Перчатка

                Владимир Остриков

                Перчатка
                (рассказ)

Андрюша Сивухин – честный малый, которому чуть за тридцать, с открытым и слегка помятым лицом, с небольшим брюшком и огромными претензиями к окружающему обществу. Говорит, не спеша, то и дело, откашливаясь от бесчисленных сигарет, которые словно приклеены к его губам, и отмахиваясь от едкого дыма, всегда недовольно морщится.

Поведал он эту историю почти «за даром», взяв с меня полтинник на пол-литра, да и то, как он сам объяснил, чисто по-дружески. Правда, кто бы ему заплатил больше, это ещё вопрос, но дело не в этом. То, что он постоянно попадает во всякие переделки, знает весь посёлок, и не верить ему нет никаких оснований. То его собаки покусают, то по пьянке станет ломиться не в свой дом, то привяжется к 70-летней старухе и начнёт признаваться ей в любви, опять же по пьянке.

Но вот произошла с ним история, после которой он заметил, что мир весьма симпатичен, а люди, в большинстве своём, положительны и добры. Расположившись на завалинке перед домом под ласковым апрельским солнцем, поставил он рядом с собой литровую кружку с семечками, ощупал карман, в котором бессменно дежурила пачка сигарет, и с любовью посмотрев на поллитровку, начал свой РАССКАЗ:

Собрались мы, значит, с моим корешем Женькой Жбановым на рыбалку сразу после крещенских морозов. Лёд добротный нарос к тому времени, да и жор у рыбы в самом разгаре должен быть. Затарились водкой и закусоном, спичками, блесной, взяли немного денег. Это на крайний случай – вдруг клёва не будет, и за рыбой придётся заезжать на рынок. Потому как попробуй вернуться с рыбалки без улова, жёны живьём загрызут. В этом плане они у нас с Женькой похожи – он свою зовёт «Гюрза», а я свою «Кобра». Короче – змеи натуральные.

Раскочегарил он свой самолёт, то бишь «Москвич-412-М», кинули двадцатилитровую канистру с бензином в салон и, тяпнув для согреву, отправились в путь. Рыбные места находятся довольно далеко, автомобиль Женькин – не «Феррари», а потому выехали в три часа ночи, чтобы к семи утра прибыть на  место. В эту ночь, как назло, постовых  повылазило видимо-невидимо. Посты возле каждого села, и останавливают всех подряд. Пару раз пронесло, но потом всё же остановили и нас.


В синей ватной форме с белыми полосами, которые отсвечивают от света фар, постовые очень комичны, идут в развалочку, как пингвины. И вот один такой «пингвин» прицепился к нам. Махнув своим жезлом-ложкой, он направился в нашу сторону. И началось: кто такие, откуда, куда едете, зачем, почему и т.д. Начал смотреть документы. Потом что-то обнаружил и прямо обрадовался стервец. Подпрыгнув на месте, заулыбался и собрался что-то писать. Женька попробовал сунуть ему сотню, но только оскорбил его этим мизером.

- Ну и чёрт с тобой, пиши! – буркнул он и отошёл в сторону.
Надо заметить, ветерок в ту ночь был наипротивнейший, поэтому, обойдя машину и став с наветренной стороны, коп  приказал открыть багажник. Он, было, сунулся к нам в салон, но резкий запах бензина отбил его желание напрочь. Бедолага начал писать, держа во рту фонарик, потому как Женька из принципа отказался ему светить, а я вообще не выходил из машины. Тут громко заверещала рация, и проверяющий, сразу же начал заикаться. Сунув Женьке штрафную квитанцию, он бегом направился к своим.

 Видимо, обломился хороший куш, упускать который не хотелось. А  мы так – пескари, что с нас взять! Рассмотрев квитанцию в машине, Женька заметно расстроился – коп  выписал 400 рублей. Дальше мы ехали в тишине – я уснул, заметив, что рыбалка  может сорваться, и не стал лезть с вопросами. Уже утром, прибыв на место, я предложил Женьке 200 рублей – половину штрафа. Он улыбнулся и пожал мне руку. Чисто дружеский поступок – вместе собирались, вместе ехали, вместе будем и камни убирать с дороги.

Выйдя из машины, Женька открыл багажник, в котором лежали все снасти, и замер, открыв рот. Я подошёл и заглянул внутрь. В багажнике лежала перчатка нашего душегуба, которую тот забыл в впопыхах, когда отвечал по рации, а Женька в темноте не увидел когда закрывал крышку багажника. Взяв её в руки, я ощутил, что она неестественно тяжела и, сунув руку, почувствовал пресс бумажек. Это были деньги. Высыпав их все, мы принялись считать. Оказалось больше 12 тысяч, вот так улов!

- Хорошо, что мы не выехали из дома раньше, а то он бы собрал меньше к тому времени! – сморозил Женька и принялся рассчитывать, какой другой дорогой нам возвращаться назад, чтобы не наткнуться на стража порядка. Я заметил, что поедем мы именно этой дорогой, и даже вернём хозяину его перчатку, но, разумеется, пустую. Сопереживали, куда же он будет собирать свою выручку? В другую перчатку нельзя – там жезл-ложка, а в штаны слишком заметно, да и упасть могут, и что тогда?!

Рыбачили мы немного, схватили мало-помалу и стали собираться в обратный путь. Заметил нас наш постовой ещё издали, и тянул шею, как гусь перед полётом. Подъехав к нему, Женька протянул его перчатку и равнодушно заметил:
- Возьми командир, своё крыло, видимо обронил у нас.
Схватив её, тот резко сунул внутрь руку и сразу же побледнел:
- А больше ничего не находили? – со злостью спросил он.
- Никак нет, господин ты наш, - расстроился Женька, - а что, ещё что-то было?
- Еж-ж-жай! – прорычал страж, - и не попадайся мне на пути!
Мы поехали вперёд и рассмеялись: ещё неизвестно, кто кому попался на пути. Вот такая история. Сивухин потянулся до хруста в суставах и продолжил:
- Пойдём в хату, разопьём твой магарыч, может, ещё что-нибудь вспомню!

                24.04.2007г.