Русский путь Ивана Ильина

 
ИЛЬИНистика

Русский путь Ивана Ильина
(КОНСПЕКТивные заметки)

 
И.А.ИЛЬИН: PRO ET CONTRA. Личность и творчество Ивана Ильина
в воспоминаниях, документах и оценках русских мыслителей и исследователей.
 Серия «Русский путь». СПб, Издательство Русского Христианского гуманитарного института.  2004 


 
 По чтению можно узнавать и определять человека.
 Ибо каждый из нас есть то, что он читает; Каждый человек есть то, как он читает;
 И все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, -
 как бы букетом собранных нами в чтении цветов.
 (Иван Ильин)

Обратившись к серии о русских мыслителях, с их  «PRO ET CONTRA», сразу же выделил для себя том, посвященный «белому» русскому философу Ивана Александровичу Ильину (1883-1954). Увы, прочел этот сборник с большим запозданием, так сказать, по старой памяти (когда-то занимался И.Ильиным весьма плотно, защищал о нём диссертацию). Но почти десять лет, был занят другим, хотя отрывочный интерес иногда вспыхивал: перезахоронение философа на родине, сайт, посвященный мыслителю,  дискуссия в журнале с бывшим «соильинником». Если в начале, когда занимался Ильиным, в его фигуре и наследии было больше «за», то потом появились и новые «против. Что же, тем интереснее читать сборник, который, наконец, открыл.
 

1.
 К сожалению, издание несколько портит предисловие некоего И.Евлампиева из питерской философской тусовки.  С другой стороны читать очередную апологетику основного публикатора И.Ильина – Ю.Лисицы – тоже не хотелось бы. Повторяется.
 У Евлампиева не понравилось то, что автор предисловия чересчур сосредоточен на узко философской проблематике у Ильина (поэтому и считает, что основные достижения мыслителя связаны со вторым десятилетием ХХ века,  пик,  якобы, – это диссертация о Гегеле).
Очень не хочется заниматься здесь подробным разбором введений-предисловий. Ведь интересует то меня Ильин, а не «профессор философии», от которого много не ждешь. И все же, несколько замечаний.  Заметка о том, что ИИ первоначально был ориентирован «европейски» делается на основании одного письма и, как говорят, социологи, данные нерепрезентативны. Известны списки-планы ИИ, где фигурируют самые разные вещи. Вплоть до «Бхагавадгиты». Да и Шопенгауэр – насколько он «западен»?
  Слишком много про Гегеля. Конечно, обстоятельства защиты этой диссертации весьма драматичны (над Ильиным и Новгородцевым нависал ЧК), но восторгов по поводу этой книги не очень понимаю, хоть и читал еще первое издание. «Темную воду» германского мудреца немного просветлил Кожев (который  взял, в основном, «Феноменологию духа»), но не Ильин, или, по крайней мере, не так, как рассуждают на философском факультете. Также, зачем было использовать для наследия Ильина оценки Франка и Шестова – их мнения обладают каким-то особым весом?
  Некоторые приводимые данные из биографии интересны, но можно их интерпретировать и по-другому. Нужно было пройти огромный путь, многое выстрадать, чтобы прийти от бомб под кроватью к идее России, к национальному патриотизму в самых безнадежных условиях. В этом смысле не «Философия Гегеля…» и пр., а «Наши задачи», по-моему,  являются вершиной ильинского творчества.
  Далее, когда я впервые читал ильинскую книгу «О сопротивлении злу силою» (1925), то никак не мог понять, что это автор ломится в открытую дверь.  Но «толстовство» –это вещь весьма специфическая,  но после «красного террора», после ЧК и пр. проповедовать «смирение»  –  это каким же подлецом и/или идиотом надо быть! Однако многие даже после российской трагедии думали так. С белибердяевским «кошмаром злого добра», нападками на ИИ, кстати, солидаризировался коммунистический журналист «Кольцов», которого  кара все-таки настигла. Зло начало уничтожать само себя, но, сколько же нормальных людей напрасно погибло, пока желтый и синий бесы выясняли между собой, кто из них лучше служит Сатане!   
И.Ильин в свое время боролся против них со всей страстью», но оказался в явном меньшинстве. Культурная элита явно была с гнильцой. Если бы они боролись с красными, как настоящие белые, то не сдали бы страну Врагу. А они сдали, и были выброшены в подвалы и на чердаки в прямом и переносном смысле. Но даже это не позволило им понять своих ошибок, сколько бы не бил Ильин в набат своим «Русским колоколом». Кто его поддержал? П.Струве, генерал и хороший писатель П.Краснов, а большинство пристраивалось, выживало и грешило – как всегда. Эмиграция – это несчастье, но многие заслужили гораздо более серьезную кару. И даже в эмиграции свои ошибки признало меньшинство.
            Впрочем, без «чувства» пишущие об этом ограничиваются лишь «источниками». Кажется им все равно, что изучать, и откуда брать цитаты. Вот Евлампиев ненавязчиво дает ссылки на свою книжку (что-то там про «проблемы Бога). Но если ты уж взял такую тему, то отнесись к этому серьезно. «Сейчас сатана принял образ социально-политический по преимуществу; и потому ему название дается—«политически ориентационное».
Иван  Ильин писал в «Наших Задачах» про Врага, в лицо которого он смотрел и чудом спасся. Если уж не веришь во все это, то объяви «поповщиной и православием головного мозга», рассуждай в других терминах. Но если веришь, то пойми и происки нечистого. Ведь Россия в годы революции и террора – это царство «князя мира сего», его почти полная победа, а кто такие большевики-чекисты-интернационалисты?.. Не веришь во всю это «чертовщину», так и не пиши, не играй цитатами напрасно.
 Нет, не интересны эти современные околофилософские комментарии. Лучше обратиться к Ильину, к его собственной жизни и творчеству.

 2.

 Первый блок материалов тома включает в себя воспоминания об Ильине и записки самого философа, а также выписки из документов (например, протокол допроса в чекистских застенках – это тоже документ).
  Образ Ильина как человека поначалу выглядит скорее отталкивающим (характер – это судьба). И демонизм в нем был, и плохое отношение к людям, и признаки душевной болезни (у Фрейда лечился)? И насиловал он себя изрядно («кальвинист»). Ну, зачем же было ограничивать себе от посещений Художественного театра или Большого – сколько счастья тогда театралам было!  Лосеву, вон, хватило на всю жизнь. А сейчас нам бы тот театр, на фоне того балагана, которым стал ГАБТ после «реконструкции».
  Ильин прятал под кроватью бомбы для террористов? Ну, может быть. Молодость, революционная «романтика». Ильин «троллил» Белого-Бугаева: движения передразнивал, глупое письмо разослал. Наверняка здесь не только личные неприязненные отношения и физиологическое отвращение. Но еще и идеи.
Видно, конечно, как Ильин изрядно себя насиловал, заставлял любить, то, что не хотелось. (К примеру, дался ему этот Метнер – скучная, второразрядная музыка). Немец по природе, Ильин хотел быть более русским, чем сами русские. Отсюда и натужное православие его, и «указивки» на сей счет, и «постные» картины Нестерова и пр. Что в Ильине меня отталкивает сейчас, так это все то, чем больше восторгаются всякие его православно-самодержавные почитатели.
 «Религиозное помешательство неверующей души», –  так отозвался об И.Ильине  Федор Степун. Ну, Ильин в долгу не остался, ославил Степуна и пораженцем-германофилом, и католиком-предателем, и масонским агентом. (Но и личность «прапорщика» и «философа мюнхенского и вправду довольно странная, как и семейка; а уж что его сестрица творила, проживая у Буниных). С.Булгакову, еще одному мыслителю с нестеровских картин,  тоже от Ильина досталось: «добрый, но глупый». И действительно, перейти от  философской (спорной, но любопытной) публицистики в статьях «веховской» серии к размышлениям о «купине неопалимой» и технологии «непорочного зачатия», стать из философа попом – это же какая дикая инволюция! Хотя и сам Ильин искал прибежища в православии. Но и без этого – люди были интересные, хотя и с огромными странностями.
  Довольно негативный отзыв оставил об Ильине еще один ученик Павла Новгородцева Н.Н.Алексеев. Но к словам этого евразийца следует отнестись с осторожностью. Евразийство  Ильн яростно критиковал (См.: «Самобытность или оригинальничание»). Понятно, что в университетах и на кафедрах нравы и тога были змеиные, подсиживание и зависть в порядке вещей. Но ведь и образование было. А как сказал  Ильин на допросе в ЧК «высшее образование при вас останется таковым только по названию». Как в воду глядел. В советские времена разрушили гуманитарную составляющую, сейчас уже и все остальное не нужно. Одни названия.
Более всего из раздела мемуаров мне понравились страницы воспоминаний Е.Герцык (потом прочитал их полностью). Умная женщина, переводчица Ницше и пр., знала многих знаменитостей Серебряного века.  А умерла в Курской области, через год после освобождения от оккупации –  почему не в Париже?    С символистами Ильин был, конечно, несовместим  органически. А еще у этой  умной женщины было острое стило:
-  «Иван Ильин – тип германца»;
- «по нас, что презираемый им Коген, что чтимый Гуссерль – одна мура!»
- «упрямо насилуя себя, он годы и годы пишет все одну книгу о Гегеле».
 Но ведь при всех насмешках Герцык пишет и другое, нам важное:
 «Но нынче, в час суда над прошлым, спрашиваю себя, не во мне ли отчасти вина? Будь я сама тогда свободной от чужих влияний, будь до конца собою, разве не соприкоснулась бы я с глубью его духа – все равно, для осуждения ли или для помощи?
В двадцать втором году Ильин среди многих других был выслан за границу. Они осели прочно в Берлине, и с тех пор канули для нас в неизвестность. Жив ли он? Во всяком случае, встреча с фашизмом не могла не быть ему и возмездием и суровым испытанием».
В этих абзацах почти все важное об Ильине. Благостно наивное восприятие той эпохи не лезет в реальные ворота «документов» и реальных воспоминаний.
  «Ильинского Гегеля», по-моему, не стоит преувеличивать. Но если верить воспоминаниям, то диссертация о Гегеле спасла философа в годы большевистского террора, несколько раз арестовывали и могли «шлепнуть» в че-ке. Но, якобы, спас его интерес к Гегелю еще одного «Н.Ильина»  (псевдоним Ленина, то есть Ульянова в его псевдофилософских работах). Этот не кажется совсем невероятным, можно вспомнить «Ценные признания Питирима Сорокина», а ведь социолог тоже был обречен на смерть, но неудобно как-то расстреливать, если сам Ленин о нем пишет, тоже за границу выкинули. Вот так, блажь вождя, заступничество Радека или кого-то там еще и еще несколько десятилетий жизни. Сначала в Германии, а потом уже и в Швейцарии.
Лет двадцать назад, говоря со мной об Ильине, более искушенный в истории отечественной мысли профессор, назвал Ивана Александровича «немцем» с оттенком осуждения. Но был ли Ильин «немцем» – не по крови? Прошел он вполне Русский путь, наполненный страданием и жертвами.
  Да, Ильин поначалу надеялся, что нацисты помогут в борьбе с большевиками, защитят Европу от извергов из Интернационала. (Этого ему до сих пор припоминают всякого рода публицисты-технологи и профессиональные провокаторы, типа С.Белковского, который ныне рьяно защищает интересы нацистской «хунты» на впавшей в фашизм Украине). Но ведь вскоре Ильин отшатнулся от фашистов, бежал из Германии, а потом от сотрудничества с Власовым отказался.
Опереться было не на что, или опоры были ненадежными. Было Белое движение, РОВС – никаких успехов; выпускался журнал «Русский колокол» (Сейчас клерикалы журнал вроде бы «восстанавливают», но зачем?) – не услышан, политические карты побивались – идейные надежды разрушались.
 В эмиграции произошло и фактическое выпадение из академической среды, потеря редеющего русского окружения, сужение кольца,  безвестность. Даже выпуски «Наших задач» подписывать своим именем было опасно.  И все-таки Ильин пересиливал себя и судьбу, боролся. Отрицательные черты характера во благо? Не нам судить мучеников.
Посмертное возвращение на Родину произошло в очень непростое время. Собрание сочинений есть. Но победы и радости немного. Не для «публикаций» же Ильин работал, писал свои, то есть «НАШИ ЗАДАЧИ».

 3.
Отдельно поговорим о « Наших задачах». Однажды мне приснился сон, что Иван Александрович еще жив,  а я отправляюсь к нему в Цюрих, поговорить, поучиться, спросить про НЗ (можно расшифровать, как «Неприкосновенный запас»). Ответа не помню… Вот такая мистика. Однако «НЗ – «Наши задачи» – иногда перечитываю фрагментами.
"Наши задачи" – обязательное чтение для русского патриота (без кавычек!). Да, в 2000-е годы среди части политической элиты РФ Иван Ильин стал популярным и, даже более того, модным автором. Недавнее перезахоронение Ильина (одновременно с генералом Деникиным) в некрополе Донского монастыря в Москве и возвращение его архива из США увенчали этот процесс. Решение об этом принималось на самом высоком уровне, а в самой церемонии перезахоронения принимало участие немало высокопоставленных лиц.  Конечно, по человечески, а кому-то, по-христиански,  нужно радоваться, что прах великого патриота России упокоился в родной земли. Безусловно, заслуживает позитивной оценки тот факт, что почти весь корпус наследия  Ильина стал доступен отечественному читателю. Кажется, ильинские идеи патриотизма, «предметности», творческого будущего для нашей Родины наконец-то дождались своего часа и пригодились стране. Мы бы не торопились делать столь однозначный и оптимистический вывод. Иногда даже мне кажется, что сам Иван Александрович перевернулся бы в гробу, доведись ему познакомиться с трактовками его работ некоторыми современными интерпретаторами. Взять, допустим, вопрос о патриотизме. Сейчас российское государство, будь оно демократическим или не демократическим, но оно не защищает своих граждан, не защищает - ни в дальнем, ни в ближнем зарубежье, не защищает, наконец, в самой России. Какой здесь патриотизм, в чем его отличие от слабого государства при Ельцине? Другой вопрос: для чего эта авторитарная власть? Для развития, для выхода из кризиса или для самообогащения? Все на практике  сводится к последнему. А болтовня, в том числе и признание величия русского патриотического философа – это для отвода глаз.
Наследие Ильина не было должным образом оценено и использовано в период так называемой «перестройки» или в первые годы после нее. Между тем в работах Ильина содержалось немало важных предостережений, при учете которых процесс российской посткоммунистической трансформации мог бы стать менее болезненным и менее разрушительным. Это относится, прежде всего, к предостережениям, касающимся безоглядной ориентации на внедрение западных политических образцов (без учета российской специфики и того духовного и социального кризиса, в котором окажется страна при выходе из коммунизма) и опасности расчленения исторической России (прогноз, который сбылся самым драматическим образом). Итак, несмотря на то, что наследие философа стало вполне доступно в 1990-е годы, его идеи, казалось бы, напрочь игнорировались политическим классом «новой» России. К сожалению, многие опасения Ильина относительно посткоммунистического будущего Родины вполне сбылись. Это касается и распада страны, и массового идеологического помешательства, и власти худших людей — демагогов и «какистократов» (то есть власти худших) и проч. Но уроки Ильина оказались в 1990-е годы невостребованными, его выстраданные в период мировых и российских катастроф идеи проигнорировали.
Мы видим слабое место идейных построений Ивана Ильина. Откуда возьмется патриотическая диктатура после 70 лет коммунизма? Откуда возьмутся люди, которые будут работать на страну? Какая идея, ведь это же не просто идея обогащения, это же должна быть какая-то сверх-идея, откуда ей взяться? Да, эти патриотические идеи существовали отчасти в эмиграции, отчасти здесь, к сожалению, эта линия потерпела поражение. И поражение она потерпела как раз тогда, когда идеи патриотизма были разведены с идеей демократии. Они стали чем-то взаимоисключающим. Вспомни полемику «Нашего Современника» и «Огонька». Это имеет катастрофические последствия для страны, потому что элиты других постсоветских и постсоциалистических государств воодушевлены идеей национализма, они сплачиваются идеями противостояния большей империи, «советской оккупации», противостояния России, а в России-то самой что? Что сплотит элиты на неэкономической основе? Что даст эти идеи? Тут нужно хотя бы вкратце определить основные идейные течения в современной России (пусть и без учета их реального политического веса). В принципе, теоретически даже плодотворным будет вынести «за скобки» господствующие идеологии, поскольку идеологии отечественных «партий власти» к обладанию этой властью в основном и сводятся. Наиболее наглядно это проявилось в период кризиса правящей коммунистической партии в Советском Союзе, когда миллионы приверженцев марксизма-ленинизма фактически от него отказались и/или, во всяком случае, не стали активно защищать государство, этой идеологией созданное. Еще более бесполезным представляется нам обсуждать идеологию НДР, ЕР и других сконструированных сверху «партий власти» постсоветского периода, хотя некое идеологическое меню в их программах присутствует, и, в последнем случае, даже разбавленное цитатами из Ивана Ильина.
Основные контуры идеологического ландшафта посткоммунистической России были заложены еще в советские времена, они сложились под влиянием основных диссидентских (альтернативных режиму официальной догме) течений. Это предмет особого разговора, но эти альтернативы группировались вокруг представителей «настоящего» социализма (коммунизма), либеральных идей и патриотов-националистов. В принципе, эти идеологические векторы и стали определять отечественную политику в перестроечный и постперестроечный период. А в "нулевые" ильинское наследие  подчас интерпретировали так, что сам И.Ильин в гробу, наверно,  переворачивался.
Попытки представить Ивана Ильина как нациста, антисемита и т.д., с целью дискредитировать путинский режим, идеологом которого умерший полвека назад философ, якобы является, просто недобросовестны. Например, в ряде СМИ либеральной и оппозиционной направленности недавно прошла соответствующая кампания. Так на сайте, контролируемым  С. Белковским, была перепечатана статья И.Ильина в парижской газете «Возрождение», где Ильин высказывался одобрительно о некоторых шагах германских властей в 1933 году. Но надо вспомнить, что, работая в Русском институте в Берлине, И.А.Ильин как мог, боролся против коммунистического влияния и в нацизме, на первых этапах его возникновения, мог видеть союзника. Что касается ограничения в правах евреев, то для человека, пережившего «красный террор» у себя на родине, вполне понятным было   внимание именно  к этой части отрядов «мировой революции».
И.Ильин, действительно, поначалу имел некоторые иллюзии относительно германского национал-социализма, его привлекала ненависть к большевизму, который философ считал главным врагом России, но потом Ильин понял античеловеческую сущность установивщегося в Германии режима, вынужден был бежать из нее.
Да и идейные глубины ильинского мировоззрения никак не могли прийтись ко двору ни одному тоталитарному режиму.  Видение как раз духовного Предмета, того, ради чего Ильин как раз выдвигал свои политические рецепты. Его рецепты диктатуры, связанные с выходом из коммунизма. Его рецепты, связанные с ограничением федерализма. Другое его политические рекомендации, они должны питаться из какого-то важного источника. Например, из источника духовного, духовно-религиозного. Как можно отстраивать политическую или социальную модель, одновременно извращая и опошляя отечественную культуру, чем сейчас занимается россиянское телевидение? Вот здесь предметность. Как можно церковную внешнюю сторону и в то же самое время издеваться, поощряя эту массовую культуру для того, чтобы люди не думали о политике, чтобы люди согласились с итогами приватизации, поощрять все это бесовство. Вот это как раз анти-предметность. Т.е. у Ильина берутся, грубо говоря, какие-то политтехнологические рецепты, что выборы – это плохо, федерализм – это плохо, но те источники, которые питали мысль великого русского философа, они же напрочь отбрасываются, и получается карикатура.
     Хорошо, конечно, что прах Ивана Ильина перезахоронили на родине.   
  Но не произошло бы нового перезахоронения ильинских идей!
  Эпистолярное наследие философа требует специального анализа. Оно способно выявить очень многие важные детали ильинского мировоззрения, но в то же время и быть истолкованным крайне однобоко. Оценки здесь могут быть еще более противоречивыми.
Важнее другое. При всех своих заблуждениях и метаниях Ильин – искренний патриот России и оригинальный мыслитель. Это важно в ситуации, когда, похоже,  кризис и Смута еще не закончились в России; они с новой силой дают о себе знать, и положение может очень сильно изменится. Тогда «творческая идея нашего будущего» русского патриота Ивана Ильина может оказаться востребованной.

 4.

Раздел «Письма» сборника также содержит немало интересного.
  Письма к Л.Гуревич (начальные) скорее всего, не стоило публиковать. Стиль там такой, что понятен из контекста личных взаимоотношений, а стоит ли их трясти. Зато иногда натыкаешься на актуальное: « Цинизм последних и готовящихся мероприятий Министерства народного просвещения производит впечатление какой-то жажды побить рекорд, выкинуть не виданное даже еще и в России» (С.188). Свои «фурсенки» были и до революции, профессор вот только измельчал. 
  Письма военного периода уже интереснее. Прочел про освобождение от армии, про «рвание» Эрна, про гонорары за брошюры 17 года, которые когда-то читал в БАНе.  И еще о том, как наш герой «троллил» Белого за пасквиль против Э.Метнера, прочел с интересом. Шёл уже Семнадцатый год (!), Февраль, а чем люди были озабочены. В Петрограде катастрофа уже «свершилоаь», а интеллигенты наши (Ильин с Е.Трубецким) все разбирают отношение Штайнера к Гете (и десятилетиями продолжают  разбирать – в конце века выходит книжка К.Свасьяна, где Гете трактуется с антропософских позиций!).
Выжившего в годы «красного террора» Ивана Ильина ждал !философский пароход». После высылки Ильин сотрудничает с П.Б.Струве (общая беда сблизила). Они ещё бодрятся: Русский институт, надежды на остатки армии, против Деникина, но за Врангеля. Но «белое дело» обречено, а со странной  смертью Врангеля уходит и его символ. Эх, и почему они не отстояли хотя бы «Остров Крым»! Но никак невозможно было. Какой-нибудь Сорокин после спасения махнул рукой на политику и уехал в американский университет. Ильин не таков – политика ему ближе – безнадежная политика.
  Однако какие-то надежды они питали. Если в Европе Ильин увлекался Муссолини (как и Бердяев, кстати), хвалил потом Салазара, то вот его любопытный пассаж про краскома: «Тухачевский - очень честолюбив, фаталистичен, молчалив; кажется, не умен; может стать центром заговора; вряд ли справится» (С.253 – написано в 23 году!).
«Белые» в 1920-е годы надеются еще на заговор, но сами они грызут друг друга, хотя и красные – это тоже пауки в банке. Но красная чума еще не изжила сама себя, еще много переносчиков. Аналитические записки Ильина о положении в эмиграции и России очень интересны, но вряд ли адекватны по перспективам.  С Врангелем Ильин был в дружеской переписке, но барон констатировал: «Гаснет порыв».
В войну некоторые, как П.Краснов, придут к сотрудничеству с немцами, но Ильин, поначалу увлекшись, потом отшатнется.  Хотя в состоянии отчаяния  за любую надежду хватаешься – вот, что современные комментаторы не всегда понимают.
К литературе Ильин относился очень избирательно. Ценил Шмелева. «Солнце мёртвых» –  это действительно потрясающий текст!
  Критичен Ильин по отношению к Бердяеву: «По-прежнему, как и раньше, не признаю философским достижением его смешение религиозного подъема с психосексуальным «прозрением» (338). Однако   сотрудничал с ним и после критики «О сопротивлении злу…». Но после войны разошлись окончательно – за советчину. «Русская мысль» для И.Ильна была слишком левой. (Да и была ли эта «Мысль»  – «русской»?).
  Знаменательно, что еще один русский титан,  Сергей Рахманинов помогал и Ильину и его журналу «Русский колокол». Внес за него залог для устройства в швейцарском кантоне – то есть, по сути, спас, философа накануне войны.
  Составители  почему-то решили закончить раздел «разоблачительным письмом Р. Гуля.   По частным моментам Гуль, прав, однако в более общем контексте, нет.  Такая композиция отражает взгляд редакции? Ильин не святой. Конечно, и «вехи» менял, и ошибался, но стоит ли этим ставить точку хотя бы в сохранившихся эпистоляриях?..

 5.
  Несмотря на   редакции сборника  позицию (от ильинской – весьма далекую), все-таки Ивану Александровичу дано за себя постоять. Весь драматизм его открытий и заблуждений виден в избранных работах 3 раздела «О времени и о себе» (пошлая цитата из Маяковского, которого герой книги однажды назвал «орангутангом»). Пожалуй, статьи из «Наших задач» (за их анонимность сомнительный Роман Гуль обвинил своего бывшего преподавателя в трусости) можно было бы в данном томе не размещать – они не раз переиздавались, это раньше за ними надо было проникать в спецхран «ленинки».
Но другие тексты Ильина, помещенные в разделе весьма любопытны. От молодых симпатий (все эти программы «минимума» и «максимума») к разочарованию в выборах, Учредительном собрании, критика Керенского, ненависть к большевикам. Попытка бороться с «красными дьяволятами». Грустно бывает читать политическую публицистику, зная, чем закончилась та или иная история. (Даже и не хочется ее писать в настоящем!) Корабль пошел ко дну – крысы победили! Тексты революционной эпохи – это, по сути, те же страстные размышления о «наших задачах».
В эмиграции уже продолжение яростной полемики с глупой интеллигентщиной, со всеми этими «карсавинами». Вот несколько цитат: «Трагедия России была в том, что этот больной уклон духа нашел себе осуществителей, сторонников и апологетов в составе русской интеллигенции; и то, что Достоевский вскрыл как недуг и язву, было подхвачено и насаждено в качестве духовного достижения. (С.439).
 «Родина и мы» – свобода или родина? Но для ИИ вопрос так не стоит – он борется за то и за другое, хотя и не надеется дожить. Боже! Где он брал стойкость – и почему нам ее так не хватает.
(С.459) «Черносотенство есть противогосударственная, корыстная правизна в политике», – вот над этим стоит поразмыслить. Личная корысть на «правых путях» не лучше большевизма или нынешней олигархии с демагогией.
  «Обезьяны русского государственно-патриотического обличия (463) – нынешние  «ильинисты» узнали ли вы себя во фразе  этого зеркала?
 «Русскую самобытность нельзя создать на путях татаризации русского духа. (476)  – это про евразийцев, а как будто про «изборцев» с «запятой» написано, однако.
Самые спорные тексты И.Ильина, бессморно, о национал социализме. Цитата: «я категорически отказываюсь расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, в связи с этим пострадавших материально или даже покинувших страну. Я понимаю их душевное состояние; но не могу превратить его в критерий добра и зла, особенно при оценке и изучении таких явлений мирового значения, как германский национал-социализм. Да и странно было бы, если бы немецкие евреи ждали от нас этого. Ведь коммунисты лишили нас не некоторых, а всех и всяческих прав в России, страна была завоевана, порабощена и разграблена; полтора миллиона коренного русского населения вынуждено было эмигрировать; а сколько миллионов русских было расстреляно, заточено, уморено голодом…» – это вызывает вызывает бешеную истерику у «антифашистов»
 Но обычно берется только начало. Но гитлеровский национал-социализм – это реакция не только на тельманизм и «рот фронт», но и на еврейский большевизм и ЧК – давайте уж рассматривать в исторической конкретике ту эпоху. Немецкие нацисты и гестаповцы поступали с евреями так, как … еврейские коммунисты и чекисты с русским народом.  Гитлер и Гиммлер учились у Бронштейна и Дзержинского.  Осуждая (справедливо!) одно НЕ НАДО забывать и про другое!
  Ильин на это и указывает и именно этого ему и не могут простить, обвиняя в «нацизме».  «Реакция на большевизм должна была прийти. И она пришла»,  – конечно, в 1933 году «Швейкерт» (псевдоним Ильина) трагически заблуждался насчет фюрера и пр. – ему пришлось испытать это на себе», бежать от нацистов. Но Но «Гитлер» – это «реакция», а причина – коммунизм. Реакция была ужасной. Кто спорит. Но если на   положение нет «реакции», то организм уже при смерти. Не «реагируя», он не выживет, болезнетворные микробы его уже уничтожили.
Ну, и ещё «компромат». Слова ИИ о «музыке негров» сегодня довольно смешны и, конечно, не политкорректны. Он – человек своего времени. Наверно, составители хотели показать, какой Ильин был бяка: хвалит наци и осуждает джаз. Но эти поверхностные вопли уже производят воздействие не на всех. Надо копать глубже: «Танец имеет изначально природу магическую» и более широко: а под чью дудку мы пляшем?  Ильин слишком серьезен: «мстят белой расе, завоевывая ее с тыла, покоряя и разлагая бессознательное ее верхнего, ведущего социального слоя!..» А Кальман, например, смеялся: «Шимми – это самый модный танец, к нам его завез американец…»
Ну и про ограничение культуры загнивающего (сказал китаец) запада (С.480): Интересно, что в России большевики запретили эти танцы. И совсем не для вида и не на показ. Они запретили их именно потому, почему они предписали бы их (если бы могли) всему остальному человечеству. То, что соответствует этому танцу в политике и духовно-общественной жизни, они уже сделали в России и продолжают делать всерьез. Поэтому обезьянья энергия им нужна для реальной жизни—и «неделовую» растрату ее в танцах они запрещают». А мы думали, почему комсомол против рока-попа и «стиляг» боролся?
 Еще цитаты:
 «Поэзия Александра Блока—лирика разложившейся перед революцией интеллигентской души, да еще к тому же лирика поэта неумного и немыслителя. Поэтический акт Блока таков: отсутствие воли; отсутствие мысли; темперамент неодухотворенный, негорящий,— ни «сухости», ни «блеска» … (Борис Зайцев отзывался о «Проигравшем» – название мемуарного эссе о поэте – очень похоже!). Далее: «Ритмы Блока ( …) безвольно качающиеся, монотонно ноющие, анимально стонущие. Иногда это просто переход к прозе, как и у Ахматовой».
  И.Стравинский в исполнении Бруно Вальтера – «культ звуковой нечистоты и нечистоплотности». И « такая «музыка» не может пройти безнаказанно (с.483).
  О враге: «в Москве ему давно уже дали приятельское прозвище «Белибердяева» – Ильин резко осудил Бердяева за заигрывание с Советами, но и сам не искушал преклонения перед диктаторами.
  При этом Ильин хвалил Франко и Салазара за избегание крайностей. Возможно, для России в первой половине прошлого века, выходом была бы правая диктатура. Монархия ведь уже выродилась, а демократия была еще невозможна. Жертвы были бы неизбежны, но гулагов бы избежали, а возможно и невосполнимых потерь военных и от репрессий. Теперь   уже и «правая» не поможет.
  Ну, и тексты о «сатанизме» некоторым бы следовало (пере)читать.

 6.

Следующий раздел посвящен критике и полемике (с Ильиным). Камнем преткновения стала, конечно,  книга «О сопротивлении злу силою». Утверждения книги и сопутствующих докладов представляются трюизмами. Однако же вызвали яростную полемику. Читать ее тяжело. Хаяли Ильина изо всех сил. Но вот что сказал митрополит Антоний понял: «если не казнить нераскаянных злодеев, то они будут казнить мирных граждан». 
Алеша Карамазов был прав.
 *
После прочтения сборника об Ильине взялся перечитывать третий том Сочинений философа. Русский путь, если рассуждать в известной системе координат – это «крестный» путь, путь великих страданий и надежд. Согласно чаяниями Ильина это должен быть и «путь к Очевидности». Но почему и после всего, для многих это – не очевидно?..