гомосексуализм - один раз

       Алла критическим взглядом окинула Вику. Та стояла перед ней, как рабыня страсти на невольничьем рынке в Стамбуле.
       -  Волосы – пять баллов!   Кожа – пять. Глаза, губы, зубы – пять. Красотка. Фигурка – класс.
       Цены себе не знаешь, - сказала Алла, закончив этот мучительный для Вики осмотр. – Сейчас пойдем к моей парикмахерше. Маникюр, педикюр – ты не выглядишь крошкой на миллион долларов. Но будешь выглядеть!
       Алла полезла в шкаф и вытащила коробку.
       - Хорошо, что бабье лето, стоит. Вот туфли. Между прочим, Италия. Кожа змеи.
       Из коробки появились туфли такой красоты, что сердце девушки дрогнуло. В их Кимрах ни у одной женщины не было таких туфель. Даже у жены  секретаря Горкома.
      Серо-зеленые, с узким носком и на шпильке. Внутри позолоченная кожа.
      - Невероятно!
      - У тебя 37 размер?
      - Да.
      - Отлично, у меня тоже.
      Вика надела туфли и почувствовала себя леди, собирающейся на бал в Букингемский дворец.
      Туфли были невесомы, легко обняли ножку и словно блаженствовали на ней.
       - Какая красота, - Вика громко восхищалась, -   а удобные… У меня никогда не было туфель, чтобы так сидели.  Обязательно натрут пятку.
       - Теперь белье. – Она вынула упаковку простеньких хлопковых трусиков и бросила Вике через стол.
       - Что-то не слишком, - критически оглядев их, сказала Вика.
       - «В голове твоей опилки. Да-Да-Да.» – пропела Алла.  – Ты мужиков не знаешь! Мужик, скотина эдакая, любит разнообразие.  Так что если у тебя нескромное платье, то должно быть скромное  девичье белье, это их так заводит!
       Бюст не нужен! Фитюльки у тебя невыразительные, но ты возьмешь девичьим шармом.
       Платье.
       Мое тебе будет широко и коротко!
       Алла подошла к телефону (у неё был собственный номер, добытый путем дачи солидной взятки).
       - Привет, Маланья. – Алла отняла трубку от уха, словно оттуда вылетела оса и тяпнула нежную кожу. – Договорились, не Маланья ты, а Мелани. Хотя как цыганка может быть Мелани? Малашка, она и есть Малашка. – Трубка разоралась так, что слышно стало Вике. – Мелани, что за выражения?  Короче, не хочешь заработать? Ах, хочешь? Мне нужно платье. Размер 44.
      Алла молча выслушала перечисление  Маланьиного ассортимента.
      - Стоп. Франция? Велюр? По косой юбка? Годится! Цвет? Гранат, - Алла кинула взгляд на Вику. – Подойдет. Хау матч? Ну, это твои неосуществимые мечты! За эти денежки у твоей конкурентки  Лейлы я два таких куплю. – Трубка пискнула. - Договорились. Плюс сюда входит итальянский шарфик, - трубка была снова удалена от уха на безопасное расстояние. – Не морочь мне бецели. Что-что? Не крути барану яйца! У тебя партия шарфов зависла.
       После чего Алла трубку повесила.
        - Сейчас минут через сорок прилетит Маланья.   А пока главное изучим.
       Глаза Аллы прошлись по лицу и фигуре Вики. Она решительно подошла к девушке и стала снимать с неё туфли, колготки, трусики.
       Решительно хлопнув девушку по попке, подтолкнула к кровати. Вика как сомнамбула легла на спину. Алла быстро скинула с себя халатик и оказалась под ним совершенно голой. Она прилегла рядом с Викой и обняла девушку. Та напряглась и открыла рот.
       - Молчи, - возбужденно шепнула Алла.
       Потом Алла перекинула ногу и села на Вику верхом.
       Она нагнулась над лицом девушки и стала покрывать его легкими поцелуями. Сердце Вики забилось часто-часто. То, что сейчас с ней происходило, было просто нереально. А Алла, не встречая сопротивления, сползла пониже и стала целовать её сосочки. Минут пять она с упоением занималась этим. А Вика неожиданно почувствовала неимоверное возбуждение.
       Влажный язык спускался все ниже и ниже – зажигая в крови Вики пламя.
       Наконец язык попал в ту цель, в которую метил с самого начала.
       Потом Алла стала делать с Викой такое, что девушка выгибалась дугой, стонала, кричала. Рыжие волосы Аллы ласково щекотали Викин животик. Язык профессиональной шлюхи работал так умело, что Вика потеряла всякую связь с реальностью.
       И получила такой сильный оргазм, что отношения с мальчиком Лешей, стали бледной тенью, просто медовухой против коньяка.
       Потом Алла встала, подошла к холодильнику (Вика отметила, что ножки у неё оставляют желать лучшего – немного кривоваты, немного толстоваты, немного коротковаты), вынула из него бутылку шампанского. Она достала два узких хрустальных бокала, и  разлила пенящейся, веселящий душу напиток в них.
      Вика сделала несколько глотков. Она боялась поднять глаза, потрясенная тем, что только что произошло.
       - Молчишь? – улыбнулась Алла-Ева.
       - Нет слов, нет слов… 
       - Тебе не понравилось?
       - Алла, это – неправильно! Мне было безумно хорошо, мне в первый раз в жизни по-настоящему хорошо, но это ошибка. У таких отношений нет будущего…
       - А с козлами у тебя есть будущее? Эх, если бы ты знала их, так как знаю я. Ты – девочка, и имеешь иллюзии. У меня их нет. Но ты, конечно, не обязана быть со мной, то что произошло сейчас, я хотела делать с тобой с первого же взгляда, как я увидела тебя, я осуществила свою мечту, но ты не обязана быть со мной! Ты – свободна.
       - Какая ты странная, Алла. Мне тебя не понять.
       - Девочка моя, через меня прошло столько мужиков, что я их просто ненавижу. И ненавижу себя – за то, что спиваюсь и не могу остановиться… У меня есть дочь – 13 лет, она живет у бабушки. Я родила её и сбросила на руки моей мамы – простой крестьянки.
       Вика замерла. Она сама поступила так же, и всех ли женщин, кто бросил детей, ждет участь проститутки?
       - Я ездила этим летом в свою деревню. Хата такая же, как и была. Мама стара стала. А девочка… Видела бы ты, как она меня встретила – я чужая, хоть я всегда посылала на её воспитание очень солидные деньги.   
       Вставай, - перебила себя Алла, - сейчас придет Маланья. Не нужно ей видеть нас в таком виде. И, вообще, молчание – золото.
       Вика кивнула.
       Не успели они накинуть халаты, как в раздался звонок.
       В комнату следом за Аллой вошла цыганистого вида тетка лет сорока. Она поводила ноздрями и, усмехнувшись, понимающе взглянула на Вику. Потом оглянулась на Аллу.
       - Да, сексом провоняла твоя комната, золотая моя.
       - Показывай!
       Платье было просто баснословно! Гранатового цвета  бархат, французский крой, юбка широкая, клеш.
       Вика надела его и поняла, что сделает все возможное и невозможное, чтобы носить такие платья.
       - Я в шоке, - сказала Алла. - Это - платье сшили для тебя, Вика.
       - Я говорю, бриллиантовая моя, тех денег что прошу, мало. Я просто себя граблю.
       - Мелани, заткнись. Ты не на Привозе. Платье, конечно, хорошее, но не выдающееся. Давай  шарфик.
       Маланья вынула несколько.
       Повертев в руках шарфики из органзы, шелка, кашемира, Алла остановила свой выбор на серо-зеленом, как змея шарфике из органзы.
       Она подошла в Вике, красиво задрапировала его на шее Вики.
        - Отлично – туфли, шарфик… Гармонируют с твоими глазами и платьем.
        - Новобранка? – поинтересовалась Мелани.   
        - Ты еще здесь?
        - Рубиновая моя – ты не заплатила.
        Алла отсчитала купюры.
        - Знаешь, что не хватает девочке? – отбросив нарочитый тон цыганки, сказала Мелани. – Ей нужна майка под платье.
        - Я  и сама так думаю, у тебя есть?
        Мелани покопалась в своем необъятном бауле и вынула маячку из тончайшего шелка, на атласных бретельках и вышитую белым же шелком. И такие же невесомые трусики.
        Надев её на себя, Вика почувствовала прикосновение роскоши к своему телу. И усмехнулась – Алла забыла про трусы-недельку и мудрые свои замечания в адрес мужчин – этих скотин, любящих разнообразие.
        Спекулянтка отчалила, и девушки остались наедине.
        - Сейчас, через часик поедем. У меня назначена встреча – два бизнесмена из южной Кореи.
       - Они будут косые? – Удивилась Вика.
       - Да хоть черти полосатые!  А ты – расистка?
       - Нет, - смутилась Вика. - Но все же неожиданно.
       - «В голове моей опилки…» Ты должна плакать от счастья, что первый опыт будет такой – они парни ласковые, нежные, возбудимые, быстро кончают. В, общем, не замордуют.  Я, вообще, стараюсь специализироваться на Дальнем востоке. Парни с древней культурой – умелые и денежные.