Ма-ма-ма-Лерия

Главное действующее лицо: Ангола в роли Любви

    У истинных музыкантов что ни мысль- то мечта, а что ни мечта- то песня. Их сиюминутные желания выходят на синглах, а вот свои самые сокровенные грёзы они выпускают на долгоиграющих пластинках. Ангола – самое прекрасное чувство- была одной из тех мелодий, которая у всех крутилась в голове, но мало кто мог записать её в нотах, а потому она автоматически становилась отложенной, долгоиграющей мечтой. Со временем у многих стиралось из памяти само название: одни, помня лишь первые три буквы, стали думать, что их мечтой всегда была Англия, другие, запомнив «что-то связанное с ангелами», решили, что это французский город Анжу, футболистам просто выгоднее было считать, что их давней мечтой был созвучный Анжи.
    Я же никогда не забывала об Анголе и в один прекрасный день всё же решилась поехать в страну, которая всех тех, кто ещё не забыл о ней, манила и пугала одновременно. Ведь нет ничего страшнее неизвестного, а в Анголе господствовала чрезвычайно таинственная и абсолютно неукротимая болезнь- малярия.
    По идее было против неё одно народное средство- джин, дурманящее и витающее в горах ангольское приведение, обещающее жителям исполнить все их желания, в том числе, уберечь от малярии. На деле, джин выступал в роли прививки- люди на какое-то время становились расслабленными , отвлечёнными, прямо как после укуса малярийного комара.
    Я, ни капли не боясь насекомых, изучала окрестности Анголы и смеялась над изобретательностью местных жителей. Чего только не напридумывали они, чтобы предохраниться от малярийных укусов! Основным транспортом был автобус с гигантским «фумигадором» (непереводимая с португальского языка ангольская реалия)- так сказать, «пылесосом- наоборот», выпускающим мощные струи воздуха с целью отпугивания страшных насекомых. Самая дорогая недвижимость там- дома, обустроенные внутри баобабов- реклама обещала «надёжное жилище без хлопот и хлопков», тем самым вроде бы гарантируя, что непробиваемая кора толстокожего дерева не поддастся насекомым. Но, видимо, все они недооценивали москитов и их инфекцию. Воздух, выходящий из «фумигадора», лишь ещё больше раздувал в насекомых огненную малярию- в итоге, они лишь с большим жаром нападали на пассажиров автобуса. А толстая шкура баобаба неотвратимо манила самых толстых и тщеславных комаров- ежедневно они проводили соревнования «кто одолеет каменное дерево?» и соответственно ежедневно кто-то праздновал победу.
    Размышляя над наивностью ангольцев, я не заметила как наступила ночь (а в Анголе она падает особенно резко и неожиданно). Я поспешно двинулась к гостинице. Сетуя на забытый там ещё утром плеер, в столь остро ощутимом тихом безмолвии я особенно заскучала по любимым песням. Неожиданно до меня донеслась удивительно лиричная и приятная мелодия. Нет, это пели не «жуки», а… Комары? Похоже на то. Они кружили вокруг ещё одного заплутавшего туриста, а тот инстинктивно отмахивался от их роя, но по лицу было заметно, что их дивное «жужжание» ему в принципе по вкусу. Я, тоже инстинктивно, подбежала и начала отпугивать комаров, но зря – теперь они переключились на меня…. В итоге нас обоих конкретно покусали.
    Мы решили пойти в ближайший госпиталь, чтобы понять, нужно ли нам уже паниковать или нет (ведь это могли быть обычные, безвредные комары, а не малярийные). Врач, завершив осмотр, слегка побледнел и молча повёл нас в палату, где было много-много людей, большинство- дети-метисы, плоды чёрно-белой любви. Мы с незнакомцем радостно обнялись – судя по обилию улыбок, счастливых лиц и бодро бегающих ребятишек, здесь собрались спасённые- те, кого миновала малярия. Повсюду играли рок-н-ролльные, блюзовые, джазовые синглы. Мечты сбывались каждый день.