Парапсихоз придуролентный

Рarapsychosis

Сеня Туголобов заглянул в лосиновый, зеленых времен Каролины Пидрескус апартамент, присвоенный ныне к теперешнему франту Оленгеру.

Удрученно потянувшись за дверью, Сеня сдриснул в комнату  и магически закрылся хлопотом плямкающего замка.

Послушливо и кротко уселся на корточки перед золоченым диваном, набрав попереть целую горсть крепких орехов в гроши с хрустального ведра.

И принялся восторгаться страшной картиной, вгрызаясь всей всячностью.

Сам коренастый франт Оленгер, в полосатых доменных подгузах, крупно-кукурузным свитком богатейшего пуза, почтительно увешивался на старопрятинских весах и уныло ковырял вилкой пуп.

Именно свежий пуп привлек жадное внимание Сени Туголобова.

Пуп напоминал половину отчекрыженной сосиски, впяленной борзо в пузо, с каким-то черным, закрашенным под татуаж глазом, выгравированным для страху и ненависти, к злодеям разного рода, и никем иным, кстати, как врачевателем при дворе – Брамсом Ливером.

Сеня не очень потчевал Брамса лестными брызгами некоторых мыслей, и оптически не терпел.

Но колышущаяся сосиска, нервно поддёргивающаяся в пузанине франта Оленгера, глазом этим черным, гипнотизировала и мутузила душу Сени, как будто ужасный вяленый червяк, покусившиеся на честь человечества.
Сеня схватил в иных чувствах нож для пунша, и, подскочив юрко к франту Оленгеру, отчекрыжил ему ненужную сосиску, прямо на старопрятинских весах, заткнув сопло дырки крепким орехом смацанным с хрустального ведра.

Всё!