Лисичкин

В детстве Лисичкин не знал, что он Лисичкин. Мама обычно обнимет его, прижмет к себе, приговаривает:

- Лисичка ты моя, золотинка, солнышко.

А Ваня и рад был, что он солнышко. В детстве ведь не понятно, что рыжие с золотым блеском кудри – это скорее странно, чем нормально.

Уже потом, когда он подрос и стал выходить один на детскую площадку, то понял, что лучше бы был как все, темненьким – брюнетом или шатеном. А не РЫЖИМ!

- Рыжий, рыжий, конопатый!

- Ржавый…

- Лопата…

- Рябой…

- Курица Ряба…

- Косматый…

- Мочалка…

Вот далеко не полный перечень обидных прозвищ от дворовой ребятни. Пожалуй, самыми обидными были «мочалка» и «курица Ряба», а самым необъяснимым – «лопата». Видно, у кого-то были весьма своеобразные ассоциации.

Хуже стало, когда Ваня отправился в первый класс. Там-то он и узнал, что ласковое мамино «лисичка» не имеет ничего общего с добавившимися прозвищами «Лисяра», «Хвост», «Овца». Особенно класс потешался над бедным Лисичкиным, когда учительница начала читать рассказ «Лисичкин хлеб». Гогот и шиканье заглушили литературное чтение. Несколько особо рьяных недоброжелателей повернулись к Ване и повторяли:

- Лисичкин, хлеб!

Звучало это как «Лисичкин, фас!»

Ване очень хотелось заплакать, но он сдержался, только покраснел, отчего бледно-рыжие веснушки стали не видны. Наказать обидчиков с помощью кулаков мальчик даже не пытался. Во-первых, во дворе это не дало никаких результатов. Ребята просто отбегали и дразнили его на расстоянии. А во-вторых, один из одноклассников был выше Вани на целую голову, да и покрепче его.

Кстати, фамилия у него была тоже не ахти: Боровов. Но никто об этом даже не вспоминал, настолько часто Сережа Боровов дрался по делу и без.

Впрочем, Лисичкину было грех жаловаться: кроме фамилии и золотисто-рыжей головы он ничем не отличался от остальных. Учился не хорошо и не плохо, изредка хулиганил, бегал с криками на перемене, участвовал в общей свалке классов 1«А» - 1«Б», дергал впереди сидящую Машу за единственную длинную косу в классе. В общем, был устойчивым середнячком, каких среди учеников было большинство.

Всё изменилось с появлением Люси. Учительница привела новую ученицу на последнем уроке. Сказала, что это Люся и посадила её на предпоследнюю парту. Понятно, что никто урока уже не слушал, все украдкой оборачивались назад посмотреть на это чудо природы.

Новенькая сидела, опустив голову и не поднимая глаз. Была она бледная, на тоненькой шейке виднелись голубые прожилки. Почти белые волосы заплетены в косичку, тоже тоненькую, как мышкин хвостик.

Одноклассницы, исподволь разглядывая хрупкое создание, презрительно морщили нос. Пацаны же раздумывали, какую роль в классе отвести этому задохлику.

«Козел», вернее, «коза отпущения»? Вдруг будет плакать и жаловаться? «Хрустальная ваза»? Стоит, пылится, никто её не замечает? А может, она отличница? Значит, будет давать списывать. Можно, конечно, принцессой назначить, но принцесса в классе уже есть - Машка с длинной косой. Да и жирно сразу принцессой становиться. Кто её знает, какая она, эта новенькая, может, ябеда или жадина.

Прозвенел звонок. Наталья Анатольевна выпроводила всех из класса и подошла к Люсе:

- Не бойся, все ребята в классе нормальные. Ты просто новенькая, нужно месяц потерпеть, привыкнуть друг к другу, - и погладила испуганную девочку по голове.

Сережка Боровов собрал мальчишек в раздевалке:

- Ну, что с этой мымрой делать будем? Мышь в портфель или свяжем рукава пальто?

Ребята неуверенно пожали плечами.

- Чего вы как бабы? Проверим её на прочность, побежит жаловаться или нет, - наседал авторитетом Сережа.

- Давай завтра, сегодня домой уже пора, - задумчиво проговорил Денис.

Все активно закивали головами, не дав Боровову возразить. Тот сплюнул себе под ноги:

- Ну, как хотите. Паршивая овца всё равно будет видна, хоть и завтра.

Ваня подошел к одноклассникам под конец разговора – он забыл на парте ручку и возвращался за ней. Услышав слово «овца», напрягся: что это за разговор против него? Но пацаны стали расходиться, не глядя на Лисичкина, и тот совсем растерялся. Он что-то пропустил?

Следующие два дня прошли в мелких пакостях для новенькой: отрезанные от пальто пуговицы, приклеенные к полу сапоги, натертый чесноком портфель, искусственная мышь в газете, тетрадный лист со словами «я у мамы дурочка», приколотый сзади к воротнику. В общем, множество не смертельных, но обидных «проверок», как говорил Боровов. Люся не плакала и не жаловалась, только всхлипывала и часто моргала ресницами.

Наконец, ребята не выдержали:

- Серый, да оставь ты её в покое, нормальная девчонка, - сказал рассудительный Денис.

Но Сергей словно мстил не известно кому, не известно за что:

- Не-ет, подождите. Я ещё одну штуку придумал. Теперь-то уж точно нажалуется.

Мальчишки хмуро отошли, переглядываясь между собой в недоумении. Девочки держали нейтралитет. Лисичкин опять поспел к концу разговора и шепнул Денису:

- Чего это тут?

- Да Серый мутит воду. Чего привязался к этой Люське? – ответил Денис и, нахлобучив шапку, вышел из школы.

Ваня посмотрел в сторону Люси. Девочка оделась, потом взяла портфель, но замок открылся, и всё содержимое посыпалось на пол.

Лисичкин подошел, он уже понял, что в замок вставили спичку, и теперь закрыть его невозможно. Люся дрожащими тонкими ручонками собирала учебники.

- Давай помогу, - присел рядом с ней на корточки Ваня.

Новенькая вздрогнула и с испугом посмотрела на Ваню. Тот сделал вид, что занят собиранием разноцветных ручек. Люся присоединилась, и вдвоем они быстро сложили всё в сумку. Потом Лисичкин выковырнул спичку из замка и протянул портфель однокласснице.

- Нужна будет помощь, зови, - сдержанно сказал он и пошел к выходу.

Люся не слышала, как стучало его сердце и ликовала душа. Она смотрела ему вслед распахнутыми голубыми глазами, ощущая огромную благодарность.

*************

Пятница. Кто не любит этот день с последующим отдыхом!

Первоклашки по субботам не учились, поэтому пятница – это преддверие выходных, конец учебной недели. Только на этот раз пятница не задалась. Особенно для Люси.

Утром Боровов пришел в школу непривычно довольный. Подмигнул одноклассникам и вытащил из портфеля черный пакет.

- Вот! – победоносно сказал он.

- Чего там? – с подозрением спросили пацаны.

- Утром мать манную кашу варила, я половину налил в банку. Накормим нашу новенькую, - и он озорно посмотрел на собравшихся.

Реакция была вялая. Все недоумевали, как он собирается кормить Люську кашей. К стулу привяжет и ложкой будет вливать?

Прозвенел звонок. Люся вошла последней и заторопилась на свое место. Встретившись глазами с Ваней, слабо улыбнулась. Глядя в огромные голубые глаза одноклассницы, Ванька понял, что не даст Люсю никому в обиду, особенно Боровову.

Когда урок закончился, и Люська вышла из класса с другими девчонками, Сережка снова достал пакет и скомандовал:

- А ну-ка, принесите мне портфель этой бледной поганки.

Пацаны притащили портфель и ждали, что будет делать Серый. Тот вытащил банку с манной кашей, открыл Люськин портфель и …

- Ты что делаешь? – закричал Лисичкин.

- А чего? – не ожидал такой реакции Боровов.

- Ты же испортишь всё! – продолжал атаку защитник Люськи.

- А тебе какое дело до этой мымры? – огрызнулся Сергей.

- Она не мымра! – начал заливаться краской от негодования Лисичкин.

Боровов отставил банку в сторону и начал угрожающе вставать – бунта на корабле он не потерпит!

- Мымра и есть! – начал грозно Серый, - А еще бледная поганка! Смерть с косой!! Моль!!!

Не помня себя от ярости, Ваня со всей силы врезал Сереге в ухо. Боровов опешил от неожиданности и боли.

- Ах ты! – взревел он.

И тут Лисичкин замолотил кулаками по Сережкиному лицу, голове, спине, в общем, куда попало. Натиск был смелым и решительным, Боровов только успевал закрываться руками от мелькающих в воздухе рук Вани. Мальчишки, обступившие их со всех сторон, начали растаскивать дерущихся в разные стороны.

- Ты овца, ты на кого замахнулся! – обиженно кричал Боровов.

- Это ты овца! А вернее, боров! Толстый грязный боров! – вне себя от гнева выкрикивал Лисичкин, уворачиваясь от держащих его Сени и Димы.

Некоторые одноклассники уже хихикали и с интересом наблюдали поединок. Поняв, что авторитет тает, как лед по весне, Боровов с криком вцепился в стул и поднял его над головой…

Не известно, чем закончилась бы драка, только сзади прозвучал спокойный голос Дениса:

- Ладно, пацаны, обменялись любезностями, и хватит. Нечего из-за Люськи убийство совершать.

Равнодушный тон подействовал на драчунов отрезвляюще. Светлая мысль пришла Сережке в голову: он понял, что сохранить авторитет ему поможет именно такой тон, как у Дениса – слегка насмешливый и отстраненный. Поэтому Боровов опустил стул, поправил костюм и медленно сказал:

- Действительно, чего это мы из-за Люськи? Пусть живет, - и начал складывать банку с манной кашей обратно в пакет.

Ванька выдохнул, вытер пот со лба, Сеня и Дима отпустили его. В класс начали заходить девчонки, они с подозрением посмотрели на покрасневших и растрепанных Ваню с Сережей, но ничего не сказали. Люся мельком взглянула на Лисичкина, он ей подмигнул.

Все уроки прошли как-то незаметно и сумбурно. Девчонки о чем-то шептались, глядя на Ваньку, а мальчишки делали вид, что ничего не произошло.

После занятий Ваня подошел к Люсе:

- Хочешь, я тебя провожу?

Девочка замялась, потом улыбнулась:

- Хочу, спасибо.

Лисичкин взял портфель Люси, который он отстоял в честном поединке, и довольно шмыгнул носом:

- Ну, пошли.

Они уже выходили из дверей школы, когда услышали голос Боровова:

- Эй, подождите!

Ваня напрягся, Люся сжалась и отступила за его спину.

- Ты это… - Сережа сглотнул слюну, - Ваня… ты снова свою ручку забыл, - и протянул разноцветный пластик недавнему врагу.

Ваня с Сережей посмотрели друг другу в глаза.

- Спасибо, - с чувством произнес Иван.

- Завтра увидимся, - махнул рукой Сергей.

И звучало это как «Мир?» - «Мир!»