Бремя условностей

     Все человеческие усилия изначально направлены на то, чтобы сделать жизнь приятней и радостней, либо на устранение неприятностей. Но являясь существами "сделанными" из нежного био-материала, пронизанного нервами, трудно получать от жизни много блаженства, поскольку природа, в качестве инструмента мотивации в основном использует метод кнута (боль и страх) нежели метод пряника (наслаждение). Кнут всегда эффективнее пряника. Поэтому, в процессе социальных отношений, люди за отсутствием абсолютного наслаждения и счастья постепенно ушли в игру жизни, обрастая всё большими замысловатыми условностями и понятиями, которые не дают сильных ощущений и восторга, но требуют значительных эмоциональных и материальных затрат.

     Например, одежда была придумана для телесного комфорта. С развитием культуры не только одежда стала служить человеку, но и наоборот, потому что она часто обозначает условные ценности: эстетичность, элегантность, стиль. Оттого нередко бывает неудобной, тесной, требует терпеть лишнее тепло или холод. Продиктована не столько анатомией и физиологией, сколько модой. Вынуждает томиться в дискомфорте, требует аккуратного обращения и ухода, добавляя хлопот своему владельцу.

     Убранство в домах зачастую тоже представляет собой эстетику доминирующую над практичностью, и требует от хозяев больше хлопот и прилежности, чем если бы оно было выполнено относительно анатомии, физиологии и стремления избавиться от лишнего труда.

      Никто не сможет спорить с тем, что любой труд разумен лишь для улучшения жизни в сторону приятного. Однако, в социуме повсюду можно наблюдать странные ценности, не сулящие сильных ощущений и ярких эмоций, но отображающие некий престиж, гламур, стиль, которые хоть и эффектны, но требуют больше труда, чем если бы все вещи создавались исходя из физических потребностей, комфорта и необходимости.

      Например, человек берёт кредит, чтобы приобрести новую мебель из-за появления современных стандартов интерьера. У большинства полные шкафы не изношенных вещей, но они всё-же напрягаются зарабатывая на новые, потому что те, которые есть, уже вне моды. Если бы люди были свободны от критической оценки друг друга согласно современным атрибутам престижа, то многие материальные затруднения просто не возникали.
    
     В домах, на работе, в общественных местах - стулья, кресла, диваны не настолько удобны, чтобы можно было полностью расслабиться, а лишь примерно повторяют изгибы тела, зато соответствуют моде и понятию интерьера. По-настоящему  удобные кресла встречаются только там, где в этом есть острая необходимость, например, в кабинах летчиков или гоночных автомобилях. Будто нельзя придать эргономичную форму всему, что должно служить человеку, ведь форма ничего не стоит. Однако, в большинстве случаев она продиктована более эстетикой и стилем, нежели комфортом.

     Человеку хорошо тогда, когда он может делать то, что хочет именно сейчас. В социуме обыватель делает не то, что желает, а то, что диктуют условности. Например, сидит на неудобном стуле или стоит, даже если ничего не делает. Ему бы принять горизонталь, но лежать неприлично в общественных местах и на работе, хотя телу так гораздо приятней, кожа лица не провисает под действием гравитации, а межпозвонковые диски не томятся под гнётом силы тяжести.

     В давности, представители низших каст должны были отбивать земные поклоны при появлении знатных персон, подчеркивая их превосходство и обозначая свою покорность. Прогресс всё же постепенно избавляет общество от неудобных понятий. В наше время при появлении «большого» человека достаточно кивнуть головой в знак приветствия. А если мысленно продолжить эту эволюцию условностей, то в дальнейшем будет считаться нормальным проявлять уважение к важной персоне оставаясь в полу-лежачем положении в удобном кресле и произнеся слова приветствия.

     В общении с соплеменниками люди в основном говорят совсем не то, что думают.  Природный эгоизм не позволяет любить других больше, чем себя. Но сила человека в сплоченности с себе подобными, поэтому часто приходится быть любезными не испытывая при этом настоящей симпатии. В коллективах люди чрезмерно много общаются друг с другом, много тусят (то-есть гоняют пустые разговоры без серьезной смысловой или эмоциональной нагрузки). Это делается не от переполняющего их человеколюбия, а отчасти из повиновения стадному инстинкту, отчасти от пустоты своего внутреннего мира, а так же из опасения оказаться вне стаи и стать изгоем.

     Поэтому легионеры социума регулярно позиционируют себя активными, сильными нотами, преувеличенно бодро общаются, отчего нередко получается стадный гомон. С одной стороны: нет настоящей симпатии друг к другу и готовности пойти на серьезную жертву ради товарища; опасение суда стаи и зачисления в изгои; соперничество с соплеменниками за одни и те же блага. С другой стороны: душевная пустота, одиночество и скука; необходимость сотрудничества и сплоченности. Обыватели социума всегда вынуждены лукавить, виртуозно балансируя между коллективизмом и эгоизмом. Таким образом, люди не имеют возможности отпустить душу на волю, а напротив, вынуждены заставлять её трудиться, и труд этот зачастую бывает тяжелее, чем исполнение самой функции.

     У большинства людей самые сладкие мечты носят сексуальный характер.

     Но половозрелая молодёжь не свободна от оков странных ценностей. Нередко в глубине души тайно желая секса, они часами говорят о всякой ерунде, которая их совсем не волнует, томно улыбаясь при этом. Но тем не менее, натыкаясь на социальные барьеры не позволяют себе прямым текстом и без нелепого хихиканья предложить уединиться для соития.  Взрослые люди противоположных полов зачастую общаются друг с другом с интонациями деловитости и важности, будто их в самом деле волнует то, о чем идет речь. Хотя, если бы можно было залезть в подсознание общающихся мужчин и женщин, то скорее всего мысли которые по-настоящему волновали их в данный момент, носили бы сексуальный характер. Но никто не отведет другого в укромное место дабы осуществить желаемое, потому что между ними крепкий забор сколоченный из условностей.

     Даже когда пара идет на сексуальный контакт, они не остаются наедине друг с другом и своими тайными желаниями, потому что социум со своими условностями отправляется вместе с ними, и заставляет всё обращать в ритуал и фетиш. Длинная и витиеватая смысловая нагрузка, популярная музыка, напитки, белье, «красивый» процесс раздевания. Наконец оказавшись без одежды, они снова не свободны от общества, в котором воспитывались, и начинают повиноваться некой сексуальной моде исполняя разнообразие грациозных поз, концентрируя внимание не столько на ощущениях, сколько на игре и кураже.

     В социуме давно утвердились моногамные половые отношения. Но это не означает, что остальные представители противоположного пола перестают волновать либидо с появлением спутника жизни. Напротив - в своих сексуальных грёзах многие давно мечтают о других партнерах, и даже не всегда потому, что те лучше своего, а просто потому, что они – другие. Мы не хотим смотреть каждый день один и тот же фильм, пусть даже и самый любимый, или не желаем отправляться путешествовать много раз в одно и то же, даже райское местечко, и в еде мы предпочитаем разнообразие. Это естественное желание разнообразия распространяется и на секс. Но в этом почему-то боятся признаться, пытаясь разнообразить его с одним и тем же партнером, как если каждый день есть одно и то же блюдо, но в разных местах и при разном положении тела.

     Долго еще пришлось бы перечислять всевозможные понятия, условности, предметы и вещи, которые не имеют прямого влияния на ощущения, а действуют лишь умозрительно через громоздкую систему социальных психологических установок, но вынуждают обладателей идти на существенные духовные и материальные затраты, чтобы только не быть «хуже» других. Хотя стоит признать, что суррогатное счастье большинства, из-за их знакового и форматного мировоззрения, не обремененного самостоятельной логикой проникающей далеко за пределы стереотипов и обозначенных обществом ценностей, состоит именно в том, чтобы быть как все.   

     Изрядно опустошают кошельки и карманы обывателей различные традиционные обряды и ритуалы. Например, дни рождения, праздники, свадьбы, похороны. В результате чего реальное мышечное и умственное напряжение через деньги превращается в фееричность, шик, кураж, а также переедание и перепивание, редко приносит эйфорию праздника, и часто не тянет на удовольствие. Скорее наоборот – в конечном итоге вы получаете дискомфорт за собственные деньги.

     Похороны стоят особняком. Здесь бедные семьи вместо аскетичного погребения тратят на ритуал существенную сумму, в которой остро нуждаются они сами – живые люди. Таким образом, условности через смерть близкого человека усложняют жизнь и без того убитых горем родственников, которые могут вообще не выкарабкаться из долгов, на которые их толкнуло чугунное бремя условностей.

     Социальные ценности войдя в мир людей под знаменами культуры, этики, эстетики, призванные облагородить и раскрасить его, в реальном проявлении регулярно крадут наслаждения и сокращают отдых у послушных обывателей не смеющих им противиться. Делают жизнь значительно тяжелее, чем если бы она не была обременена этими "ценностями".

     Когда-то один млекопитающий вид пошёл по пути наращивания объема мозга и сложного интеллекта, призванного эффективно решать проблемы общими усилиями и изобретательностью - и назвался человеком. В наши дни нельзя утверждать, что изощренный разум позволяет нам жить намного легче и приятней, чем существам с простым интеллектом. В бурлящем социуме люди заблудились в лабиринтах знаковых ценностей, условностей и стереотипов.

     Реальных наслаждений, доступных и длительных - мало. Поэтому выжили и генетически закрепились только те, кому интересна ИГРА жизни, и чье честолюбие «лакомится» борьбой, получая за неё немного приятного, подобно дрессированным животным исполняющим команды за кусочек сахара. В результате такого естественного отбора у любителей игры появилось много разных стремлений не имеющих прямого пути к удовольствиям и восторгу.

     С развитием цивилизации трудностей не стало меньше, и они не стали легче, а переродились в другие замысловатые формы. Люди не могут позволить себе перешагивать через церемонии и ритуалы, сокращая путь к приятным моментам. Они ошибочно полагают, что склонность к церемониям – это свойство тонкой душевной организации. И что если кто-то действует прямолинейно, минуя смакование предисловия и переходя сразу к конкретной цели – тот неотесанный чурбан.

     Религия является ярким примером этого явления, потому как считается, что тот, кто не верит в Бога – бездуховное существо. Но что такое вера? Можно знать что либо или не знать. Верить – то же самое, что очень желать, чтобы было так, как хочется, надеяться на лучшую реальность. Само признание владыки мира содержит в себе рабскую психологию и отсутствие любви к свободе. А восклицать: «Как же можно жить без веры?!» - всё равно что признать, что этот мир не прекрасен сам по себе, и что в нем можно нормально существовать лишь под "анестезией" веры и рассчитывая на небесный рай, заслужить место в котором нужно здесь, пройдя через мытарства земного чистилища.

     Любые религиозные обряды носят характер пресмыкания перед творцом. Но даже обычным благородным людям будет неприятно наблюдать упавшего ниц почитателя. Скорее всего ему скажут: "Встань, и говори со мной как с равным, я тебе товарищ, а не господин". Неужели боги уступают в благородстве земным людям и упиваются их покорностью? Из этого сразу видно, какие личности были авторами священных писаний и чьи интересы поддерживали...

     Получив от природы некоторые естественные наслаждения, вместо того, чтобы всячески культивировать их и быть сластолюбцами, люди превратились в ИГРОВИКОВ, для которых важнее процесс достижения, нежели само удовольствие. Всё, абсолютно всё превратили в ритуал: разговоры, которые растягивают и смакуют, отодвигая содержание на задний план; курение, как некое обще-социальное занятие, при помощи которого в компании легче продемонстрировать понты и жеманство многозначительно щурясь, скособочивая рот или закатывая глаза во время никотиновых затяжек, позиционируя свою энергетику через эти якобы сексуальные и брутальные жесты; трапезы сопровождающиеся неторопливыми беседами с набитым ртом, не говоря уж про выпивку, где ритуал достиг своего апогея.

     Положительно настроенному на жизнь обитателю социума как бы предлагается искать упоение и усладу в этих церемониях, ритуалах, игре, радоваться делам чести, самоутверждаться в трудностях. А стремление к наслаждению носит нарицательный характер. Будто изначально все усилия, технологии, просвещение не были нацелены на достижение процветания и организацию приятной жизни...

     О причинах рождающих условности http://www.proza.ru/2013/02/25/2091