Предчувствия

Встретил старого приятеля. Из тех, что виделся другом, но раскидало по семьям, да заботам и сгинула дружба. Однажды по незрелости, мы с ним посетили берег турецкий. Оторвались, как положено. Не роняя достоинства русского туриста, но громко и весело. Ему так понравилось, что он даже развелся.

- В первый раз такое со мной, - твердил он завороженно, вылезая из бассейна, где плескались две голые девицы из Харькова.

Напомнил он мне, дохнув чесноком, о днях тех почивших с печалью в очах. Снова женатый и давно солидный, грустил он о молодости упорхнувшей. Ностальгический треп от него оказался весьма глубок и эпохален, жаль, что одет я был не по форме - слишком торжественный момент для легкомыслий…

В первый раз… Давно наступили времена, когда это волнующее открытие стало худосочным и плоским – не осталось уж подвигов, о которых так можно сказать… Разве что – предсмертный победный вопль: «Я первый раз в пасти крокодила!» Но бередят и волнуют эти слова, окунающие в теплые воды дней, когда все было в первый раз…

Первый поцелуй, первая любовь, первая жена, первый разрыв и надрыв… Первое прости и первое «прощай»! Первый глоток и первая победа… Первые испытание и поражение. Разочарование. Открытие. Откровение. Восторг или ужас. Первая кровь и первое знание – я продрался, сдюжил, победил! Или - я проиграл, но попытался и я все еще жив...Первые мысли – кто я и зачем?

Почему города строят так, что дома постоянно скрывают солнце? Зачем я смотрю на север, где бесстыдно торчит останкинская башня, если восход нам дарит восток? Почему я снова до тошноты переполнен невысказанными словами нежности? Почему люди так часто прячут от тех, кто их любит лица и души? Почему, едва покинув врата храма, где они молили Бога о пощаде, прощении, дарах земных и духовных, люди становятся черствыми, самовлюбленными, жестокими и равнодушными? Почему Бог нас любит? За что? Почему люди считают себя вправе просить у него для себя? Отчего молитвы часто тщеславны и алчны? Зачем человек пестует в себе любовь к Богу, если не умеет любить близких?

Шагаю один, куда бы ни шел. Порой касаюсь чьей-то ладони, но не трепещет сердце от  близости спутницы. Как рыбки - потерлись бочками и разлетелись в бездну океанскую. Стадное чувство тянет за рукав в самую гущу, в толпу, в сутолоку. Встретить чей-то взгляд, мимолетно пофлиртовать с продавщицей, свернуть шею, оглядываясь на красавиц. Необходимость общаться, быть социальным животным, почти всегда тяготит. Иногда же наоборот – радует моментами замысловатых прений и приятных споров. Или незначительных слов, предваряющих случайный поцелуй. Досужая вечеринка с друзьями колыхает рваное знамя былых приключений. Я люблю людей, но шагаю всегда один, куда бы ни шел – за безделицей в торговый центр или навстречу будущему, что прячет свой заманчивый лик за чередой неслучившихся пока рассветов.

 Радость. От простых вещей. Вон пробежал смешной карапуз, в надежде улизнуть от мамы в лужу, где плывут в синеве облака. А вот – свернула за угол, навстречу новому дню, юная красотка, смело надевшая миниюбку  – главный признак наступления весны.  Нагретый солнцем затылок, ладно сидящие джинсы, комфортно болтающийся в кармане молчаливый мобильник – все радует и дает ощущение некой симметрии в природе вещей. День окрашен в позабытые за стылые месяцы краски. Даже, дома, в пустой квартире, вечном неуюте необжитого пространства – блики на стенах источают тепло.

 Весна! Люблю тебя любить! Пусть ты не растопишь ледяной панцирь внутри, но немного отогреешь, разгладишь лицо, протянешь надежду, бросишь на ладонь драгоценный камешек любви… Мечты порхают ожившими на солнце воробушками. Как же сладко мечтается! Даже, когда больше не с кем и не о чем…

Люблю не только тебя, но то - унылая пустошь, куда солнце падает лишь мимолетом, даря глоток надежды до первой жажды. Где погода меняется непредсказуемо и ежечасно. Хрупкие побеги, не надувшиеся пока бутоны, сметает лютый и темный торнадо.  А успевшие распуститься цветки иссыхают без поцелуев.

Хрустят зубы от негодования – твердят многие отступники вокруг,  что думать надобно только о себе и любить  едино себя. И пользовать остальных, как ни попадя… Возить мордой по грязному атласу прошлого, морить голодом и молчанием. И наступать на голову, чтобы дотянуться до своего, заветного…  Не могу, не умею, не так пошит, слеплен и задуман.

Люблю тайком. Всех. И тех, кому это не нужно. Зато, тебя, весна, могу любить не прячась – за это ты так легко и солнечно ласкаешь мое бледное зимнее лицо. Шепчешь мне что-то о том, что уже было, но повторится вновь, что трудно будет, пусто и холодно. Еда не вкусна и свет не мил. Но ты неизменно вернешься, бросишь на землю пригоршню ослепительного золотого тепла, разбудишь все живое и станет светлее…