МАРЛ - VII

И уже дальше я пытался отобразить «самый легендарный съезд МАРЛ» в биографическом очерке, который я так и не закончил, да теперь уже и не закончу. Но всё-таки что-то написано было.

«II  СЪЕЗД  МАРЛ

/Публиковалось в журнале «Литературный Вестник»/


I.  С Б О Р Ы

За день до моего отъезда в Киев в туалете перегорела лампочка. В день отъезда разбился плафон, купленный Леной, но так и не нашедший своего рабочего места.

С 26 марта я начал переделывать «Приложение к Уставу...»; переделывал понемногу, в основном ночами, до трёх, четырёх, пяти, шести, а то и до семи часов утра. В остальное время подчищал «хвосты»: что-то допечатывал, что-то доукомплектовывал, собирал издания и т.д.

Нервозная история произошла с билетами Ассоциации. 27 марта обнаружил, что их нет на обозримом пространстве. Лежали на виду целый год, и вдруг на тебе – нет! Перерыл всю свою комнату: навёл порядок, помыл полы, столы, подоконники, подчистил пыль и паутину, веником и тряпкой выскоблил палас, основательно разобрал всё под кроватью. 29-го съездил на Рылеева, но и там их не обнаружил. Вернулся на Волгоградскую, перешерстил зал, кухню, коридор, даже шкафы с бельём переворошил. Оставалась лишь детская. В одной из коробок из под какой-то техники, рядом с кусками пенопласта, лежали эти билеты, которым я очень сильно обрадовался.

В ночь на 30-е закончил наброски нового «Приложения...», днём клеил билеты и собирал последние вещи.

К назначенному сроку выхода из дома еле-еле уложился, в запасе осталось лишь несколько минут.

Меня провожали жена и Дашка. Обязательно «посидели» перед дорогой. Дашуля никогда не была на железнодорожном вокзале. И она, конечно же, обошла все имеющиеся там киоски и лотки. Купили с мамой для меня даже мылко с мыльницей.

И хотя Дашенька и ездила на поезде с бабушкой в Митрофановку, далёкую деревню (почти 300 км от Воронежа), но в сидячем вагоне. В плацкартном интереснее. Посидели. Полвагона забили какими-то «партизанами» (разновозрастные призывники на военную переподготовку). Они пили водку и пиво, и Лена не позавидовала мне.

Потом мы постояли на перроне, затем они пошли по верхнему переходу. Я махал им рукой, и они мне. Почему-то заволновался за них, как они без меня целых 9 дней?


II.  О Т Ъ Е З Д

Хотел ехать на Украину совершенно без денег. Работы в Великий пост у нас с женой практически нет. С одной стороны – это чистая авантюра, что-то вроде шоу «Голод в Украине» – за границей без копейки. С другой стороны – будет о чём вспомнить. Если с голоду не умереть.

Да, безусловно, я купил билеты туда и обратно. Я затарился многочисленными коробками фирменных воронежских конфет, чем угробил и без того скудную денежную наличность семьи.

Но Лена всё же настояла, чтобы я хоть что-то взял, и из трёх сотен, что имелись в нашем бюджете перед моим отъездом, одну я взял с собой. (18,5 гривен; $ 3,4 на тогдашний курс – номер купюры запомнил «еГ 7201962» – всё-таки оканчивалась на год моего рождения.

Новый год начался не очень удачно. Свадеб мало, даже банкетов – раз-два и обчёлся. Даже постоянные клиенты, которые на протяжении трёх лет приглашали меня подработать на день рождения ребёнка, в этом году не объявились. Поэтому всегда до Красной горки, а то и до лета, приходилось «затягивать пояс потуже», но в этом году мы «затянулись» особенно.

Семья же на 200 рублей должна была дотянуть до воскресенья. В субботу у Лены намечалось пение в ресторане. Может быть, за это время удастся взять залог на будущую свадьбу или банкет. (Забегая вперёд, скажу, что жена взяла этот долгожданный залог, и они, втроём, прекрасно протянули эти дни.)

В поезде, как я уже говорил, компания попалась весёлая. Средний возраст 30-35 лет, самому «старому» 38. Их сопровождал армейский капитан. И как раз напротив «нашего отсека» они устроили главные посиделки, на которые сошлись практически всей своей гурьбой. С выпивкой, закуской. Потом ещё игра в карты.

Удивила соседка, пожилая женщина с Украины, живущая под Киевом, Вера Ф1доровна, которой я отдал свою нижнюю полку. Эта «бабушка», похоронившая в России свою сестру, согласилась играть в «козла». Шум и гам стоял в вагоне первые часа два. Потом картёжники малость угомонились и вроде бы пошли спать. Сошли они все ночью, в половине третьего, в Курске.

Ещё двумя моими попутчиками оказались Юрий, молодой человек, ехавший дальше столицы Украины, которого на перроне провожала девушка, и который охотно болтал с ещё одной попутчицей, Олей, первокурсницей из Воронежа, возвращавшейся с сессии в родное Глушково (граница; в Воронеже жила у брата). У Юры был знакомый проводник.

Я перекусил «Московской» колбасой и до Касторной два раза вышел покурить в тамбур.


III.  В  ПУТИ

Постель брать не стал: и деньги разменивать не хотелось, да и без неё на верхней полке тесно, а с ней и подавно (матрас постоянно сползает и норовит свалиться вниз), к тому же жёсткость под спиной хорошо расслабляет тело.

Столкнулся с заполнением декларации. Со мной нудным занятием занималась ещё Вера Фёдоровна, но она как-то умудрилась то ли проехать в Россию без декларации, то ли просрочить пребывание на нашей стороне, и у неё на границе возникли какие-то проблемы.

Из Глушково мы тронулись в 7:23. Следующая остановка в Волфiне – 7:44. Соседи решили, что пора поднять шторку на окне, но у них не заладилось: шторку заклинило. Я применил силу, но не совсем удачно: оторвал кусок кожи с указательного пальца правой руки. Вид крови побудил женщин к оказанию первой медицинской помощи – с другого конца вагона принесли пластырь.

В 8:10 все таможенные и пограничные дела закончились. После Ворожбы я решил немного вздремнуть. В поезде, возможно с непривычки, никак не мог уснуть, и за всю ночь поспал около двух часов. Да и на этот раз поспать больше часа не получилось.

В Конотопе торговали белорусскими мягкими игрушками. Взял на заметку, если поеду обратно при деньгах, куплю подарок Дашонку.

Занимательно проходил обмен валюты на стоянках по пути к Киеву. Валютчики расхаживали туда-сюда, люди охотно меняли рубли на гривны. Интересным оказался тот факт, что мои попутчики практически не указывали в декларациях перевоз валюты через границы, и я со своими тремя долларами оказался самым богатым (юридически). Но на практике соседи обменяли более семидесяти долларов, и они никак не были самыми последними. Я об этом сообщаю не потому, что мной руководит зависть или что-то в этом вроде, а лишь как факт, который, скорее всего, происходит на железной дороге сплошь и рядом.

Вера Фёдоровна сошла в Нежине.

В Киев поезд пришёл без опоздания.

Чтобы меня встретили, я звонил сразу нескольким знакомым, всем сообщил время приезда, но кто придёт меня встречать не знал.


IV.  ВЛАДИМИР  ЧЕРКАСОВ

А встретил меня Владимир Степанович Черкасов. Мы ни разу не видели друг друга, но как-то сразу сообразили, что это мы. Хотел ещё подойти Леонид Саталкин, сын Эмилии Ильиничны, приезжавший и встречавшийся со мной в Воронеже. Но по какой-то причине не смог (мне так и не удалось с ним увидеться вообще). И, подождав немного, мы направились домой к Владимиру Степановичу.

На этом вокзале я бывал уже не раз, поэтому кое-что было мне знакомо. Дорога до остановки тоже показалась знакомой. И лишь немного, поначалу, смутили цены. Они выглядели смешными, на первый взгляд. Но когда быстренько они умножались на 5,5, то всё вставало на свои места. Кстати, в самом городе за нашу российскую сотню можно было получить в «обменниках» и 18,5, и даже 18,7 украинских гривен, а не 18, как предлагали и меняли в поезде.

Владимир Степанович считал Киев городом не шибко громадным, поэтому частенько говорил мне, что любое расстояние, на какое мы с ним ездили, легко преодолеть на троллейбусе за считанные минуты.

За время пути я узнал, что Владимир Степанович бывший спортсмен, выступавший за команду мастеров. И совсем недавно получил приглашение защищать сборную ветеранов Украины, да к несчастью растянул связки на ноге, и пришлось отказаться.

(Чуть позже Владимир Степанович признается, что всю жизнь был более чем страстно неравнодушен к женщинам, и имел романы с такими известными певицами и актрисами, как Анне Веске, Лариса Долина и Людмила Гурченко.)

Что ждало меня у Владимира Степановича?

Отдельная комната, где я начал раскладывать на кучки привезённое из Воронежа для дальнейшего распределения между гранами МАРЛ.

Большой пёс, мне понравился. Наверное, и я ему.

Обычный кот, первым делом прогулявшийся по новеньким изданиям. Здесь всё не совсем так как с собакой: он сам мог открыть дверь, пробраться в отобранную у него наглым образом комнату и оставить свои следы на моей разложенной одежде. Как-то я попытался его поймать и выдворить в коридор, но получил своё второе «ранение» на украинской земле в виде нескольких заметных царапин на той же злополучной руке.

Звонки, разговоры. Старался засвидетельствовать свой приезд и наметить дальнейшие встречи и передвижения.

Ванная комната. С дороги искупался и побрился.

Кухня и первое национальное блюдо – борщ. Хотя есть почему-то совсем не хотелось, несмотря на «невыспанность», на дорогу и необычное для меня крохотное употребление пищи за последние сутки. По всей видимости, сказались некоторое нервозное возбуждение от переезда и усталость.

Я спросил в какой-то момент у Владимира Степановича, сможет он и захочет ли возглавить Украинскую организацию МАРЛ. На что тот ответил положительно.

На тот момент в Украине самой большой была Соломинская первичная организация, созданная Владимиром Степановичем Черкасовым.


V.  ПЕРВЫЕ  ВСТРЕЧИ

31 марта 2004 года. Первый день пребывания на Украине и в Киеве.

Нас с Владимиром Степановичем пригласила бывшая оперная певица (и как она себя называла, бывшая миллионерша) Нина Олеговна Канатова. Беседа получилась короткой, и оттуда я направил свои стопы, уже без всякого сопровождения, к Веле Штылвелду, который просто-таки настоял, чтобы я, на ночь глядя, заехал к нему. Владимир Степанович одолжил несколько гривен на проезд.

Мне приходилось и раньше бывать у Веле. Но с тех пор прошло почти семь лет. На Дарнице, скажем честно, я забыл, где останавливается 50-й автобус. После долгих расспросов, я пересек скверик и сел в маршрутку № 50. Потом окажется, что я сел не на тот, о котором мне говорил Веле, но я всё равно доехал, а там уже по памяти нашёл его дом и квартиру.

Первая (и пока единственная) встреча с Ириной Диденко показала, что заочные знакомства могут быть совершенно обманчивы. Печатая её стихотворения, рисунки, рассматривая её лицо на фотографии, я ожидал увидеть совсем другую женщину, можно сказать, противоположную той, какую увидел. И, чтобы не создалось у читателя ошибочного мнения, я был приятно удивлён от знакомства с Ириной.

Но а Веле действительно был в своём добром традиционном репертуаре. Организовал что-то вроде небольшого застолья. Достал самодельную настойку на изюме. Гадость ещё та, конечно. Но от всего сердца, что дорого, и именно она сделала атмосферу того вечера весёлой, шуточной, юморной, хохмовой. Несмотря на то, что в соседней комнате лежала парализованная мама Веле. (Семь лет назад я видел её, в этот раз как-то не получилось: Веле не захотел, или же по какой-то причине не смог.)

А между тем подъехал Игорь Сокол. Оказалось, что Веле оставить меня у себя не сможет, а Игорь почёл за честь «приютить» гостя из Воронежа.

Но встреча – встречей, застолье – застольем, ночёвка – ночёвкой, но ещё предстояла и официальная часть. То, в общем-то, зачем я и приехал на украинскую землю.


VI.  ПЕРВЫЕ  РЕЗУЛЬТАТЫ

Нужно было провести выборы украинского председателя МАРЛ. Я объяснил Веле ситуацию. В Украине находилось только семь человек, которые, по новому Уставу-Программе могли бы принять участие в выборах такого ранга.

Это: Веле Штылвелд, Андрей Соцков, Игорь Сокол, Олег Мартынов, Эмилия Саталкина, Сергей Назаров и только что принятый по II категории В.Черкасов.

За Веле Штылвелда проголосовали бы Игорь Сокол и Олег Мартынов – 3 голоса.

За Владимира Черкасова – Андрей Соцков и Эмилия Саталкина – тоже 3 голоса.

И даже если предположить, что Сергей Назаров предпочёл бы отдать свой голос Веле, то у Соломинской организации по количеству гранов набиралось два дополнительных голоса, что делало превосходство Владимира Черкасова неопровержимым.

И Веле очень даже спокойно согласился с этим фактом, никакого вида не подал, что расстроен, вероятно, что он даже и не стал переживать по этому поводу, чем успокоил меня, и позволил нам оперативно перейти ко второму вопросу повестки вечера: оформление билета Ассоциации № 19 для Олега Мартынова.

И последним вопросом, но очень значительным, оставался вопрос по организации Израильского отделения МАРЛ, список которого подготовил Веле. В него вошли три человека, одна из которых была его дочь, а другим оказался небезызвестный в своё время киевский литератор Александр Карабчиевский.

Таким образом одной государственной организацией в МАРЛ стало больше.

Время подходило к 23-м часам, когда мы с Игорем поехали к нему домой. Нам, скорее всего, крупно повезло, что в это время в наше направление ходила маршрутка.

Но и от остановки пришлось идти довольно долго. Заметно похолодало. Головной убор на Украину я не брал, хотя жена и предлагала взять хотя бы кепку. Но лишняя поклажа в дорогу, да ещё в апрель месяц, такой тёплый, раз уж март выпал не слишком лютым, да ещё на запад, туда, где должно быть теплее, чем у нас.

Но погода преподнесла мне негативный сюрприз.


VII.  В  КИЕВ  Я  ПРИВЁЗ  ХОЛОД

11 апреля. Утром возвращаюсь к Владимиру Степановичу. Но Игорь вечером снова
ждёт у себя, т.к. приехали очень поздно, попили чай и сразу отошли ко сну. А он хотел бы посидеть, предложить бутылочку вина, тортик.

Половину этого дня мы с Владимиром Степановичем потратили на визит к Эмили Ильиничне Саталкиной. Оказалось, что живёт она, ну очень далеко. Ехали с пересадкой. По дороге встретились с предпринимателем Вячеславом Воробьёвым. Поговорили о проблемах издания на сегодняшний день специфических словарей.

Народ в транспорте вовсю говорил о том, что в Москве сильно похолодало, и настоящий мороз и в Киев придёт со дня на день.

Что бросилось в глаза в первые дни пребывания в столице Украины.

Нет пьяных (ну почему-то не встречались), нет бомжей и побирушек, как в родном отечестве. Но зато есть в огромном количестве реклама водки, чего нет в России. (Так наглядно. У нас идут по-хитрому, в обход: выпускают воду с названием водки и рекламируют питьевую родниковую водичку, хотя всем понятно, что под таким «соусом» рекламируется.) Это и плакаты вдоль проспектов и улиц, и реклама на телевидении и в газетах. Как объяснил мне Владимир Степанович, крупные предприниматели, поддержавшие президента Украины на выборах, получили за это определённые льготы.

Ещё некоторые отличия в городском транспорте: то, что сам транспорт своим видом отличается, и то, что билеты несколько дешевле стоят у них – это не так существенно. В Воронеже деньги платят водителю или кондуктору при входе. Билеты за проезд при этом, как правило, не выдаются. В Киеве кондуктор ходит по салону и предлагает билеты. (В Воронеже уже давно такого нет, и компостеров тоже.) Можно билет и не купить, можно купить его, но не закомпостировать, а закомпостировать его во время другой поездки. И т.д. Таким образом я и экономил на проезде, а то бы совсем разорил Владимира Степановича, у которого как назло задерживали выплату пенсии.

Эмилия Ильинична встретила нас с большой радостью. Мы попили чаю, отведали местных сладостей, домашней выпечки. Но разговор завертелся на излюбленной теме Эмилии Ильиничны – кто поэт, а кто нет. Пошли перемалывания качества моих изданий. А в конце концов меня обвинили в том, что я напечатал какое-то её письмо, которое она просила не публиковать. (В этот же день вечером, перед выездом к Игорю Соколу, Эмилия Ильинична позвонит мне и сообщит, что то письмо, которое она просила не публиковать, не публиковалось. Она просто перепутала, ошиблась. Поэтому, если кто-то не хочет публикации своего эпистолярного изыска, крупными буквами в начале письма укажите об этом, потому что мелкие буквы в конце письма мне легче будет не заметить.)

Мы так долго к ней добирались, что времени особо на разговоры не оставалось, так как нас в гости ещё ждали Соцковы, а меня и Сокол.

В этот день я сделал несколько фотоснимков: с Эмилией Ильиничной, и просто виды городского пейзажа.


VIII.  С О Ц К О В Ы

У Соцковых собралось шесть человек. Это Андрей, его родители Виктор Петрович и Алла Ивановна, я с Черкасовым и Евгения Молчанова.

Первые впечатления от встречи с Андреем Соцковым ошеломляющие. Человеку трудно разговаривать и передвигаться. Всё его творчество и работа идут через компьютер, который так же даётся нелегко. Как можно писать стихи, статьи, делать переводы, публиковаться в различных изданиях, участвовать в конкурсах? Уму не постижимо. Какая же сила воли должна быть у человека? Невероятно.

Андрей Соцков – на общих условиях победил в своё время в конкурсе на вакантное место и работает переводчиком в украино-немецком совместном предприятии.

А я ещё публиковал в «Литературном Вестнике» нападки на Андрея других литераторов, и не просто критику, а порой и откровенную гадость. Как же в тот день мне было стыдно за те мои деяния, как тяжело было на душе, и как трудно было не показать окружающим, что мне хочется заплакать...

Его родители живут для него. А он вроде как для них. Можно так выразиться, наверное. Они все вместе сражаются, проигрывают, побеждают. В этом их жизнь. Жизнь, наполненная творчеством, болью, надеждой, страданиями, радостью.

Хотелось бы надеяться, что одной из таких маленьких радостей был и наш визит с Владимиром Степановичем.

Они ждали нас. Накрыли шикарный стол. По-моему, там подали сначала борщ, потом плов, мясо, точно уже не помню. Помню лишь, что всё было очень вкусно и самое главное, необычное на вкус. У меня в семье такое не готовят.

Мы с Владимиром Степановичем выпили бутылку водки, остальные пили вино. Разговор тёк как-то сам собой. Разговаривали то один на один, по парам, то все слушали кого-то одного. В общем, стояла приятная атмосфера общения, милая и дружелюбная.

Евгения Бернгардовна рассказывала какой-то случай из её жизни, когда её хотели публиковать, но передумали. Что-то в этом роде, возможно, она будет рассказывать и обо мне. Но это чуть позже. В тот же день я предложил ей вступить в МАРЛ по III категории, и мы обговорили сумму, которую она пообещала внести на следующий день.

А деньги тогда не помешали бы. Ведь до сих пор под вопросом стояла поездка в Ровно. 25 гривен. Мои 100 рублей – это только 18,5. Да и тяжело отправляться в незнакомый город будучи «на нуле». А вдруг не получится вернуться назад?

Виктор Петрович спросил меня что-то про деньги, должен ли ещё Андрей платить взносы за МАРЛ. Но Андрей, как один из первых, вступивших в МАРЛ, ничего не должен. А просить в долг я постеснялся.


IX.  ИГОРЬ  СОКОЛ

Каждый день звоню Лене, домой. Справляюсь о детях, о её здоровье. Она меня спрашивает о моём материальном положении. А я вплоть до четвёртого апреля буду отвечать лишь одной фразой: «Нет. Денег пока нет. Поездка в Ровно пока под вопросом».

Но уже 1 апреля я пытался созвониться с Сергеем Назаровым: от Черкасова – шли короткие гудки; от Сокола – мне говорили, что такого номера не существует.

В Киеве смешные, словно детские, телефоны-автоматы и какие-то навороченные мусорки. Это я уже обратил внимание, когда ехал к Игорю.

Пока доехал – замёрз прилично. Но Игорь встретил накрытым столом и бутылкой вина. Уютно посидели и поболтали.

Игорь Сокол – кандидат филологических наук, преподаёт в Киевском политехническом университете деловой украинский язык. Мне интересно было его слушать, так как он много знает и об истории, и о географии Украины, и ещё много всяких интересных, забавных случаев, связанных с украинскими деятелями, политикой, общественной жизнью и т.п.

В этот вечер «родилась» Армянская государственная организация МАРЛ (у Игоря там родственники).

Ночлег мне был предоставлен в отдельной комнате. Да, в принципе, чтобы всё время не повторяться: всегда за всю мою последнюю поездку по Украине для ночлега мне предоставляли просто-таки хоромы, хотя я был бы рад и меньшему, потому что неприхотлив в быту, практически как спартанец.

21-23.11.04.

(Продолжение в следующем номере.)»