Глава 10 Неправильные варвары

               

      В ночь  после  чудесного исцеления Волк долго не мог уснуть. За один день он получил ответы на все  вопросы, которые уже несколько лет не давали ему жить спокойно.
 «А тетушка-то не проста, ох и не проста. На одни вопросы  ответила, а других еще больше появилось. Направление  показала, а что в той стороне неведомой ожидает, умолчала.

    Вот так всегда на Руси, -  продолжать размышлять Волк. -  Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. Не жизнь, а сказка сплошная. Все ходят друг за другом, носят, сами не зная что. Ну да ладно, основное понятно, а завтра целый день впереди для разговоров. Нужно выспаться.

 Дорога до Корсуни  неблизкая. Конному-то день пути всего, да где же взять того коня? Мой,  небось, у кого-то под седлом уже  бегает. Так что топать и топать мне до Корсуни дня три,  это точно. Может,  куплю коня по дороге, если попадется, а на что? Денег я своих пока нигде  не видал, хотя уходил из Киева с полным кошелем греческих золотых носим. Для тетушки Софьи это целое состояние,  наверное. И спрашивать о них  не с руки как-то, обидится еще.

 Так что придется тебе,  Волчьи лапы,  предстать перед князем Киевским во всей красе - без коня и без денег. Но хоть голова на плечах осталась, а это  уже не мало».

     Свеча,  уронив последние капли жира в бронзовый подсвечник и напоследок моргнув догорающим фитильком, погасла. Дом  погрузился в сумрак, и  Волк наконец-то уснул.

    Утром он проснулся от грохота и звона. Приоткрыв глаза, увидел, что его спасительница, убирая в избе, двигает медные кувшины, составляет в стопки многочисленную глиняную и деревянную посуду. Дощатый пол в доме был  выметен и начисто вымыт.

 Хозяйка, по всей видимости, уже заканчивала наводить  порядок,  и пробуждение Волка пришлось на его последние штрихи. Варяг с удовольствием потянулся,  прислушиваясь к ощущениям в своем теле. «Как приятно встать с утра, когда у тебя ничего не болит, а ты свеж и бодр», - подумал он и,  резко  выбросив вперед ноги, вскочил  с кровати.

    -Доброго здоровья,  хозяйка, - сказал Волк по-русски.

И с удивлением услышал ответ на  том же языке:
  -И тебе, варяг,  не хворать.

 Хозяйка перешла на греческий и проворчала:
  - А ты все-таки прыгай  поосторожнее, рана  только вчера зажила, не забывай. Иди-ка,  садись за стол. Завтрак для тебя  не хитрый, но полезный.

    Волк приподнял белое полотенце, которым был  накрыт сыром с  хлебом. Перекусив и  запив   холодным молоком,  он обратился к хозяйке:
  - Тетушка Софья, ты же христианка?
Получив утвердительный кивок в ответ, задал  следующий вопрос:
 - Расскажи о вере своей и как и зачем ты живешь в этой глуши, далеко от людей, от города?

 -Все хочешь знать и сразу? - ответила вопросом на вопрос хозяйка дома. -
 Ладно, раз хочешь знать, тогда слушай. Разговор наш долгий будет, - начала  рассказ знахарка. - Родилась я в Македонии, в семье  простых крестьян. Македония на тот момент, как и сейчас,  - Византийская провинция, давшая начало знаменитой Македонской династии ромейских императоров.

  И была бы я  и дальше крестьянкой, если бы  троюродный дядя моей матери  не  стал императором Василием I  и основателем правящей по сей день греко-армянской династии.  Наши  императоры Василий и Константин – его прямые потомки. И жили бы мы со своей семьей небогато, и возможно счастливо, если бы не решил Василий  все свое семейство перевести  к себе поближе, в Константинополь.

  А сделал  ли он это от чистого сердца, заботясь о благе родственников, или для того, чтобы никто  не болтал  о его нецарском происхождении - это одному Богу ведомо и самому базивлевсу, упокой господь его душу. А родственников у него оказалось немало. И вся эта толпа малограмотных и неотесанных крестьян и ремесленников очутилась в столице.

  И каждый из них,  кто был мужского пола, получил государственную должность, а семьи их -  осыпаны благодеяниями щедрого и великодушного императора и допущены ко  двору.  Многие  заняли ключевые посты в церкви и в управлении империей.

   Но как сам понимаешь, толку от этого было мало. Хитрая, жадная малограмотная родня Василия первым делом постаралась отстранить от управления империей и церковью самых работоспособных и талантливых, которые   мешали  им оголтело воровать и  без зазрения совести залезать  в государственную  казну.   Бессовестно  обкрадывая собственный народ, они  быстро забыли  о своем происхождении, погрязли в роскоши и разврате. Всех, кто сопротивлялся этому, интригами и ложными доносами  ослепляли, высылали за пределы столицы, а некоторых даже казнили.


   Наконец, многочисленная наша родня   прочно укоренилась  на своих местах,  получила  доступ к огромным богатствам и, жадно набивая себе карманы казенным золотом, начала безжалостную борьбу между собой за положение при императорском дворе. Самое печальное то,  что и Византийскую  церковь участь сия  не миновала.

   А что же Базивлес Василий? Хотя он был далеко не ангел, но окружив себя бездарными малограмотными  интриганами, которые с легкостью заваливали каждое порученное им дело, превращая любое доброе начинание императора в средство собственного обогащения, и тем самым губя его на корню, вынужден был многими вопросами, в основном военными,  заниматься сам. Это позволило хоть армию содержать в каком-то порядке и отражать нападения на имперских рубежах. 

  Империя трещала по швам, народ страдал и бедствовал. Базивлевс разрывался на части со своим войском по границам, где ему приходилось отражать нападения соседей. В самой Византии  вспыхивали восстания недовольных граждан, организованные бывшей знатью, выжитой из столицы семейкой императора.

     К концу  жизни Василий  возможно и осознал свою ошибку, но изменить ничего уже не мог. И неведомо до сих пор, как он умер:  сам или помог кто из родни, чтобы себе расчистить место на троне.    Империю   лихорадило, то и дело в провинциях вспыхивали недовольства и бунты. Наместники сменяли друг друга, приводя к власти  бездарных родственников и приближенных.

     Так рождалась и становилась Македонская династия, которая правит до сих пор. Как выстояло государство, мне до сих пор непонятно. Наверное,  только  духовные устои христианской церкви  сдерживали ее  от развала. Только церковь и вера  в Христа на протяжении этих долгих лет скрепляет  имперские народы.

    Поэтому и вдвойне вредно для государства, когда священник  души паствы своей лечит грязными руками и нечистой душой, заботясь о кармане своем и прихотях земных сиюминутных, тем самым   паству свою от веры отвращая. Хотя вера здесь причем? Она чиста и непорочна, как младенец. А в церкви служит кто?  Человек. Слаб он, грешен, как губка впитывает он пороки общества. Но есть одна надежда, что вера Христова свойство такое имеет: всю гниль и грязь от себя оттолкнуть, заблудших на путь истинный направить. Церковь поэтому и жить будет, что очистить сама себя сможет.

     Великое добро и  справедливость в заветах и  в ученье своем она несет.  Потому злу, лжи и прочей мерзости людской в ней и рядом с ней места нет, и никогда не будет.  Империя, как и все до нее существовавшие,  погибнет. Не будет стоять государство, созданное на рабстве, крови и несчастье своих граждан. Такое государство рано или поздно обречено. Очиститься Византия, как церковь,   не сможет. Государству, забывшему  свое предназначение и заповеди Христа,  нет места в истории. Да и   на его пороге стоят молодые,  жадные к жизни и знаниям племена, такие как Русь.

        И потому я говорю с тобой,  варяг, что вижу будущее твое и твоей страны, которое скрыто еще от тебя,  и князю, другу твоему,  неведомо. Ты  - человек, душой далекий  от власти и денег, а потому - свободный по своему духу. А поэтому и веру себе выберешь сам,  и власть имущие, ум имея,   тебя слушать будут. Понимать так до конца и не поймут, как любого из нас суть ведающих, но слушать тебя  князь Киевский Владимир и уважать за мнение твое бескорыстное и особое будет,  это  точно. Русь станет христианской. И,  поверь мне,  уже скоро. Великое государство на ее месте стоять будет в веках, хотя и бед переживет немало.

      Многие народы,   даже с верой иной, в государстве том жить смогут, благодаря  доброй душе  людей русских  и терпимости веры Христовой.   .  Основа Руси -  это  чистая душа ее народа   с верой Христовой святой воедино соединенная. И пока основа эта жива,
никакие силы народ ваш не согнут и ни  один враг вас не повергнет. И как бы ни было вам трудно, Бог вас будет хранить,  северный народ, а вы собою сохраните и убережете многих. В этом ваше предназначение, варяг, и твое -  тоже.

    И если хватит широты души и ума, возьмите  самое хорошее, что есть в Византии – веру, а золото,  омытое в крови людской, оставьте нетронутым, ибо не принесет оно счастья ни вам,  ни детям вашим.

   И если сложится так, как я это вижу, то суждено вам быть первыми варварами в истории мира, которые пришли с мечом, чтобы наполнить  душу народа, а не его  карманы. И за это Бог воздаст вам во многом.
 
     А потому и ответ на незаданный вопрос твой,  Волк. Иди, Византия обречена, заберите и сохраните веру святую. И ты сам  ее обретешь, а следом семью и Родину. В этом - смысл твоей жизни. Без этого свобода твоя пуста и никчемна. Служение отчизне, забота о семье, защита веры своей - высшее предназначение воина. И только на Руси ты воплотишь все это в жизнь, и при этом сам сможешь оставаться свободным. А сейчас собирайся, самое время тебе идти. Князь,   поди,  уже заждался.  Без тебя песня не сложится, не взять ему Корсуни. Помни, воин,   вера в учение Господа нашего -  залог совести и воли твоей ".

   Жробейн,  приладив к поясу оружие, закинув за спину лук, подошел к знахарке, сидевшей за столом,  и произнес:
  - Благодарю тебя, тетушка,  за заботу, кров и жизнь мою, тобою спасенную. За мысли твои  вдвойне признателен. А я пошел, до Корсуни путь не близок. Поспеть бы дня за два.
  -Постой,  воин, не все свое еще забрал, -  она  протянула туго набитый кожаный кошель,  смотря хитрыми глазами на варяга.
  - Твой,  небось?   Затем,  взяв его за руку,   привела на поляну, выгороженную  бревнами, где мирно пасся его конь, уже оседланный и готовый следовать в путь со своим хозяином. Видя замешательство варяга, знахарка с доброй улыбкой вытащила из-за спины сверток.

  -А вот и мой подарок тебе,  варяг.
Жробейн развернул холст, и  в его руках оказалась старая книга в потертом кожаном переплете, инкрустированном золотом,  на золотой застежке  красовался большой голубой камень.  На  глаза варяга навернулись слезы – это было   греческое Евангелие.
  - Век тебя буду помнить,  тетушка. Доведется ли свидеться? Но слова твои до смерти в голове моей отпечатаны.

  Знахарка указала рукой в направлении знакомого варягу ручья.
 -  Корсунь  там, город найдешь быстро, но будь осторожен.
 Она  перекрестила вскочившего на коня  Жробейна   и,   прощально махнув рукой, пошла  в дом.

  Волк тронул коня. Тот легко перескочил  через изгородь  и исчез в лесу.
 А в это  время Софья стояла на коленях перед иконами с негасимой лампадой и молилась на одном ей понятном, родном языке за него и всех русских, которым суждено было нести веру Христову сквозь века.



Следующая глава -http://www.proza.ru/2013/02/26/2203