Роман мой дивный род. глава 5, 6

Захохотали дружно все, -
Не хочешь угодить и мне,
И стать моим рабом навеки?
От смеха вздрагивали веки,
И слёзы по щекам текли,
Твердила Нина, - ты скажи,
Согласен стать моим рабом,
Быть у меня под каблуком?
Смех раздавался ещё больше,
Тогда звучал довольно дольше,
Когда смеялась Тома вслух,
У всех захватывало дух.
Весь вечер так прохохотали,
Потом гурьбой все провожали.
К порожку Тому довели,
И все остались у двери,
Подслушать главный результат.

Надела быстро мать халат,
Чтоб не включать огромный свет,
Убрала фитилёк, на нет,
Зажгла лампадку на столе.
/Торчали лица все в окне,
Никто домой не уходил,
А за событием следил/,
Открыла дверь и ужаснулась,
Назад с лампадкой отшатнулась.
Не дочь стояла перед ней,
А чёрт от ноченьки черней.
Отец спросонья растерялся:
Живого чёрта испугался.
А мать спросила: «Где была,
Что столько сажи принесла?
Пришлось ответы ей давать,
На все вопросы отвечать.
Мать зеркало к ней поднесла.
Тамара сразу поняла,
Над чем так дружно хохотали,
Когда с лица тряпицу сняли.
Секрет хранился, в тряпке сей,
 Смеялись дружно все над ней.

А на другой день извинялись:
«Прости нас, что мы посмеялись,
Мы понарошку, не со зла.
Тебе устроили козла.
Все в этом мы перебывали,
Как ты, всё это испытали,
Теперь черёд других настал»,-
Так Юрий Бархатов сказал.
А Нина крепко обняла:
«Я сажу эту им дала,
И думала – одни глаза
Намажут сажею слегка.
Меня ребята обманули,
Мой замысел перечеркнули:
Решили выкрасить лицо,
Чтоб не узнала мать его.
Прости, подруга, не сердись,
А лучше мило улыбнись.
Хочу тебе свой текст я дать.
Должна его на память знать.
Я обмануть ребят хочу.
Как только в стенку постучу,
Беги ко мне, им я скажу,
Что текст тебе передаю,
Что только знаем мы вдвоём,
Что говорится в тексте том.
А Морзе выучить должна,
Выстукивать вот так, как я.
Тире и точка. Поняла?
Теперь попробуй-ка сама».
-Так быстро, видно, не смогу.
-Сейчас тебе я помогу.
Схватила Томин кулачок,
Зажала будто молоток,
И стала дробь им выбивать,-
Вот так должна ты мне стучать.
И было вовсе ей не лень,
Тренировать весь целый день.

Когда собралась со двора
У Бархатовых детвора,
Раздался в стенку сразу стук,
Стучал он несколько минут.
Тамара повторила текст,
Придя  к ним, рассказала весь.
-Вот здорово! Учи и нас,
Пока есть времечко сейчас.
Кто знает, что может случиться.
Авось, нам в жизни пригодиться.
Да стали каждый день стучать,
Тире и точку выбивать.
И долго азбуку учили,
Да вскоре их разоблачили,
Что это был всего обман.
Попали к девочкам в «капкан»,
Потом смеялись целый год,
Не умолкал о «Морзе» рот.

В игру «Тимуровцев» играли,
Старушкам, вдовам помогали, 
Носили воду и кизяк –
Всё просто делали за так;
Зимою расчищали снег,
За хлебом, совершая бег;
Бывало, даже мыли пол,
Пыль протирали всю кругом;
Безграмотным письмо читали,
И на него ответ писали.
Да много делали чего,
Не перечислить и всего.
А летом спали во дворе
На милой матушке –земле.
Не приходил к ним долго сон,
С рассветом наступал лишь он:
Какую книгу кто прочёл,
Всю ночь потом рассказ свой вёл.
Порою делали концерт.
«Маг» доставал пакет, конверт,
Оттуда номер вынимал,
Артиста громко называл.

Тамара часто много пела,
Стихи читала очень смело.
Любила Нина лишь плясать,
Чечётку лихо выбивать.
Владимир нёс аккордеон,   
А Юра Пелих патефон.
Концерт тогда шёл три часа.
Любила слушать детвора
И громко хлопала в ладошки
И не жалела свои ножки.
Порой устраивали цирк,
Тогда был звонкий смех и крик:
Бычка малютку приводили
И детвору всю веселили.
Попалась Тома на крючок,
Бодался красненький бычок.
Имел он крепенькие ножки
И очень маленькие рожки.
Хозяин-мальчик объяснил
И в руку камень положил:
«Понюхать камень ему дай,
И тотчас сразу убегай».
Конечно, Тома повторила,
Но камень бросить позабыла,
А сразу стала убегать,
Её он рожками бодать.
Избил ей бедненькой весь зад,
Не повернулась, чтоб назад.

Стремился каждый повторить,
Свой  подвиг тоже совершить.
И многим это удавалось.
От смеха публика качалась.
И, как ребёнок, сей бычок
За всеми бегал дурачок.
Кому – смешно, кому – грешно,
Но многим было нелегко.
Под впечатлением таким,
Во сне он в гости приходил
И долго темой он служил,
Потом хозяин с ним отбыл:
В совхоз уехал «Сибиряк»,
С бычка там вырос взрослый як.

Концерт и дома проходил:
И каждый в нём артистом был
И зрителем одновременно,
Успех имел он бессомненно.
Стремился каждый показать,
Как может стих он прочитать.
Однажды рано на рассвете,
Когда ещё все спали дети,
С лежанки песня раздалась,
Как тонкий ручеёк лилась.
Анюта маленькая пела,
Жестикулировала смело,
Потом похлопала себе:
«Плопой ессо лазочек мне.
Как холосо ты так поёс!
Мне спать спокойно не даёс» -
С душой воскликнула она
И всех с постели подняла.
Так долго всей семьёй смеялись,
Артисткой новой восхищались.
Потом уж пела втихаря,
Когда в дому одна была.
Всё точно так же повторяла,
К тому же голая плясала.
Росла, как братец, сорванцом
И бегала за ним кругом:
Он поднимался на сарай
И руку ей тут подавай,
Не то поднимет такой «хай»,
Хоть в петлю тотчас полезай.

Однажды летний дождь прошёл,
Брат Виктор лужицу нашёл,
Да поскользнулся и упал,
Всё тело грязью замарал.
Она за ним враз повторила,
И тот же подвиг совершила.
Кто вдруг на брата нападал,
Тот сдачу тут же получал.
Дралась подобно пацану.
Хоть доставалось ей в бою –
Ни разу слёз не пролила,
Всегда на высоте была.
Мальчишки сопли распускали,
Подальше от неё бежали.
Порой и братец получал,
Когда от драки убегал,
И подсобить не догадался,
Тогда над ним суд совершался.
Разнять нельзя было ничем,
Ему кричала: «Ты зачем,
С врагом оставил лишь одну?!
Сейчас тебе я покажу!».
Разнять их мог один ремень.
Лупила мать их каждый день.
Людмила скромною росла,
От драк в сторонушке была,
Ни с кем, ни ссорилась, не билась,
 Но добросовестно трудилась.
Училась только лишь на пять.
Гордилась ею очень мать.

А в декабре под Новый год
Наехал новый к ним народ.
Попривозили латышей,
А вместе с ними много вшей.
Их торопились обустроить
И на работу всех устроить;
Детей в детсад определить,
Да в школу русскую ходить.
Во всём они превосходили:
На голову всех выше были:
В культуре, в знаниях, в делах;
Ходили в модных сапогах,
С иголочки одеты были;
Со всеми очень дружно жили.
Никто не спрашивал за что,
Их увезли так далеко.

Три дня шёл сильный снегопад.
Был из детишек каждый рад
На санках с горочки скатиться,
На группы вражьи поделиться
И меж собой затеять бой,
На горке скользкой ледяной.
Все поровну распределились:
На «красных», «белых» поделились.
Был избран сразу командир.
Надел отцовский он мундир
И шапку с красною звездой
Да громко крикнул: «Все – за мной!
На гору заберёмся ту,
Возьмём её мы высоту.
Кто попытается нас снять,
Того вниз кубарем толкать.
Коль не получится, тогда
Вниз за собой тяни врага,
Но высоту так не сдавать,
Долой с горы их прогонять».

Все танцевали до поры.
Когда начался штурм горы,
Враг оказался нас сильней.
Хоть были мы от них слабей,
Вниз за собой тянули всех.
Звучали крики, свист и смех.
Летела Тома вниз стрелой,
Тащила группу за собой.
И эта группа вся свалилась,
Под ней Тамара очутилась,
И подвернулась вмиг нога,
Подняться не смогла сама.
Домой все дружно отнесли
И тут же сразу все ушли.
Хотя мать сильно испугалась.
Увы! Совсем не растерялась.
Подняла удивлённо бровь,
На санки усадила вновь,
Надела тёплы рукавицы
И повезла её к больнице.
Так все каникулы она
Смотрела на ребят с окна.
Напрасно время не теряла,
Читала книги, повторяла.

Год пятьдесят второй пришёл.
Кто прибыль в нём, кто смерть нашёл;
Кто радости, а кто – печали;
И песни разные звучали:
Про жизнь, любовь, про дни войны.
Рожались дети, как грибы.
Пелёночки кругом сушились.
Порою, женщины бранились,
Что мало детского белья
Производила им страна;
Что нет питанья для детей;
Что не жалеют матерей;
Не проявляют  к ним заботу,
А выгоняют на работу;
Что трудно деток прокормить;
Аборт пора возобновить:
«Зачем плодить на нищету?
Когда одеть всех не могу» -
Истошно Ольга так кричала,
Уже двадцатого качала.
 
 И Анна тоже родила.
Пополнилась теперь семья.
Последний месяц лета шёл,
В дом новый человек пришёл.
Был август третьего числа,
Стояла знойная жара.
Тамара с коромыслом шла,
Водицу свежую несла.
Соседка новость сообщила:
- Мальчонку мать твоя родила.
Напрасно время не теряй,
Красиво имя подбирай.
-Уже давно нашла  ему.
Я «Александром» назову.
-У вас такие имена!
Носили их цари, князья.
С литературы мать брала?
-Она безграмотной была.
-Придёшь ко мне ты в сельсовет,
Дашь окончательный ответ.
Тамара время не тянула
И через день к ней заглянула.
-На, заявленье напиши
И имя чётко укажи.
Как бланки с центра привезу,
Тебе тотчас я сообщу.

Прошло довольно много дней,
И снова встретилася с ней:
-Отец ко мне твой приходил,
Назвать «Василием» просил.
Ему сказала: бланков нет.
Каков последний твой ответ?
-Хочу лишь только «Александром».
Ни «Васей», «Борем», ни «Макаром».
Пожалуйста, я Вас прошу.
-Не плачь, я «Сашей» запишу.
Мать брата Васей называла,
Тамара с нею воевала:
«-Свиней лишь только, так зовут,
 Как вы, «Вась! Вась! И те бегут»
-По твоему, отец свинья?
-Об этом не сказала я
Но так повсюду называют:
Борисом, Васькой прозывают
-Дурную говоришь мне весть.
-Уже Василий, один есть,
А брата Сашей назову
Или Серёжей – так хочу.
Коли Василия дадите,
То няньчить больше не просите,
Не подойду и не возьму,
И из дому совсем уйду.

Через неделю всё решилось,
Желанье Томы совершилось
И спору подошёл конец:
Принёс свидетельство отец,
Там вписан Александр был,
Всех радостью объединил.
Теперь Тамара пеленала,
Его с любовью обнимала.
Такой же чёрненький, пригож,
На Толю сильно был похож.
И те же серые глаза.
В них Тома видела себя.
Он Толю ей напоминал,
И точно также хохотал.
Лишь Тома на руки брала
Он не спускал с неё глаза.
Она с ним много говорила,
Когда Людмила подходила,
Хотела то же поиграть,
Его немного поласкать,
Тамара ревность  проявляла,
От колыбели отгоняла,
Что, дескать, нечего играть,
Ему - .малютке надо спать.
 
В двадцатых числах октября
Андрея славили друзья:
С новорождённой поздравляли,
Здоровья матери желали.
Он тут же с радостью сказал,
Что дочку, «Галею», назвал
А прежней Гале даст развод,
Что радость в дом внёс этот год;
Что дочь похожа на него,
Но, в общем, в род пошла его:
Не рыжа и не конопата
И не похожая на брата.
Весь вечер ничего не ел,
Шутил ,смеялся, песни пел.
- Теперь должны мы породниться.
Им суждено было родиться
В один и тот же год, пойми,
И на заметочку возьми.
Теперь я дом построю, свой,
Мне надоел уже чужой;
Корову птицу заведу;
Деньжат дочурке накоплю.
Чтоб я старался не один
И ты, Васыль, готовь калым,-
Прищюрив с хитрецой глаза,-
Богатой будет дочь моя.
- С тобой согласен, милый друг.
Но так не делается вдруг.
Пусть выучатся, подрастут,
Профессию приобретут.
С желаньем не спеши пока,
А жизнь за нас решит сама.
Андрей по-прежнему твердил:
- «Тебя, Васыль, предупредил. 
Себе на ус ты намотай,
О чём сказал, не забывай».
- Лет двадцать нужно нам прожить,
Чтобы до свадьбы их дожить.
Пока со свадьбой не спеши.
Спокойно, друг ты мой, живи.
Не будем время торопить.
Куда с тобою нам  спешить?
Коль загадаем наперёд,
Всё выйдет друг, наоборот.
 
  Продолжение следует.
   
.