Резус-фактор
Одна из статуй, ростом пониже остальных, загородила мне дорогу и оказалась моим другом, Ричардом.
– Дикки? – медленно спросил он. Я с интересом ждал, но ответа не последовало. Тогда он спросил, слышу ли его вообще. Я поразмыслил еще миллиард лет и ответил:
– Бывает.
Заворковал голубь. Ричард громко произнес:
– Минутку, господин полицейский, – потом тише добавил: – Возьми это.
В руке шевельнулся клочок бумаги. Словно обладая интеллектом, рука сжала сложенную бумажку и сунула в нагрудный карман.
– Когда спросят – будешь говорить, – сказал Ричард очень тихо и настойчиво. Его слова с трудом пробились через сковавшую меня тьму.
– Скажешь в точности то, что написано на этой бумажке, и ни слова лишнего. Слышишь меня, Дикки? Дай знак, что слышишь.
Я очень медленно кивнул.
– Хорошо, – произнес мой друг и растворился в нахлынувшем девятом вале Айвазовского. Я помнил, только то, что надо было сказать ему - эти наркотики меня сломали. Однако, в тот момент, желание заинтересовать ослов историей про одинокого фермера, который держал их штук семь-восемь, но при этом напрочь не интересовался ослятиной, оказалось сильнее. По крайней мере, ослы на какое-то время заткнулись, удивлённо перешептываясь меж собой. Я наслаждался приятной тишиной, пока не встретился с матерью. Я ее сразу узнал и был ужасно рад увидеть, как мама выглядит, какая у нее походка, какой запах. Только заметив тревогу в глазах, понял, сколько же, видимо, мой порок доставил ей хлопот. Стало не по себе, и пришлось сообщить об этом. Она сказала, что мне надо сесть, и я сел, но когда понял, что мама имела в виду сесть на стул, стоявший неподалеку, было уже слишком поздно. Копчик громко хрустнул ударившись об пол. Имитация ламината настолько разобиделась, что встала на дыбы и шарахнула меня по лбу.
*****
Я полностью пришел в себя, в голове прояснилось. Белые стены, белые потолки. Две двери – одна напротив другой, пластиковые белые стулья. Меня усадили на стул лицом к одной из дверей. Справа светился большой экран. Рядом сидел Декстер, мой чертовски хороший знакомый. У второй двери, не отрывая глаз от экрана, играл желваками полисмен.
– Ты согласен считать меня своим адвокатом, Дикки? – источником звука был Декстер.
Я моргнул.
– Конечно.
– Помни, Ричард снабдил тебя инструкциями.
Да. Рука снова, проявив своё эго, похлопала по груди. Клочок бумаги все еще лежал там.
– Да.
Декстер кивнул и указал на экран.
– Теперь внимание туда.
В большом – намного больше нашего – помещении за столом на возвышении сидели три человека. За столиками поменьше, установленными напротив – еще трое. И за центральным – Ричард.
– Вещание в реальном времени?
– Да.
–Рыжая, – сообщил Декстер, – босс Джинни. Она представляет колонию. Рядом с ней – главный судья Атланто Глобулос, а дальше – лейтенант Льюис Табакерс, третий помощник капитана, он представляет полицию. Все понимаешь?
– Пока да.
– Молодчина. Ближайший к нам справа – обвинитель Михаель Уткинс, он отвечает за соблюдение статей Конвенции. Будь с ним осторожнее. Думаю, ты знаком с Ричардом. Дальше – его адвокатесса, миссис Сенизистер.
Босс Джинни говорила:
– …возможность опровергнуть обвинение или признаться в содеянном до того, как эта запись будет официально приобщена к материалам дела. Вам понятно?
– Угу, – развязно отозвался Ричард. – Ежели это дерьмо собачье, мы вам потом так и скажем. Только я вам прямо сейчас говорю: дерьмо это собачье.
Судья Глобулос, говорил формальной протокольной интонацией:
– Уважаемый Вездесущий колонии Элона-3 начал эту запись, когда вы произнесли фразу: "серый рынок". Согласно условиям Конвенции, запись была передана для рассмотрения официальным лицам. Сегодня меня больше интересует именно нарушение порядка.
Я обрадовался. Если существовала аудиовидеозапись происшествия, то волноваться не о чем – наркотик мне вколол Ричард.
Вот теперь посмотрим.
Я сел поудобнее и стал наблюдать за происходящим на экране. "…– серый рынок", – прозвучал записанный голос Ричарда. Как же наркоделец мог так глупо попасться на этой фразе? Или Ричард говорил не ртом, а задницей?
Вот-вот должна прозвучать фраза, которая меня полностью реабилитирует. Ждать осталось недолго.
«Ну и?», - спросил я у Ричарда. «Я не наркоман Дикки, брось торговать этой дурью, как друг советую», – ответил мне Ричард.
У меня челюсть отвисла. Я был настолько потрясен, что перестал обращать внимание на события, разворачивающиеся на экране. Кто-то явно поработал над записью!
Проклятье – ведь он же сказал "бери скорее, пока цены не подскочили", а не то, что сказал на экране! Я был ошарашен таким неожиданным поворотом событий и пытался осмыслить невероятное. Единственным разумным объяснением, какое приходило в голову, было то, что кому-то каким-то образом удалось поковыряться в Вездесущем. Мне стало не по себе.
– Декстер, ты должен меня выслушать!
– Понимаю, – отозвался он, не отрывая глаз от экрана. – Разве это не ужасно?
– Но я…
– Нет тут никакого Ноя, – буркнул Декстер и снова уткнулся в экран.
Это было не так-то просто.
Судья Глобулос произносил речь. В его голосе слышалось больше сожаления, нежели укора.
–Тем не менее, – решительно продолжил судья, – суд принимает во внимание ваше родство с боссом Джинни.
– Спасибочки, ваше судейство, это просто офигенно клево. Ну ладно, чего там – теперь вы сами все видели. Этот хрен насильно вколол мне наркотик. А потом себе.
Нет! Это было невероятно! Наверняка я не…
Судья Глобулос изрёк:
– Вот мое решение. Вы немедленно отправитесь на реабилитацию к психоаналитику. В течение следующего месяца вам будет запрещено покидать свою квартиру.
– И все!? – выдохнул Ричард и осклабился.
Через несколько минут та дверь, лицом к которой я сидел, открылась, и Ричард вышел оттуда в сопровождении пузатой адвокатессы Сенизистер. Они ужасно старались сдержать довольные ухмылки. Впрочем, без особого успеха.
Я раскрыл рот…
– Удачи тебе, козел, – сказал Ричард.
Они нагло пошли мимо, и вышли через дверь в противоположной стене. Мне дико хотелось догнать Ричарда и врезать по морде…
– Текст при тебе? – еще раз спросил Декстер.
Я вздрогнул и похлопал рукой по карману:
– Черт. Надо было бы проглядеть…
– Теперь уже поздно, пойдем.
Вскоре я оказался перед троицей законопослушания.
Прямо передо мной сидел главный судья Глобулос. На экране его взгляд показался мне скептическим. Сейчас он был… знающим и холодным. Я порадовался тому, что есть еще лейтенант, поскольку можно было перевести взгляд на него… И тут же пожалел о том, что это сделал. Лейтенант Табакерс, на самом деле больше походил на бетаанского петуха. Большинство мужчин как-то смиряются со своим маленьким ростом, но если их дразнят с детства, порой им так и не удается справиться с комплексом неполноценности. Этот человек постоянно на кого-то злился. А на меня ему злиться разрешили. Я попытался не смотреть на него, но у меня не вышло… Ну точно, хоть у него туфли были и на высоких каблуках, ноги, когда он сидел, до пола все-таки не доставали.
– Добрый вечер, Дикки, – сказала судья Глобулос.
Я перевел взгляд на него и разжал губы, и только тут понял, что все до единой молекулы влаги в моей ротовой полости куда-то улетучились. Я что-то прохрипел.
– Дикки, мы собрались здесь, чтобы рассмотреть в судебном порядке происшествие, имевшее место в вашей комнате сегодня днем. Сначала мы установим все, какие возможно, факты. У вас будет возможность объяснить, интерпретировать, подтвердить или опровергнуть что-либо позднее, но прошу вас воздержаться от каких бы то ни было комментариев до тех пор, пока мы не закончим изучение записи.
Просмотр начался. Вот Ричард заходит ко мне в комнату. Мы говорим о цветах. Затем начинается то, чего не было в помине. «Серый рынок?», - удивленно переспрашивает Ричард. – «Дикки ты же знаешь, что я не употребляю наркотики и тебе советую завязывать с его торговлей». Затем я выхватываю из кармана инъектор и накидываюсь на него. Ужас какой-то. Я прикладываю инъектор к своей шее и присоединяюсь к извивающемуся на полу Ричарду.
- Потом вы оба лежали тихо и смирно. Вы хотите просмотреть запись еще раз, Дикки? – осведомился судья.
Во рту у меня снова жутко пересохло. Я отрицательно покачал головой, потянулся за водой и позволил себе сделать крошечный глоток.
– Желаете ли сказать что-либо от имени колонии, обвинитель Михаель Уткинс?
– Нет, судья. Полагаю, то, что просмотрели уже дважды, говорит само за себя.
– Безусловно, – еле слышно пробормотал лейтенант Табакерс. – Дикки, если вы хотите что-то сказать, сейчас самое время это сделать.
Вот к этому я был готов. Сунул руку в карман, вытащил листок со своей речью и попытался незаметно развернуть его под столом, чтобы не слишком бросалось в глаза, что я читаю по бумажке.
Развернул… О боже! На треклятом листе был нарисован поднятый средний палец!
Я посмотрел на Декстера. Декстер посмотрел на меня. Я посмотрел на бумажку. Потом перевел взгляд на судью и покачал головой.
Он кивнул, но уголки его губ едва заметно дрогнули, и мне показалось, что мой ответ его почему-то порадовал.
Судья Глобулос взглядом призвал своих помощников к работе. Между ними произошли какие-то безмолвные переговоры, суть которых я не понял.
– Очень хорошо, – сказала затем Глобулос и пронзил меня беспощадным орлиным взором. – Гражданин Дикки Форест, распространение и хранение наркотиков в колонии запрещено. Вы нанесли вред здоровью граждан и имуществу колонии без причины на то. Я приговариваю вас к смертной казни. Вы знаете, что это значит?
Кровь стучала в висках.
Я посмотрел на Декстера. Декстер посмотрел на меня. Я опустил взгляд и воззрился на клочок бумаги. Перевел глаза на судейскую коллегию и обнаружил, что во рту у меня скопилось достаточное количество влаги, чтобы произнести несколько слов. И решился.
Я сказал:
– Запись подделана, потому что Ричард - родственник босса Джинни.
С тем же успехом можно было прокричать петуху, о том, что он петух. Все трое вежливо кивнули. И встали.
- Окончательное решение казнить вас или нет примет смотрящий за законом от Вездесущего. – Голос судьи прозвучал с усмешкой. Они знали, как обстояло дело. И им было плевать…
*****
Смотрящий за законом от Вездесущего - это одна из дьявольских машин наших предков. Мы не создавали «это». Оно было с тех времён, когда колониальный корабль, проделав трёхвековой путь среди звезд, наконец, прибыл к месту назначения. Мои предки никогда не узнают, добрались мы или нет. А мы никогда не узнаем, откуда родом наша раса. За три века на корабле произошло много катастроф. Пожар стёр дотла все книги, эпидемия скосила большинство колонизаторов, бунты возглавляли рабочие, свергая наставников и уничтожая много-много того, что навсегда разлучило нас с прародителями.… Существует легенда, что наша письменность отличается от письменности предков. Но говорим-то мы всё равно на языке отцов? Не знаю, всё может быть. Нет, я считаю, что мы не пали ниц. У нас довольно продвинутая техника, неплохие достижения в науке, но некоторые машины предков до сих остаются загадкой. Смотрящий – долгое время был одной из них, пока тайну его не раскрыли. Он решает умереть человеку или нет.
Итак, меня ведут на равнину, где горой высится монстр-звездолёт. Мы пересекаем многочисленные палубы, спускаемся по шахтам, поднимаемся по лестницам. Проходим мимо тех мест, где мои родители проводили своё время. Возможно, где-то здесь меня зачали. И здесь я встречусь с судьбой лицом к лицу.
Мы подходим к святая святых. Стараюсь запомнить последние моменты жизни, зацепить картинки в сознании. Вижу на переборке надпись неизвестными буквами «МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОСТ». Тайный язык предков. Мы входим. Бьет по глазам стерильно-белый свет. Смотрящий не так страшен, как его расписывают. Обычный монитор, и рядом куча неизвестных систем. Мой палач включает питание. Непонятные строки бегут по экрану. Затем он становится белым. В тоже время на одной из систем приятным зеленым цветом загорается выемка. Я знаю, что туда надо приложить палец. Я медлю до тех пор, пока палач насильно не прикладывает мой палец к устройству. Табло загорается красным, палец слегка пощипывает, затем это ощущение проходит.
Снова бегут полоски букв по монитору. Подсознательно запоминаю их, хотя это мне ничем не поможет.
«АНАЛИЗ КРОВИ ЗАПУЩЕН»
«RBC – 6,2»
«HGB – 130 г/л»
«WBC – 5,0»
«HCT – 40%»
«СОЭ – 91 фл»
«Резус – фактор (+)»
Я нервно сглотнул. Последнюю строчку знали все от мала до велика. Если смотрящий поставил крест, значит, с решением судьи он согласен. И в этот момент я дико пожалел, что не врезал Ричарду как следует…
Свидетельство о публикации №213022301971