Neverland. Глава 6

В день концерта Юка проснулась около шести утра. Она попыталась снова уснуть, но не вышло. Ее как будто тянуло куда-то. Хотя первой пары и не было, дома сидеть совсем не хотелось, поэтому Юка быстро собралась и вышла на улицу.
На улице было слякотно, деревья стояли голые - они еще не совсем спали, а словно были погружены в какую-то пограничную предзимнюю дремоту. Юка почувствовала это, и ей стало очень спокойно. Воздух был на удивление чист и прозрачен, будто сверкающий кристалл, и Юке не терпелось немного пройтись, впитывая эту ясность всей кожей.
Она по привычке поехала к Политеху, хотя можно было не спешить. Юка решила пройтись по парку к своему любимому месту, откуда был виден левый берег.
В этом парке их группа бегала на уроках физкультуры. Парк  был огромный, он протянулся вдоль берега реки на несколько километров. Там был стадион, пляж, детские аттракционы, но эти элементы цивилизации пропадали в основной его дикой запущенности.
Сейчас, пасмурным осенним утром, в парке было безлюдно. Юка залезла на бетонное основание высокой башни, одной из тех, что освещали стадион за решетчатым забором. Оттуда было видно ту часть парка, где находился пляж, реку и противоположный берег, где стоял ее дом.
Однажды, сразу после поступления, девушка пришла сюда, и это место понравилось ей своей уединенностью. Теперь она приходила сюда одна время от времени. Ира не была любительницей прогулок по парку, особенно в ненастье, поэтому Юка вполне наслаждалась своим уединением.
 В плеере звучала давно любимая песня:
«I bleach the sky every night…»

***
Парень с серыми глазами вспомнил эту песню, как только проснулся. Первым делом он протянул руки к гитаре, наиграл аккорды. Потом он отложил инструмент и, даже не подумав пригладить свои торчащие волосы, пошел на кухню. Там он сделал себе чашку кофе. Сел за стол. Огляделся.
Кухня навевала тоску.
Тогда парень взял чашку и вернулся в комнату.
Он подошел к одной из стен - и толкнул себя через нее.
За ней был потайной балкон Фабрики, он называл его «пятачок» - своего рода наблюдательный пункт. Отсюда была видна часть огороженной территории Фабрики, а за бетонным забором просматривался пустырь с развалинами.
Это был маленький выступ на высоте пятого этажа, и сюда не вели никакие двери или окна. Возможно, строители просто забыли об этом.
Над балконом нависал козырек крыши, поэтому сюда не попадал дождь. Здесь не чувствовался и ветер: справа и слева шли сплошные стены промышленных зданий, которые состыковывались друг с другом под прямым углом. На стене ближе к углу висел жестяной мятый шкафчик, как нельзя лучше подходивший к этим обшарпанным бетонным стенам. Возле шкафчика стоял старый, рассохшийся табурет.
Парень подошел к шкафчику, взялся за крючок дверцы, чтобы открыть, но помедлил, убрал руку.
Это немного подождет.
Он поставил табурет на самый край балкончика, уселся на него и, прихлебывая кофе, стал смотреть вдаль. Было холодно, но парень не замечал этого.
Он знал, что его никто не видит. Охранники не ходили по территории Фабрики без нужды, а на пустыре никого не было. Даже если бы его увидел какой-нибудь случайный прохожий, ничего страшного не случилось бы. Разве разглядишь издалека, что это за человек и как он смог туда попасть?
Парень иногда приходил сюда с гитарой и играл. Это было родное место, почти как тот самый сектор с воронами. Да и все кругом было его - его пустырь и его разрушенные здания… Никому другому оно больше не было нужно, кроме парня с серыми глазами.
Это была окраина Омска.
Иногда отсюда, с пятачка Фабрики, можно было увидеть Сросшийся город. Не попасть в него, а просто увидеть.
Он был, как изображение на голографической картинке. Крошечный поворот головы - и город появлялся на пустыре, сияя своими белыми домами и странными башнями. Раньше, когда все это было новым для парня, он забавлялся тем, что разглядывал город. Он мог часами сидеть здесь и ловить момент появления или исчезновения города. Но уже давно это ему наскучило. Были времена, когда его тянуло туда, но не сейчас. Сросшийся город был многолюден, и поэтому парень появлялся там только по необходимости.
Гораздо больше ему нравилось смотреть, как облака парили над этим пустынным пространством. Увядающие, уже почти серые травы вдруг окрашивались в яркие цвета – оранжевый, желтый или бордовый, - когда их освещал случайный луч, выбившийся из-под кучевых облаков. Облака были тяжелые, снежные, от них веяло осенью. Но парню это нравилось.
Допив кофе, он вздохнул: пора работать.
Он вновь подошел к шкафчику, поставил на него пустую чашку и открыл мятую дверцу.
То, что находилось внутри, никак не вязалось ни с этим ржавым шкафчиком, ни с обшарпанными бетонными стенами, ни с Фабрикой вообще. Поэтому приходилось это прятать, чтобы кто-нибудь случайно не увидел.
Внутри находился странный аппарат: большой белый глянцевый шар с перламутровым отливом, слегка утопленный в стену. Из центра шара выходила небольшая гибкая трубочка того же цвета. Она безвольно висела в воздухе, но, стоило парню прикоснуться к ней, тут же тихонько завибрировала.
Это означало, что он на связи.
Парень потянул трубку - она вышла из шара сантиметров на двадцать, и он приложил ее к уху.
«Внимание, внимание пограничникам! Сегодня, в редкий период совпадения осей времен наших пространств, мы собираем вас в Трубарии. Просим прибыть в шестнадцать часов в нужную точку отправления, о которой вам было сообщено ранее. Если вы не знаете местонахождение своей точки, просим сообщить об этом по вашему трубофону…»
Он не стал слушать дальше, убрал трубку от уха и пробормотал:
- Знаю, знаю, сто раз уже повторяли… Одно и то же, надоело.
Парень воткнул трубку обратно в шар - та еще каких-то пару секунд вибрировала, а потом недвижно повисла. Тогда он захлопнул дверцу, закрыл ее на крючок, взял со шкафчика пустую кружку, повернулся к стене и на одном дыхании вошел в нее.
Ему жутко не хотелось ехать на другой конец города в «точку отправления», он вообще не понимал, зачем всех собирать в этом дурацком Трубарии. Было досадно, что работники еще не наладили прямой проход в Трубарий. Они уже много раз обсуждали этот вопрос с Начальником Трубария, и тот пообещал наладить проход через Фабрику – этот самый пятачок – и через комнату парня.
Одеваясь, парень досадливо морщился, думая о том, что может опоздать на собрание.
«Что-то засиделся я на пятачке», - досадовал он. Тряский автобус не улучшил его настроение, потому что ехал не меньше часа. Кругом тянулся частный сектор, на улице была слякоть. От нужной остановки пришлось топать по узкой дорожке среди болота.
Город здесь уже закончился: неподалеку виднелась очередная промзона, а вокруг была настоящая свалка. Парень зажал нос, проходя огромную кучу металлических банок с томатами, наваленную прямо на тропинке. Он перевернул одну мятую банку ногой и увидел срок годности – 1985 . В лужах плавали давно перегоревшие лампочки и автомобильные колеса. Кое-где на лужах расплывались бензиновые радужные пятна. Вагон поезда, сплошь ржавый, с выбитыми окнами, огромным металлическим чудовищем покоился чуть в стороне от тропинки.
Здесь.
Парень огляделся: кругом не было ни души.
Перепрыгивая с кочки на кочку, он все ближе подбирался к вагону. Последний прыжок, он схватился за стенки дверного проема - но нога сорвалась и по колено ушла в грязную воду.
Громко выругавшись, парень ввалился прямо в чистое сверкающее фойе Трубария.
Его уже ожидал спокойный работник в длинном белом халате. Он немного напоминал врача, хотя для медика его халат был слишком длинным и без единого шва.
По лицу работника парень понял, что уже опаздывает.
- Здравствуйте, - как можно вежливей сказал парень.
Из-за мокрой ноги ему было неуютно, он оставлял за собой следы на безупречно чистом полу. Но все-таки сделал над собой усилие и сказал:
- Проводите меня, пожалуйста, на собрание, я тороплюсь.
Работник подал знак идти за ним.
Парень никогда не видел Трубарий снаружи. К тому же, оставалось неясным, имеет ли он внешнее материальное воплощение. Кажется, Начальник говорил, что Трубарий находится сразу в нескольких местах…
Как бы то ни было, внутри Трубарий был огромен.
На нижних этажах располагалось большое и живое тело, которое выбрасывало наверх миллионы тонких живых трубочек. Кое-где они были подключены к аппаратам, но основной массой были трубочки-уловители. Каждая из них была настроена на мысли определенного человека.
Парень шел за работником, то и дело оглядываясь по сторонам. Они проходили огромные залы со стендами и столами, утыканными маленькими трубочками. Повсюду сновали люди в таких же, как у его проводника, длинных белых халатах. Наверху, под пятиметровым потолком, горели разноцветные лампочки.
Работник Трубария указал ему на дверь, где как раз шло собрание. За большим круглым столом сидело около пятидесяти пограничников из разных регионов, а также члены Пограничного Совета. 
Парень вошел в зал как можно тише. Нога противно хлюпала в мокром ботинке. Стараясь не привлекать внимания, он быстро сел на свободное место. Но на него уже смотрели - и собратья-пограничники, и члены Пограничного Совета. Парень нашел глазами Начальника. В его взгляде не было осуждения, он просто тихонько кивнул.
Ему пододвинули папку с документами. Он открыл ее и скучающим взором уставился на диаграммы, таблицы и формулы.
Говорили члены Пограничного Совета. Пограничники внимательно слушали, иногда что-то записывали на полях своих документов. Но парень ничего не писал. Он вертел в руках карандаш и иногда поглядывал на Начальника. Он был Начальником Трубария и одним из членов Пограничного Совета. Вместо того чтобы включаться в обсуждение и обдумывать темы сегодняшнего собрания, парень размышлял об этом человеке.
С их прошлой встречи Начальник постарел еще сильнее. Теперь вся голова его была седой, а лицо еще больше изъедено морщинами. Впрочем, члены Совета тоже постарели. Но появилось несколько новых, еще довольно молодых, однако уже серьезных лиц.
Наконец, заговорил Начальник Трубария:
- Знаю, что многие пограничники постоянно пользуются Трубарием. Эти тонкие аппараты-трубочки настроены нами специально для вас, они помогают сделать вашу работу более эффективной. Мне бы хотелось, чтобы вы не стеснялись пользоваться Трубарием как неиссякаемым кладезем информации. В течение следующих двух-трех дней работники наладят свободные проходы каждого из вас в Трубарий. В любое время вы можете приходить сюда по тревоге за информацией, а не рыскать наугад по секторам. Скоро работники проводят каждого из вас в свою зону. Для некоторых это будет впервые, - Начальник сделал акцент на последнем слове, и парень понял, что речь шла о нем.
Действительно, он никогда не пользовался этими трубками - трубофон не в счет, ведь он был слишком грубым устройством по сравнению с Трубарием.
- Как вы уже знаете, - продолжил тем временем Начальник, - трубки передают мысли человека. Если человек находится в подконтрольной зоне, в определенном месте появляется - «рождается» его трубка. Каждая окрашена в свой цвет. Я предлагаю вам разобраться в цвете и возможном месторасположении трубок, в том, как пользоваться ими на практике.
Пограничники поднялись из-за стола. В основном это были мужчины, но среди них мелькнуло и две-три женщины. К каждому пограничнику подошел работник Трубария. К парню - тот самый, который встретил его в фойе. Перед тем как уйти из зала, парень взглянул на Начальника, но тот, не замечая его, увлеченно беседовал с пожилым мужчиной, сидевшим сидел рядом. Это был Глава Пограничного Совета.
Парень последовал за своим сопровождающим по гулкому темному коридору. Впереди шли два пограничника, они беседовали вполголоса, но звук отражался от стен, и парень слышал каждое их слово.
- Говорят, Начальник все ему спускает.
- Он вообще редко кого отчитывает.
- Да я бы его просто уволил!
- Действительно. Мы все здесь трудимся за одну и ту же зарплату, но некоторые не настолько внимательны, как требуется.
- Говорят, этот парень сильнее многих. Что-то слабо верится…
- Говорят, Омскую границу скоро закрывают. Он все равно останется без работы.
Они засмеялись и свернули по коридору направо, а парень с сотрудником пошли дальше прямо.
Он взглянул на идущего рядом с ним проводника. У того был испуганный вид: сотрудник Трубария тоже слышал все и понял, о ком шла речь. Но парень сделал ему знак, что все в порядке.
«До чего же они ранимые и наивные, - подумал он. - Для них это дикость – обсуждать другого человека за его спиной. А мне вот все равно… Пусть люди завидуют – это не мои проблемы».
Но прозвучавшая весть о закрытии границы неприятно кольнула его.
Вскоре парень с сопровождающим зашли в огромный зал. Он назывался «Зал №2347 Омский», и был настроен на тех людей, кто в данный момент времени находился в Омске. Тысячи и тысячи наклонных стендов разрезали зал. Сотни и сотни людей в белых халатах сновали по узким проходам между стендов и записывали все происходящее в огромные книги.
 Парень потрогал один из стендов. Он был мягкий, и палец утопал в нем, как в геле. Трубки появлялись из его глубины, перемещались, растворялись. Парень заворожено смотрел на них. Некоторые неподвижно висели в воздухе над стендом, некоторые тихонько вибрировали. Они были похожи на трубки трубофона, только гораздо тоньше.
Над стендами шли цепочки маленьких лампочек. В случае тревоги эти лампочки указывали на трубку нарушителя. На потолке висели большие сигнальные лампы, которые сейчас мирно дремали. То тут, то там стояли стремянки для того, чтобы работающие здесь могли посмотреть на зал сверху. 
Сотрудник Трубария, сопровождающий парня, объяснял, как функционируют трубки, но парень не слушал, увлекшись разглядыванием трубок и стендов вблизи. Сотрудник прервал свои объяснения и обратился к парню:
- Простите, милейший, - сказал он так, чтобы его, наконец, услышали, - мне непонятно, почему же вы не приходили сюда раньше. Ведь с помощью трубок вы можете слушать мысли жителей вашего города! Любого человека! Некоторые пограничники сутками находятся в Трубарии, слушают мысли, выслеживают тех, кто может быть для нас опасен… Это и превосходная возможность, я считаю, разобраться в мыслях близких вам людей. Тем более, наше пространство положительно влияет на структуру клеток вашего организма…
Парень странно посмотрел на него.
- Зачем мне разбираться в мыслях жителей города, если я не могу разобраться в своих?
- Но… Разве вам не… интересно?
- Интересно ли мне? – переспросил парень. – Не думал об этом. Если это нужно для работы… Но, возможно, вы слышали - я ищу нарушителей сам. И еще ни одного не упустил с тех пор, как работаю в Омске.
- Знаю, знаю, милейший. Просто полюбопытствовал. Хоть вы и изучили необходимую литературу, мне приказано повторить все основные моменты при работе с трубками.
«Это Начальник ему приказал. Он-то наверняка догадывается, что никакой литературы о работе трубок я не читал…»
- А что будет, если я послушаю свою трубку?
- Вашей трубки сейчас здесь нет, ведь вы находитесь не в Омске.
- То есть я не могу услышать свои мысли?
- Нет. Но ваша трубка появляется в зале, как только вы возвращаетесь обратно в город.
- И какая она?
- Какая? – переспросил сотрудник. – Оранжевая. Пойдемте, покажу, где ваш дом. Чаще всего она там, но иногда перемещается… вслед за вами.
Пока они шли, сотрудник объяснял про цвета трубок. Большинство из них были белого цвета – это обычные жители города, не способные пройти через границу. Некоторые из них - примерно одна десятая часть - были желтоватыми. Это значило, что за людьми нужно наблюдать. Когда трубка принимала ярко-желтый цвет, поднималась тревога, - это говорило о том, что человек пересек границу и оказался в межзонье. За всеми, чьи трубки имели желтый цвет, велось строгое наблюдение. Такие люди когда-то уже пересекали границу, их было около двухсот на весь город. Если трубка меняла свой цвет с белого на какой-либо другой, то белой она больше никогда не становилась. Красного цвета были трубки нарушителей, тех, кто пересекал границу и оказывался за межзоньем, то есть в окрестностях Сросшегося города. Таких трубок в зале было девять. Трубки пограничников имели оранжевый цвет. В Омском зале такая трубка была одна – трубка парня с серыми глазами.
- А вы слушаете мысли? – спросил парень у сотрудника.
- Нет, мы просто следим за тем, как меняются цвета трубок, как они перемещаются. Слушать мысли людей с вашей стороны нам запрещено, вы разве не знаете?
- Ох, да, простите, я задумался и забыл. Начальник говорил мне об этом, - он поспешил переменить тему. – А что было, когда этот зал только начал работу? Это ведь было лет семь назад, кажется…
- Некоторые трубки сразу стали желтыми, потому что эти люди пересекали границу до того, как аппараты заработали. За всеми ними мы ведем наблюдение. Кстати! Начальник просил дать вам одно задание. Есть одна интересная трубочка… Идемте, посмотрим, это недалеко.
Парень кивнул.
Сотрудник искал трубку, сверяясь по надписям на стендах, по цепочкам сигнальных лампочек. Он что-то искал, негромко бормоча: «Да где же это?.. Была здесь… Сейчас…» Наконец они остановились у одного стенда.
- Вот, посмотрите на эту трубочку. Мы такого еще не видели.
Парень оглядел стенд, прочел имя человека, трубка которого была действительно странного цвета. Этот человек находился сейчас недалеко от его дома. Он потрогал трубку и потянул ее к себе, чтобы рассмотреть лучше. Трубочка была синяя.
- Непонятно, почему она такая. Этого цвета еще нет в каталогах. Мы наблюдаем за человеком и знаем, как он передвигается. Сейчас он не бывает даже близко к межзонью. Мы надеемся, что вы проясните ситуацию.
- Конечно, ведь это моя работа.
- Вот, послушайте. Вам можно, раз вы оттуда, - сказал сотрудник. – Сегодня это совсем просто, из-за совпадения течения времени в пространствах.
Парень колебался, но потом осторожно приложил трубочку к уху. Она была теплая.
Сначала он услышал помехи, как в радио. Он вообще не знал, что должен был услышать. Он напряженно прислушивался, ведь вдруг там, в шуме помех, кроется какая-то информация. Но ничего не было, помехи продолжались. И вдруг он услышал ясный голос девушки, так неожиданно и близко, что парень даже испугался. Казалось, девушка шепчет прямо ему в ухо.
«Всего несколько часов - и я услышу и увижу «Neverland»! Очень волнуюсь... Нечто особенное должно произойти сегодня. Скорей бы, скорей увидеть Ника, и тех, о ком он мне рассказывал: вокалиста Дениса, барабанщика Макса и басиста Диму…»
Ошарашенный, он отдернул трубку от уха.
Как будто весь мир сошел с ума – и он вместе с ним. Этого просто не могло быть!
Сотрудник следил за ним с явным непониманием.
Парень еще раз прочитал имя человека - имя девушки, мысли которой он только что подслушал.
Внезапно он решился.
- Покажите скорее мой дом! – потребовал он у сотрудника Трубария. Тот, не говоря ни слова, указал ему на стенд неподалеку. Стенд назывался, как и улица, - «Мира». Вот и дом! Парень сверился с надписями и, схватив одинокую,  девственно белую трубку, потянул ее на себя.
- Прости, друг, - прошептал он и приложил теплый раструб к уху.
Несколько секунд помех - и он услышал такой живой голос Ника, словно тот стоял рядом:
«Скоро там чайник закипит?.. Главное, не облажаться сегодня перед Юкой. Представлю ее Дэну, если получится… Хм… только бы он не узнал, что я брал его гитару для репетиций с ней. Как мне хочется, чтобы он принял Юку к нам! Только вот где он сам? Где этот подлец? Опаздывает уже на полчаса! Надеюсь, он опять чего-нибудь не перепутал, вечно каша в голове у этого парня…»
Парень воткнул трубку на место.
«Черт, я забыл про время!» -  в отчаянии подумал он.
- Мне нужно торопиться… в свое пространство, - сказал он сотруднику.
- Это как-то связано с синей трубкой?
- Да.
- Если так, то можно воспользоваться прямым переходом…
- Но их же еще не отладили!
- Отладили, но еще предстоит последняя проверка… Если дело срочное, то разрешено.
- Срочное!
- Хорошо, тогда идемте, милейший.
Они быстрым шагом направились прочь из зала, в коридор. Напротив выхода была дверь.
- Вот вы и пришли. До встречи!  - сотрудник поклонился в знак прощания. Парень никак не мог привыкнуть к этому обычаю, но ответил тем же, хоть и не так искренне.
Парень открыл дверь и шагнул через порог. Оказался в своей комнате.
«Не могу же я просто так оказаться здесь! Нужно попасть хотя бы в соседний дом, но лучше всего в свой подъезд!» -  подумал он.
Парень стал нащупывать в стене пробел. К счастью, нашел. Он шагнул в него - и вышел из стены в своем подъезде. Там никого не было.
«За такие фокусы мне бы точно попало от Начальника!» - подумал он.
Он достал из кармана ключ и повернул его в замке. Открыл дверь.
Из кухни сразу же донесся возмущенный голос Ника:
- Денис, ты знаешь, что мы опаздываем на саундчек ?! Где тебя черти носят?