Улыбка

       В толпе родителей у школьной линейки первого сентября он выглядел странно. Синяя одежда его выделялась яркостью и  оригинальностью пошива. Бесчисленные карманы, ремни, замки и замочки… Будто униформа человека некой экзотической профессии. Казалось, не хватало ещё погон, эполет и аксельбантов. Но более того выделяла молодого человека среди людей его причёска. Сверху головы у парня было нечто наподобие петушиного гребня. А вниз от «гребешка» по бокам остриженной головы нисходили замысловатые ряды. Мало того, впереди на гребне  волос красовался  искусственный пучок седины, похожий на заячий хвост.
       - Боря, - заговорщицки вдруг потянула меня за руку жена, - а ведь этот парень – Олежек. Помнишь, Олежка из восемнадцатого дома, где мы раньше жили?
       - Да перестань ты, - перебил я жену, - какой Олежек?! Помню я того подростка. Одна улыбка его чего стоила! Улыбнется, бывало – жить хочется.  Нет, не Олежек. Петух нахохленный – вот он кто!
       Но Тамара не дослушала меня. Через минуту она уже приблизилась к парню и неторопливо прошлась  вблизи него. А вскоре я услышал  оклик молодого человека.
        - Тамара Николаевна, это вы?! Какая встреча! А вот и Борис Николаевич!
        Молодой человек пожал мне руку и улыбнулся. Сомненья от его улыбки развеялись. Конечно, это был Олежек.
        - Очень рад вас видеть, тётя Тамара, дядя Боря. А я дочку привёл в первый класс.
        - Уже дочка в школу пошла! – от удивления Тамара  всплеснула  руками.
        - Вот бежит время! – поразился и я. – Родители как поживают? Жена?
         - Родители – нормально, - ответил Олежек. - А жена ушла.
         - Как ушла?! – в один голос изумились мы.
         - Давно уж. Настю оставила и ушла.
         С этими словами Олег открыто улыбнулся. В этой его широкой улыбке было смущение, и виноватость, что не сохранил семью, было в ней бессилие, чего-либо изменить в своей жизни, и безнадежность решиться на некий серьёзный шаг. Будто из самой груди Олега сквозило невыразимое отчаяние его души.
         Мы не стали изводить любопытством эту уставшую душу. Попрощались и тихо пошли по осенней аллее к дому. Под ногами шуршали первые опавшие листья. Наверно каждый из нас думал о своём.
         - Надо же! – наконец заговорила Тамара. - Оставила ребёнка и ушла от мужа.
         - И какая только кошка пробежала между ними?! – отозвался я.
         Потрясённые жизнью бывшего соседа, мы оба думали о нём - об Олежке. 
         - И вот модничает теперь, - продолжал я, - гребешок, замочки, карманчики…
         - А как же?! – рассудила жена. – Мужчина он молодой, внимания хочется…
          - А по мне, Тамара, не стоит «петушиться» ни мужчине, ни женщине, когда есть замечательная улыбка. Зачем краситься, протыкать себе ноздри и брови, если есть очаровательная улыбка. Да улыбнись ты лучше, человек, во всю свою широченную душу.
         - Да, Боря, пожалуй, ты прав, нет ничего на свете красивее улыбки, - согласилась Тамара и как-то по-особому (она всегда по-разному) улыбнулась мне. Из глубины своей души, что ли, в мою душу улыбнулась.
        Я ещё крепче сжал её руку.


Февраль 2013