Мой предок по материнской маминой линии Михаил Бре

 Автор этого эссе не указан, к сожалению, но я очень ему благодарен!

«Куликовскую битву по праву называют шедевром военного искусства. Неприятным сюрпризом для Мамая стал Сторожевой полк, значительную часть которого составили татары, перешедшие на московскую службу. Ему была поставлена задача: не позволить вражеским лучникам с безопасного расстояния расстреливать главные русские силы. Московские воеводы подставили под удар Орды ополченцев Передового полка, сохранив основную часть наиболее закаленных профессионалов. Полк Правой руки, по численности практически не уступавший Большому, нанес поражение противостоящим ему силам. Полк Левой руки не только сдержал натиск тяжелой конницы неприятеля, но и совершил великолепный маневр отступления (даже русские поверили, что левый фланг дрогнул!) и тем самым завлек татар под удар Засадного полка, укомплектованного "оружниками" - всадниками, у которых "от глаз до ног все железно".

Поскольку ничего похожего в анналах русского военного искусства больше не встречалось, можно предположить, что гениальный русский полководец, разработавший план Куликовской битвы, погиб в этом сражении. И здесь история выводит на передний план фигуру, которая до сих пор находилась в тени великих князей.

Собственно, его родословная не так сильно уступала князьям-рюриковичам, хотя Михаил Андреевич Бренок и не принадлежал к потомкам легендарного варяга. По одной из легенд, его предком был рыцарь-крестоносец Вильгельм Люнебургский, "муж честен", который выехал в 1237 году из Германии в Литву, а затем в Великий Новгород, где крестился, получив имя Леонтий. Был у князя Александра Ярославича боярином, участвовал в Невской битве. Его отец был крестником Ивана Калиты, мать - Мария Углицкая - приходилась Ивану Даниловичу внучкой.

А вот про самого Михаила Бренка известно гораздо меньше. Историки называют его то телохранителем великого московского князя, то "наперсником" Дмитрия и его "другом детских лет", то ближним боярином. Отмечают, что Бренок был "внешне необычайно похож на Дмитрия" (что неудивительно, если он был племянником великого князя). И даже именуют "Михаилом Александровичем Брянским" (этой версии придерживался, например, историк В.Н.Татищев, располагавший какими-то не дошедшими до нас летописями). "Сказание о Мамаевом побоище" называет Михаила Бренка воеводой и ставит во главе Большого полка еще во время первого смотра под Коломной. Из этого следует, что он слыл опытным военачальником. Мы можем предположить, что именно Михаил Бренок составил план боя, утвержденный затем на военном совете. И сам на поле Куликовом принял командование русским войском! "Сказание о Мамаевом побоище" описывает, как незадолго до начала схватки Дмитрий переоделся в доспехи простого дружинника. Алую мантию и золоченые военные доспехи Дмитрия Ивановича надел Михаил Бренок, и он же стал под багровым великокняжеским знаменем с изображением лика Спасителя.

Дело тут, конечно, не в доспехах. В Средние века приказы в ходе битвы подавались именно стягами. А все историки согласны с тем, что русская армия на Куликовом поле действовала слаженно, как единый организм, другими словами, прекрасно управлялась. Но руководить боем не могли ни прославленный воевода Дмитрий Боброк-Волынский, ни князь Владимир Андреевич Серпуховской - они находились в засаде, в дубраве, откуда был виден только левый фланг русского войска, ни братья Ягайло - князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, перешедшие на сторону Дмитрия Ивановича, - их поставили в Передовой полк.

Михаил Андреевич Бренок исполнил евангельскую заповедь: "положил жизнь свою за други своя". Но эта смерть лишила его лавров великого полководца.
(Из статьи Ивана Крылова)


 Итак, теперь известно, что во время сражения не Дмитрий Донской стоял под княжеским знаменем со своею свитой, а Михаил Бренок. Перед боем они с Дмитрием Донским поменялись доспехами, и Михаил Бренок, как  приманка для врага, стоял под знаменем в княжеской одежде и доспехах, а Донской, как простой воин бился в самой гуще сражения. Расчет на то, что враги попытаются обезглавить русское войско, оправдался. Первый удар пришелся именно по ставке Донского. Михаил Бренок и другие князья и бояре из свиты Донского были изрублены в первую очередь, а сам князь остался жив, хотя и сильно ранен, два раза под ним убивали коня. Его нашли уже после сражения под деревом простые солдаты. Знал ли Бренок, на что идет? Думаю, да. И тем значительней его подвиг.
О том, в каком полку находился Михаил Бренк на Куликовом поле

В продолжение темы о самовидцах с поля Куликова.
Определенная недооценка "Сказания о мамаевом побоище" как произведения позднего, относящегося к середине XV и даже началу XVI века не позволяла рассматривать его как достаточно надежный (документальный) источник сведений о Куликовской битве. Выводы, сделанные в предыдущей теме, позволяют использовать его как целостный и самодостаточный материал. В данном случае для решения нашей проблемы.

На сообщения Летописной повести о Куликовской битве обычно делается вывод о том, что Дмитрий участвовал в битве в первых рядах передового полка, что затем отошел к Большому полку. Среди любителей истории распространено мнение о том, что Михаил Бренк, замещавший князя под знаменем, и убитый "вместо него" находился в как и полагается в центре войска на княжеском месте и даже, как иногда полагают руководил Большим полком.

См.  например типичное: "Монголо-татары бросили свои силы в центр русского войска, где в доспехах великого князя Дмитрия Ивановича, под его черным знаменем сражался боярин Михаил Андреевич Бренк. Еще до начала боя по предложению князя Дмитрия Ивановича боярин Михаил Бренк переоделся в доспехи князя и тем самым спас ему жизнь, но сам погиб".
http://www.hrono.ru/dokum/1300dok/1380o_skaz.php

Что же однако следует из показаний самовидцев?

Описание прощания Дмитрия со погибшими показывает, что Михаил Бренк, "наперстник" (любимец) князя, был убит подле Тимофея Волуевича, среди костромичей:

"И дальше поехал, и нашел своего наперсника Михаила Андреевича Бренка,
а около него лежит стойкий страж Семен Мелик, поблизости от них
Тимофей Волуевич убитый".

Тимофей Волуевич - воевода полка левой руки, о чем сообщается в рассказе о выступлении полков:
 
"а с левой руки полк ведет Тимофей Волуевич с костромичами".

 
В связи с положением тела Бренка раскрывается смысл построения русского войска. Любимец князя не просто должен был быть "двойником" Дмитрия, спасая ему жизнь. Он должен был завлекать своим  видом основные силы татар на левый фланг, в место защищаемое засадным полком. Совершенно очевидно, что главный организатор битвы Боброк, не на всякий случай расположился лично с крупными силами в дубраве вдалеке от боя. С самого начала им был спланирован отход полка левой руки, вероятная гибель ложной княжеской ставки (Михаила Бренка), и удар в тыл татарской рати. Смерть Бренка была таким образом фактически определена заранее, как необходимое условие победы.

Последнее проясняет сравнение Михаила Бренка с персидским Ависом, который ценой своей жизни решил обеспечить своему господину Дарию победу в сражении (убив Александра).

"Став же над ними, князь великий прослезился и сказал: «Брат мой
возлюбленный, из-за сходства со мною убит ты. Какой же раб так может
господину служить, как этот, ради меня сам на смерть добровольно грядущий!
Воистину древнему Авису подобен, который был в войске Дария Персидского
и так же, как ты, поступил".