Первые чудеса

Моя жизнь, как и у всех, началась с рождения. Совсем не маленькая я двое суток долбила хрупкую мамочку головой, дробя ей тазовые кости. Наверное, в 1985 году это считалось нормальным, но в результате мама не могла ходить, а у меня оказалась синяя  голова и какие-то родовые травмы.
В недолгое первое время жизни посетили меня стафилококк, сальмонелла и рахит (возможно в другой последовательности, но это не так важно). Мне в том возрасте было, скорее всего, практически всё равно, а вот мучения и переживания мамы описать не представляется возможным. Чтобы понять, нужно всё это пережить, при том именно в те годы.
От рахита мне вывернуло ноги, и стала я косолапая до неприличия. Последствие незначительное, но не совсем приятное, поскольку сопровождалось постоянными падениями. Хоть и была пухлая и медлительная, бегать с толпой детей нашего двора любила очень. Как думаете, легко ли ребёнку, у которого носки ботинок смотрят друг на друга, вести подвижный образ жизни? Мне было нормально. Годам к пяти уже научилась не обращать внимания на разбитые колени и перестала по этому поводу плакать, потому что считала это бесполезной тратой времени: пока сидишь и рыдаешь, все товарищи бегают, а у тебя только нос закладывает, но легче-то не становится! Лучше было оторвать подорожник, плюнуть на него для дезинфекции, налепить на рану и всё – активная жизнь продолжается! Ну и что из того, что он отвалится через пару шагов? Рана-то обработана. Друзья-товарищи тоже довольно быстро свыклись с этой моей особенностью и даже разработали систему экономии времени: каждый, выходя утром из дома, брал с собой пакетик и первым делом собирал туда подорожники.
Только маму и всех членов моей семьи почему-то не устраивал такой способ дезинфекции… Ну никак не хотели родители признавать траву в качестве обеззараживающего. Странно, правда? Они упорно настаивали на том, чтобы с каждой разбитой частью тела я шла домой на обработку. Но в таком случае у меня вряд ли получилось бы отойти от дома дальше, чем метров на сто, а поиграть уж точно не вышло бы. Поэтому я на уговоры не поддавалась и каждый вечер получала дневную порцию йода на разбитые конечности под  дружные вздохи о возможном нагноении, заражении крови и прочих ужасах. У меня же тревоги по этому поводу не было никакой, поскольку завтра же корочка с коленок и локтей снова будет содрана, а это значит, что ничего страшного с ними просто не успеет произойти.
Однажды, являясь уже вполне взрослой и самостоятельной личностью шести или семи лет, строила с подружками домики для маленьких игрушек. Процесс серьёзный, требующий много материалов, смекалки и воображения, поскольку из всего растущего и валяющегося рядом надо было соорудить самый лучший дворец за самое короткое время, а потом ещё помочь друг другу получившиеся хоромы переделать. У меня была крайняя необходимость отрезать кусок бельевой верёвки, но ни одного бутылочного стёклышка рядом, как на зло, не оказалось, хотя обычно их было даже больше, чем надо. Ходила я, бродила рядом со стройплощадкой и нашла лезвие. Обрадовалась сказочно, принялась за дело, но слегка промахнулась и распорола себе мизинец левой руки почти до кости. Останавливать стройку и идти домой за пластырем представлялось нецелесообразным,  решила, что это незначительное повреждение должно остаться незамеченным. Для начала надо было остановить кровь, которая всё текла и текла, пробуждая во мне сильнейшее любопытство по поводу того, как в таком маленьком пальце могло поместиться столько жидкости? Подорожник никак не хотел помогать, во рту становилось солёно до тошноты, когда я совала туда палец, поэтому был найден другой выход: засыпать ранку землёй, сверху положить листик и замотать верёвочкой. И именно это чудо-средство помогло! Палец побелел и онемел, но кровь остановилась, и боли не было! Строительство благополучно продолжилось.
Однако, вечером возникла новая проблема: как же сделать так, чтобы семья не волновалась, по поводу моего пальца? Внутреннее чутьё подсказывало, что земля с подорожником и куском прекрасной бельевой верёвки одобрения не заслужит. После недолгих раздумий решение было найдено. Вернувшись домой, первым делом прошла на кухню и стала мыть посуду, справедливо полагая, что это моё действие не даст возможности заподозрить новых повреждений моих конечностей. Подорожник я предусмотрительно выкинула, вода вымыла землю из разреза, а мама и бабушка были рады моей сознательности в плане хозяйства, чем я обычно не отличалась. Да ещё и колени оказались практически целыми.
Следующие несколько недель мы с друзьями накрепко перематывали палец верёвкой, чтобы не осталось шрама. И ведь у нас получилось! Рана полностью затянулась и осталась только тонкая полоска, а сейчас уже и следа не найти.
Дальше в моём детстве всё было довольно спокойно, не считая ежедневных падений с заборов, деревьев, скамеек, камней и просто на ровном месте, вплоть до восьми лет.
Скорее всего, была суббота, когда мы с родителями поехали в старый город. Иногда на выходных ездили просто погулять или что-то прикупить. Торговых центров тогда не было, и все магазинчики сконцентрировались в центре. В этот раз обновка предназначалась мне – замечательный спортивный костюм обалденно-голубого цвета, стоивший по тем временам совершенно нереальную сумму, как я поняла и разговора мамы и папы. До того он мне понравился, что я упросила родителей разрешить переодеться в это чудо прямо в примерочной магазина. Счастью моему не было предела! Тем более, что прогулка продолжалась и впереди обязательно ожидало что-нибудь вкусненькое.
Зашли мы ещё в какой-то магазин с довольно высокой лестницей и отогнутой у порога железякой. Я на неё сразу обратила внимание, запомнила и решила на выходе быть очень осторожной. Загреметь с лестницы и сохранить одежду целой и чистой практически невозможно, а я никак не могла позволить себе сразу же упасть  в новом костюме. Ну как уже все, наверняка, догадались, я напрочь забыла о железке и замечательно свалилась плашмя лицом вниз. Куда делся рефлекс «выставить руки вперёд» - не ясно, хотя, казалось, с годами он отработан уже до автоматизма. В общем, лежала я и не дышала в ужасе от того, во что же превратился самый лучший в мире костюм… А рядом стояла мама и не дышала в ужасе от мысли: есть ли у меня лицо или я его по ступеням размазала? Вечно это стояние-лежание в тишине продолжаться не могло и меня вернули в вертикальное положение. Представьте себе – ни одной царапинки на мне не оказалось, ни одной дырочки, лишь слегка испачкалось колено! Через несколько минут, правда, стало ясно, что ходить я не могу из-за дикой боли в этом самом испачканном колене, из-за чего родителям пришлось разориться ещё больше и вызвать такси, чтобы доставить меня до дома. Туда явился врач из скорой помощи и сообщил, что у меня повреждение коленной чашечки, благополучно прошедшее через пару недель.
В течение следующих двух лет не могу припомнить ничего такого, чем бы захотелось поделиться. Другое дело – в десять лет. За одно лето я дважды получила подтверждение того, что череп у меня очень даже крепок.
В нашем доме между некоторыми подъездами есть арки, а в этих арках между столбами на самом верху имелись дырки. В некоторых гнездились голуби, а остальные мы использовали для перекидывания мяча. Данное развлечение именовалось почему-то «обломом» и имело большую популярность. И вот в один из первых дней лета, как мне кажется, играли мы именно в эту замечательную игру, и умудрилась я (а может и не я, а моя подруга Юля) загнать мяч в самый угол дыры (не круглой, как можно было предположить, а приблизительно трапециевидной), да так крепко, что сколько мы в него камушками не бросались - никак он оттуда не вылезал. Решено было искать более мощное оружие. Юля нашла большой тяжёлый камень и запустила им в мяч. В этом время я вывернула из-за столба, опустив голову вниз, в поисках орудия для себя. Когда Юля закричала: «Маша, отойди!», я отреагировала в свойственной мне манере редкостного тормоза – посмотрела на неё, распрямилась и сказала: «А?». Хотя прекрасно всё слышала. За что и была наказана булыжником в темечко. Размера он был действительно хорошего… В глазах потемнело, в ушах пошумело, шишка возникла огромная сразу, но домой я не пошла. Крови же нет! А всё остальное – мелочи жизни. Юля же так испугалась, что чуть не заплакала, чего за ней обычно не наблюдалось.
Второе событие, подтвердившие крепость моей головы, произошло в начале августа, наверное. У нас во дворе была, да и до сих пор есть, железная конструкция для выбивания ковров. Такое сооружение метра в два с половиной в высоту, с перекладиной на самом верху и двумя чуть ниже. А под этим – аккуратно выложено каменной плиткой. На нашем языке это чудо прогресса именовалось лазелкой и мы частенько там играли в «Лихо», «Краски» и ещё во что-то… В тот день нашим развлечением было запускание полиэтиленовых пакетов по ветру, поэтому я собралась вместе с пакетом залезть на самую верхнюю перекладину железной конструкции, сесть на корточки и именно оттуда наблюдать прекрасный полёт…  И это при практически полном отсутствии координации движений и чувства равновесия. Влезть-то я влезал, даже пробыла наверху пару секунд и отпустила пакет, но насладиться зрелищем уже не успела, потому что рухнула, стукнувшись затылком об обе нижние перекладины и аккуратную каменную плитку. Наверное, сознание покинула меня на какой-то промежуток времени, потому как не помню я, откуда взялся Юлин папа, поднимавший меня на руки и собиравшийся везти в «скорую». Кроме него ещё были все мои дворовые товарищи, почему-то сильно переживавшие за моё здоровье и самочувствие. Я же с рук слезла, головой потрясла, её же ощупала и сообщила, что со мной всё хорошо и никуда меня везти не надо. Всем спасибо – все свободны, так сказать. У меня же всего-то шишка очередная и немного кружится всё окружающее… Зачем в больницу-то сразу?
И, как мне кажется, уже под конец лета или даже в начале сентября мною было совершено то, что сначала повергает людей в ступор, а потом заставлять разводить руками от смеха.
Играли мы в «Московские прятки». Это уж точно все знают! «Туки-туки за себя» и всё такое. Ну вот. Создалась у меня критическая ситуация: или успею стукнуть рукой по столбу или опять «застучат» и придётся «водить». Водить я ужасно не любила, потому что делала это часто. Не смотря на длинные ноги, быстро бегать, почему-то, не получалось. В этот раз было принято решение приложить все возможные усилия, чтобы первой добежать до «базы», которой у нас служил столб в уже упомянутой арке. У меня получилось не упасть во время супер-быстрого забега, коснуться столба и проорать «туки-туки», но вот затормозить вовремя не вышло…В результате я разбила низ подбородка (можно даже сказать, под подбородком) о столб. Зубы клацнули, в глазах потемнело, народ застыл… Помогло всё то же проверенное средство – подорожник. Прилепили к подбородку, остановили кровь, мама дома ничего не заметила. Только челюсть болела ещё пару дней и шрам остался.
Теперь, когда я поднимаю голову, внимательный человек замечает небольшую белую полоску и спрашивает: «Обо что?» Получив ответ, обязательно переспрашивает: «О стол?», но после уточнения: «Нет, о СТОЛБ», долго смеётся, приговаривая: «Ну, Машка, ты даёшь! Это ж как умудриться надо!».
***
Вполне возможно, что дочитавший до этого момента уже не раз задал вопрос: а зачем вообще это всё тут изложено? У меня есть объяснение: для того чтобы Вы все, мы все и я заодно со всеми вспомнили о том, что чудеса существуют и случаются с любым и каждым, а не только с избранными. В чём чудеса?
Ну а много ли шансов было в 1985 году у ребёнка, двое суток ломавшего головой собственную маму, родиться полноценным?
А перенести во младенчестве стафилококк, сальмонеллу и рахит, отделавшись только «косолапием», которого, кстати, у меня сейчас практически нет?
Сколько раз на самом деле могло бы быть заражение крови или ещё какая-нибудь гадость в результате накладывания на рану обслюнявленного подорожника поверх земли, песка и прочей грязи?
Серьёзное сотрясение мозга пару раз как минимум…
Все шансы откусить язык во время удара о столб, а про распоротый грязной бритвой палец я уже вообще молчу!
Да и падение с немаленькой лестницы могло привести к переломам или обезображиванию лица, но я оделась лёгким испугом в виде повреждения коленной чашечки.
Вот они – чудеса. Маленькие и незаметные, кажется, а присмотрись внимательнее – самые что ни на есть настоящие.