Глава 1 - роман-шутка МК

   - Пешеходов надо любить! – радостно выкрикнул гражданин в фуражке с белым верхом.
 Стоявшие рядом с ним на перекрёстке прохожие дружно сделали шаг назад от проезжей части. На всякий случай.
   А кое-кто с любопытством начал разглядывать оратора.
   В последнее время, именно фуражки с кокардами таинственных ведомств стали необычайно популярны в среде эстрадных кумиров. Почти синхронно этот модернизированный картуз вошёл в обязательную часть произвольной программы некоторых слоёв общества: политического бомонда на отдыхе, записных юмористов и … стриптизёрш.
   Другая часть человечества отдала предпочтение берету! И его разновидности с козырьком – кепке. Способ ношения и вариант окраса головного убора могли многое поведать о политических убеждениях и сексуальной ориентации владельца. В широчайшем спектре этой группы: от лихо заломленного мужественного «крапового спецназовского»  до вывязанного сюрреалистом-надомником радужного блина с кисточкой, явно уступая «деловой» кепке а-ля mayor, почти затерялся фланелевый беретик демократического песенника-гуманиста…
   Этот грустный факт очень и очень расстраивает добрых кутюрье. Хотя, они понимают, что отсутствие на шапочке гуманиста нарядных кружев и аппликаций из полудрагоценных камней, возможно, обусловлено текущей финансовой ситуацией.
   Остальное население бодро выступило в номинации «кто во что горазд», тем – самым, разжигая нездоровый интерес у представителей первых двух групп.
   Улыбчивый молодой человек в белой артистической фуражке не входил ни в один из перечисленных кланов. Вероятно, именно это обстоятельство позволило ему снова повторить диалектическую фразу:
- Пешеходов надо любить!
   Затем, небрежно размахивая небольшим акушерским саквояжем, и напевая: «Надо, надо, надо нам ребята – жизнь красивую прожить!» он ринулся под колёса ближайшего грузовика. Ловко выныривая то здесь - то там, белая фуражка, наконец, полностью дезорганизовала уличное движение в обоих направлениях. Перекрывая визг тормозов, в ответ на истошные сигналы и отборную ругань, повсюду раздавалось задорное – « Надо! ».
   Уверенно продвигаясь к спасительному тротуару, наш общительный герой завораживающим бархатным баритоном вёл одновременно, как минимум, три диалога с автолюбителями и профессионалами грузопассажирских перевозок:
- Простите, вы в курсе, что пешеходам разрешено переходить проезжую часть за спиной регулировщика?! - и пока слегка ошалевший водитель крутил головой в тщётных поисках блюстителя порядка, молодой человек уже игриво обращался к симпатичной особе, сидевшей за рулём, экстренно затормозившего, лилового «Ситроена»:
- Мадам, как вам не стыдно? Здесь же строго запрещено движение гужевых обозов и тракторных саней-волокуш!
Вслед за этим, нахмурившись и назидательно указывая почему-то на светофор, он погрозил всем остальным:
- Напоминаю, что в обязанности участников дорожного движения входит требование уступать дорогу человеку, идущему от трамвая попутного направления!
- Позвольте, - пытался возразить очередной оппонент:
- Здесь же нет трамвайных путей…?? - на что гражданин в фуражке, впрочем, не обратил никакого внимания, и эффектным прыжком на тротуар завершил переход. Картинно обернулся и голосом известного военачальника с пернатой фамилией скомандовал:
- Колесницы к бою! Вперед, мои «нибелунги»!
   Именно в этот момент, хозяйка серебристого «Volvo», производившая некие манипуляции пальцем у виска, сломала накладной ноготь. Водитель сзади стоящего «Мерседеса» воспринял её вопль отчаяния за сигнал к началу движения и утопил педаль акселератора… После характерного глухого звука столкновения транспортных средств, наступила нехорошая тишина.
   Молодой человек в фуражке с белым верхом быстро, но с достоинством, удалялся прочь от места происшествия.
   Скандалы были ему неприятны, вульгарные аргументы сторон – нервировали, а отсутствие эстетики – печалило.
   Синенькая табличка на стене ближайшего здания сообщала: «ул.Старых Партизан,д.7а». Подворотня этого дома, деликатно источавшая не очень обидные для человеческого организма запахи, растворила в своем зеве отважного пешехода.

*  *  *

   Очутившись в уютном зелёном дворике, наш герой направился к обшарпанной скамейке. Солнечные лучи едва проникали сквозь плотную листву черёмухи. Обстановка сулила отдохновение.
   Молодой человек, не выпуская из рук саквояжа, стремительно расположился на тёплом деревянном ложе, сладостно потянулся до хруста в каждом суставчике, вольготно откинулся на спинку скамьи, чему-то улыбнулся, сдвинул фуражку на глаза и уже было задремал…
Но, скрипучий голос сверху участливо поинтересовался:
- Чо, милок, намаялси, поди?! Щас, родимый, приедут за тобой… Много вас тут таких... по чужим дворам шастает…
   Незнакомец неторопливо закинул сильные руки за голову, зевнул и принялся щурясь высматривать источник беспокойства.
   Почти над ним, на балконе второго этажа меж металлических прутьев перил и листьев громадной бегонии едва угадывалась сухонькая фигура старушки.
- Чо пялишься? Ишь моду взяли… Кому говорю - собирай манатки, да и проваливай!
Не меняя позы, улыбчивый молодой человек распевно ответил:
- Не серчайте, маман, на приезжего, потому - как есть я калика перехожая, странник очарованный, патриот краеведчества и энтузиаст путешествий. И вообще, обращайтесь ко мне попросту: «мой натуралист».
Возникла пауза.
- Да ты случаем, не из тех ли, что нагишом срам выставляють?
- Нет, бабуся, это натуристы. Они на пляже живут. А я - турист. Достопримечательности меня интересуют.
- Нету у нас примичательностев, одна безобразия кругом.
Старушка неожиданно захихикала и добавила:
- Пиристроились.
- И то верно. - покладисто отозвался пришелец, - Ну, а переночевать то …??
- Сто рублёв. - мгновенно отреагировала собеседница. – Новыми.
- Но-вы-ми - задумчиво повторил кандидат на постой, сунул руку в карман просторного в полосочку пиджака, достал полосатое яблоко. Откусил.
- А что, хозяйка, может какой инвентарь поправить или просто евроремонт?… Все-таки букинистический колледж за плечами с отличием, а?
Старушка пригорюнилась:
- У меня нонче водогрей чой-то не вырабатывает.
- Водогрей?! Знавал я одного слесаря … Штурмовик вертикального взлёта морского базирования будет, а не водогрей. Тридцать секунд - полет нормальный!
- Балабол ты, давай ужо поднимайся. Фатера осьмая.

*  *  *
 
  Ирина Родионовна, так звали обитательницу восьмой квартиры, пенсию получала регулярно. Но… маленькую. Вызов местного водопроводчика дяди Кузи ассоциировался у Ирины Родионовны с обвалом на Нью-Йоркской Фондовой бирже. Старушка не пропускала ни одной общественно-политической передачи и весьма уважительно относилась к «экономико-аналитическим» обзорам. От новостийных программ просто млела. Она была в курсе всех проблем и жутких препятствий, частоколом встававших на пути молодых (и не очень) реформаторов. Особую симпатию у неё вызывал вечно озабоченный Премьер. Его замечательный постулат: «Здесь вам не тут!», Ирина Родионовна мечтательно комментировала:
 - Да, тут вам не здесь.
Иногда она даже плакала у экрана телевизора, по-бабьи утираясь платком, до того ей было жаль несчастных депутатов и мудрых чиновников, требующих «жёсткой индексации пенсионного обеспечения в обозримом будущем».
   Рассказала Ирина Родионовна, как «колотются сердешные за нас, особливо "энтот рыженький", за простой люд горе мыкают; как шла потом старушка в церковь: « свечечку бессребреникам Косьме и Дамиану поставить». Поклониться праведникам.
 «Бог - терпел и нам – велел!»
“И то верно - мужа похоронила, дочку - пережила; хорошо внук - взрослый. Да и не просто-кто, а охвицер! Цельный капитан! Правда, далёко он нынче – на северах, а так ничего: от командиров ему паёк продуктовый и одёжка справная!
Много ли служивому надо?!”
  - Да ты никак, милок, бандуру то наладил? Вот и ладно, садись-ко шанежек с картошечкой отведай. Уж чем богаты - тем и рады.
   Алый закат сгущался. Румяные облака утомлённо застыли над городом.
Ирина Родионовна, с тревогой глядя в окошко, перекрестилась:
- Завтрева видать вётренно будет.
Затем как-то безнадёжно всплеснула руками и тихо добавила, качая головой:
- Пиристройка ….