Проходной персонаж. Вечный жених. Гл. 1 и 2

                В жизни моей любимой сестрички,  Натальи,  все мужчины оказались проходными персонажами. Ни один из них не дал ей  счастья полновесной любви. Кто читал мою повесть «Оглянуться назад»,  тот  уже покорен моей Наточкой, о чем и пишут в рецензиях. И многим хочется знать, почему так получилось, что она не получила от Судьбы главного подарка, вполне ею заслуженного, – семьи? То есть, мужа, своих детей? 
                Нет, назвать ее одинокой нельзя. У нее есть мы – две сестры с их семьями. Но ведь каждая женщина хочет иметь  собственную семью, полноценную!
Мне хочется рассказать об одном человеке, который все-таки подарил моей  старшей сестрице иллюзию счастья, став коротким эпизодом в ее  одинокой  женской доле. Уж очень колоритной фигурой  был  сей проходной персонаж!
                Для этого нужно вспомнить еще одного моего героя  из той же повести – дядю Натана.  Главу из нее я вынесла в отдельный рассказ – («http://www.proza.ru/2012/09/06/1025) – «Проходной персонаж 4. Любимый дядя».
Так вот,  после смерти  дяди Натана его жена, тетя Дуся, переехала жить в наш город, покинув навсегда Самбор. Ей хотелось быть поближе к нашей многочисленной родне. И однажды, когда прошло несколько лет после смерти ее обожаемого мужа, тетя Дуся … влюбилась. И в кого! До войны  Александр Гаврилович закончил режиссерский факультет  ГИТИСа, во время войны был режиссером в Оперном театре, после нее – преподавателем   актерского мастерства в театральном училище. А  ныне это был пенсионер 69 лет.
                Их познакомила моя родная тетя, Лида, мамина сестра. Она была активной особой, побывавшей три раза замужем.
                – Мой брат бы тебя простил, Дусечка! – заверила тетя Лида овдовевшую золовку. – Ты же его знаешь!  Натан для твоего счастья в лепешку бы разбился! Да и он сам вряд ли оставался бы одиноким, если бы ты… Зато у тебя будет собственный домик на левом берегу Днепра!
                Думаю, что холостому Александру Гавриловичу, проживающему в собственном  домике, тетя Дуся  приглянулась в качестве хозяйки его заброшенного жилища. Он был когда-то большим ценителем женской красоты и провел бурную молодость. С женой (намного моложе его, тоже актрисой) развелся давно, с единственным сыном почти не встречался. О нем Александр Гаврилович не любил распространяться.
                Вряд ли моя провинциальная тетушка могла его увлечь  женскими чарами,  которых просто не имела. Мне всегда казалось странным, что  мой любимый дядя когда-то женился именно на ней.  Но  узнав  тетю Дусю поближе, я поняла: это был тот случай, когда душевная красота оказывается важнее внешней и может покорить сердце даже прожженного ловеласа, каким мой дядюшка был в расцвете лет. Они были счастливы в браке: у тети Дуси хватало ума терпеть неугомонный нрав мужа и подстраиваться под него.
                Только одиночество могло толкнуть  бедную женщину в объятия постаревшего актера-сатира. Так  думалось мне, тогда сорокачетырехлетней. Старшей сестре шел 55-й, тете Дусе  исполнилось 64. Мне она казалась старухой,  Наточка  на ее фоне смотрелась куда лучше. Она всегда  выглядела моложе своих лет. Так что тетя Дуся, с ее жидким перманентом на голове, провинциальным акцентом, неумением подкрашивать добродушную, но простоватую физиономию, сильно проигрывала рядом с сестрицей – натуральной блондинкой,  без морщин,  с фигурой девушки. Жизнь вдруг поставила их рядом – тетку и племянницу, хотя до встречи с бывшим актером сравнивать их не было повода…
                Александр  Гаврилович планировал жениться на Дусечке. И та решила познакомить всех нас со своим женихом. Смотрины состоялись не за столом, а на вокзале, где мы собрались перед чьим-то отъездом. Кто куда уезжал – не помню. Но что встреча была на перроне главного вокзала, – это точно. На фото, где запечатлены счастливые родственники влюбленной тети Дуси, улыбаются все: я, мой муж Витя, Ната, тетя Лида.  А рядом с Дусечкой  жених – со скудной растительностью вокруг лысины,  один глаз прижмурен, рот до ушей, нос картошкой… Ну, ничего артистического! Объект,  совсем не подходящий для сокрушительной любви.
                Но  я с трудом изображала перед тетей одобрение ее выбором. Боже! После моего красавца дяди Натана, с его потрясающим мужским обаянием, влюбиться в этот трухлявый пень! Как можно?!
                Тетя Дуся называла его Шуриком! И мы с мужем только так между собой его и величали – Шуриком, с иронией, конечно.
                Но вот потенциальный жених,  обменявшись со всеми нами рукопожатием, заговорил… И все стало ясно. Шурик, с его облезлой внешностью – обладатель сокрушительной харизмы, перед которой  не всякий устоит! Балагур, насмешник, с  выразительной мимикой, жестами,  со всеми признаками бывшего сердцееда, вполне оправдывал эту характеристику!  Жертва его безусловного обаяния, то бишь тетя Дуся, светилась и ворковала, словно призывая всех нас признать нового родственника своим!
                Но как же он не подходил моей тетушке! Франт, почти стиляга, с богатым словарным запасом ( сей запас прямо сыпался из него!), надев шляпу (была осень), преобразился на наших  глазах чуть ли не в столичного актера. Тетушка казалась его  напарницей в роли кухарки,  домработницы или  бедной приживалки. Это был  откровенный мезальянс.
                И никто не догадывался, что неподалеку крутился невидимый Амур со своей коварной стрелой. Он-то сразу догадался, откуда этот  всплеск красноречия и двигательной активности у нашего Шурика. Сообразив, что тетя Дуся – всего лишь жертва неразделенной, а потому коварной любви, Амур пустил стрелу в мою сестрицу – как в объект более подходящий для замужества, и умчался по своим делам. Чихать ему было на то, что роль разлучницы была  не для моей благородной сестрички!
                Как она, бедная моя сестра, страдала, когда на  дне рождения тети, куда ее тоже  пригласили, Шурик после второй рюмочки признался ей в любви! Потрясенная таким скоропалительным поворотом событий, Ната растерялась. А этот плешивый Дон Жуан быстро перестроился, вскоре заявив недавней невесте, что они не подходят друг другу духовно, а потому… надо крепко подумать, прежде чем…
В таком духе он еще морочил голову тете Дусе недели три, пока моя Наточка созревала для решительного шага навстречу красноречивому поклоннику. Он просто не  расставался с телефоном, уговаривая очередную жертву своего артистизма встретиться тет-а-тет.
                – Ну, он хоть нравится тебе? – допытывалась я, когда сестра все-таки призналась мне во всем.
                Есть у моей  сестрички такая  странная  манера – не отвечать четко на поставленные вопросы. Она так деликатна, что все время старается не обидеть собеседника. В ее уклончивой вежливости нужно самому угадать и потом подсказать правильный ответ.
                – Он такой умный, он так много знает, с ним интересно…
                – Господи, Натка, не темни! Ты еще никого никогда не критиковала. Такое впечатление, что у тебя все  умные! Он тебе нравится или нет? Как мужчина, а не как личность?
                – Да, – сказала она наконец, стараясь не смотреть мне в лицо.  – Тетя Дуся уехала к сыну, в Россию.
                2
                Наконец-то в личной жизни  нашей Наточки все сдвинулось и стало стремительно разворачиваться в пространстве. Она жила теперь на два дома и сильно уставала,  но изо всех сил бодрилась и расхваливала   своего возлюбленного, чтобы у меня и папы не возникло ни единой дурной мысли о нем. Ведь она еще работала – проектировала подстанции! А работе она отдавалась всегда с великим старанием.
                Папа сокрушенно сказал мне однажды:
                – Люся, он же старый – этот артист! И некрасивый. Лысый. И с глазом у него что-то… А Наточка такая красивая, еще молодая…
                – Папа, но какие радости у нашей Наточки, кроме работы? Сам говоришь – она еще молодая. Но не такая уже, чтобы легко найти себе хорошего… друга.
                Слово «муж» я не произносила. О замужестве в ее возрасте можно было бы забыть. А Шурик как раз и настроен  был серьезно: хотел расписаться!
                – Папа, – пыталась я успокоить отца, – с Сашей ей хорошо. Он же веселый, интересный человек.  Ты сам говорил, когда Ната привела его к тебе знакомиться, что он вежливый, культурный, к тебе хорошо относится. Хочет, чтобы ты летом пожил у него. Там сад хороший, тихо. И потом… Это же  родная наша Воронцовка, забыл?
                – У него еще собака есть, овчарка, ты знаешь? – продолжал папа высказывать вслух свои сомнения, пользуясь тем, что Наточки не было дома. Она как раз вместе с Шуриком водила овчарку к ветеринару.
                – Ну и что?
                – А то, что она старая, как ее хозяин, все время болеет. С нею нужно возиться. Кормить, например, как-то особо.
                – Ната любит эту собаку, – утешала я папу. – Говорит, что она такая умная, такая… И уже привязалась к новой хозяйке.
Папа только вздыхал протяжно. Не мог он побороть сомнений, не такого жениха для своей любимой дочки он хотел видеть.
                Первый визит к Шурику  в конце ноября я никогда не забуду. Нас  –  меня и мужа – пригласили на его день рождения.
                В наших краях это время года – самое неприятное, так что красоты сада, о котором Шурик все время говорил, я не могла оценить. Деревья выглядели больными, простуженными, с них капало, как при насморке. Здесь все:  сад, беседка, дом,  гараж –  доживало  свою  убогую старость, как и сам хозяин – плешивый, с мешочками под глазами. Правда, тот бодрился. Выскочил к самой калитке, засуетился, пропуская вперед и  заглядывая в наши лица. Он хотел произвести впечатление человека энергичного, достойного нашей Наточки.
Он пятился к двери и тараторил:
                – Я никого не звал, только вас! Чтобы не смущать. Правильно сделал? У меня ведь друзья – сплошь старичье, Наточка видела их. Я хочу насладиться обществом двух молодых прекрасных женщин! Я ведь привык именно такими розами окружать себя с молодости! Проходите, милости просим! Сначала разденемся! Можно – здесь!
                Запущенность его   жилища  меня сразила. Вспомнился Плюшкин. Но Александр Гаврилович не давал рассмотреть подробности, тащил в комнаты, к столу, накрытому по-царски.
                «Ничего себе! Откуда в наше скудное время да еще среди зимы такое богатство? Он же пенсионер!» – удивилась я, кося глазом на украшенные зеленью и разными ягодами салаты.
                – Девочки, мыть руки! Виктор, идите сюда! Я солью вам, погодите!
                Мы  потянулись за ним на застекленную веранду, где располагались какие-то самодельные агрегаты с многочисленными краниками, ручками.
                – Это я все сам придумал. Правда, недавно сломалось вот это, – он ткнул пальцем в нечто непонятной конструкции. – Отсюда и сюда подавалась вода... А теперь вот...
                Шурик зачерпнул водичку из большой кастрюли на газовой плите:
                – Тепленькая!
                Откуда-то из глубин  маленьких комнатушек, громко стуча лапами о пол, вышла крупная овчарка и дружелюбно гавкнула.
                – Это мы здороваемся! Динга, на место!
                – Какая красавица, – улыбнулась я,  поглаживая  овчарку по загривку. – Обожаю собак.
                – Это хороший признак.
                Пошли за стол, выставленный на середину комнаты, исполняющей роль гостиной.   Я все-таки не сдержалась, рассмотрев кулинарный пейзаж:
                – А это что?
                В центре стола красовалось овальное блюдо с нарядными мухоморами, между которыми зеленела обильно «трава» из укропа и петрушки. Натюрморт смотрелся шикарно.
                – Нравится? Ножки  грибов – из  творога с чесноком и маслом, а шляпки – верхушки помидорчиков. Покапал сверху майонезом собственного приготовления. Я потом рецепт расскажу подробнее!
                – Да-а-а, – восхитилась я. – Произведение искусства! Вы еще и кулинар!
                Ната с гордостью смотрела на своего  кавалера.
                – Но где зимой можно достать свежие помидоры? - спросила я.
                – А на рынке! У армян, или кто они там, никогда не  разберешь.
                – Но там все  безумно дорого!
                – Девочки, не будем о низменном, давайте о высоком! Но сначала выпьем и закусим. Вино делал сам! Я вообще  все делаю сам!
Детское хвастовство хозяина дома  плохо вязалось с  Наткиной привычкой всегда оставаться в тени, и  я усомнилась в долговечности  их союза. Хотя…  чем черт не шутит, возможен и другой  вариант – единства противоположностей. Что-то из этой оперы застряло в мозгу со студенческих лет. Или там была борьба противоположностей? Или то и другое?
                Что Шурик – щедрый мужик, не мелочится, было понятно по закускам на столе,  и стрелки моей симпатии колыхнулись в его сторону. Тот загружал Наткину тарелку с такой радостью, что  я невольно подумала: « Если он еще будет готовить еду каждый день, а не по праздникам, сестре можно и позавидовать».
                Застольная беседа  больше походила на болтовню, но было ясно, что Шурик начитан, имеет чувство юмора, артистичен, жизнелюбив и даже сноб в вопросах красоты.
                Такие типы, думала я, любят и выбирают женщин ярких, острых на язык, с зажигательным  темпераментом.  Наточка наша, скромница,  просто не должна была понравиться. И это уже подозрительно. Может, ему нужна сиделка во время болезни? Уборщица? Тихая, славная, неглупая, но без самоиронии, а серьезная во всем?  Ната не годится в любовницы. Из нее может получиться верный друг и жена, способная на жертвы. Наверное, постаревший бабник с бурным артистическим прошлым ищет себе тихую заводь… А ведь Натке  нужна любовь!
Шурик между тем ударился в воспоминания о театральной жизни, и   сестрица моя внимала ему со сдержанным  восторгом.
                Интересно за  Шуриком наблюдать. Он порывист в движениях и весь на эмоциях. Делает все поспешно, чуть ли не вслепую, отчего, как ребенок,  то ударится об угол стола, то зацепит по пути что-то. Больше всего не везет шторе на двери – она то и дело срывается с колец вслед за хозяином,  а также креслу, что стоит вроде бы в стороне, но все равно оказывается на пути у Шурика.  Он  то и дело вскакивает с места и куда-то бежит.
                – Шустрый он у тебя, прямо умора, – шепнула я сестре, когда Александр  Гаврилович в очередной раз вскочил с места и умотал в кухню.
                – Да уж, – засмущалась сестра. – Смотри, сколько успел наготовить! Словно в гости ждал весь театр. И кто это все съест?
                – Широкая натура, – похвалила я.
                Появилась Динга, посмотрела человечьими глазами на нас и  села. Очевидно,  мы ей понравились: собачка  радостно взвизгнула, когда   Ната прикоснулась к ее морде.
                – Вот тебе еще один ребенок. Дома папа, а тут – двое. Ната, потянешь? Может, это не наш вариант?
                Боже, как она на меня посмотрела! Сволочь  я, как будто не знала, что вариантов просто нет! Пусть даже этот, сомнительный, на какое-то время даст ей почувствовать себя женщиной.
                На пороге возник Шурик, потрепал Дингу по холке, сказал  радостно:
                – Смотри,   Наточка, она тебя окончательно приняла! Она у меня умная тварь: всех раскусывает слету! Люся и Витя, завтра утром  – к нам, ждем на завтрак! Вы, кажется, работаете вечерами?  Вон сколько всего наготовлено! Нам  вдвоем не одолеть этого и за неделю.
                Мой супруг,  по натуре человек с развитым чувством юмора, но черного цвета – чаще, вел себя осторожно. Он присматривался… Обычно за столом он у нас заводила, но в тот день притих. Под напором разговорчивого Шурика, да еще плохо знакомого,  сильно не повыступаешь в привычной своей роли. Умница – мой Витя, дал возможность рассмотреть  будущего родственника во всей его красе.  Боюсь, если бы Витя  вышел на авансцену, он бы затмил и смутил хозяина.
               
Продолжение http://www.proza.ru/2013/02/25/25


Рецензии
Не так-то просто узнать глубинную суть человека, для этого с ним надо много соли съесть. У Вас, Людмила Евсеевна, яркий талант очень чётко и выпукло характеризовать человека. Р.Р.

Роман Рассветов   01.07.2020 23:38     Заявить о нарушении
"Глубинная суть" Шурика была в отсутствии всякой глубины.

Людмила Волкова   02.07.2020 11:35   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.