Стена

 Ветер. Ветер гоняет консервные банки по асфальтовой глади дороги. Густое, серое небо повисло над городом, словно желая раздавить, впитать в себя и без того пустые улицы. Ласково треплет ветер густые и нечесаные Николкины волосья. Так отец, бывало подойдет, улыбнется в густую как дерюга бороду и и потреплет его, Николку, по вихрастой бестолковой башке. Нет батьки. И мамки больше нет. Один остался он на свете как перст. Совсем один. Упрямые, злые мальчишкины глаза с обидой упираются в кирпичную стену. Она кажется одна, так же как Николка, бестолковым красным пятном торчит посередине улицы.
 
 Раньше здесь был дом. Обычный, панельный дом. В котором жили обычные люди, не добрые и не злые, радовались своим делам, любили друг друга, на работу там ездили. Ссорились и мирились, во дворе играли дети, а их взволнованные матери звали их из окна... А теперь осталась только эта стена. И невдомек ей бедной, что не держит она больше ничего. Николка пожалел стену. Сам он не знал такой жизни, только иногда, теплыми летними вечерами они с отцом забирались на соломенную крышу и смотрели на звезды. И тогда отец неторопливо выпьет чекушку, и начнет, будто вразвалочку, говорить. О многом. О больших подземных трубах, в которых люди ездили на диковинных, длинных механизмах, о большущих, с их домишко, машинах, которые летали как птицы, о том как у него, у папы, когда он был маленьким была голубятня. Ну не у него, а у папиного папы, но ведь как хорошо наверное было держать в руках такую красивую белую птицу...

 "Это отряд экологической зачистки номер 487" - глухо отозвался сквозь противогаз в шипящую рацию рослый мужик в кожаном плаще. Поверх потертого армейского противогаза красовалась фуражка с серебряным орлом.
 -"Нашли нарушителей карантина, производим штатную процедуру" прохрипел в рацию главный. Та в ответ что-то невнятно вырыгнула и затихла.

 Николка широко раскрыв глаза смотрел на кирпичи. Шероховатые, так хотелось до них дотронуться,  впитать хоть частичку их тепла накопленного со старых, довоенных времен. Но руки стягивал холодный пластиковый ободок. Он вспомнил, как папа учил его стрелять. Руки суть согнуть в локтях, крепко сжать рукоятку большого пистолета и плавно выдохнув весь воздух нажать на спуск. БАМ! И бутылка разлетелась на махонькие осколки. Его слипшиеся губы невольно разошлись в улыбке. Он вспомнил, как одобрительно улыбался отец когда он попадал в цель...

 Командир отряда поскрипывая хромовыми сапогами неторопливо подошел к мальчишке. Большой палец в кожаной перчатке мягко скользнул по предохранителю пистолета.

БУМ! - весело засмеялся выстрел,
БУм! - откликнулись вороны,
Бум! - глухим эхом отозвался город.
Следующий.