится, если Кристина  приедет без него. Пусть едут. Что я, в самом, деле, как цербер, диктую ей свои правила? В конце концов! И мне  тоже надо отдохнуть, пусть не во Флориде у родителей, а хотя бы  дома. 
Она уже взрослая женщина, мать. Пусть делает, что хочет!
С этими мыслями она погасила свет, удобно устроилась на подушке и заснула. 

Кристина  и Гришка улетели.  У Юли началась тихая размеренная жизнь.  По вечерам она приходила в чистую и тихую квартиру. Не надо было намывать горы посуды и стирать подписанное Гришкой грязное белье, не надо было постоянно ползать  вместе с ним по полу и собирать раскиданные  им  игрушки.  Она подолгу сидела в гостиной, читала, смотрела телевизор, иногда даже засыпала там, прямо на диване в халате и в тапочках. Первое время ее все это устраивало.  Она отдыхала от вечной суматохи  и бесхозяйственности  сестры, но как-то быстро заскучала,  ей стало не хватать того, от чего она  так хотела   отдохнуть и уже  жалела, что   позволила Кристине увезти с собой племянника.  Тишина и покой ей надоели, и она с нетерпением ждала их возвращения. Постоянно созваниваясь с родителями,   она уже неоднократно говорила им, что скучает и  хочет, чтобы они поскорее вернулись. Но Кристина не торопилась назад. Переложив все заботы о  Гришке  на плечи матери,  она жила привычной ей жизнью, несколько забытой, после рождения сына, но такой притягательной и желанной для нее. Кристина  ходила по ночным клубам, неделями пропадала на Майами-бич,   в общем, пустилась во все тяжкие, будто  и вовсе забыла, что  у нее есть сын. Мать, как всегда, поощряла все поступки «младшей» дочери,  успокаивая возмущенную «старшую»  тем, что она с удовольствием занимается с внуком, и что Кристина еще успеет насидеться дома, после своего возвращения в Москву.
 Пролетели лето и осень, Кристина не возвращалась.  Юля устала уговаривать ее,  смирившись  с тем, что и  предстоящую зиму  проживет  в одиночестве.
Ее   не вполне устраивала работа участкового педиатра в их районной поликлинике, куда она устроилась после того, как  сестра родила. Из больницы она ушла, так как хотела больше времени проводить с Кристиной  и Гришкой.  Она знала, что им надо помочь, и,  пожертвовав любимой работой, уволилась.  Но Кристина, видно, не оценила ее жертвы. Ей вообще было все равно, где работает ее сестра.  И на переживания Юли ей тоже было, по всей видимости, плевать. Вскоре ей  предложили  место в Детской республиканской больнице, в которой ей очень хотелось работать. К тому же больница находилась рядом с их домом, а такое  редко бывает. Но на тот момент она не могла принять это  предложение и отказалась.
Теперь, когда ее сестрица  надолго зависла у родителей, Юля  твердо решила   больше не идти у нее на поводу и работать там, где ей интересней. Она позвонила главному врачу больницы, но тот  сказал, что  место, которое ей предлагали раньше уже занято,  и теперь ей придется подождать. Правда заверил, что с удовольствием возьмет ее на работу, как только освободиться  что-нибудь для нее подходящее.   Нельзя сказать, что Юля особенно расстроилась,  значит, так тому и быть. Что бог не делает – все к лучшему!  Она  была благодарна  главному врачу за доброту и хорошее отношение к ней.
http://proza.ru/2013/02/24/2242