Письмо

 И вот мы стоим на самом краю света. Нам ничего не надо. Только выпивка, пачка Палл-Малл и девушка. Та, с кем ты готов был прожить всю свою сознательную жизнь. На этом самом краю света нет ничего. Только пустошь, аж противно. Вы смотрите друг на друга. У вас нет ни чувств, ни эмоций. Вы срываетесь в страстном поцелуе. И земля под вашими ногами разбредается в маленькие кусочки. Вы падаете. Но целуетесь. Все это время.

 Вы просыпаетесь в своем номере. В том самом отеле, где когда то жили Сид и Нэнси. Челси. Во всем своем прекрасии и великолепии.

Самое страшное, что Сид наш есть. А Нэнси? Где она? Где то на другом конце Нью-Йорка. Вы идете в ванную. Умываетесь. Чистить зубы? Зачем? Ваша саморазрушающая личность не позволит вам этого сделать. Приходите обратно в комнату. Вот недопитая вчера бутылка пива. Выпиваешь. Ну и моча. Выходишь в коридор покурить. Достаешь из своей пачка сигарету и прикуриваешь. Долго. Очень долго. Консьержка ругается на тебя, что ты бросаешь бычки на пол, а потом ей, видите ли, убирать! Шлешь её к чертям.

 Современность ужасна во всем своем обличии. Посмотришь налево. Неудачники. Посмотришь направо. Те, у кого сложилась жизнь и, вроде бы, как они не жалуются. Но врут. Постоянно и без разрыва.

Тебе хочется вернуться в сон. Тебе плевать, что там все разрушено. Так даже лучше. Главное, что там есть она. Та, кого ты любишь и желаешь любить всю свою гребанную жизнь. Улица. Противно смотреть на то, как люди куда то идут, занимаются делами. Дела. Нахрен кому-то нужны дела. Это скучно. Хотя. Такая жизнь, как у тебя еще скучнее. Ты просыпаешься, куришь, срешь, завтракаешь, пишешь пару гневных строк, посылаешь кого-то, идешь в бар. Напиваешься. С кем-то дерешься. Уничтожаешь чью-то жизнь. Не делами. Словами. И все. День больше не нужен. Ты возвращаешься в номер и пьешь, депрессивно лежа на кровати.

 Ты достаешь клочок бумаги, нашедший под столом. Разворачиваешь. Достаешь карандаш. И пишешь:

« Я вам пишу, чего же боле» начинаешь цитировать Пушкина. « Вы стали для меня не просто другом. Я вас люблю. Ваша улыбка озаряет мой старый лик. Вы единственная, кому я когда либо доверял и доверяю до сих пор. Люблю ваш запах, хоть вы и ничем не душитесь. Да что там. Любят не за что-то. Вы мой ангел. Вы дали мне надежду на то, что я могу доверять людям. Но вы сейчас с другим. Я знаю. Это так. А я сижу в одиночестве и пью пиво. Это ужасно. Вы переживали за меня, как за своего младенца. И хотели, что бы я был вам другом. Просто другом. Простите меня. Я не стал им. Я…»

Дальше не стал писать. Понял, что бессмысленно. Он все равно не знает её адреса. Да и карандаш еще пригодится, а его и так мало.

Включаешь телевизор. Показывают какое-то Ток Шоу. Ложишься на диван и просто начинаешь смотреть на это бредовую беготню по экрану. Грядет новый сон и новая боль в сердце. Самое забавное не это. А то, что в его мусорной корзине уже куча этих листков с одним и тем же текстом.

А она. Она сидит и смотрит то же самое Ток Шоу. Приходит этот мужчина. Ложится рядом с ней на кровать. Допивает пиво и начинает ласкать её прекрасное тело.